- Может быть. - ответила она, открывая перед ним дверь. - Но до той поры, ты будешь слушать и делать то, что я тебе говорю. Иди готовь воздушный корабль. Как только гроза закончится, сразу же улетай.
Его большие руки сжались в кулаки, и он собрался было что–то возразить. Но, передумав, повернулся к ней спиной и вышел из комнаты.
* * *
Она подождала, когда он удалится, а ее разочарование от его непокорности утихнет, прежде чем отправиться в холодную камеру, чтобы найти Иридию Элери. Колдунью не обрадует то, что Шейди намеревалась ей сказать. К сожалению, придется разочаровать Иридию, потому что колдунья была верна, пока контролировала свои чувства к Арену Элессдилу, а это означало, что ей вообще не стоит доверять. Эти чувства настолько укоренились в Иридии, что Шейди даже не пыталась это изменить.
Такова любовь.
Отказ только оттачивает ее.
Шейди вошла в холодную камеру и увидела Иридию, стоявшую у широкой каменной чаши, установленной в самой середине, и наклонившуюся, чтобы читать движения ее содержимого. Магические воды были неглубокими и темно–зелеными, их спокойствие охранялось стенами башни и краями чаши. Возмущения происходили только от магии, проходящей по силовым линиям земли. И тогда они проявлялись как концентрические круги, расходящиеся от точки, расположенной к западу от центра. Стройные руки Иридии двигались в такт этой ряби, как будто следуя по их жидким гребням обратно к ее обреченной любви. Ее идеальные черты лица излучали напряженность; она была смесью светлого и темного, бледной кожи и черных волос. Эльфийская внешность четко проявилась из–за ее сосредоточенности, подчеркивая, что она может быть и страстной, и жестокой. Шейди встала в дверном проеме и долго наблюдала за ней. Иридия, плененная своими мечтами и воспоминаниями, даже не осознавала, что здесь находилась Шейди. Возможно, что казавшаяся всегда очень близкой к безумию, Иридия, наконец–то, была им поглощена.
- Иридия! - резко позвала Шейди.
Колдунья тут же обернулась:
- Ты уже слышала?
Шейди подошла к ней:
- Терек рассказал мне. Ты точно не ошибаешься?
Тонкие черты застыли:
- За кого ты меня принимаешь? Я не делаю подобных ошибок. Это была магия эльфийских камней, а значит, это мог быть он. Я хочу в этом убедиться, Шейди. В любом случае, тебе придется кого–то послать туда. Это должна быть я.
Шейди покачала головой:
- Кто угодно, но не ты. Что ты будешь делать, если найдешь его, а он взглянет на тебя и ты не сможешь действовать? Только не говори мне, что этого не случится, уж я-то знаю. Я была там, когда ты его потеряла. Ты несколько недель не могла утешиться. Он был тем, кого ты желала - и кого всегда будешь желать.
- Я этого не отрицаю! - воскликнула она. - Но эта часть моей жизни окончена. Я предана нашему делу. Если он стоит на нашем пути, если он помогает ей, тогда я хочу, чтобы он умер! Я имею права увидеть, как он умрет. Больше я ничего не прошу. Если его нужно убить, то я хочу быть там, чтобы это увидеть. Я желаю, чтобы мое лицо было последним, что он увидит в своей жизни!
Шейди вздохнула:
- Тебе только кажется, что ты этого хочешь. На самом деле ты хочешь, чтобы он вернулся, чтобы сказал тебе, что он по–прежнему тебя любит, несмотря на все случившееся. Если он так сделает, то ты в ту же секунду бросишь нас и наше дело. Нет, постой, Иридия - не обманывай себя. Так и будет, и ты это знаешь. Почему бы и нет? Я не осуждаю тебя. Я бы поступила точно так же на твоем месте.
- Ты бы не сделала ничего подобного, - усмехнулась эльфийка. - Ты никогда никого не любила, кроме самой себя. Не притворяйся, что ты меня понимаешь. Я знаю, что любовь побуждает меня, но она побуждает совсем не так, как ты думаешь. Любовь не заставляет меня заключить его в свои объятия; она понуждает меня увидеть, как он будет страдать!
- Да, но не от твоих рук. - Шейди подошла к окну башни, глядя, как темнеет и все вокруг затягивается грозовыми тучами. Снаружи начал завывать ветер и тяжелые капли дождя обрушились на каменные стены.
- Лучше от моих рук, чтобы мы были уверены в результате, чем от рук Терека Молта, который уже один раз нас подвел!
- Лучше вообще от рук кого–то другого. Я посылаю Афазию Вая, чтобы точно знать, что работа будет выполнена.
Она краем глаза взглянула на лицо Иридии, и этот взгляд подтвердил ее догадки о чувствах эльфийки к Арену Элессдилу.
- Иридия, - спокойно сказала она, поворачиваясь к ней. - Отдались от этого дела. пусть другие делают все, что нужно. Ты достаточно настрадалась от рук этого эльфийского принца. Он уже однажды предал тебя и сделает это снова. Его преданность принадлежит ей, а не тебе. И это уже не изменить. Поставить себя в положение, где ты должна проверить свою решимость, было бы глупо и опасно. Для тебя это слишком.
Колдунья напряглась, ее губы превратились в тонкую, жесткую линию, черты лица застыли.
- Ты слишком мало меня знаешь. Я не дура, Шейди. Я тебе ровня, а в чем–то и лучше. У меня есть опыт, которого нет у тебя; не стоит так быстро отмахиваться от меня, как от влюбленного ребенка.
- Я бы никогда этого не сделала.
- Ты не только сделала бы, ты делаешь это! - взгляд Иридии был готов расплавить железо. - Если Арен Элессдил воспользовался эльфийскими камнями, чтобы помочь этой женщине, я так же сильно, как и ты, хочу его смерти. Но я хочу увидеть, как это произойдет. Я хочу наблюдать, как он умирает!
- Ты? - Шейди а'Ру немного помолчала. - Мне показалось, что с тебя довольно подобного рода вещей. Скольких еще из тех, кого ты, как утверждаешь, не любишь, а на самом деле, наоборот, ты должна увидеть мертвыми, прежде чем насытишься?
Лицо Иридии побелело:
- Ты о чем говоришь? - в ее словах явно прозвучало предостережение.
Шейди не стала обращать на это внимание, ее взгляд оставался холодным и пустым:
- Ребенок, Иридия. Ты помнишь ребенка, не так ли? Ты тоже не любила ее.
Долгое время Иридия не шевелилась и не говорила, а просто уставилась на Шейди; на ее лице сменяли друг друга ярость и недоверие. Затем с поразительной быстротой обе эти эмоции исчезли, оставив лицо спокойным и бесстрастным.
- Делай, что хочешь, - сказала она.
Она развернулась и вышла, не глядя на Шейди. Проходя через дверь, она лишь тихо произнесла:
- Ненавижу тебя. Я также увижу и как ты умираешь.
Пока Иридия спускалась по лестнице башни, Шейди смотрела ей вслед, на секунду подумав было пойти за ней, но потом решив иначе. Она прекрасно знала колдунью. Иридия быстро впадала в гнев, но поразмыслив над ситуацией, она поймет, что сделала глупость. Лучше сейчас оставить ее в покое.
Она посмотрела на магические воды в чаше. Рябь исчезла; поверхность была совершенно спокойной.
Так же быстро должен исчезнуть и Арен Элессдил.
* * *
У нее осталось последнее дело, то, которое страшило ее больше всего. Она не больше Терека Молта любила Афазию Вая, но считала его весьма полезным для выполнения определенных заданий, от которых остальные отказывались или которые не могли исполнить. Она уже достаточно насмотрелась по поводу последнего при охоте на семью Грайанны Омсфорд, а с учетом Арена Элессдила задача не стала легче. Терек Молт мог не соглашаться с ее решением, но это был вопрос целесообразности и здравого смысла. Она хотела, чтобы в этом предприятии участвовал один друид из ее ближайшего окружения, и ей казалось этого достаточно.
Пока она проходила через башни и коридоры крепости, мимо спален и комнат для медитации, помещений для занятий и отдыха, ее ум сосредоточился на задаче, стоящей перед ней. Ей хотелось, чтобы дело завершилось, но не до тех пор, пока она не добьется всего, что было необходимо. Она стала уделять этому вопросу значительное внимание после возвращения Терека Молта. Было ошибкой - к сожалению, ее ошибкой, - думать об Омсфордах из Патч Рана, как об обыкновенных людях. Мальчишка и его родители не являлись друидами, но это не делало их заурядными. Магия, которая находилась в их крови и за долгую историю выживания помогла им преодолеть огромные трудности, делала их опасными. Чтобы одолеть их, потребуются особые усилия, и ей не стоит снова их недооценивать.
Хорошо, что у нее есть Афазия Вай. Но нужно кое–что еще.
Она спустилась вниз по винтовым лестницам крепости в ее глубины, в подвалы и подземелья, лежащие глубоко под землей в скале, в темные места, куда редко отваживались заходить друиды. Место, куда она направлялась, было известно только ей, поскольку Грайанна Омсфорд исчезла, а это место она обнаружила несколько лет назад, когда следила за Ард Рис, пытаясь раскрыть ее секреты. Уже тогда она отлично умела выслеживать, развив это умение еще в ранние годы, когда впервые стала использовать магию. Бросить вызов инстинктам Грайанны Омсфорд было опасным, но ей это удалось с помощью мелкой, не имевшей запаха пыли, которая позволяла увидеть следы другого человека в мареве радужного света. Рассеивая пыль в этих темных местах, куда, как она знала, ходила Ард Рис, она дожидалась ее возвращения, чтобы пробраться обратно и прочитать оставленные следы. Пару раз ей улыбалась удача, но никогда ей так не везло, как в тот раз, когда она обнаружила то место, куда сейчас и направлялась.
Она оказалась в глубинах цитадели, в самом сердце крепости, там, где тепло земли поднималось от бурлящей магмы, чтобы обогревать помещения наверху. Ей стало интересно, что друиды построили свой дом на вершине вулканической трещины, которая могла однажды взорваться и уничтожить их. Однако друиды жили в гармонии с элементами земли и находили силу в том, что было новым и необработанным. Она понимала и ценила это. А также ее привлекала близость этого острого края, разделявшего жизнь и смерть.
Коридоры стали еще теснее и темнее. Так далеко внизу не было никакой необходимости в пространстве и свете. Она подумала, что по некоторым коридорам никто не ходил тысячу лет, а в некоторых кельях и комнатах, к которым они вели, никто не жил на тысячи лет больше. Но в этот день она не искала ничего для жизни, только для смерти. Она двигалась в тишине, прислушиваясь к звукам похожего на дух существа, которое обитало в яме под крепостью и опекало Паранор и его магию. Сейчас оно спало и будет спать, пока его не разбудят. До тех пор, пока друиды продолжали здесь жить и заниматься своими делами, оно будет находиться в состоянии покоя. Она помнила истории о его защитных возможностях. Они были легендарными. Однако, ее это нисколько не пугало. Скорее даже, ее это интриговало. Однажды она спустится вниз, чтобы взглянуть на него вблизи. Духи были ей понятны.
На секунду она задумалась об обстоятельствах, которые привели ее к нынешней ситуации. Она не жалела о том, как добилась своего положения, но предпочла бы сделать это несколько иначе. Она не была злобной, просто практичной. Она была правильным выбором, чтобы стать Ард Рис, самая подходящая персона для этого титула, однако это не означало, что она была рада тому способу, каким его получила. Подняться по спинам других, чтобы добиться желаемого, больше подходило для политиков и членов королевских семей, чем для изучающих магию. Она бы предпочла столкнуться с Грайанной Омсфорд в сражении, но решение, основанное на исходе соревнования в магии, не было бы принято остальными - ни ее союзниками, ни ее врагами. Друиды, несмотря на все их исследования и науки, были консервативны по своей природе. История научила их, что независимость и неповиновение приводят к катастрофе, поэтому они предпочитали, чтобы все шло своим чередом.
Здесь подобное не могло произойти. Когда на весах Ведьма Ильзе в роли Ард Рис и судьба всего ордена. Шейди понимала это с самого начала. И в отличие от остальных, она решила действовать.
Она дошла до тяжелой железной двери в конце коридора и остановилась. Поместив свои пальцы на ряд символов, вырезанных в металле, она закрыла глаза и нажала их в определенной последовательности. Чтобы разблокировать код ей потребовалось какое–то время, но в итоге она справилась. Щелкнули тумблеры и задвижка скользнула назад. Дверь открылась.
Внутри помещение было круглым и темным, за исключением света, отбрасываемого единственной лампой, установленной на приподнятом постаменте в самом центре. Тяжелые каменные блоки окружали мозаичный пол, в котором замысловатым узором были вырезаны руны, как некое историческое панно. Здесь была только одна дверь для входа и выхода и никаких окон. Никаких отверстий в полу и стенах. Куполообразный потолок терялся во мраке.
Могила для умерших и их имущества, подумала Шейди. Место, куда помещали вещи с большой надеждой, что однажды о них забудут.
Она подошла к постаменту, встала пяткой правой ноги на край его квадратного основания и надавила на невидимое углубление, затем прошла вперед до противоположной стены. Поместив ладони обеих рук на камень на высоте талии, она ощупала кончиками пальцев его поверхность, пока не нашла скрытые углубления в этом камне, а потом нажала их.
Тяжелая панель сдвинулась на скрытых петлях, открыв черную–пречерную камеру.
Ее улыбка сказала все о том, что она надеялась найти там внутри.
Она вошла, решив не пользоваться никаким дополнительным светом, полагаясь на слабое свечение лампы за ее спиной. Ее глаза быстро привыкли к темноте, и она увидела то, за чем пришла. Она подошла к невысокому пьедесталу, установленному около стены, открыла железный ящик, стоявший на нем, и вынула бархатистую сумку, которая лежала внутри ящика. Она держала ее крайне осторожно, как будто это была смертоносная змея, стараясь слишком сильно не сжимать ее в своих ладонях. С еще большей осторожностью она залезла внутрь, чтобы достать то, что там было спрятано.
Медленно, очень аккуратно, она вытащила Стихл.
Это было самое смертельное оружие в мире, клинок, выкованный во времена Волшебного мира в печах троллей кузнецов. Впитавший в себя смертельные особенности магии таинственного огня, он мог пронзать все, что угодно, каким бы толстым и твердым оно ни было. Ничто не могло устоять перед ним. Он был в руках убийцы Пи Эла во времена Порождений Тьмы и Уолкера Бо, и он воспользовался им, чтобы убить дочь Короля Серебряной Реки. Впоследствии друид забрал его и спрятал здесь. С тех пор никто не знал, где он находился. Никто, кроме Грайанны Омсфорд, а теперь и Шейди.
Она держала его за ручку, ощущая вырезанные на костяных пластинах знаки, составлявшие его имя. Лезвие сияло ярким серебристым светом, его поверхность была гладкой и безупречной. Он пережил тысячи лет без единой отметины. Грайанна держала его спрятанным по тем же причинам, что и Уолкер Бо - он был слишком опасным. Это было оружие убийцы, его инструмент.
Он предназначен, сказала сама себе Шейди, для рук убийцы, для его ножен. Он предназначен быть в руках мастера. Она увидит, что так оно и будет. Она увидит, что его пустят в то дело, для которого он предназначен. Жизни, которые он прервал, служили тому доказательством.
Она вздохнула. Она не была злобной, второй раз за сегодня сказала она себе. Она просто была практичной.
Она убрала Стихл, закрыла камеру и поднялась из темных подвалов Паранора на свет.
ГЛАВА 15
Приняв решение отправиться на поиски тейнквила, Арен Элессдил достал лошадей, чтобы перевести всю их группу на первом этапе путешествия, и в течение часа они были готовы и выехали верхом из Эмберена. Не заботясь о своем имуществе, друид даже не потрудился запереть свой коттедж, оставив практически все, что там было. У Пена возникло ощущение, что друид не особо сильно был привязан к своему имуществу и, в духе друидов, исполняющих свою службу во всех землях, считал его излишним. Мальчик не притворялся, что понимает это, усердным трудом добывая все, что он имел, но полагал, что его собственные приобретения были в основном результатом привычки, а не потому что он так высоко ценил то, что ему принадлежало. Тем не менее, он едва поборол желание вернуться и запереть дом.
Они поехали на юг по основной дороге, часто останавливаясь, чтобы попрощаться с жителями деревни, а Арен старался каждому сказать, что их не будет несколько недель. Пену казалось странным, что он так подробно рассказывает всем об этом, и еще больше его смутило то, что они отправились в неверном направлении, свернув через десяток миль не на восток к Погребальным горам, а на запад.
Когда он, наконец, набрался храбрости и спросил, что они делают, Арен Элессдил улыбнулся: