Стремительное начало конфликта между Ордой и Альянсом перетекло в окопную войну, и Король Вариан Ринн сталкивается с задачей, решив которую, ему предстоит выбрать - Честь или Жизнь королевства Штормград? Принц Андуин выбирает иной жизненный путь, чем тот, который желал бы ему его отец. Синяя стая, устав от междоусобиц, прибывает в Драконий Погост, чтобы сообщить Королеве драконов имя нового Аспекта магии. Но внезапное появление Ноздорму срывает все мыслимые и немыслимые планы. И только для Культа Сумеречного Молота, возглавляемого Темным Советом, все складывается весьма удачно - совсем скоро Древний Бог Н-Зот вырвется из оков Титанов. И разве существует в Азероте кто-нибудь, кто был бы способен остановить их?…
Содержание:
От автора 1
Пролог 1
Глава 1. Воинственный жрец 4
Глава 2. Нераспечатанный свиток 5
Глава 3. Просто друзья 7
Глава 4. Судьба одной казны 9
Глава 5. Первый указ 11
Глава 6. Навязчивый цвет 13
Глава 7. Нехорошие предчувствия Королевы драконов 15
Глава 8. Оракул Темного Совета 17
Глава 9. Это не артефакт 18
Глава 10. Облик зверя 21
Глава 11. Скорые проводы 23
Глава 12. Дар Хранительницы Жизни 26
Глава 13. Первый полет 28
Глава 14. Пропавшие без вести 30
Глава 15. "Если он существует, значит, мы выживем…" 33
Глава 16. Воспоминания 35
Глава 17. Темные Советники 38
Глава 18. Мятеж 39
Глава 19. Вне времени 43
Глава 20. Пустота 47
Глава 21. Аспект Магии 50
Глава 22. Казнь 53
Глава 23. Избранница 56
Глава 24. Гибель Азерота 58
Кассандра Дженкинс
Пятый Аспект. Часть 1
От автора
Много сил и времени я вложила в "В Зин-Азшари" и не могу бросить сюжет неоконченным. Я пыталась завязать с Варкрафтом, и мне это удалось. Но с героями "Зин-Азшари" - пока нет. Они не дают мне заниматься другими творческими наработками, потому что мысль окольными или прямыми путями, впотьмах или при свете дня, все равно добирается до близких и любимых героев этого произведения.
По мнению лороведов, безусловно, все это будет большой ошибкой. Я и без того усложнила жизнь многих персонажей канона в первой части. И единственное, что долгое время останавливало меня от того, чтобы заняться продолжением, то, что моя версия окончания Катаклизма почти ни в чем не соприкасается с историей мира World of Warcraft.
Если вы играли и знаете, какая эпическая битва завершила четвертый аддон WoW, то забудьте об этом. Если вы большой поклонник официальной истории мира Азерот, постарайтесь воспринять героев фанфика с чистого листа, заново. Как если бы вы впервые взялись за книгу о неизвестной Вселенной, в которой вам неизвестны биографии всех героев наперед.
Думаю, чтение фанфика идеально подойдет тем, кому изрядно надоела игровая механика, но кто, как и я, по-прежнему горячо любит историю мира Азерота и некоторых его героев.
Спасибо коллективу blizzgame.ru и читателям ficbook.net. За помощь в "ловле" опечаток и запятых - Good for you, Night_Attack. За возможные опечатки и кривую стилистику все так же несет ответственность безграмотный автор.
Безграничная благодарность Chris Marlowe, чья разгромная критика только подливает масла в огонь вдохновения.
Светлой памяти Творческой Мастерской на woh.ru
Все права на героев и Вселенную принадлежат Blizzard Int.
Заключительная часть - "Пятый Аспект. Часть II" - по мере написания будет публиковаться на форуме blizzgame.ru и на ficbook.net, работа над ней завершится не раньше осени 2012.
Пролог
Пандарена Хейдив-Ли переполняли дурные предчувствия, но пути назад не было - все дальше от селения уводила его каменистая тропинка, петляя среди темного хвойного леса. Так же тихо, как опавшие иголки под ногами, потрескивало пламя факела в его черно-белой лапе. Пропитанная смолой бахрома низко нависала над тропинкой, и Хейдиву то и дело приходилось опускать факел, чтобы ненароком не поджечь лес.
Округлые черные ушки медведя улавливали каждый неосторожный ночной звук - с шорохом по сухому ковру иголок перебегали с одного дерева на другое белки, мягко хлопали, покрытые пухом совиные крылья, даже далекий и глухой звук прибоя мог различить острый слух пандарена. Но безлунной ночью в мелькнувшем на ветвях пятне Хейдив-Ли не мог отличить сову от белки - его черные глаза-бусинки видели только при хорошем освещении.
Небесный океан готовился к шторму. Задевая макушки сосен свинцовым брюшком, по небу ползли низкие тучи. Казалось, что и одной сосновой иголки будет достаточно, чтобы их переполненные тела лопнули и разразились продолжительными ливнями.
За ним никто не гнался, но Хейдив почти бежал, с оглушительным треском прорываясь через сухие кусты чертополоха, захватившие извилину тропинки. В хорошо знакомом вдоль и поперек, безопасном лесу Пандарии не было ничего и никого, что могло бы угрожать жизни пандарена, но его сердце колотилось так же отчаянно, как и у загнанной в ловушку жертвы. Знакомые с детства вековые сосны при свете факела превратились в кривые, облезшие стволы, за которым прятались дрожащие тени.
Хейдив-Ли стремился к берегу острова, от которого в прежние дни предпочитал держаться как можно дальше. Пандарен то и дело оглядывался на то, что так сильно пугало его. И было это не позади и не по бокам от него, за преобразившимися соснами. К своей черной с белой манишкой груди пандарен прижимал небольшой сверток, и именно на него Хейдив-Ли глядел с нарастающей тревогой и опаской.
Новорожденный человеческий младенец до сих пор не издал ни звука.
Шайя-Ли - жена Хейдива - вынесла ребенка из хижины, как только он появился на свет. Хейдив еще чувствовал жар его тела, когда он оказался в его руках. Кровавые разводы на льняных тряпицах, в которые укутали малыша, были влажными. В этом ворохе пеленок пандарен даже не смог разглядеть личика младенца.
- Как она? - прошептал жене Хейдив.
Шайя-Ли покачала головой и тоже ответила шепотом:
- Очень плохо. Надеюсь, мы не опоздали. Иди, Хейдив, пора.
Захватив один из факелов, воткнутых в землю у входа в хижину и прижав к груди горячего младенца, пандарен направился к неприветливому черному лесу. Ничего другого не оставалось, ведь это была его идея.
Хейдив уже преодолел половину пути, а новорожденный по-прежнему молчал. Отец пятерых детей надеялся, что теплые объятия всего лишь убаюкали человеческого ребенка. Остановиться и развернуть пеленки пандарен не решался. Обратного пути не могло быть. Он все равно доставит младенца Бронзовому Дракону - даже спящим и молчаливым. Хейдив допускал мысль, что, возможно, человеческие младенцы, в отличие от пандаренов, при своем рождении вовсе не обязаны заходиться в истошном крике.
Грозовые тучи по-черепашьи неспешно преодолевали небосвод. Сосны источали крепкий хвойный аромат, который при полном безветрии застаивался и кружил голову не хуже темного медового пива. Черно-белой стрелой Хейдив мчался через хвойные леса на встречу со Спасителем Пандарии.
Века минули с тех пор, как могущественный Аспект Времени скрыл остров пандаренов в Безвременье. Но даже спустя столькие годы спокойной жизни, Хейдив-Ли помнил истории Кейган-Лу об Азероте, где вместо урожая сеяли смерть, о детях, которые из-за оружия отвыкли от игрушек. Такой мир, в котором ненависть впитывалась с молоком матери, не подходил пандаренам. Они испробовали все, лишь бы не допустить войны в Азероте, но к миролюбивым медведям мало кто прислушивался. Расы Азерота с упоением уничтожали друг друга, и пандарены не могли оставаться в стороне. Для них жизнь была основой мироздания, а ценность жизни - неоспоримой истиной. Войны губили Азерот, и пандаренов постигла бы та же участь, что и другие расы, если бы в их судьбу не вмешался Бронзовый Дракон. Ноздорму спас мирных медведей, скрыв Пандарию в особом временном потоке. И в те далекие времена предки Хейдива заключили с Аспектом Времени договор - когда придет срок, пандарены должны были выполнить одну-единственную просьбу Ноздорму. Разве могли они отказать своему Спасителю?
На смену тревогам пришла плавная размеренность, в которой навсегда были забыты многие традиции, обязательные для выживания в жестоком Азероте. Таким был и совет племени. В новой островной жизни редко появлялись серьезные задачи, которые требовали созыва всего племени и которые не находили бы быстрого отклика среди сородичей. Веками никто не ступал на их земли, не пробовал их пива и не рушил устоявшегося уклада жизни Пандарии.
Пока не пришел час исполнять данное веками назад обещание. Бронзовый дракон вновь прибыл в земли Пандарии и на этот раз не один - на его спине лежала беременная человеческая женщина. При смерти.
Кейган-Лу был единственным пандареном, который выжил с тех древних времен. Старый Кейган больше походил на снежного медведя, чем на пандарена - черные пятна на его лапах и ушах поседели. Он редко покидал своей хижины, но до сих пор помнил день Обещания.
- Кейган-Лу, - пророкотал бронзовый гигант, - твой народ обещал мне.
Великовозрастный пандарен выглядел польщенным. Сам Аспект Времени помнил его имя. Молодые пандарены сбились за седой спиной Кейган-Лу. Хейдив тоже был среди них, но больше, чем остальных, его внимание привлек вовсе не бронзовый дракон, а бледная, не приходящая в сознание женщина. Едва заметив ее критическое состояние, Хейдив-Ли готов был сорваться с места, чтобы помочь ей. Только ради сохранения чуда жизни, данного самой Матерью-Природой, пандарены бежали из Азерота, хотя и нельзя было назвать этот поступок храбрым. Но Ноздорму не спешил расставаться со своей ношей.
Кейган-Лу не стал рассказывать Ноздорму о том, что его статус и возраст ничего не решают в равноправном обществе пандаренов.
- Пандарены чтят свои обещания, Аспект Времени, - только и ответил он.
Тогда Ноздорму позволил пандаренам снять со своей спины не приходившую в сознание женщину, и Хейдив-Ли вместе с другими лекарями, наконец, обступили ее.
Спутанные соломенные волосы скрывали бледное лицо женщины и закатившиеся глаза. Ее била лихорадка, и приоткрытые сухие губы жадно и часто ловили воздух. Ее словно морили голодом, такой истощенной она выглядела. Ее худая, почти прозрачная рука лежала на чрезмерно огромном животе, и этот обвитый синими полосам вен живот, казалось, вобрал в себя все жизненные силы женщины, оставив ей лишь крохи. Медицинское чутье подсказывало Хейдив-Ли, что эта беременность противоречила всем законам Матери-Природы.
- Она не переживет и сегодняшней ночи, - прошептал другой лекарь, пандарен Эймир-Ха, склонившийся над женщиной вместе с Хейдивом, - ребенка нужно извлечь как можно скорее.
- Мне нужен этот ребенок, - сказал бронзовый дракон, с высоты своего роста наблюдая за ними.
- Как же мать? - спросил Хейдив.
- Только ребенок, - ответил Аспект Времени, - от его судьбы зависит судьба Азерота.
Хейдив не мог поверить собственным ушам.
- Лекари Пандарии дают клятву бороться за каждую жизнь! Ребенок достаточно развился и способен существовать вне тела, но женщину… Нам придется позволить ей умереть! А несколькими неделями раньше мы могли спасти их обоих!
Пандарен заметил, как округлились бесцветные глаза Кейган-Лу, и понял, что только что повысил голос на самого Спасителя Пандарии. Но бронзовый дракон не выказал недовольства, лишь шумно вздохнул.
- Как зовут тебя, пандарен?
- Хейдив-Ли.
- Хейдив-Ли, ты хороший лекарь?
Горящий янтарь в глазах Ноздорму мог бы прожечь пандарена насквозь.
- Я не добился бы этих вершин без помощи моих братьев, - ответил Хейдив, выдерживая пытливый взгляд дракона.
- Тогда сделайте лучшее и даже больше, Хейдив-Ли. Ты и твои братья пандарены. Мне нужен этот ребенок, а ваши предки обещали выполнить мою просьбу. Сейчас плод не выживет вне тела этой женщины, потому что это лишь начало ее срока. Лишь начало, - повторил Аспект Времени, - и я спешил в Пандарию, как мог.
Лекари Пандарии сделали не только лучшее, они сотворили невозможное. Хейдив понимал это теперь, когда прижимал к груди ненавистного ему младенца.
Каждый час, каждая ночь могла стать для человеческой женщины последней. За весь срок она так и не пришла в сознание. Иногда ее глаза распахивались, но она не видела ничего вокруг себя и не реагировала на голоса пандаренов. Ее пальцы до крови впивались в сжатые ладони, и от напряжения лопались тонкие вены, фиолетовыми всполохами расплываясь под кожей. По щекам текли слезы. Лекари делали все, чтобы облегчить боль матери, но этого было мало. Не способные говорить с ней, Хейдив и остальные лекари зачастую действовали наугад, заранее не зная, поможет это средство несчастной или станет хуже.
Судьбоносный ребенок вытягивал все соки из тела матери. Со дня прибытия в Пандарию ее живот увеличился еще в три раза. Не прекращавшаяся ни на минуту лихорадка превратила кожу женщины в сухие лохмотья, губы растрескались до крови, волос нельзя было коснуться - они ссыпались, как осенние листья. Кожу на быстро растущем животе спасали крема, компрессы и мази из целебных трав. Единственным питанием, которое получала женщина, была подслащенная медом вода, которой смачивали ее губы.
Была очередь Хейдива дежурить около постели умирающей. В ту ночь женщина, как и раньше, неосознанно распахнула глаза, и пандарен хотел опустить ей веки. Но женщина неожиданно моргнула. Такое случалось даже с теми, кто пребывал в забытье. Редко, но случалось.
Но затем ее ладонь легла на огромный живот, и он будто бы ожил. Фиолетовая из-за растяжек кожа заходила волнами. Ребенок откликнулся на материнское касание. Усилие, приложенное женщиной, чтобы поднять руку, истощило и без того измученный организм. Почти сразу же ее ладонь безвольно соскользнула вниз. А на натянутом, как барабан, животе, где мгновение назад лежала материнская ладонь, проступили очертания маленькой ладошки. Их руки не успели соприкоснуться.
Ребенок бесновался внутри живота - то там, то здесь проявлялись его маленькие ручки или пяточки. Он требовал внимания, он бесцеремонно бил мать изнутри. Но та единственная, что могла его успокоить, находилась без сознания. Она отдавала все свои силы этой не рожденной еще жизни, а он требовал внимания.
В ту ночь Хейдив-Ли готов был лично разрезать живот несчастной и вытащить маленького буяна на свет. Никогда ранее пандарен не испытывал ни к кому такой ненависти. Он обратился к Матери-Природе, но успокоение не посетило его душу. Утром Хейдив настоял на созыве совета племени.
Сотни пандаренов сидели вокруг круглого очага, выложенного речными камнями, под звездным небом. Медленно тлели разложенные на камнях листья арековой пальмы и цветы снолиста, распространяя терпкий сладкий запах. Считалось, что арековая пальма дарила мудрость в принятии сложных решений. Толстые бревна обгорели до головешек, и теперь пламя согревало только первый круг сидящих. Первое за тысячелетия собрание длилось почти всю ночь - на сизом небе уже расцветал рассвет. Но никто не двинулся с места даже для того, чтобы подбросить дров. По древним обычаям, собрание должно было продолжаться до тех пор, пока каждый пандарен не согласиться с единым решением.
Хейдив-Ли говорил первым.
- Века прошли с тех пор, как пандарены покинули мир, переполненный насилием и жестокостью. Мир, где проливают чужую кровь ценою собственной жизни. Все мы едины перед Матерью-Природой, перед ликом Азаро-Ты, но наши предки оказались бессильны перед жестокостью того мира. Они приняли обещание Аспекта Времени, но только теперь мы узнали, о чем же просил бронзовый дракон. Как и наши предки, мы опять становимся молчаливыми наблюдателями безвинной гибели. Пандарены скрылись в Безвременье не для того, чтобы повторять судьбу предков! Мы обрекаем несчастную еще на два месяца мучений, прекрасно понимая, какая судьба ей уготована. Мы способны вмешаться и спасти жизнь несчастной, но не делаем этого. Почему? Я не прошу вас нарушать древние обещания. Я прошу вас вспомнить о великой ценность жизни, которую мы унаследовали от тех, кто дал это обещание. Я верю, что наши предки, вместе с уважаемым всеми Кейган-Лу, дали свое согласие лишь потому, что не знали, что именно запросит бронзовый дракон. Мы не должны позволить этой женщине умереть. Жизнь - это высший дар Азаро-Ты. И вы помните, какая кара постигла тех, кто попрал его.
Все время пока говорил Хейдив, пандарены хранили молчание и не пересекались взглядами друг с другом. Родственники и влюбленные, друзья и соседи - никто из них не должен был сидеть на собраниях племени рядом, чтобы ничто и никто не повлияли ни принятие их решений. Хейдив даже не пытался найти жену среди собравшихся, свет луны и отблески костра не помогли бы ему. Ему хватало только одного - она поддерживала его, один голос уже был на его стороне.
Тихо заговорила Йеро-Чи. После замужества пандаренки брали приставку к имени мужа, отделяясь от своего дома. Ее муж, Чхо-Чи, погиб в схватке с морским народом, который атаковали берега Пандарии в их первые годы в Безвременье.
- Мы не в праве отказывать Бронзовому дракону, - сказала Йеро-Чи, - мы обязаны ему нашим существованием вне времени. Решение беспрекословно исполнить одну-единственную просьбу Вневременного одобрили все члены племени - и мы обязаны чтить решение этого совета даже теперь, спустя тысячелетия. Жизнь этой женщины ставит под угрозу будущее Пандарии. Будет ли Аспект Времени и дальше поддерживать нас, если мы нарушим слово? Предназначение любой матери - дать жизнь своему ребенку, какую бы цену ни запросила Мать-Природа. Эта человеческая женщина готова заплатить ее. А народ Пандарии должен сдержать слово.
Отшельник и затворник Чейн-Лу, младший брат Кейган-Лу, кашлянул. Хотя племя изгнало Чейна, даже его мнение имело значение на общем собрании. Хейдив так и не смог вспомнить, из-за чего Чейн-Лу поселился за пределами пандарийского селения, в одиночестве лесной глуши. Он был единственным отшельником за всю историю Пандарии.
- Жизнь учит нас смирению, - сказал пандарен-отшельник Чейн-Лу, - но ни Жизнь, ни Время, ни сама Мать-Природа не могут лишить нас права выбора. Бронзовый дракон неоднократно вмешивался в судьбу этой женщины, и этим лишил ее не только выбора, но и будущего как такового. Дракону нужен ребенок - и он его получит. Пандарены не нарушают клятв и обязательств, иначе наше место рядом с переменчивыми расами Азерота. Но судьба каждого существа в его собственных руках и руках Матери-Природы, а не в лапах Бронзового дракона.