Все присутствовавшие, сидели на скамьях покрытых коврами и подушками, на полу лежали листья и высушенные цветы. Скатертями сложенными вдвое, накрыли столы. Основное освещеќние составляли свечи, которые держали в руках слуги. В пиршеќственном зале специально выставили напоказ шкафы-дрессуары, заполќненные посудой из чистого и позолоченного серебра, стеклянной посудой и изделиями, покрытыми эмалями. Для каждого вида поќсуды был свой отдельный шкаф. Перед трапезой слуги внесли кувшины с водой и специальные таќзики для мытья рук.
Мое кресло более высоќкое, чем у других. Оно стоит у особого стола, за которым восседаќют члены семьи хозяина. Позади стола-шкафы-дрессуары, где выставлена лучшая посуда; вина в сосудах также расставлены вне стола-на креденцах. Пажи барона привозят блюда, которые сначала один из них, преклонив колено, показывает пирующим, а затем передает их стольнику, прислуживающему у нашего маленького стола.
В центре зала были установлены два больших буќфета, на которые ставятся принесенные из кухни блюда - здесь разрезают мясо, расставляют тарелки и приборы. Слуги, взяв нарезанные кушанья с буфетов, подают пирующим; те выбиќрают и кладут себе на серебряные и оловянные тарелки. Подачей блюд распоряжается дворецкий. Столы расставлены вдоль длинных стен зала, пируќющие сидят за ними в один ряд, лицом в зал. Позади виночерпии, подающие питье; вдоль стен - креденцы, на которых стоят чаши с напитками. Зал освещают свисающие с потолка люстќры.
Барон Норберт подготовился основательно.
С такими церемониями я последний раз ужинал разве что после своей коронации.
В начале подали фрукты, потом жареную мелкую дичь.
О каждой перемене блюд извещал труба.
Баронесса, ее имя было Герта, улыбалась мне весьма напряженно и едва касалась к еде. Барон, выпив кубок красного вина, стал еще более говорливым и теперь услаждал мой слух рассказами о том, где и когда он приобрел свою драгоценную посуду. Он с легкостью жонглировал именами мастеров и соответствующих приемов в изготовлении серебряной посуды, обращая мое внимание на тонкости орнамента или отделки и клейма изготовивших ее мастеров.
Судя по кислой мине баронессы, барон уселся на любимого конька и мне предстояло услышать много для меня нового.
Я слушал барона и рассматривал за и пирующих в нем. Габриель усадили рядом с пажами. Упрятав волосы под берет, в камзоле широкого покроя, скрывавшем ее грудь, она походила на миловидного юношу. Ее статус был непонятен хозяевам, но спросить они не решились.
-Есть ли в замке библиотека, барон?
Барон Норберт запнулся на полуслове.
-Конечно, ваше величество, и у нас имеется даже книга на драконьем языке!
Баронесса наконец-то вставила словечко.
-В чего вы взяли, что она на драконьем языке? Как она попала в замок?
Барон сразу же захватил нить разговора в свои руки:
-Мой дед привез много книг из Конфландии, взяв в жены вторую дочь барона де Брильи, он в числе прочего приданного заполучил и книги. Моя бабушка обожала чтение и берегла книги более трепетно, чем все серебряные сервизы! Вот она и говорила мне что книга, написанная странными значками на странной коже-книга драконов...
Странная кожа...может быть это и впрямь одна из драконьих книг. Как рассказывал отец, тогдашние властители-драконы писали книги на пергаменте, изготовленном из человеческой кожи...
Появившиеся стремительно в центре зала жонглеры и акробаты вызвали бурю восторга.
Разнообразные предметы мелькали в руках этих ловких людей. Один из жонглеров, опустившись на колено, поднес ко рту горящий маленький факел и выдул вверх целый фонтан огня. Оглушительные аплодисменты были ему наградой.
Раскланявшись, он тут же принялся жонглировать тремя маленькими факелами. Помощник подавал ему еще и еще...Вскоре не менее десятка факелов кружились в огненной карусели.
Жонглеров сменила танцовщица. Гибкая темноволосая девушка В длинном платье с разрезами, почти до колен, она то струилась потоком, то колебалась как огонек свечи. Ее руки парили, взмывали вверх, устремлялись вниз и вновь вверх. Стан изгибался и ходил волнами. Ее длинные распущенные волосы цвета меда тоже танцевали, то, кружась и поднимаясь вихрем, то, тяжело опадая вниз на плечи и спину танцовщицы. Позвякивали крохотные бубенчики на запястьях. Движения тела ее были чувственны и стремительны...Она манила и звала...она пленяла...Зрители заворожено следили за танцем. Сопровождаемый виолой пел чистый голос:
Ты спала не там где надо,
Ты спала не там.
Ты постель свою делила
С кем-то пополам!
Отлетел румянец твой
С той бессонной ночи.
Платья твоего подол
Будто стал короче.
Под луной ночь провела.
Ты пела и плясала.
Да видно, жадная пчела
Девчонку искусала!
Ты не там спала, девчонка,
Ты спала не там,
Ты постель свою делила с кем-то пополам!
На последних словах танцовщица, быстро согнувшись, уперлась руками в пол и встала на руки. Всеобщий - АХ!
Но юбка хитро захлестнулась между ног, и все увидали только стройные гладкие ножки чуть выше овальных колен. Водопад волос заструился до пола.
Пару мгновений она дала полюбоваться собой и гибко перетекая через голову, встала на ноги. Стремительная, как косуля, танцовщица пронеслась на цыпочках к моему столу и присела в поклоне под гром аплодисментов.
Густо подведенные глаза, яркие губы, но под красками видно, что она еще совсем молоденькая и бедра ее совсем недавно округлились и груди часто и высоко поднимающиеся, едва начали наливаться.
-Она великолепна, не правда ли, ваше величество! Ее зовут-Клоди! - восторженный барон хлопал в ладоши с особым усердием.
-О, да!
После выступления жонглеров и танцовщицы слуги разнесли на подносах тарелки с супом.
Танцовщица и жонглеры вернулись после супа, но мысли мои были поглощены только книгой на драконьем языке...
В продолжение ужина внесли мясо оленей и косуль на огромных блюдах, обложенное по кругу тушеной зайчатиной.
Барон, встав, провозгласил здравницу в мою честь. После этого я произнес слова приветствия и похвалы в ответ. Виночерпии сбились с ног с кувшинами в руках.
С трудом, высидев этот праздник обжорства, я попросил барона показать мне книгу.
-Ваше величество, я пошлю в библиотеку за нею слугу!
Через десять минут увесистый том, обернутый в желтую кожу был в моих руках. Я торопливо раскрыл его....
"Записки и размышления последнего дракона Конфландии, Бранхэрда, сына Джунхэрди о событиях предшествовавших Великому Исходу."
Я прочел на титульном листе каллиграфически выведенные строки на драконьем языке и быстро закрыл книгу. Впрочем, никто из сидящих в этом зале не смог бы это прочесть! Я облегченно перевел дух...
-Барон, вы позволите мне прочесть ее?
-Ваше величество, прошу принять этот том от нас, как маленький знак нашего огромного уважения и почтения!-
Голос барона был очень сладок.
Пришлось отсидеть ужин до конца и даже станцевать ронду с баронессой. Но мечтал я только о том мгновении, когда смогу раскрыть книгу Бранхэрда и прочесть ее первую страницу....
Глава 5
КЛОДИ
Барон лично с канделябром в руке сопроводил меня до моих апартаментов, многословно и красочно пожелав доброй ночи. Его хитренькие глазки явно что-то таили...
Два горца с обнаженными мечами заняли место у дверей.
Дуган и Томас помогли мне раздеться и освежить лицо. Я уже скучал по своему бассейну в подземелье замка. Воспользовавшись серебряным ночным горшком, я в длинной ночной рубашке отправился за штору в постель, зажав под мышкой толстый фолиант. Канделябр со свечами я нес с собой. Камин в комнате уже погас и давал лишь слабое тепло.
Моим планам почитать перед сном помешали.
В длинной, полупрозрачной рубашке на простынях лежала танцовщица Клоди. Она легла подальше от края, к стене и оттуда, из глубины постели, поблескивали от пламени свечи ее темные глазки.
-Приятный сюрприз! Или ты, девочка, ошиблась спальней?
-Я не ошиблась, ваше величество, я-подарок вам от сьера барона....
Голосок тихий, но приятный, нежный.
Положив книгу на стол, я присел на постель.
Клоди вздрогнула и шевельнула ногой. Но бежать бедняжке было некуда.
Ей примерно столько лет, сколько было нам с сестрой, когда мы начали дарить любовь друг другу. От этих мыслей я на миг ощутил себя стариком....
-Не бойся меня, Клоди. Клыков и когтей у меня нет! Сколько лет тебе?
-Пятнадцать...
-Ты красиво и ловко танцуешь. В тебя наверно влюблены все юноши округи?
Она покраснела, потупилась и тут же скрестила руки на груди. Пятна сосков просвечивались сквозь тонкую ткань. Канделябр со свечами я поставил на пол, храня ее стыдливость...
-Ты девственница?
-Да...ваше величество...
Я расправил перинку, что лежала в ногах, и прикрыл девочку до подбородка.
-Спи, Клоди, а мне нужно читать.
Я вышел за штору. Моих пажей уже не было. Они отравились спать в соседнюю комнату. Накинув на плечи плащ, я вернулся к постели и сев в кресло у стола открыл вожделенную книгу. Ступни я поставил на подушечку и прикрыл краем плаща. От каменного пола ощутимо тянуло холодом. Залпом, одолев несколько страниц я был потревожен тихими, но отчетливыми звуками. На постели плакала Клоди и ее всхлипывания меня побеспокоили. Оставив открытую книгу на столе, я вернулся к постели.
-Клоди, ты чем то огорчена?
Девичья мордашка показалась из-под перинки. Вытирая слезы рукавом девочка пролепетала:
-Я вам не понравилась?
-Ты очаровательна, Клоди, и ты мне понравилась. Семь лет назад я отдал бы все за возможность лечь с тобой рядом...
-А сейчас....
-Сейчас я не готов отдать все!
Я тихо засмеялся. Удивленная Клоди притихла.
-Хозяин сказал, что накажет меня, если я вам не понравлюсь...
-Скажи ему, что очень понравилась...Спи...
Ее рука коснулась моей.
-Лягте рядом, мне одной страшно...
-А со мной не страшно?
-Уже нет...
Сбросив плащ на пол, я лег на постель и был немедленно прикрыт перинкой по грудь.
Заботливая Клоди потихоньку подвинулась и прикоснулась к моему боку своим тугим животиком. Что-то холодное легонько дотронулось до моей ноги. Я не сразу понял, что это ее ступня.
-Эге! Ты совсем заледенела! Подавай сюда свое ледышки!
Она согнула ноги в коленях, и я взялся за ее холодные ступни обеими руками.
-У вас горячие ладони...Очень приятно...
Я закрыл глаза, и жар перетек с моих рук через крохотные пальчики в стопу и выше, выше, выше....Клоди ахнула и затаила дыхание.
-Уже не холодно?
-Нет,...Это была магия?
-Верно, это была магия
Левой рукой я обнял ее за плечо. Ее головка легла на мое плечо. От волос Клоди пахло сухими цветами и немножко свежим запахом ее кожи...
Тишина вокруг. На мягких ее волнах я начал погружаться в сон. Девичья рука легонько легла на мою грудь и немного погодя ладошка заскользила вниз по животу, пока не достигла моего мирно спящего "копья". Пальчики осторожно начали его обследовать через ткань рубашки. Клоди притихла, даже дыхания не слышно.
-Э, нет, дорогая! Спать!
Я поймал игривую ладошку и прижал правой рукой к своей груди.
Но выспаться мне не удалось. Клоди стало жарко под перинкой, во сне она брыкалась, сбрасывала перинку с себя и с меня, пихалась локтями в бок.
Я отодвинулся от нее подальше к самому краю. Под утро она замерзла, вернулась ко мне под бок и засопела прямо в ухо, довольная и согретая. Так я встретил утро. Лежа на спине, обвитый руками и ногами беспокойной Клоди.
Почему я не сорвал цветок ее девственности?
Загадочная книга, память о Сью и Бернадетте, пророчество Габриель-все это притушило мое вожделение. Я внезапно ощутил себя старшим братом этой девочки, мне захотелось заботиться о ней, согревать ее, но касаться ее прелестей я не хотел...
Утром за завтраком барон осторожно поинтересовался, как я провел ночь и не беспокоило ли меня что-то.
-Клоди-замечательная девочка, барон! Отправьте ее ко мне в замок сегодня же.
Барон улыбнулся.
-На обратном пути я вас навещу еще раз. У меня есть для вас должность королевского стольника - вы примете ее?
-Я счастлив, ваше величество!
На дороге Габриель поравнялась со мной и поехала рядом, стремя в стремя.
-По вашему рассеянному виду вижу, что девочка-сильфида постаралась на славу.
-Ошибаешься, Габриель, я просто служил ей всю ночь грелкой. Ее бутон остался не раскрытым.
Габриель засмеялась и как мне показалось, с облегчением.
-Невероятно-вы отказались от такой лакомой птички!
-Мне нравятся созревшие девушки с развитыми формами...Курочка аппетитнее, чем голенастый цыпленок!
Глава 6
ЖЕНЩИНЫ И КУРЫ
Дорога до ближайших двух деревень была еще накатана, но потом, после полудня она легла под ноги наших коней совершенно заброшенной. Да что говорить, по дороге уже вырос кустарник!
В сторону моря здесь явно ездить не любили. Дальше в устье Клайва тянулись болота заросшие камышом и ольхой. Наша цель была южнее-руины Лайонбурга. Лес поредел. На ночевку остановились на опушке березовой рощи.
Сухие березовые сучья жарко горели в кострах. Вечером стало свежо. Я не торопился в палатку, в ее холодную промозглость, а сидел у костра, накрыв плечи плащом и читал книгу Бранхэрда. У соседнего костра Беннет рассказывал очередную свою историю, и я остался в одиночестве, даже пажи потихоньку удалились поближе к болтливому рыцарю.
Книга Бранхэрда действительно была написана яркой тушью на пергаменте из человеческой кожи. Страницы я перелистывал двумя пальцами, подавляя в себе брезгливость. Но сам текст был безумно интересен.
Габриель присела рядом.
-Эта книга она вам так дорога. Что в ней?
Я с неохотой оторвался от чтения и протянул тяжелый том ей.
-Это драконий язык?
-Вернее драконье письмо. Пергамент из человеческой кожи. Секрет этой яркой туши также давно утрачен.
Пальцы Гарриель, поглаживавшие страницу, замерли. Книга была немедленно возвращена мне.
-А что вы прочли? Могу я узнать?
-Можете. Но не здесь и не сейчас.
-Вы прогоняете меня,...Понимаю...Я тоже не любила когда мне мешали читать понравившуюся книгу...
-Разве кто-то может быть доволен, когда мешают читать? Разве что юнец под розгой овладевающий чтением?!
-Вас под розгой заставляли читать?
-Нет, вовсе нет! Под розгой меня гнали от книг!
Я раскрыл книгу Бранхэрда.
Но Габриель не уходила. Прядь рыжеватых волос выбилась из под берета, карие глаза от пламени костра загадочно блестят.
-Опросите Беннета под заклятием истины, Грегори.
-Зачем?
-Он вызвался сам ехать с вами. Его оруженосец, очень необщителен и кроме имени другие ваши люди ничего о нем не знают. Мне это не нравиться!
-Завтра будем на берегу западного моря и тогда я попробую расспросить Беннета.
-Завтра может быть поздно. Сделайте это сегодня.
Но упрямство взыграло во мне. Давно уже мне не указывали на то, что мне делать и, как и с кем говорить. Может быть она и права, но я все сделаю по своему!
-Иди отдыхать, Габриель, завтра предстоит долгая дорога.
Обиженно поджав губы, Габриель встала и удалилась.
Я вернулся к книге.
После завтрака мы отправились дальше. Я подозвал Беннета и попросил рассказать еще что-то. Но внезапно державшаяся в отдалении Габриель подъехала ближе и пожелала рассказать свою историю.
С удивлением я согласился выслушать рассказ моего библиотекаря.
"Граф де Шарньи как доблестный рыцарь церкви отправился со своими людьми на юг, чтобы померяться оружием и отвагой с неверными, оскорбившими своим присутствием земли у колыбели господа нашего. Когда однажды зашла речь о его храбрости при дворе короля Конфландии Филиппа Храброго, собиравшегося в тот же поход, какой-то рыцарь сказал, что под небом не найти другой такой пары, как граф и его супруга, потому что велика доблесть графа среди прочих достойных рыцарей, а его супруга прекраснейшая и добродетельнейшая среди дам всего света. Слова рыцаря, произнесенные в подходящую минуту запали память короля эти так глубоко, что он изменил маршрут своего движения к портам, чтобы иметь возможность посетить графиню де Шарньи в ее замке.
Король с небольшой свитой выступил в путь и, приблизившись ко владениям графа, послал конюшего сказать его жене, чтобы она ждала его на следующее утро к обеду.
Графиня, умная и догадливая дама, велела любезно ответить, что эта милость для нее выше всех других и что король будет желанным гостем. Но она, конечно, задумалась, с чем связан этот внезапный визит государя, да и еще в остсутсвие супруга. Король пожелал полюбоваться на ее красоту? Но при дворе с мужей они бывали, и она не привлекла внимание государя ранее.
Как умелая женщина, и настоящая хозяйка своего имения, она решилась принять его с честью и, велев позвать оставшихся дома дворян, с их совета распорядилась приготовить все нужное, но относительно обеда и припасов она пожелала озаботиться сама. Она, приказав тотчас же собрать всех кур, какие только нашлись в окрестности, она из них одних заказала своим поварам кушанья для королевского стола.
И вот король явился в назначенный день и был принят дамой с большим торжеством и почетом. Когда он увидел ее, она показалась ему гораздо более красивой, желанной, чем он ранее думал. Король был поражен, как не заметил ранее такой розы в своем саду! Когда он немного отдохнул в покоях, убранных весьма достойно и роскошно, настал час обеда. Король Филипп и графиня уселись за одним столом, а прочие были гости, люди из королевской свиты и дворяне графини, за другими столами. Многочисленные блюда, поочередно подносимые, превосходные, драгоценные вина приносили великую утеху королю, с удовольствием поглядывавшему порой на прелестную графиню.