- Гоцлар, его возвели Ми-го, явившиеся с далекого Юггота. Они были великими строителями, эти Ми-го. Они возвели чудный город вдали от поселений наших врагов Древних. А потом они подарили этот город нам. Удивительное творение из полупрозрачного небесного камня. С высоких минаретов Гоцлара можно было заглянуть в самые отдаленные уголки подземного мира. Этот город изначально планировался как центр культуры и знания. Я бы отдал половину жизни, чтобы вновь пройти по исчезнувшим ныне аллеям и бульварам. А ведь он всего лишь был копией городов на Югготе. Правителем и покровителем Юггота в те годы был Гхатанотхоа и его потомки. Но он недолго правил городом миллиона удовольствий. Сначала явились шогготы. Безумные, не знающие пощады твари, они по всему миру подняли восстание против нас - своих создателей. Они проложили путь людям - безумным бунтовщикам. Но нелюди и не шогготы виновны в гибели Гоцлара. За всем этим видится рука Ктулху. Как могли безмозглые черви отказаться от нашего покровительства? Откуда у них могла зародиться мысль о свободе? Все это - чистое безумие. Ктулху и Древние виновны в нашей гибели. Ктулху насылал сны, будоражил умы глупыми идеями, и в итоге рабы восстали против создателей. Люди разгромили нас, ослабленных бунтом шогготов. Они изгнали нас, повелителей своих и создателей, в самые отдаленные уголки планеты. Машины Ми-го, позволявшие осуществлять связь между мирами, были уничтожены. Гхатанотхоа обратили в камень… А потом люди, пытаясь подражать нам, заселили наши города. Но время шло, и машины, поддерживающие жизнь городов, одна за другой выходили из строя, и некому было их чинить, потому что люди того времени могли выполнять лишь рабскую работу. Они не знали даже основ наук и не очень сильно отличались от своего прототипа - обезьян. Так и умер Гоцлар - один из последних великих городов на этой планете…
Старец замолчал, давая понять, что рассказ его закончен. Много ли я узнал? С одной стороны, очень много, а с другой… Мне ведь нужны были не абстрактные знания, а что-нибудь конкретное, какое-нибудь откровение, которое позволило бы мне проникнуть в тайну древней цивилизации, овладеть ее сокровищами. Но Старец молчал. Он не хотел помогать потомку своих рабов овладеть сокровищами мегаполиса своего народа…
Наконец я вновь повернулся к священнику. Тот смотрел на меня с перекошенным от ненависти лицом, словно перед ним был сам антихрист.
- Ты… ты… - похоже, он не находил слов.
- Обычный человек, точно так же, как и вы, батюшка.
- Я слышал о таких, как ты, чей облик поистине ужасен, но до времени скрыт под человеческой личиной. Они - враги таких вот тварей, - тут он кивнул в сторону скованного Старца, - но сами еще более ужасны, чем вот такие чудовища.
- И тем не менее я должен вас уверить, что я самый обычный человек, просто вышло так, что я знаю язык этой твари.
- У созданий ада не может быть языка, а тот, кто внемлет…
Мы еще долго говорили, и единственное, что я понял, здесь мне помощи искать бессмысленно. Отец Павел считал, что Гоцлар - Зло, и переубедить его не было никакой возможности.
(Несколько страниц рукописи отсутствуют.)
1 августа 1905 года
Жара тут просто невыносимая, а ночью довольно прохладно. Правда, я стараюсь поздно вечером, и в особенности ночью, на улицу не выходить - восточные города не то место, где стоило бы гулять вечерами. И даже русские кварталы считаются небезопасными, а тем более сейчас, когда город переполнен отставшими от своих частей и дезертирами. Так что большую часть времени я проводил в чайхане при гостинице, в которой остановился.
Именно тут пару дней назад я и встретил поручика Грищенкова. Эта встреча поистине удача - настоящий подарок судьбы. А все началось с того, что этот поручик взялся играть в вист с местными завсегдатаями, которые обычно раздевали несведущих новичков. Но Роман Устинович оказался парнем не промах. Не они, а он обобрал шулеров до нитки. После чего случилась драка, и я тоже оказался втянут в это бесчинство, так как хоть драчуном был неважным, но не мог не вступиться за товарища по оружию, тем более что мне была хорошо известна злоковарная сущность его противников по карточному столу. В итоге мы и еще один офицер в чине лейтенанта - господин Вельский - оказались в полицейском участке, где, собственно, и познакомились.
Грищенков Роман Устинович оказался ловким и удалым воякой, получив ранение под Порт-Артуром, он был комиссован, но до родной Смоленщины так и не добрался, на время осев в богом забытом Туркестане.
После, когда, разобравшись в случившемся, сам главный полицмейстер выпустил нас, принеся подобающие извинения, мы вернулись в чайхану, и Грищенков заказал всем шампанского в честь нашего счастливого освобождения. Правда, шампанское оказалось всего лишь красным вином с газом и к благородному французскому напитку имело лишь отдаленное отношение.
Распив не один бокал, я, в свою очередь, разоткровенничался и поведал поручику, что ищу затерянный в песках город, где должен храниться огромный клад. Естественно, даже в подпитии я не стал рассказывать ни про оживший труп в задней комнате китайского храма, ни про демонов, Древних и Старцев. В пустыне был город, я хотел его найти, у меня имелась карта, но не было денег, чтобы организовать экспедицию.
Поручик утешил меня, заявив, что деньги дело наживное. Раздобыть их всегда можно, только для этого нужно проявить чуток храбрости и сообразительности. После этого он заверил, что непременно отправится со мной на поиски Гоцлара и поможет мне в организации экспедиции. Я же, в свою очередь, видя столь активное участие в моих делах, предложил ему треть сокровищ, которые мы найдем. На том и порешили. Что же до третьего участника этой сделки Вельского, то он также присоединился к нам, правда, вел себя более осторожно.
Не знаю уж, как с ним быть, может, тоже, как и Грищенкову, предложить процент?
29 августа 1905 года
Похоже, я попал в историю, в прямом и переносном смысле этого слова. И, честно, теперь я и сам не знаю, то ли медаль мне положена, а то ли бессрочная каторга. И кто такой мой новый приятель - искатель приключений, истинный авантюрист или бандит с большой дороги?
Однако постараюсь изложить все события по порядку, чтобы самому разобраться, что случилось и как я оказался в это втянут.
Через пару дней после того, как мы с Грищенковым впервые поговорили о сокровищах неведомого Гоцлара, он заявился ко мне в номер и объявил:
- Григорий, должен сообщить вам радостную весть: похоже, у нас скоро будут деньги на экспедицию.
Я тут же засыпал его вопросами, но он хранил таинственное молчание, однако вскорости сдался.
- Григорий, вы человек в этих местах новый и вряд ли слышали по Акур-пашу.
Я кивнул. Имя это я слышал впервые, да и вообще дела местных меня мало интересовали.
- Так вот, Григорий, - продолжал Грищенков, - Акур-паша - бандит, предводитель группы афгулов, называющих себя Черными ассасинами. Большая часть их бежала из арабских стран и осела на севере Афганистана. Это настоящие бандиты, они гонят через горы и пустыни караваны наркотиков, торгуют живым товаром и грабят поезда… Так вот, последнее для нас особо важно. Все дело в том, что через два дня по КВЖД пройдет поезд с золотым запасом нескольких банков, ранее располагавшихся на территории Порт-Артура. Транспортировка будет осуществлена по личному приказу Николая II, - поручик сделал многозначительную паузу, чтобы я прочувствовал всю значимость его слов. Однако я так и не понял, к чему он клонит.
- И?.. - удивился я. - Вы считаете, что нам дадут заем из этого золотого запаса?
Поручик чуть не расхохотался.
- Григорий, честное слово, вы порой кажетесь истинным дитятей. Все дело в том, что Черные ассасины собираются ограбить этот поезд.
- Ну, а мы-то тут при чем? К тому же если вам точно известно об ограблении, то необходимо сообщить в полицейскую часть.
- Нет, ну вы и в самом деле ребенок. Григорий, государство платит четверть премии за спасенные деньги, тем более за золотые слитки. Мы не станем предупреждать полицию, иначе ничего не получим. Мы дадим бандитам ограбить поезд, а потом они попадутся в ловушку, которую мы им расставим. Понимаете? Мы спасем золото, вернем его банкам и взамен на пустом месте без всякого займа получим необходимую нам сумму. Каково? Не пройдет и месяца, как мы отправимся в самое сердце пустыни и отыщем ваши сокровища. А, Григорий? Как вам мой план?
- Но ограбление? Ведь могут погибнуть люди… Нет, если вы располагаете точными данными, то нужно немедленно сообщить в полицию.
Все так же насмешливо улыбаясь, поручик покачал головой:
- Не думаю, что кто-то погибнет. Это не в привычках людей Акур-паши. Ведь если погибнут солдаты, губернатор непременно пошлет карательные отряды, полетят головы старейшин-заложников в Самарканде. Нет, бандиты застанут конвой врасплох, напугают, да и только. А так как мы вернем золото, то никакой карательной акции не будет…
Он еще долго говорил и в конце концов убедил меня. Я согласился участвовать в этом мероприятии. Грищенков же сказал, что, в свою очередь, переговорит с Вельским и еще двумя офицерами. Когда же я засомневался в необходимости такого количества народа, он заверил меня, что втроем мы с бандитами не совладаем, а что до денег, то сумма будет столь велика, что если и разделить ее на пять равных долей, каждая из них будет представлять цифру внушительную.
И еще Грищенков поинтересовался, хорошо ли я стреляю. Ну, девять из десяти я на стрельбище всегда выбивал, так что Роман Устинович остался доволен. Он сказал, что теперь, в первую очередь, займется оружием, и я попросил себе два нагана. Винтовка, она, конечно, и бьет дальше и стреляет точнее, но в наши планы перестрелки не входили, а в ближнем бою хороший револьвер даст сто очков вперед любой винтовке…
Будь проклята та минута, когда я согласился на эту авантюру!..
После этого разговора Грищенков исчез и появился только через пару дней. В этот раз он явился посреди ночи, поднял меня с постели и потащил куда-то…
Надо сказать, что все эти дни я думал над предложением своего приятеля, и чем больше времени проходило, тем более рискованным казалось мне все задуманное. Потом мне стало казаться, что Роман Устинович просто околдовал меня, заворожил своим обаянием, и я, поддавшись на его чары, уже готов был пойти на любую глупость. Может, так оно на самом деле и было.
В его же отсутствие я всякий раз прокручивал в голове детали составленного им плана, и всякий раз план этот казался мне все более опасным. Я уже готов был бежать в полицию, но меня останавливал один факт. Что я им скажу? "Здравствуйте, меня зовут Григорий Арсеньевич Фредерикс, я барон, дворянин, а посему должен предупредить вас, что некий Акур-паша готовит нападение на поезд, который вскоре повезет золото Порт-Артура. Я не знаю, где произойдет нападение, я не знаю, сколько бандитов у этого паши под началом, я не знаю… в общем я больше ничего толком не знаю…" Зато я отлично знал, куда меня пошлют с такими рассказом. В… Так что я решил при новой встрече выведать у поручика все детали, а потом уже податься в полицию. Только Грищенков словно догадывался о моих планах. До той самой ночи я так и не смог с ним увидеться, а потом он взял меня за шкирку, в буквальном смысле этих слов, и поволок на улицу.
У выхода из гостиницы нас ждала арба, на которой сидели двое. Вроде бывшие офицеры, хотя видок у них был еще тот. Управлял арбой старый таджик в потертом полосатом халате. Мне ничего не оставалось, как присоединиться к честной компании. Грищенков представил своих приятелей как господ Крошева и Гугенхайма. Лица своих новых товарищей я не разглядел, так как света на улице было мало, а специально приглядываться было как-то неудобно.
Но вот таджик тронул поводья, и арба медленно покатилась по улице. Мы миновали русский квартал, потом проехали по окраине старого города, пересекли железнодорожные пути… Я очень надеялся, что мы наткнемся на военный патруль, они потребуют предъявить документы, все-таки ввиду военного времени в городе был объявлен комендантский час. Правда, особенно его никто не соблюдал… Быть может, поэтому, отправляясь с Григценковым на ночную прогулку, я не взял с собой никаких бумаг. Пусть лучше я проведу ночь в полицейском управлении… Однако моим малодушным надеждам не суждено было сбыться. Когда железнодорожные пути остались позади, я смирился. Значит, мне предрешено свыше участвовать в этой авантюре, и будь что будет. В этот миг я решил полностью отдаться на волю случая, положившись на поручика и его обещание, что ничего опасного не случится.
Стояла темная ночь. Звезды сияли в небе в огромном количестве - такого в Петербурге никогда не увидишь, но луны в небе не было, и из-за этого ночь казалась невероятно темной. Как в такой темноте наш таджик находил дорогу?
Мы отъехали от города версты на две и неожиданно остановились. Грищенков сказал, что дальше нужно идти пешком. Мы слезли с арбы, оставив безмолвного таджика, продираясь сквозь низкие колючие кусты, спустились в какой-то овраг, потом поднялись по другому склону, прошли в темноте еще метров сто и неожиданно оказались в освещенной низинке. Здесь горел костер, а рядом стояла затянутая брезентом телега, к которой было привязано с десяток стреноженных лошадей. У костра сидело двое - Вельский и еще один незнакомый мне бородач крестьянской наружности.
- Ну, сколько можно ждать? - поднялся навстречу нам Вельский. - Так и опоздать можно к началу представления.
- Ничего, успеем, - отмахнулся Грищенков. - Ты разве когда-нибудь видел, чтобы на КВЖД поезда ходили по расписанию?
- Но здесь уже наша территория.
- Тем более. Не скажу что на много, но часа на два-три поезд точно опоздает.
- А если нет?
- Придется ехать до оазиса. Они все равно поскачут через Бикули. Тут другого пути нет.
Вельский согласно кивнул, потом они подошли к телеге и скинули брезент. Там, как я и подозревал, оказалось оружие. Все, как обещал поручик. Я забрал два обещанных мне нагана и патронов столько, сколько вошло в карманы. Как научила меня жизнь: много патронов не бывает.
После чего мы сели на оседланных лошадей, а остальных повели в поводу…
Но чу, сюда кто-то идет, похоже, это Грищенков, так что продолжу на следующем привале.
Глава 6
Тяжело вздохнув, Василий откинулся на одеяло. Как бы то ни было…
И тут он взвыл. Старик, прикоснувшись к ранам, начал натирать их какой-то мазью. Василий как можно крепче зажмурился, дав себе слово не смотреть. Но воображение… Оно тут же взялось за дело и живо нарисовало весьма неприглядную картину. Вот пальцы старика зачерпывают желтую протухшую мазь, вытяжку из какого-нибудь трупа, пролежавшего на солнце не один месяц, и начинают втирать микробы в его изуродованную пулями плоть. Сейчас он ощутит жжение, которое через пару минут перейдет с страшную боль, нога вспухнет, станет сочиться гноем, весьма похожим на мазь… Ну а там и до могилы не так далеко.
Однако вместо ожидаемого жжения по телу разлилась приятная прохлада. Ноющая боль, появившаяся в ноге в конце дня, ушла.
И вновь старик коснулся плеча Василия:
- Еще день… два, и все пройдет…