Дрю был сильнее среднего человека, и его мощи хватало в боях против обычных противников. Но в Уравнителе О'Бау не было ничего среднего или обычного. Не особо умелый фехтовальщик, он обращался со своим гигантским оружием так легко, словно имел дело с тонкой рапирой или шпажкой. Дрю по праву считался неплохим бойцом, хоть в последнее время и не слишком часто практиковался, но даже такой виртуоз, как Рустам де ла Вега, дважды бы подумал, прежде чем испытывать удачу в поединке с великаном. Когда тот яростно размахивал над головой мечом, то больше походил на ветряную мельницу с лезвиями вместо крыльев в девятибалльный шторм.
- Кто ты такой? Ты не из дворцовой стражи! - воскликнул Дрю, с трудом отпрянув от смертоносной бури. - Почему ты это делаешь?
- Пяткой обуха не перешьешь! - загадочно провозгласил О'Бау. - У меня миска легчайшей важности, и я должен смертельно убить каждого, кто попробует мне помешать, кем бы он ни был.
- А я и не пытался тебе помешать! - закричал Дрю, пятясь по грязному полу.
- А я и не дам тебе такой убожности! - зарычал О'Бау и обрушил меч на голову противника.
Дрю отлетел назад, врезался в груду подгнивших бочек и остался неподвижно лежать среди обломков. Великан приблизился к нему и опустился на колени, прижав лезвие к его шее.
- Стань информационным, и останешься в живых, - сказал он. - Я ищу французского вора по имени Луи Седарн. Назови его местоположение.
В ответ не раздалось ни звука. Блюэтт лежал без сознания, с глубокой раной на голове, истекая кровью, и назвать ничего не мог.
- О'Бау, - раздался голос за спиной великана.
Тот обернулся и оказался лицом к лицу с Агнью.
Аптил с решительным видом застыл в тени за спиной слуги.
- Ты меня знаешь? - спросил Уравнитель.
- Да, я знаю вас, сэр. Мой господин Руперт Триумф рассказывал о вас.
- Вижу, моя репетиция меня опережает.
- Воистину. Мне кажется, ты хочешь нас убить, но также ищешь человека по имени Седарн. Не изменишь ли ты свои планы относительно нас, если я скажу, что мы тоже ищем этого мошенника?
О'Бау медленно кивнул. В тусклом свете подвала его ужасные шрамы походили на складки розового шелка.
- И за-почему вы обыскиваете этого парня? - спросил Уравнитель.
Агнью не мигая уставился в голубые глаза гиганта:
- Чтобы убить его.
Аптил застыл, потянув слугу за локоть, но тот его проигнорировал.
- А, значит, вы тоже? - спросил О'Бау, опуская клинок. - И по какому причиндалу?
- Потому что он французский мошенник, как ты и сказал, - объяснил Агнью. - Он доставил нам кучу проблем. Мы уже несколько дней за ним охотимся.
О'Бау хрустнул суставами и подошел к двери подвала.
- Похоже, наши курсы сопредельны, - произнес он. - Нам будет лучше обвариться, пока мы его не выкурим. - Он посмотрел на бесчувственное тело Дрю. - Прошу прощения за то, что помял вашего спутника. Теперь я вижу, что мое нападение на него было непривычно уморительным.
Агнью и Аптил подошли к Дрю.
- Посмотри, что можно сделать с дверью, - попросил Агнью. - Ее заклинило. Мы осмотрим нашего друга.
- Что ты делаешь? - прошептал абориген, когда они опустились возле бывшего шпиона.
- А у тебя есть идеи получше? Он уложил несчастного Блюэтта парой ударов. Если не отобрать у него оружие, у нас нет ни малейшего шанса. Я должен был что-то сделать, чтобы он остановился и не убил нас обоих.
Аптил вздохнул и перевел взгляд на Дрю.
- Ужасная рана, - сказал он. - Ему нужно к хирургу, и чем скорее, тем лучше.
- При первой же возможности, - согласился Агнью. - Хотел бы я знать, что этот монстр имеет против сэра Руперта? Интересно, сколько еще людей хозяин успел оскорбить с тех пор, как мы видели его в последний раз?
Дрю со стоном пошевелился, а затем открыл глаза и посмотрел на Агнью.
- Мистер Блюэтт, вы понимаете, что я вам говорю?
Тот кивнул, моргая.
- Мы смогли побеседовать с мистером О'Бау - джентльменом, который ранил вас. Он согласился присоединиться к нам, так как тоже хочет убить французского мошенника Седарна. Вы все поняли?
Дрю снова кивнул. Несмотря на одурманивавшую боль, годы работы шпионом помогли ему вычленить смысл из странного заявления Агнью.
- Помогите мне подняться, - попросил он.
Его шатало, но глаза горели яростным огнем. Слуга оторвал полоску ткани от своей куртки и наложил повязку на рану.
- Вижу, вы опять на ногах, - сказал О'Бау, стоя у двери. - Мое сердце ликует. Я должен принести вам глуповатые извержения за проявленную жестокость.
- Ваши извинения с радостью приняты, мистер О'Бау, - отозвался Дрю, опираясь за Агнью. - Та дверь заперта, не так ли?
С оглушительным треском великан вырвал ее из стены, показал своим спутникам и подергал за ручку.
- Да, заперта, - согласился он.
Странный квартет вошел в следующую комнату, оказавшуюся огромной темной кухней, где каждый звук из-за эха принимал исполинские размеры. Там было холодно и пусто. В помещение просачивались странные звуки откуда-то снаружи: то шум от развеселого праздника долетал через необъятный дымоход над мертвым очагом.
- Должно быть, для подготовки маскарада они приспособили кухни в западном крыле. Что с выходом? - спросил Агнью.
Дверь была сделана из мореных дубовых досок и оказалась намного крепче той, что вела в подвал. О'Бау отступил от нее, качая головой.
- Тоже заперта, - произнес он, хрустнув пальцами и играя каменными мышцами плеч.
- Подождите! Мы не можем идти по дворцу, выламывая каждую преграду на пути, - сказал Дрю.
- У тебя есть другие предположения? - спросил великан.
- У меня есть, - встрял Аптил и показал на громадный камин. - Мы можем пробраться по нему.
О'Бау обнажил зубы, которых, казалось, было больше, чем у обычного человека. На мгновение Аптил подумал, что их неожиданный союзник собирается его укусить.
- Отличное предположение! - воскликнул Уравнитель.
- Тогда вперед! - выдохнул Дрю.
Они забрались в камин и заглянули в трубу. В ответ на них уставилась чернота.
- Скажите мне, мистер О'Бау, - сухо промолвил слуга, - почему вы питаете вражду к Седарну? Это что-то личное?
- Уже личное, - ответил гигант. - Изначально меня наняли, чтобы его убрать, но он оказался уклончивым человеком и смог от меня ускользнуть. Вот почему это стало делом повышенной интимности.
- Вас наняли? - заинтересовался Дрю, ощупывая кирпичи в стене трубы. - И кто же?
- Тот господин, Дур Танкфорд. Бурдвиль Дур Танкфорд. Он выдает мне задания время во времени, - отозвался гигант, подтянувшись и исчезнув в темноте трубы.
Вниз посыпались вывалившиеся камни, известка и сажа.
- В чем дело? - тихо спросил Аптил, заметив, как переменился в лице Дрю.
- Я знал человека по имени Бонвилль де Тонгфор, когда служил в "Круге", а милорд Эффингем управлял разведкой, - ответил Блюэтт. - Это был настоящий мерзавец. Я думал, что он сгинул во время чисток. Вернее, очень на это надеялся. Он не раз переходил мне дорогу.
- Думаете, это тот самый человек? - спросил Аптил.
- Не могу сказать наверняка. Но де Тонгфор, которого я знал, был последним негодяем. Он всегда доставал отбросы со дна отхожих ям для самых скользких операций. О'Бау как раз из того отребья, которое взращивал Бонвилль. Бог мой, это дело воняет все сильнее и сильнее. Если я не ошибся, то с радостью с ним посчитаюсь.
- Вы не собираетесь обеспечить мне зад? - донесся голос О'Бау.
- Уже идем! - отозвался Дрю, а потом, взяв Аптила за руку, добавил: - Если мне удастся избавить его от меча, ты справишься?
Австралиец кивнул, понимая, что из них троих у него больше всего шансов уложить гиганта. Аптил, культурный, утонченный человек, насилие не любил, но держал себя в отличной форме, а его мускулатура свидетельствовала о недюжинной силе. Кроме того, у него было более чем достаточно причин поквитаться с уродом.
- Справлюсь, - ответил он.
Они карабкались по трубе, а сверху до них доносились звуки праздника снаружи, похожие на голоса призраков.
На улице веселье достигло своего пика. На сцене актеры разыгрывали некую изощренную комическую интерлюдию с участием пяти клоунов и нескольких корзинок с кашей.
Долл смотрела на представление из-за кулис, до ее выхода оставались считаные минуты.
В Королевском павильоне, лицом к сцене, через три кресла слева от королевы сидел кардинал Вулли, не замечавший ни смеха, ни аплодисментов вокруг. Его грызло все возрастающее беспокойство.
В ряду за его спиной лорд Сли смотрел по сторонам с явной тревогой. Де ла Вега отсутствовал вот уже двадцать минут. Скоро королева могла заметить его отсутствие и спросить, куда пропал регент. Неужели возникла какая-то проблема… помеха…
Сли глотнул воды, чтобы очистить рот и голову, и даже позволил себе засмеяться вместе со всеми, когда сосед рядом обратил его внимание на форменное шутовство, царящее на сцене. Но лорд смотрел не на клоунов. Словно коршун, глава Тайного Совета не отрывал глаз от шатра для особо важных гостей у сцены. Сквозь туманный свет, лившийся от свечей, виднелись размытые лица Солсбери и Джасперса. Неожиданно встревожившись, словно от толчка невидимого локтя в бок, преподобный оглянулся, встретился со Сли взглядом и кивнул ему, коснувшись стола открытой ладонью. Осталось пять минут.
У Сли опять пересохло в горле. Он скользнул взглядом по придворным вокруг, наблюдая за тем, как отсветы от огней звездами сверкают на тиаре королевы, стоит правительнице засмеяться.
Звезды всегда были символом удачи, и величайшая удача сейчас виднелась ему в отсветах, танцевавших вокруг столь уязвимой головы Глорианы.
В шатре музыкантов Луи Седарн почесал щеку. Щетина отросла и кололась. Вся его жизнь кололась. Если он скоро что-то не сделает, то сойдет с ума. Он опустил лютню и стал пробиваться сквозь ожидающих музыкантов к выходу.
- Месье Седарн! - окликнул его маэстро Куперин. - Qu'est-ce que vous faites, maintenant?
- Одну минутку, мастер, - откликнулся Седарн. - Мне нужно посетить уборную.
Снаружи было темно и зябко. Триумф пару раз глубоко вдохнул носом прохладный воздух, дабы очистить легкие от жирного дыма и пыли, скопившихся в шатре музыкантов, и направился к палатке для отдыхавших актеров.
Это был длинный прыжок, длиннее и рискованнее, чем все, на что когда-либо решался де Квинси при обычных обстоятельствах. Ноги заскользили по черепичной крыше в поисках опоры, и на мгновение он представил, как вот-вот рухнет в объятия темноты внизу. Каким-то образом ему удалось удержаться, и доктор медленно поднялся на ноги. Матушка Гранди приземлилась рядом.
- Ну вот, ты ведь сделал это? - спросила она.
- Мадам, а вы сильнее, чем кажетесь, - отозвался он, с трудом переводя дыхание.
- Предпочитаю держать себя в форме. Кроме того, другого пути вниз и нет вроде бы.
- Вы в порядке? - негромко позвал их Ганс Гольбейн, высунувшись из окна наверху.
- О да! - успокоил его де Квинси. - Оставайтесь на месте. Мы за вами вернемся.
Без дальнейших размышлений он взял матушку за руку и повел за собой во тьму по наклонному скату крыши. Через секунду он осознал, что сделал, а через две понял, что Гранди руку не убрала. При всей своей решимости и непреклонности, она явно нервничала так же сильно, как и он. По какой-то странной причине от этого факта ему стало легче.
Спустившись по крыше, они оказались у водосточной трубы, отсюда открывался вид на главную сцену. Они ясно видели Королевский павильон и примыкавшие к нему шатры. Внизу перед зрителями дурачились клоуны.
- Ты видишь Джасперса? - спросила матушка Гранди.
- Честно говоря, я никого толком не вижу, - ответил де Квинси. - Это он? А, нет, это граф Ричборо.
- Не двигайтесь! - раздался позади ледяной голос.
К ним по крыше соскользнул снайпер - стрела на арбалете с прицелом смотрела прямо на них.
- Вы кто такие? - спросил он. - И какого дьявола здесь делаете?
- Послушайте… - начал де Квинси, надеясь, что честность - это все же лучшая политика, хотя его милицейское удостоверение не объяснило бы, почему он крадется по крыше на расстоянии выстрела от королевы.
Но матушка Гранди стиснула его руку, призывая к молчанию. Посмотрев на солдата, она вдруг произнесла:
- Опусти оружие.
Слова ее были едва слышны, но никогда за всю жизнь доктор не слышал столь могущественного приказа. Он невольно вздрогнул.
Без дальнейших вопросов стрелок убрал арбалет за спину.
- А теперь спи, - велела матушка Гранди тоном, не терпящим возражений.
Тот опустился на крышу и вскоре мирно засопел.
Пораженный, де Квинси уставился на пожилую даму.
- Голос Власти, - пояснила она. - Старый фокус, правда, я не люблю использовать его слишком часто. На мой вкус, он слишком близок к гоэтейе.
Дознаватель забрал у спящего арбалет и посмотрел в телескопический прицел на сцену внизу. Через мгновение он воскликнул:
- Вот! Вот он! Рядом с герцогом Солсбери в шатре для особо важных персон.
- Дай мне посмотреть, - попросила старуха.
Он как раз собрался отдать ей оружие, но внезапно замер и произнес:
- Он встает. Выходит из шатра. Я потерял его из виду!
Де Квинси оглянулся на матушку Гранди, и ему не понравилось выражение ее глаз.
Внизу Сли увидел, как преподобный выходит из шатра, и нервно сжал кулаки. Время настало.
Священник дошел до тента актеров и уселся на поваленный ствол, улыбаясь сам себе. Снял один из висевших на шее бархатных мешочков, развязал его и вытащил амулет. Поднеся его к свету свечи, Джасперс ухмыльнулся.
- Очень милая вещица, - послышался вдруг чей-то голос. - И несомненно, очень магическая. Для чего она предназначена?
Джасперс поднял взгляд и увидел лучезарную улыбку Луи Седарна.
ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ГЛАВА
Маневр - дело модное
- Ты только что совершил ужасающую ошибку, друг мой, - сказал Джасперс. - И ты не проживешь так долго, чтобы пожалеть о ней.
- Я тебя знаю, - отозвался Седарн. Он прошел сквозь девятнадцать морских сражений и сейчас не подал виду, что хоть немного нервничает. - Ты же Джасперс из Гильдии. А я-то все гадал, какой мерзавец из Церкви стоит за всем этим?
Преподобный поднялся. Он был уверен в себе, но неожиданно ему стало интересно, кто же перед ним такой.
- Разве я тебя знаю? - начал он, вглядываясь в лицо француза. - Конечно знаю. С белыми волосами и без бороды, но ведь это ты, Триумф?
Руперт кивнул.
- Де ла Вега был прав насчет тебя. Он будет доволен. Он говорил, что ты опасен. Правда, ты пришел к финишу вторым и опоздал.
Удар Триумфа пригвоздил Джасперса к земле. Талисман выпал из пальцев священника и покатился по траве.
- Опоздал для чего?
Джасперс потянулся к амулету, но Руперт наступил ему на руку.
- Что ты собираешься делать, ублюдок? - спросил он.
Удар по голове сбил Триумфа с ног. Он упал прямо на полог шатра, барахтаясь и пытаясь встать на ноги, голова у него кружилась.
Де Тонгфор подошел к Руперту со спины и приставил рапиру к горлу.
- Значит, ты Триумф, - сказал он. - Я должен был догадаться. Вы в порядке, преподобный?
- Жить буду, - отозвался Джасперс, поднимаясь и подбирая с земли талисман. - Отведи его куда-нибудь и убей. Быстро. У меня еще куча дел.
- Да ладно, - сказал Триумф. - Ты меня победил. По крайней мере, позволь посмотреть. Ненавижу умирать, не зная, за что умираю.
Джасперс кивнул де Тонгфору, который все еще прижимал клинок к кадыку Руперта.
- Тогда смотри, - сказал Джасперс. - Я собираюсь высвободить черную магию невиданной силы и убить королеву.
Они поднялись по трубе и оказались в Музыкальном зале. Тут тоже было темно, но свет с улицы пробивался в окна.
О'Бау ждал их.
Агнью отряхнулся и помог Дрю сесть. Аптил встал рядом с гигантом, и оба принялись смотреть на празднество.
- Есть сор и брожения, куда мог спрятаться французик? - спросил О'Бау.
- Нет. Никаких.
Уравнитель нахмурился и отвернулся. У камина стоял заставленный напитками столик. Великан положил меч и взял с него бутылку, вытащив пробку зубами.
Аптил облизнул губы и глубоко вздохнул, зная, что настал момент действовать.
Схватив со стола клинок, он отшвырнул оружие в дальний угол комнаты и что есть силы врезал О'Бау. Тот, падая, задел стол, и оба врезались в стену, подняв хаос из рук, ног и разбивающихся бутылок.
- Это за Дрю, - пояснил Аптил, пнув ошеломленного громилу и перекинув через банкетный стол на подставку для свеч. - Это за Руперта, - добавил он.
Удар О'Бау заставил австралийца согнуться пополам. Задохнувшись, он упал на колени к ногам великана, шипя, как проткнутый баллон.
- Это для начала, - сказал Уравнитель.
Агнью и Дрю набросились на О'Бау, но тот отшвырнул обоих, словно стриптизерша, сбрасывающая с себя одежду. Блюэтт приземлился на пол у окна, не в силах встать. Агнью рухнул в кресло у двери. На его лице было написано чудовищное разочарование.
- Получается, - сказал О'Бау, поднимая Аптила за горло одной рукой, - вы все председатели.
- Извини, - отозвался слуга, поднимаясь на ноги. - Прошу, освободи моего друга Аптила. - Он сжал кулаки и принял боксерскую стойку. - Дерись со мной, если хочешь.
Великан отшвырнул Аптила в сторону и направился к Агнью.
- Не зли меня, - сказал он. - Я из тебя фарс сделаю.
Слуга нанес мощный удар О'Бау в лицо, но тот даже не пошевельнулся. Агнью поморщился, тряся разбитой рукой. Великан улыбнулся и вынул из-за пояса тесак, на лезвии которого заиграли отблески света.
- Время задирать свиней, - объявил он.
Тут на него рухнул кот.
Он спрыгнул откуда-то со стропил разрядом рыжевато-коричневой молнии, и О'Бау исчез под этой пушистой горой. У Агнью перехватило дыхание, но потом он отодвинулся от двух бьющихся на полу тел: Уравнителя и громадного кота размером с великана - кота с пальцами, в дублете и бриджах.
Из-под его ногтей выступили острые когти.
Раздались пронзительные крики.
- Так как же честь и долг? - спросила Долл у толпы.
- Как бы там ни было, они уходят быстро, - присоединилась Элис Мантон. - Богиня, о великая, скажи, как заключить нам сделку?
Долл раскинула руки, обратившись к толпе в зале. У ее ног сидели охотники любви: Артемида, Диана и Орион - и с обожанием снизу вверх смотрели на нее.
- За мир! - воскликнула Долл. - Я в смятении,