Содержание:
Е. Абаринова-Кожухова - Холм демонов - Часть вторая. Два демона 1
Глава первая - Сравнительная демонология 1
Глава вторая - Холм Демонов 5
Глава третья - Бесы 9
Е. Абаринова-Кожухова
Холм демонов
Часть вторая. Два демона
Глава первая
Сравнительная демонология
Частный детектив Василий Дубов обедал в небольшом уютном ресторане "Три яйца всмятку" вместе со своими старинными знакомыми - доктором Владленом Серапионычем и владельцем крупнейшего Кислоярского турагентства "Сателлит" Георгием Ерофеевым. Поскольку доктор для повышения жизненного тонуса прописал Дубову и Ерофееву дельный рецепт - не говорить за столом о делах - то беседа крутилась вокруг разных загадочных явлений в природе и обществе, как-то: существуют ли летающие тарелки, куда исчезла Янтарная комната, кто такая Несси и, наконец, каким образом жители Кислоярской республики, несмотря на полный развал промышленности, сводят концы с концами, а некоторые даже и процветают.
Василия, буквально несколько дней назад столкнувшегося с более чем загадочным явлением - параллельной действительностью, так и подмывало поделиться с сотрапезниками, но он понимал, что этого делать никак нельзя, и больше молчал, слушая ученые речи доктора и бизнесмена.
- А что, приходится вертеться, - злостно нарушая рекомендации Серапионыча, говорил Ерофеев. - Когда я понял, что туры в Грецию не многим здесь по карману, то стал организовывать экскурсии в более близкие места - Белоярск, Прилаптийск, Старгород… Правда, экскурсии они только по названию, в основном ездят челночники-купипродайцы, но зато и мой "Сателлит" пошел в гору!
Дубов с душевным содроганием подумал о челночных турах в Царь-Город и еще крепче сомкнул уста.
- А вы организовали бы турпоездки на наше Кислоярское водохранилище, - посоветовал Ерофееву Серапионыч. - Там, говорят, поселилось какое-то жуткое чудище навроде Лох-Несского… - Доктор вздохнул и подлил себе в компот некоей жидкости из скляночки, каковая постоянно находилась у него во внутреннем кармане сюртука.
- О, к нам идет главный специалист по всяким тайнам и загадкам, - заметил Дубов. Эти слова, конечно же, относились к неприметной с виду даме - бакалавру исторических наук баронессе Хелен фон Ачкасофф, которая продвигалась в направлении их столика, каким-то чудом удерживая и поднос со скромным обедом, и видавший виды объемистый кожаный портфель. Ни слова не говоря, баронесса приземлилась за столик между доктором и турбизнесменом.
- Ну, чем порадуете, дорогая баронесса? - обратился к историку господин Ерофеев.
- А чему радоваться! - безнадежно махнула рукой баронесса, едва не стряхнув комплексный обед Ерофеева ему же на брюки. - И на конгресс ехать надо, и дело тут интересное подвернулось - не могу же я надвое разорваться… И вообще, дернул же меня черт расследовать всякие дурацкие тайны!
- Ах, баронесса, как я вас понимаю! - успокаивающе улыбнулся Василий. - Но как детектив я убежден в одном: нет такой тайны, которую нельзя было бы распутать. Даже если она скрыта в веках.
- Признавайтесь, баронесса, что за тайна вас гложет на этот раз, - захихикал Серапионыч. - Загадка смерти Александра Первого, библиотека Иоанна Грозного, завещание Юлия Цезаря?
Баронесса Хелен фон Ачкасофф совершенно серьезно оглядела соседей по столу:
- Нет-нет, господа, эта тайна из гораздо более близкой истории. - И, немного поколебавшись, добавила: - Не вижу смысла скрывать ее от вас, тем более что и до меня кое-кто уже пытался ее разгадать. - Баронесса вздохнула. - Хотя тоже безуспешно.
- Расскажите, пожалуйста, - уже почти всерьез заинтересовались сотрапезники.
- Ну ладно, - решилась баронесса. - Для начала попытаюсь вкратце обрисовать, так сказать, исторический фон возникновения этой загадки. - Похоже, бакалавр исторических наук всерьез почувствовала себя лектором на кафедре. - Как вам, должно быть, известно, события 1991 года и распад СССР вызвали настоящий "парад суверенитетов". За короткий срок возникла и наша Кислоярская республика, и Белоярская, и Прилаптийская, и Мордавская, которая граничила с нами с юга. Вот в этой-то Мордавской республике и разыгрались события, приведшие к возникновению нашей тайны. Процесс суверенизации продолжался, и теперь уже часть Мордавской республики, лежащая на ее севере, вдоль реки Дурилки, объявила себя независимой Придурильской республикой со столицей в Старгороде. Естественно, Мордавское руководство подобный поворот никак не устраивал, и разразился конфликт, очень быстро перешедший в военные действия, которые удалось прекратить лишь вмешательством соседних суверенных государств и в значительной степени решительными действиями всем нам хорошо знакомого майора Селезня…
- Уважаемая баронесса, ваша лекция по новейшей истории очень увлекательна и поучительна, но все эти события нам прекрасно известны, - вежливо перебил Серапионыч.
- Да, давайте перейдем к делу, - поддержал доктора детектив Дубов.
- Тайна слишком тесно связана с этими историческими событиями, - возразила баронесса. - Теперь к сути дела. В Старгороде издавна существовал городской музей, в котором наряду с экспонатами краеведческого характера наличествовало и немало художественных произведений, в том числе принадлежащих кисти известных мастеров. Когда мордавско-придурильский конфликт дошел до артобстрелов и бомбардировок, было принято решение эвакуировать музейные ценности из города в более безопасное место. Директор музея, некто Всеволод Борисович Козицкий, с трудом "выбил" грузовик, с помощью шофера погрузил все ценности и отъехал предположительно в северном направлении. - Баронесса выдержала многозначительную паузу. - После чего все - и ценности, и грузовик, и директор с шофером - все исчезло совершенно бесследно.
- Вы уверены, что они поехали именно в северном направлении? - спросил Дубов, который с напряженным вниманием слушал рассказ баронессы.
- Ну, какая может быть уверенность, особенно когда кругом шли бои… Мне удалось только обнаружить заявку директора Козицкого на грузовик и бензин. Он просил выделить то и другое для перевозки музейных ценностей на север Придурильской республики, где военные действия не шли.
- В северном направлении - это как раз в сторону Кислоярска, - как бы между прочим отметил Серапионыч.
- Поэтому наиболее вероятное и простое объяснение - грузовик попал под бомбежку и все ценности погибли вместе с директором, - не без сожаления сказала баронесса фон Ачкасофф. - Хотя мне кажется, что не все тут так просто.
- А что, у вас есть какие-то основания считать, что "не все так просто"? - переспросил Ерофеев.
- Никаких, - махнула рукой баронесса. - Только чутье историка. Но этого явно недостаточно, чтобы сделать какие-то выводы. Нужны факты. А факты на настоящий момент таковы, что ни одна из картин, насколько мне известно, не "всплывала" ни здесь, ни за границей.
"А если картины каким-то образом достались Каширскому, и он переправил их в Белую Пущу? - невесело подумал Василий. - А что, с него станется".
- Да, печальная история, - протянул доктор и отпил компота с жидкостью из скляночки. - Ну, если в грузовик и впрямь попала бомба, то это уже каюк. Я ведь, знаете ли, бывал и в Придурильской, и в Мордавской республиках в составе делегации Красного Креста, видал и разбомбленные автомашины, и разрушенные дома - зрелище, прямо скажем, не для слабонервных! В лучшем случае останутся десяток-другой обгоревших трупов, из которых идентифицировать удается хорошо если один-два - да и то если только по особым приметам… - Серапионыч прикрыл глаза, и лицо его как будто сладостно озарилось приятными воспоминаниями. - Ну а уж всякие предметы, особенно картины там или мебель - эти обычно сгорают в два счета.
Свое мнение высказал и бизнесмен Ерофеев:
- Как-то маловероятно, что бомба угодила именно в ту самую машину. Бомбили-то в основном что? - военные объекты, эшелоны, что там еще… Мне почему-то кажется, что директор музея просто смылся под шумок со всеми ценностями, продал их, а сам теперь живет себе поживает под чужим именем где-нибудь на Багамах.
- Нет-нет, - решительно запротестовала баронесса, - я опрашивала многих людей, и все - как его друзья, так и недоброжелатели - сходятся на том, что Всеволод Борисович исключительно честный человек, талантливый искусствовед и настоящий бессребреник!
- Знаем мы этих честных, - хмыкнул Ерофеев, но прежней уверенности в его голосе не чувствовалось.
- И потом, куда же в таком случае подевался водитель грузовика? - вслух задумался детектив Дубов. - Вам удалось хотя бы установить его личность?
- Увы, - развела руками бакалавр исторических наук. - Директору выделили грузовик, но без водителя, и он вроде бы пригласил какого-то своего знакомого. Бабушки, которые раньше работали в музее смотрительницами, помогали им грузить ценности в кузов, но ни одна из них не знает, кто такой был этот шофер. А во время войны столько народу без вести пропало…
- Ну, все ясно, - вновь оживился Ерофеев. - Вдвоем они это дельце и обтяпали!
Немного помолчав, баронесса пустилась в философствования:
- Все-таки, господа, это ужасно… От прошлого всегда что-то остается - ну там, ископаемые останки, всякие черепки, берестяные грамоты и все такое. А тут - был музей, и как будто не было. Вот все, что от него осталось. - Баронесса открыла портфель и извлекла иллюстрированный альбом "Шедевры Старгородского музея".
Василий принял из рук баронессы альбом и принялся его разглядывать. Следом за списком художественных произведений, хранившихся в музее, следовали репродукции картин. Чуть ли не под половиной значилось, что их автор М.А. Врубель и что они являются художественными иллюстрациями к лермонтовскому "Демону". Более того, каждая иллюстрация сопровождалась соответствующим отрывком из поэмы.
- А, ну так это авторские копии или эскизы известных произведений, - сообразил Дубов. - Вот "Демон", вот "Тамара"…
Баронесса покачала головой:
- Так, да не совсем. Эти работы очень отличаются от тех, что в Третьяковке, и написаны они были значительно раньше. Во всяком случае, и директор Козицкий, и те знатоки, с которыми я встречалась в Старгороде, были уверены, что в музее хранились совершенно оригинальные произведения Врубеля, отражавшие его видение "Демона" в молодые годы. Кстати сказать, на мой непросвещенный взгляд, те пропавшие картины не менее ценны, чем более известные поздние иллюстрации Врубеля к "Демону".
- А мне кажется, что поздние варианты более зрелые, более глубокие, более психологичные, что ли, - возразил Серапионыч и задумчиво приложился к скляночке.
- Да, возможно, - не стала спорить баронесса, - но просто я сужу со своей колокольни историка. Лермонтов, конечно, писал поэму космического масштаба, но все-таки привязал ее, пускай и не очень крепко, к некоему месту и времени. Разумеется, исторические мотивы в "Демоне" особой роли не играют, но с известными оговорками можно считать, что он отразил ситуацию на Кавказе своего времени. Ну вот, например, - баронесса пролистала несколько страниц альбома и остановилась на картине, где была изображена батальная сцена.
-… В руке сверкнул турецкий ствол,
Нагайка щелк - и, как орел,
Он кинулся… и выстрел снова!
И дикий крик и стон глухой
Промчались в глубине долины -
Недолго продолжался бой:
Бежали робкие грузины!
- с выражением прочла Хелен фон Ачкасофф стихотворный отрывок под репродукцией. - А что написал бы Лермонтов, если бы ему довелось побывать на современных постсоветских фронтах? И как бы все это проиллюстрировал Врубель? Но на этой картине, посмотрите внимательно, он очень тщательно передал и обстановку боя, и особенности одежды той эпохи, и оружие…
- Да, но не в ущерб ли основной идее поэмы? - вновь осторожно возразил доктор. - И не потому ли в более поздних иллюстрациях он отказался от изображения сиюминутных подробностей и сосредоточился на главном?..
- И напрасно, - покачала головой баронесса. - По-моему, одно другому не помеха. И если поэт в своей общемировой поэме все-таки нашел место и для чисто земных реалий, значит, на то были какие-то причины! - И Хелен фон Ачкасофф принялась за обед. Правда, уже порядком поостывший.
- Общемировое значение - это, конечно, хорошо, - отметил бизнесмен Ерофеев, который как раз только что расправился с обедом, - но есть вещи и поважнее. Вот скажите, доктор, что бы вы сделали, если бы эти врубелевские картины каким-то образом оказались у вас?
- Конечно, отдал бы в музей, - не задумываясь ответил Серапионыч. - А уж если бы при входе в зал приколотили табличку "Подарено музею доктором таким-то"…
- Но главное - люди могли бы наслаждаться высоким искусством, - добавил Дубов.
- Люди! - фыркнул Ерофеев. - Да давайте выйдем на улицу и спросим у людей, известно ли им вообще, кто такой Врубель!
- Ну, знаете!.. - возмутилась баронесса.
- Знаю-знаю, - перебил Ерофеев, - народ надо воспитывать на высоких образцах и все такое прочее. Да народу, дорогие мои, совсем другое нужно - модно одеться, сытно пожрать, да допьяна напиться. И лишь тогда ему можно предлагать - нет, не Лермонтова со Врубелем, а "Богатые тоже плачут" с Тополем и Незнанским. И это еще в лучшем случае. И, может быть, только после Незнанского один из ста захочет почитать что-то более серьезное - хоть того же "Демона". А прочитав "Демона", встать с дивана, сходить в музей и посмотреть картины Врубеля. Я, конечно, утрирую, но, поверьте мне, самую малость!
- Ну хорошо, - искоса глянул на бизнесмена доктор, - а как бы вы сами, дорогой Георгий Иваныч, распорядились, ежели бы картины попали к вам?
- Очень просто, - не задумываясь ответил Ерофеев, - продал бы где-нибудь на "Сотби" - у них там, на Западе, богатых чудиков хватает, а деньги бы вложил в развитие промышленности и сельского хозяйства…
- Вы еще скажите - в ваш любимый туристический бизнес, - подпустила баронесса.
- Напрасно иронизируете, - с азартом подхватил Ерофеев. - Мы имеем все предпосылки сделаться страной развитого туризма, нужно только не полениться и поднять с земли то, что там лежит. Построить отели, привести в порядок исторические и архитектурные объекты, отремонтировать дороги, привлечь инвестиции… Что вы там говорили, доктор, о чудовище на водохранилище? Да шотландцы давно уже превратили свою Несси в настоящий бизнес, источник доходов, а мы чем хуже?
- Ну, вас послушать, так все художественные ценности надо продать, а выручку пустить в оборот, - не выдержал и Дубов.
- Ну почему же, - чуть поостыл господин Ерофеев, - в оборот можно пустить и сами художественные ценности. Картины Врубеля в Старгородском музее, наверное, лет сто висели, и никто об этом и не знал, кроме разве что знатоков и ценителей. А они там запросто могли воспользоваться этим обстоятельством и превратить Старгород в мировой центр врубелеведения. Или берите выше - в настоящую Мекку изящных искусств!
- Ага, а потом устроить междупланетный шахматный конгресс "По Демонским местам", - ухмыльнулся Серапионыч.
- А что, неплохая идея, - подхватил Ерофеев. - Но только поздно - картины-то тю-тю!
- В том-то и дело, - печально развел руками Василий.
***
Частный детектив возвращался из ресторана в свою сыскную контору, бережно неся альбом и размышляя об услышанном от баронессы Хелен фон Ачкасофф. При этом он бормотал себе под нос:
- Стоит ли браться за поиски? Баронесса зашла в полный тупик, иначе черта с два она бы стала меня посвящать в это дело. Но, с другой стороны, она вела как бы историческое расследование, а мои методы несколько иные… Конечно, если грузовик сгорел при бомбежке, то ничего не осталось и искать нет смысла. Но если ближе к истине Ерофеев? То есть не обязательно ценности похитил директор Козицкий - их мог присвоить кто угодно и даже через труп директора. В таком случае я уже не просто могу, но и обязан что-то делать. Надо будет съездить в Старгород… Но перед этим постараюсь все же что-то разведать и в Кислоярске.
В конторе Василия ждал приятный сюрприз - он расположился в свободной позе прямо за рабочим столом Дубова и имел облик московской журналистки Надежды Чаликовой, с которой Великого Сыщика связывала не только взаимоглубокая симпатия, но и совместное участие во многих приключениях. Сразу по прибытии из Царь-Города Надя отъехала в Москву, и столь неожиданное ее возвращение не только обрадовало, но и несколько удивило Василия.
- Вообще-то я не совсем к вам, Васенька, - сообщила Надежда после первых бурных приветствий. - У меня редакционная командировка в Придурильскую республику, однако я решила на пару деньков заглянуть к вам. Вот прямо в город на Кислоярке, потом в город на Дурилке, а потом в город на Неве. И еще могу открыть вам небольшой секрет - поскольку я так и так провожу в здешних краях больше времени, чем у себя дома, то редактор собирается назначить меня спецкором по вашему региону.
- Очень хорошо! - обрадовался Дубов. - А то, что вы едете в Старгород - это просто чудесное совпадение. Похоже, что и мой путь лежит туда же, так что поедем вместе. Кстати, Наденька, а что вы собираетесь делать в Петербурге?
- Вот когда приеду, тогда и расскажу, - улыбнулась Чаликова. - А сейчас лучше угостите меня кофейком. И если вы в него капнете немножечко коньячку, то я не буду возражать.
- А вы, Наденька, идете по скользкому пути нашего Серапионыча, - засмеялся Василий.
***
- Да, дело сложное, почти безнадежное, - сказала Надя, когда Василий пересказал ей все, что узнал от баронессы Хелен фон Ачкасофф. - Но попытаться все же надо. Тем более что речь идет о народном достоянии. Я имею в виду отнюдь не только Мордавскую или Придурильскую республики - ведь творчество Врубеля, согласитесь, имеет мировое значение.
- И что же вы предлагаете? - спросил Василий. Надя на минутку призадумалась:
- Искать людей, которые что-то знают, видели или слышали, и из их показаний делать логические выводы - ну, это уже по вашей части. Баронесса, как истинный историк, вела поиски по архивам и библиотекам, но это явно не тот случай. Начинать нужно с другого конца. Знаете, Вася, я ведь была в Придурильской республике в самый разгар военных действий… Да-да-да, я своими глазами видела, как омоновцы на северном выезде из столицы сожгли какой-то грузовик. Но был ли он тот самый - сомневаюсь. Ведь подобное происходило чуть ли не каждый день и на каждом шагу. Мы непременно должны поехать в Старгород вместе - у меня там немало знакомых, вплоть до мэра города…
- Майор Селезень! - вдруг воскликнул Дубов. Надя чуть вздрогнула:
- Ах, Вася, вы меня так напугали! Что майор Селезень?
- Он же был там во время всей этой заварушки. Вот кто нам поможет!
Надя скептически повела плечиками:
- Нет-нет, Александр Иваныч появился там, как я понимаю, уже много позже, во главе международного миротворческого контингента. Но вы правы - поговорить с ним следовало бы в любом случае.
А Дубов уже листал записную книжку, отыскивая букву "С".
- Селезень у аппарата, - после нескольких длинных гудков раздался в трубке характерный бас бравого майора. - Ба, да это вы, Василий Николаевич! Всегда рад слышать.