- Чаще всего юношу. У него длинные волосы, заплетенные в две косы и скрепленные на затылке, и какая-то чешуйчатая одежда, - покорно поведала Оля под комментарий рыцаря: "Ага, я такие волосы до первого посвящения носил". И наябедничала, задрожав всем телом: - Только когда я на Аша смотрю, там столько всего страшного…
- Но ведь Аш - сейфар, милая дева, что же удивительного?! - благостно, ничуточки не удивившись, пояснил Коренус.
- Она не знает, кто такие сейфары, - усмехнулся Аш. - Не переживай, кобылица, ты не сошла с ума. На привале я тебе все объясню.
- Х-хорошо. Магистр, я теперь все время так буду видеть? - испугалась девушка за собственный рассудок.
- Нет-нет, дорогая моя, если верить выводам Ваториуса, то видения длятся от нескольких минут до пары часов, - утешил маг. - А пока старайся ступать осторожно и ничего не бойся.
- Я буду держать тебя за руку, любовь моя! - нежно предложил Ламар, и его твердая рука нашла и уверенно сжала влажную от пота ладошку.
- Спасибо, - совершенно искренне поблагодарила жертва галлюциногенных ундалий.
Мозолистая конечность рыцаря стала для нее настоящим спасательным кругом и якорем, привязывающим к реальности. Теплым, надежным и удивительно успокаивающим якорем. Что бы ни творилось вокруг, теперь можно было крепко-крепко зажмурить глаза и переждать, сознавая, что есть тот, кто тебя удержит и поддержит…
- Привал! - объявил Аш, если верить положению солнца над головой, примерно около полудня. - Место хорошее, ручей, поляна, опасных мороков вокруг нет.
- Да-да, - охотно поддержал предложение сейфара Коренус. - Самое время отобедать тем, что Семеро послали.
- Ты имеешь в виду, тем, что Оля купила? - без всякого благоговения по отношению к правящей мистической верхушке уточнил собеседник.
- Жаль, на костер времени нет, - искренне пожалел Ламар, продолжавший держать невесту за руку, несмотря на то, что приступы галлюцинаций отступили еще полтора часа назад. - Ты бы, возлюбленная моя, снова приготовила блюдо, достойное королей.
Оля стеснительно улыбнулась, польщенная похвалой, оглядела уютную полянку, не меняющую очертаний, и тоже пожалела: - Да, жалко, пилы нет, а в "СПАРе" они не продавались. Вон, дерево поваленное, сухое, можно было бы печку сделать и хороший обед быстро приготовить.
- Что именно тебе требуется, несравненное мое сокровище? - переспросил Ламар, готовый на любые подвиги во имя суженой и ее кулинарных шедевров.
Оля в двух словах объяснила принцип конструирования идеального очага. Понятливый рыцарь расплылся в довольной улыбке и гордо провозгласил:
- Мой Разитель - меч из кузницы самого Артазана! Я легко исполню твою просьбу, любимая!
Теперь настал черед девушки усомниться в душевном здоровье жениха, который, выхватив из ножен здоровенную железку, бодро направился к стволу. Вероятно, вопрос на лице Оли был написан так явно, что Аш усмехнулся и великодушно объяснил:
- Да в своем он уме, или уж чокнутый не больше обычного. Коль меч твоего Ламара сам Первый из оружейников делал, то он драконью чешую рубит, не то что железо или дерево.
Пока шел ликбез, рыцарь пересек полянку, добрался до дерева и, не замахиваясь, ударил по серой коре. Темный металл вошел в древесину, как нож в масло. Прошло не более пяти минут, и Оля получила заказанную печку. Она представляла собой поставленный на попа кусок ствола высотой примерно до пояса девушки, имевший два вертикальных распила, сделанных крест-накрест.
Надо сказать, что сооружение, вырубленное Ламаром, и возможности его применения заинтересовали таравердийцев куда сильнее, чем только что продемонстрированные волшебные свойства рыцарского меча. Заколдованных клинков в мире было немало, а вот плита из бревна оказалась единственной на всю Таравердию и ее окрестности.
Оля же буквально попискивала от восторга! Она бы, наверное, даже расцеловала Ламара в благодарность за труды, если бы так не стеснялась его и не боялась быть неправильно понятой и задействованной в "продолжении банкета" с ответными страстными лобзаниями. Намурлыкивая песенку из мультика про домовенка Кузю "Если внутрь кладут творог, получается пирог. Если ж поверху кладут, то ватрушкою зовут…", девушка принялась за дело. Она вытащила из сумки пластиковую бутылочку со средством для розжига костра, прихваченную в магазине, щедро полила серединку крестообразного распила и щелкнула зажигалкой. В глубинах сухого пенька весело заплясало пламя.
Котел Коренуса был временно окрещен сковородой, туда плеснули масла, а потом нарезали плоды-грибы и посолили. Пока те обжаривались, Оля начистила картошки и тоже покрошила ее в котелок. Запах, поплывший по поляне, вызвал у таравердийцев мощную слюноотделительную реакцию.
У плодов ундалии обнаружилось одно свойство, полезное в отличие от галлюциногенности. Они изжарились втрое быстрее обычных грибов, поэтому через двадцать минут главное обеденное блюдо было готово.
Все расселись на оставшейся части ствола поваленного дерева, разметали по мискам содержимое огромного котла и вдохновенно слупили в считаные минуты. Оля еще только раздумывала, хочет ли добавки, когда ложки Коренуса и Ламара, выскребающие дно котла, столкнулись, словно мечи в поединке. Девушка украдкой вздохнула. Сама виновата, зная об аппетитах мужчин, должна была сразу положить себе побольше. Пришлось довольствоваться куском сыра на закуску.
Порхавшая по цветкам синекрылая бабочка присела на руку Оли и сложила крылышки. Тоненький хоботок пощекотал запястье, не найдя ничего съедобного, красавица перепорхнула на руку Коренуса. Та оставалась извазюканной в оранжевой малице даже после тщательного полоскания в ручье. Через несколько секунд бабочка взлетела и, описав над поляной замысловатый круг почета, больше похожий на попытку нарисовать в воздухе зубчатое колесо, скрылась в зарослях кустарника. А спустя минуту или две (магистр как раз подчищал миску) бабочка возвратилась, и не одна. Синяя стайка слаженно, будто только и делала, что отрабатывала фигуры высшего пилотажа, спикировала на конечность магистра и облепила ее плотным слоем. Пораженный массированной атакой старик замахал рукой с накрепко зажатой в ней ложкой, возмущенно заверещал и захихикал:
"Щекотно! Кыш! Кыш от меня! Улетайте! Да что вам надо!!!"
Бабочки, если и слышали мага, то слушаться его не собирались и, несмотря на хаотичные подергивания конечности, сидели, как влитые. Ламар уже собирался прийти на помощь магистру, но, к счастью, скорее всего для самого магистра, не успел. Бабочки так же слаженно, как спикировали на руку Коренуса, снялись с насеста и, выписывая над травой совершенно невообразимые петли в стиле Мебиуса, разлетелись по поляне. Насекомые то зависали над цветами, то стелились над травой, то путались в кустах, то чинно фланировали над ручейком.
- Твоя рука теперь чистая, - меланхолически заметил Аш, даже пальцем не пошевеливший, чтобы прийти на помощь атакованному чешуекрылыми монстрами человеку.
Коренус прекратил профилактические подергивания конечностью, осмотрел руку, с которой исчезли все пятна от малицы, и признал:
- Действительно, пожалуй, мне стоило сказать бабочкам спасибо…
- Раньше надо было, теперь каждую ловить умаешься, да и времени у нас на это нет, - хмыкнул сейфар, поднялся со ствола, будто перетек в стоячее положение, и предложил Ольге:
- Пойдем, кобылица, потолкуем, пока они посуду помоют.
- Почему это мы помоем? - возмутился было пожилой магистр, не считавший магистерским делом полоскание котелков в ручье. Впрочем, опустошение оных почему-то не признавалось им возмутительным занятием, недостойным квалифицированного мага.
- Я мыл после завтрака, Оля готовила. Мне нужно рассказать о сейфарах, - резонно объяснил уже на ходу Аш, соизволив обернуться.
Мужчина отвел девушку к краю поляны, присел на корточки у ручья и тихо, чтобы его голос, приглушаемый плеском воды, не долетал до спутников, заговорил.
- Рассказывают, что нас создали боги, чтобы соблюсти справедливость. Люди должны оставаться людьми, монстры монстрами, но на границе между теми и другими существуем мы, сейфары. Мы рождаемся, живем и умираем для охоты за выходцами из теней, мы можем уподобиться монстрам, чтобы победить. Понимаешь, Оля?
- Не совсем. Ты все-таки оборотень? - пытаясь разобраться в загадочных словах, переспросила девушка.
- Нет, - качнул головой Аш, тугой хвост волос на светлой рубашке пошевелился в такт словам. - Оборотень имеет несколько постоянных обличий, два, три, четыре, и часто даже не способен выбирать, какое ему принять. Сейфар для сражения свободен обрести обличье врага, если хоть однажды ему довелось отведать крови подобной твари. Именно это дарует победу, давая и твари шанс на схватку с равным.
- Так значит, ты все-таки пил мою кровь? - заново оценив все события прошедшей ночи, почти ужаснулась Оля и переспросила дрожащим голосом: - Разве я монстр и враг?
- Так постигается суть. От тебя так странно пахло тогда, я почти утратил контроль. Кроме того, я думал, мне понадобится власть над тобой, - нехотя ответил сейфар, следя за бликами солнца на воде, - чтобы довести до конца миссию, ради которой я прибыл в Таравердию. Однако ты обыграла меня, девушка, отведавшая крови сейфара. Обменявшиеся кровью становятся кагаер, должниками-кровниками. Я ощущаю тебя как часть себя, и ты до определенной степени чувствуешь меня. Слабее, чем если бы была сейфаром, но все-таки. Этой ночью я поступил неправильно и теперь должен расплатиться за ошибку. Ты простишь?
- Знаешь, меня один раз кусал пудель, кошки царапали, один раз даже попугай клювом ударил, за них хозяева не извинялись. А ты оправдываешься и стыдишься, - невольно улыбнулась девушка, сидевшая прямо на траве, и коснулась шеи, где не осталось и следа от укуса. - Я не обижаюсь, только, если это не какой-то страшный секрет, расскажи о своей миссии. Ты ведь из-за нее с нами пошел? И могу ли я тебе как-то помочь?
- Мне нужно добраться до поляны с Камнем истины - это правда, и большего сказать я не имею права. Что до помощи, сложно судить, но если понадобится, я попрошу. У тебя смогу попросить, благодарю.
Сейфар положил обе руки на плечи сидящей рядом Оли и потерся носом сначала о правую, потом о левую щеку девушки.
- Дева Оля моя невеста! - напряженный, возмущенный голос таравердийского рыцаря прервал обмен сокровенными тайнами.
- Я знаю, - равнодушно (тоже мне новость!) согласился Аш, набрал в миску воды и отправился гасить пень, исполнивший функции полевой кухни. А Ламар остался сопеть, раздувать ноздри и топтаться на бережку. Он помолчал и выдавил из себя с таким трудом, будто выжимал остатки пасты из тюбика:
- Тебе, возлюбленная моя, по вкусу сей мужчина?
- Грибы с картошкой я больше люблю, а сейфаров готовить не умею, - улыбнулась Оля нелепой ревности заколдованного жениха. - А то, что ты видел… Это мне Аш так дружбу предлагал. Наверное, у них такие обычаи.
- Я не знал, - напряжение отчасти покинуло Ламара, но оставалось кое-что еще, что его беспокоило и, раз уж пошла такая пьянка, то рыцарь собирался прояснить все до конца. Снова потоптавшись по многострадальной травке, он заговорил задумчиво:
- Коренус обмолвился, у вас не принято после обручения до свадьбы роздых телу давать. Ты сильно обиделась, возлюбленная моя, когда удалился я вчера с девкою?
- А ты бы сильно обиделся, если бы вот так ушла отдыхать я? - вопросом на вопрос ответила Оля, особенно не рассчитывая на извинения от твердолобого ухажера.
Ламар заморгал так, будто получил по лбу молотком, и замычал призовым быком, которому какой-то самоубийца засадил в филей дроби.
- Ну вот видишь, - улыбнулась девушка и поспешила утешить зачарованного рыцаря: - Я понимаю, у вас тут другие обычаи. Но мне все равно кажется, если люди друг друга любят, то с кем-то еще быть не захотят, даже если тело требует.
- Прости, возлюбленная моя, не должен я был так вольно вести себя, причиняя тебе боль, - помолчав более минуты, выпалил рыцарь, придя к гениальному выводу. Он бухнулся перед Олей на колени и принялся покрывать поцелуями маленькие ладошки.
Теперь настал черед невесты хлопать глазами и пытаться произнести нечто членораздельное. Получилось не сразу, почему-то мешала противная ноющая боль в груди и стучащая кукушкой в голове мысль: "Это все чары, он заколдован на любовь, это только чары".
Глава 6
ПУТИ-ДОРОГИ-БЕЗДОРОЖЬЕ
Котелок Коренус помыл, при этом даже не свалился в ручей и не забрызгал мантии, убедительно доказывая возможность применения дипломированных магистров в походных условиях.
Привал и обед завершились. Компания подобрала вещи и, сверившись с наручным "компасом" мага, снова тронулась в путь. Оля привычно сунула руку в карман, нащупала пачку жвачки, выдавила мятную подушечку и, сунув в рот, раскусила.
Резко дернулся Аш, обернулся, уставившись на девушку, раздул ноздри. Зрачки в темных глазах мужчины бешено пульсировали. Рука сжимала пояс так, будто собиралась выдавить из него сок или порвать, как Тузик грелку.
- Зачем ты это ешь? - выкашлял из себя вопрос сейфар, пятясь от девицы и закрывая нос рукавом.
- В зубах картошка застряла, вот, вместо того, чтобы зубы почистить, жую, - стыдливо пожала плечами Оля. - Жвачку не едят, я ее сейчас выброшу.
- Заррецей повеяло? - риторически отметил Коренус и почему-то посоветовал Ашу: - Не разведать ли тебе, что окрест деется?
Мужчина ответил резким кивком и исчез из виду, продолжая прикрывать нос рукавом рубашки. Оля до того растерялась, что чуть о крупный корешок не споткнулась на звериной тропке, которую опять выискал сейфар.
- Вам противен запах мяты? Я не знала, извините! - Девушка поспешно вытащила изо рта жвачку, скатала в шарик и забросила далеко в кусты.
- У нас траву эту заррецей именуют, и, слышал я, для созданий, подобных нашему спутнику, возбуждающего средства сильнее - нет. Если сейфару пришла пора потомством обзаводиться, а охоты нет, синецвет, он же зарреца, первая помощь, тело бодрящая. Так что нашему спутнику, пока от тебя заррецей веет, лучше близко не подходить, - поведал Коренус миролюбивым тоном доктора, общающегося с мнительной пациенткой.
Ламар же промолчал, правда, промолчал неодобрительно. Но кто же виноват, что его невеста случайно при живом женихе чуть чужого мужика не соблазнила? Вот уж отомстила бы, так отомстила за вчерашний поход рыцаря налево.
- Ой-ей, - подавленно прошептала Оля, ненароком накушавшаяся "виагры" для сейфаров, и очень порадовалась тому, что в "СПАРе" Ашу никакой человек с жевательной резинкой во рту не попался. Мятные-то пастилки многим по вкусу, и не все из этих многих женщины. - Может, мне еще что-нибудь съесть, чтобы запах перебить? - вслух подумала девушка.
- А вот, милая дева, региция вьется, отведай. - Магистр указал пальцем на нежно-сиреневый плющ, облепивший здоровенное, вероятно, приходившееся двоюродной тетушкой баобабу, дерево с морщинистой корой насыщенно-коричневого оттенка. Ветви его начинались так высоко, что цвет листьев, то ли зеленый, то ли зеленовато-голубой, лишь угадывался. - Цветы растения вкусны, как медовые пастилки, и благоухают сладко. Только более одной не вкушай, иначе ночью глаз сомкнуть не сможешь.
- Спасибо! - обрадовалась девушка подсказке и чуть ли не вприпрыжку устремилась к дереву, в обход которого шла тропа.
- Не за что, милая дева, да и нам неплохо цветов в запас собрать, - довольно пропыхтел маг.
Небольшие, с фасолину, белые цветики-ромашки росли кисточками. Оля отщипнула один и положила в рот, наслаждаясь медовым и одновременно удивительно напоминавшим крепкий кофе, только без горечи, вкусом. А Ламар с Коренусом занялись ощипом плюща экзотической баклажанной расцветки с другой стороны "баобаба", им в соотношении дозы и массы тела можно было скушать растительных конфеток побольше. Запах цветов был так сладок, что Оля подумала нарвать несколько кистей и, если не съесть, так хоть воткнуть в волосы, чтобы вдыхать аромат в дороге.
Рассасывая цветочек, сладкоежка залюбовалась красивым шоколадным цветом коры, проблескивающим на солнце едва уловимыми зелеными полосочками. Оле почему-то захотелось коснуться ствола рукой, что она и не замедлила сделать. А потом девушка даже не успела ойкнуть, как конечность, а за ней и все тело, провалилось сквозь кору внутрь с такой легкостью, будто ствол был водой.
Внутри оказалось не то чтобы просторно, но для того, кто провел детство в квартирке хрущевской пятиэтажки, вполне даже комфортно. Приступа клаустрофобии не возникло. Вместо сплошной череды древесных волокон, всех этих коры, луба, камбия и далее по списку, затверженному на ботанике, имелась невысокая круглая комнатка. Даже небогатая меблировка присутствовала: лежанка, не выпиленная или сколоченная из досок, а словно выращенная целиком из дерева, и маленький столик близ ложа, созданный тем же манером. Будто дерево взяло и изогнулось изнутри именно таким прихотливым образом по своей воле. Никаких посторонних вещей или предметов, никого живого в полости ствола не оказалось, только тишина и мягкий голубой свет, льющийся из центра столика. Он-то и освещал комнатку.
Оля заосторожничала, и, пока сюда не пришел или не возник прямо здесь страшный или недовольный вторжением хозяин, попыталась вернуться назад, на внешнюю сторону дерева, с которой угодила внутрь. Приложила даже не одну, а две руки к гладкой и теплой древесине, но наружу ее не пустили. Наоборот, не имея конечностей, дерево каким-то образом умудрилось оттолкнуть жертву и пододвинуть к тому краю помещения, где стоял столик. Чтобы удержаться на ногах, девушка вынуждена была ухватиться за него руками. Пальцы соскользнули по столешнице в центр. Там, в углублении, напоминающем чашечку цветка, лежал маленький голубой полумесяц. Голубоватый свет, изливаемый им, стал на несколько мгновений невыносимо ярким, как вспышка петарды. Оля не выдержала и зажмурилась, ожидая чего-нибудь страшного, ну хотя бы того, что комнатка в глубине дерева возьмет да и сомкнется, как пасть росянки.
Распахнула девушка глаза только тогда, когда повеяло сладким ароматом региции, а кожа ощутила касание легкого ветерка и ласку солнечных лучиков. Рано! В смысле, открыла глаза, потому что на нее стремительно опускался всеразрубающий меч-кладенец Ламара. А физиономия у жениха была перекошена гневным отчаянием. Оля завизжала и снова зажмурилась. Клинок стукнул по коре гораздо левее головы и отскочил. Послышался звук вкладываемого в ножны оружия. Сильные руки сграбастали перепуганную девушку вместе с перерубленными плетями плюща, прижали к широкой рыцарской груди.
- Возлюбленная моя, в добром ли ты здравии?
- Да-да, интересно, ты ей ничего не отрубил, о самый порывистый из рыцарей? - с ироничной сварливостью уточнил голос Аша.
- В-в-сс-се х-хорошо, только я снова очень испугалась, - пожаловалась Оля, постукивая зубами после пережитого шока.
- Вот и чудесно, а то мы уж тревожиться начали, - испустил вздох облегчения магистр и мирно зачавкал цветочками.
- Неужто там, внутри древа, ужасы таятся? - гневно, словно кто-то посмел обидеть его невесту, вопросил таравердиец. Он держал спасенную девушку так, что нос ее упирался в район подмышки несколько пропахшей мужским потом рубахи.