Я окончательно погрустнела, неожиданно ощутив себя в этом мире беспечного веселья совсем чужой. Ну, что поделать, если я не привыкла к бурным изъявлениям чужой благосклонности? Не люблю шумихи вокруг себя? Не стремлюсь к компании и выслушиванию чужого мнения? Да, меня утомляют слишком общительные люди. Да, откровенно нервируют расспросы, беспокоит чужое любопытство, откровенно пугает сама мысль о том, чтобы подпустить кого-то ближе, чем на несколько шагов, не говоря уж о большем. Это Ширру я подпускаю вплотную, но лишь от того, что он умеет молчать и его никак нельзя отнести к людям. С ним у нас совсем иные отношения, которые никогда не заведут меня в тупик и не потребуют мучительных объяснений. Я могу не бояться, что в один прекрасный день проснусь, и он испугается моей настоящей внешности - сам, небось, не писаный красавец, а при виде его зубов где-нибудь в глухом лесу, темной ночкой, да под круглой луной можно точно рехнуться от страха. Или на всю жизнь остаться седым, писающимся в постель заикой, потому как это жуткое зрелище даром ни для кого не проходит. Не зря эльфы до сих пор в себя прийти не могут - так и ходят, как в воду опущенные. Одни тени от них остались, да и те могут вскоре пропасть.
- Трис? - вдруг послышался невдалеке чей-то голос. - Где ты?
Я обреченно закрыла глаза: снова Лех... ну вот, накликала. Мне только этого не хватало, хотя, конечно, могу его понять - после того, что я устроила в Ладогах, надо думать, что ему будет неуютно рядом со мной. Сомнения и вопросы наверняка гложут изнутри, и я даже предполагать не хочу, сколько времени ему потом пришлось оправдываться перед товарищами и друзьями, доказывая, что в ту ночь не хотел сотворить со мной ничего плохого. Между нами говоря, он бы просто не смог сотворить ничего этакого - ни я, ни его совесть не позволили бы. Но людям же не докажешь, пока во всеуслышание не заявишь, да и взгляды на него нет-нет, да и бросали косые, словно ожидая, что с моим возвращением что-нибудь произойдет непредвиденное.
- Трис?
Тьфу ты! Еще весь лес перебудит!
- Я здесь, - невесело отозвалась я, мысленно гадая, сколько времени потребуется Ширре, чтобы сложить да и два, забыть про обиду и отправиться следом за мной. Лех тем временем отыскал мое убежище и, удивленно приподняв брови, присел на корточки рядом.
- Ты чего тут делаешь?
- Сижу.
- Ясно. А зачем?
Я тяжело вздохнула.
- Хочется. Не люблю, когда много народа. Одиночка я, понимаешь, по натуре? Мне неуютно среди толпы, а твои бравые парни слишком развеселились. Того и гляди, лес подожгут.
- Дело только в них? - молниеносно сориентировался Лех, испытующе глядя на меня сверху.
- Нет.
И снова - тягостное молчание. Но вот, наконец, он пошевелился и присел рядом, словно я его приглашала. Устроился поудобнее, точно так же поджав под себя ноги, отвернулся и подчеркнуто уставился вдаль, делая вид, будто полностью спокоен и безмятежен. Дурак. Можно подумать, я не слышу, как громко колотится его сердце, не различу паузы в неровном дыхании и не начну костерить про себя собственное невезение, которое с завидным постоянством побрасывает мне неприятные сюрпризы.
- Я... обидел тебя? - наконец, нарушил тишину Лех. - Напугал? Сделал неприятно? Ты из-за этого ушла? Скажи, Трис.
Я снова вздохнула.
- Нет. Тогда у меня действительно были неотложные дела. А сейчас просто досадно, что сразу не догадалась о причинах твоей настойчивости. Обычно я неплохо разбираюсь в людях, а тут так досадно ошиблась. Но разве могла я предположить, что дело не во мне, а в твоей работе?
- А что если ты... не ошиблась? - очень тихо спросил он, и мне снова стало неловко. - Что, если причин на самом деле несколько, и работа - лишь одна из многих? Причем, не самая важная?
Двуединый... ну, почему это опять происходит со мной? Почему я снова должна выбирать?! Ведь Лех - отличный воин, серьезный мужчина и прекрасный муж для той, кому решился бы довериться! Как мало людей могут облечь свои мысли красивыми словами! Как трудно бывает сообщить одной короткой фразой то, чему поэты посвящают целые оды! Как невероятно тяжело просто произнести вслух... а он вот смог. Нашел какой-то способ, преодолел бездну непонимания и наших общих сомнений. И поступил, как благородный кавалер - дал мне возможность не заметить подтекста. Да вот беда: я его все-таки заметила и теперь снова нервничала. Жалела упущенного времени, гадала, как бы повернулось, если бы я могла открыться. Даже уверилась в том, что он смог бы понять... но почему же тогда мне стало так неспокойно?
Лех заметно напрягся, ожидая ответа.
- Что, если ошибся именно ты? - не поднимая глаз, прошептала я и зябко обхватила руками колени. - Что, если я - совсем не такая, какой кажусь? Что, если ты видишь только внешность? И совсем не понимаешь, какова я настоящая? Что, если я стану когда-нибудь для тебя опасной?
Он почти не задумался.
- Переживаешь, что сильнее меня?
- Нет. Переживаю, что страшнее.
- Ты? - усмехнулся Лех, и я быстро кивнула. - Не волнуйся, на внешность я смотрю в последнюю очередь.
- Ну, спасибо! А на внутренность?
- Трис, брось, - он успокаивающе коснулся моего плеча, но я немедленно отодвинулась. - Чего ты боишься? Меня? Отца? Глупости, ты ему очень нравишься. Думаю, был бы он помоложе, сидел бы сейчас на моем месте.
- Нет, Лех. Я боюсь не тебя, а ЗА тебя. Понимаешь разницу? - я настороженно покосилась, но не нашла в его лице ни малейших следов беспокойства.
- Почему? Ты не нежить, не оборотень, не вампир. Даже не полукровка - я проверил. Ты отлично переносишь серебро (я невольно напряглась, ожидая напрашивающего вопроса, однако Лех лишь задумчиво помолчал несколько секунд)... Да, ты очень сильна и потрясающе быстра, но в этом нет ничего страшного. Ты ловко лазаешь... особенно по стенам. Очень гибкая и легко пролезешь в любое отверстие, где пройдет твоя голова...
- Намекаешь на мою профессию?
- Нет. Просто сообщаю факты, хотя к твоей, как ты говоришь, "профессии" они имеют самое непосредственное отношение. Но меня это не слишком смущает. Особенно, если издержки твоего (не совсем честного, к слову) ремесла не оставят за нами толстый хвост.
- Не оставят, - против воли улыбнулась я, мысленно поаплодировав его мыслительным способностям. Браво, Лех! Из ничего суметь так много понять! - Боюсь, тут нет подходящих форточек, в которые я могла бы пролезть. Как нет достойных объектов для моей охоты. Давно догадался?
Лех спокойно кивнул.
- Порядочно. Я одно время в Ларессе работал, в Верхней Стаже, - я так же мысленно присвистнула. - Но лет семь назад крепко повздорил с начальством и ушел, не дожидаясь, пока пнут под зад. А потом осел в Приграничье, благо отцовское дело - точно не для меня. Велих управится с этим гораздо лучше. Но, можешь мне поверить, кое-какие навыки еще остались - хорошего вора издалека почую. Хотя, повторяю, меня это не смущает.
Настойчивый... и что с таким сделаешь? Не смущает его, видите ли! Я подняла руку и прямо у него на глазах отрастила длинные когти.
- А как насчет этого?
Лех, к чести признать, только чуть расширил глаза и слегка потемнел лицом, но не больше. Даже не отодвинулся и за нож не схватился, хотя, если честно, я ждала самого страшного. Но нет, выдержка ему не изменила - остался сидеть на прежнем месте, старательно пряча изумление, недоверие и легкую оторопь. А спустя пару мгновений неожиданно опустил плечи и уже с профессиональным интересом протянул руку.
- Ты позволишь? - дождавшись моего кивка, он осторожно потрогал один из коготков, повертел мою ладонь, с удивлением рассмотрел, как плавно тонкие пальцы переходят совершенно в иное качество. Убедился, что кончики - острейшие, и покачал головой. - Значит, ты это боялась мне показать? ЭТО скрывала?
- Не только, - прошелестела я, так же быстро возвращая руке привычный вид.
- Есть что-то еще, гораздо более ужасное? - с ободряющим смешком подначил Лех, хотя мне было хорошо видно, каких трудов ему стоила эта беззаботность. Боже... никогда не думала, что найдется в мире хоть один человек, который не проклянет меня за правду! Который не бросит сразу и не убежит сломя голову! Не предаст едва завязавшейся дружбы или, быть может, даже чего-то большего. А он...
Я быстро отвернулась.
- Наверное. Не знаю. Просто не знаю, что я... или кто? Оборотень ли? Веретенница? Полукровка или кто-то еще? Понимаешь? Сама не знаю, что от себя ждать! Думаешь, я зря сторонюсь людей? Думаешь, зря столько времени живу одна? Думаешь, зря так старательно прячу руки от лунного света?
Он странно замер.
- Значит, при свете луны ты меняешься...
- Да. Причем, не самым лучшим образом. Я все помню, все понимаю, не чувствую жажды крови или стремления убивать, как оборотни... - я уткнула лицо в колени, чтобы не видеть, как он потянется за оружием или замахнется. - А луна... знаешь, я так ее боюсь... с ума от нее схожу, но и люблю безумно. Не могу без нее. Каждый раз смотрю и жду, что поменяюсь полностью и уже не смогу вернуться обратно, в человека. Боюсь, что стану слишком... страшной, чтобы и дальше жить среди вас. А еще боюсь, что однажды, когда-нибудь, все-таки забудусь и пропаду навсегда, исчезну, как исчезают ночные тени поутру, растаю в ее свете, утрачивая разум и тело... боюсь этого до дрожи. Но и жить без нее тоже не в силах.
Я ненадолго замолчала.
- Теперь ты меня ненавидишь?
- Нет, Трис, - мягко отозвался Лех, который так и не ушел, хотя я на это надеялась. Не ушел и не избавил меня от необходимости раскрывать душу. - Тебя не за что ненавидеть.
- Есть. Я - не такая, как все, - сами собой шепнули губы. - Я здесь чужая. Понятия не имею, кто я и откуда, зачем живу. Для чего все это? Зачем?.. Знаешь, когда-то у меня был хороший друг - верный и преданный, который помогал все это пережить. Но теперь его нет, и я просто растерялась... совсем не знаю, как быть дальше. Кого бояться и куда бежать, если все-таки произойдет самое страшное. А вдруг я кого-нибудь пораню? Вдруг это будешь ты? Или Лука? Или Яжек? Не могу... не хочу так... господи, как же я устала прятаться!!
Я крепко зажмурилась, чувствуя на щеках стремительно бегущие влажные дорожки. Со стыдом поняла, что совершенно непростительно размякла, хотя вовсе не хотела показаться ему такой нюней. Незаметно утерлась, а потом снова тихонько шмыгнула носом, потому что сдерживать эту запруду уже не могла. Только он все равно услышал. И услышав, никуда не ушел. Остался, где сидел, а потом снова протянул руку и осторожно обнял за плечи, успокаивая и даря надежду.
- Трис? Может, все не так плохо? Ну, подожди, не переживай... когда ты стала меняться?
- Давно. В двенадцать лет узнала, что умею подражать другим - людям, животным, птицам... вот и когти научилась отращивать, и связки, какие захочется. Голос, внешность, цвет волос... почти все.
- Кроме глаз, - откуда-то догадался Лех.
- Да. Они почти никогда не меняются. Но зато во всем остальном могу выглядеть как угодно, - я, наконец, взяла себя в руки и даже нашла силы улыбнуться. - Удобное умение при моей опасной работе, не находишь?
Он тихо рассмеялся и обнял немного крепче, ненавязчиво придвигаясь и одновременно наклоняясь к моим волосам. Близко. Так близко, что можно почувствовать запах его кожи, ощутить тепло сильного тела, услышать как громко колотится его сердце - бесстрашное, не испугавшееся правды, не желающее смириться.
- Знаешь, ты - поразительная девушка...
- Нет, Лех, - разом опомнившись, я осторожно высвободилась и отстранилась. - Не стоит. Я не зря сказала, что это опасно - я не всегда могу себя контролировать и боюсь кого-нибудь зацепить. Тебя, например. Честное слово: очень боюсь.
- А я - нет.
У меня тоскливо сжалось сердце, а в груди поселился холодный ком.
- Зря... - прошептала я и вдруг с силой ударила по попавшемуся на глаза камню, прямо на ходу отращивая прежние когти. Тот противно скрипнул и развалился на две половины. - А теперь? Тоже не боишься?!
- Трис, зачем...?
- Думаешь, кольчуга тебя спасет, если ты вздумаешь напасть?! Думаешь, я не смогу испортить твой нож?! Или меч, если ты его на меня поднимешь?! Думаешь, мне будет трудно разорвать тебя на куски?!
Я чуть не сорвалась на крик, пытаясь донести до него простую и страшную истину. Коротко мазнула ладонью воздух перед его лицом - так, что и сама не сумела заметить это движение. Чуть не срубила кончик носа, едва не поцарапала... желай нанести увечья, он бы уже кровью обливался! Ни за что бы не успел! Все сделала, чтобы он остановился! Чтобы понял и отступил! А он, наивный глупец, проводив долгим взглядом отлетевшие половинки камня, лишь спокойно ответил:
- Ты этого не сделаешь, Трис.
И был абсолютно прав: внезапно остыв, я понуро опустила плечи.
- Да. Не сделаю. Но боюсь, что однажды моего желания будет недостаточно. Особенно, ближе к полнолунию. Поэтому не надо. Не трогай меня. Пожалуйста. Я не хочу сделать тебе больно. Не искушай. Это слишком трудно. Прости.
Он невесело улыбнулся и больше не настаивал, убрал руку, не пытаясь придержать мои плечи. Как-то погас, что ли, видя такое упорное отторжение? Или просто понял, что ничего у нас не выйдет? Я устало опустила голову, во второй раз за свою жизнь испытывая полнейшую опустошенность и какую-то обреченную ясность. Не думаю, что поступила сейчас верно. Не думаю, что снова буду пользоваться его доверием. Не уверена, что даже проснусь завтра живая и невредимая... особенно, если правду узнают эльфы... но, кажется, мне в кои-то веки стало все равно. Глухо, тоскливо и очень больно оттого, что все закончится так нелепо. Жаль... как же жаль, что я не могу по-другому!
- А Ширру ты не боишься поранить? - неожиданно спросил Лех, заставив меня удивленно обернуться. - Его не страшишься задеть?
- Нет. Он слишком быстр и силен, чтобы даже я успела. У него хватит сил со мной справится, если вдруг... по крайней мере, очень на это надеюсь. И потом: он никогда не приближается ко мне в полнолуние, я сразу предупредила. Даже в простые лунные ночи старается приглядывать издалека и прогоняет в тень, чтобы я не сорвалась и не поменялась раньше времени. Так что нет. Вряд ли у меня получится его поранить.
- Ясно.
- Хочешь, чтобы я ушла?
Лех почти не задержался с ответом.
- Нет. Не думаю, что ты такое чудовище, каким себя считаешь, Трис. Поверь, я видел много людей и еще больше нелюдей и могу с уверенностью сказать, что от человека в тебе все-таки гораздо больше черт, нежели от кого-то другого. Не знаю, откуда ты появилась и почему владеешь такими странными способностями, но повторяю: я не хочу, чтобы ты уходила. И не хочу, чтобы терзала себя из-за этого. Езжай столько, сколько потребуется, а если почувствуешь неладное... просто уйдешь на время. А потом возвращайся, потому что тебя никто не гонит прочь.
Я сильно вздрогнула и неожиданно решилась.
- Спасибо. Но, если честно, мне хотелось бы тебя кое о чем попросить.
- Конечно, Трис. Буду рад помочь, если это в моих силах.
- В твоих, иначе я бы не обращалась. Конечно, в твоих, потому что если когда-нибудь... вдруг... если однажды я все-таки не справлюсь и стану чем-то ужасным... обещай, дай слово, что убьешь меня до того, как я натворю бед! Пожалуйста. Это - самое лучшее, что ты можешь для меня сделать!!
Лех пристально посмотрел в мои отчаянно большие глаза и медленно кивнул.
- Хорошо, Трис. Обещаю.
Я облегченно выдохнула и вдруг почувствовала, как расслабляется внутри какой-то холодный комок. Как отпускает, наконец, страшное напряжение. Как снова начинает стучать сердце и оттаивает замерзшая в жилах кровь. Кажется, он прав: все не так страшно, как я думала. Кажется, мы все-таки сможем остаться НЕврагами. Сумеем уважать друг друга издалека. А если со мной вдруг случится что-то непредвиденное, он непременно будет рядом, чтобы меня... ЕЕ остановить. И эта уверенность значит для меня гораздо больше, чем ненавязчиво предложенная дружба. Больше, чем отвергнутая симпатия, которой так и не суждено будет перерасти в полноценное чувство. И много больше, чем моя собственная несчастливая жизнь, в которой так неожиданно зажегся крохотный лучик надежды.
-8-
Весь следующий день я ловила на себе многозначительные взоры - спокойные, добродушные, с едва заметной усмешкой. Не раз перехватывала одобрительные взгляды Брегола, даже не думавшего скрывать свою симпатию, озорные - от Зиты и ее мужа, слегка завистливые - от Яжека, сдержанные - от Крота и Реса, подчеркнуто бесстрастные - от эльфов. И откровенно недоуменные - от маленького Луки, который все никак не мог взять толк, почему с самого утра меня вдруг так опекают. И почему, едва встало солнце, весь лагерь столь ненормально оживился, подняв вокруг моей скромной персоны самый настоящий ажиотаж.
Нет, не подумайте - они не вспомнили чудесным образом о лунном серебре: никто так и не проронил ни одного слова на эту беспокойную тему, хотя, видит бог, первое время я с тревогой ждала самого плохого. Но нет, обошлось, молчаливый бойкот моим риаллам так и не был снят. О них будто забыли. Зато в остальном это утро было полно самых разных неожиданностей.
Начать с того, что меня самым вежливым образом не пустили за водой - Олав и Олер с подозрительной готовностью выхватили ведра у меня из-под носа и чуть не наперегонки кинулись к ручью, чтобы напоить коней. Не смотря даже на то, что в последнее время это была исключительно моя обязанность. Пожав плечами, хотела была заняться костром, но оттуда с широкими улыбками попросили Зита и Велих. Тогда отправилась складывать вещи, чтобы не тратить лишнее время на сборы, но и здесь не повезло - откуда-то бодро вывернулись Яжек с Янеком и торопливо сделали все сами.
Я сперва даже растерялась, но потом перестала настаивать: если хотят - пожалуйста, навязываться не стану. Утомительный ручной труд никогда не числился в списке моих добродетелей. Лучше искупаюсь лишний раз и тщательно отчищу пропыленную одежду. Плохо другое - чужие перегляды и едва уловимые шепотки за спиной просто невозможно скрыть за внешней беззаботностью и ежедневной суетой. Делай или не делай вид, что ничуть не взволнован, да только шила в мешке не утаишь. И выразительные взгляды в спину порой красноречивее всяких слов. Впрочем, людей можно понять: вчера мы с Лехом вернулись чуть не к утру, вдвоем, задумчивые и странно молчаливые. Плечо к плечу, одинаково усталые... думайте, что хотите, но факт остается фактом: мы вернулись ВМЕСТЕ. И, хотя большинство уже крепко спало, я ни на секунду не усомнилась в том, что остальная часть нашего небольшого отряда уже была в курсе, где я была всю ночь, с кем и как долго - к сожалению, слухи в таком тесном кругу распространяются быстрее чумы. Что, одновременно, является и плюсом, и большим минусом, потому что, даже если бы мы вернулись по-отдельности, эта волнующая новость все равно облетела бы караван за считанные минуты. А так мы лишь подтвердили смутные подозрения попутчиков, что происходит нечто необычное.
Оно и происходит, конечно, но совсем не так, как посчитало большинство.