– Я на тебя рассчитывал. Соколянь другому может и не поверить. А ты, как никак, волхв и, думаю, не из последних. Прислушаются. Но спорить с тобой не стану.
– Найдут, кого послушать и без меня. Серд все лучшим образом обскажет.
– Вольному – воля, спасенному – рай. Так, Толян?
– Ноу проблем!
– Ну, тогда, Груздень, командуй. Только прежде возьми по запасному тулу со стрелами на каждого и по паре ножей на брата. – Обвел внимательным взглядом нахохлившихся парней и скупо улыбнулся: – И почему носы повесили?
– А почему мы в кремник?
– А по кочану! Приказы начальства не обсуждают. И кроме того, ребятки, вы сами все слышали. В кремнике сейчас каждый меч на счету. А вас у Хмурого сейчас будет четыре десятка. И на каждого по паре мечей. Ну и пятерых за пояс заткнете. Арифметика ясная? А значит, сам черт вам не страшен. Мина, забирай вправо и как можно дальше. Пройдешь по дуге. В бой не втягивайся. Близко не подходи. Выбивай стрелами балахоны. Остальных пропускай восвояси. Думаю, их дело сторона. К чему нам лишняя кровь? И Хмурому передай. За стенами не отсиживаться. Каждый день дозоры в два-три человека в сторону Сумерек. Ушки на макушке. Запомнил?
– Чего уж там!
– Не понял!
– Запомнил, командир! – встрепенулся Мина. – Только все равно обидно, командир…
– Не канючь, а то прямо сейчас расплачусь, – отшутился Стас. – В другой раз ты пойдешь. Будет еще время помахать мечом. Еще и война-то не началась…
Глава 10
Стас решил не лезть напролом через треклятую гору. Он двинул свой небольшой отряд вдоль опушки, все больше и больше загибая влево, вдоль Сумерек.
Леха, у которого на языке от нетерпения зуд появился, вертел головой, разводил руками и таращил глаза, выражая дикое недоумение.
– Стас…
– Леха, отвяжись. У тебя вопросов больше, чем у меня ответов. Телепередача "Угадай-ка". Но на первый вопрос ответ простой. Походим вдоль стенок, может, в окно заглянуть удастся. И зайдем без стука с заднего крыльца.
– Телепат! – Леха изобразил на своем лице крайнее изумление. – И что характерно, без наложения дланей на мою грешную голову.
– А башней о грешную землю приложиться не хотите, господин старший лейтенант?
– Вот что делает власть с хорошим человеком, – скорбным голосом закончил Леха. – А скажи, как тебе удавалось столько лет свои таланты скрывать от высокого начальства. Да у тебя раскрываемость была бы! Ого-го!
– И что потом?
– Должность, звания, премии… – от удивления равнодушием Стаса, Леха задохнулся и чуть не растянулся на земле.
– А почему ты думаешь, дорогой мой напарник, что ничего этого не было в моей прошлой жизни? Ни званий, ни орденов, ни денег?
– Но…
– Старлей в провинциальном заштатном городишке? В задрипанном горотделе милиции? Это история длинная и поспешности не любит. Оставим ее на потом. Когда обзаведемся камином, трубкой и шикарным халатом с драконами. А кроме того, мне больше по душе вот такая жизнь… небо над головой, седло под задницей и друг рядом, который не дает покоя своими бесконечными вопросами.
– Ну, ты даешь, Стас! В каких же таких спецназах тебя носило? В каких альфах, гаммах и прочей латинской дребедени обретался до тех пор, пока не появился, как ты говоришь, в нашем задрипанном городке?
– В тех, для которых алфавита не хватило, – усмехнулся Стас. – Груздень!
– Все путем, командир, – бодро отозвался из-за спины Груздень. – Ребята по котомкам пошарили. Так что еды на несколько дней пути хватит.
– Толян, почему приятеля плохому учишь?
– Так он, командир, – возмущенным голосом ответил Толян, – весь базар с лету на раз просекает.
– Вот за базар и понятливость Груздня и получай сегодня "собачью вахту", – Стас нагнал строгости в глаза и добавил металла в голос: – У тебя образование какое?
– Ну, бурса… – не понимая, куда он клонит, скромно отозвался Толян.
– Вот и смекай! По здешним меркам ты уже профессор. А если еще и таблицу умножения помнишь, так тогда тебе прямая дорога в академики. И значит…
– Ну, уж и в академики… – Толян, похоже, проникся важностью очередной выволочки и весь с ушами ушел во внимание.
– А значит, друг ты мой Толян, должен ты нести весь свой немалый багаж знаний в массы. Так сказать, сеять разумное, доброе, вечное… я правильно рассуждаю, Леша?
– Что не слово, то Цицерон с языка слетел, – сходу включился Леха. – А может, командир, он идет своим непроторенным путем? Начал с фени, а закончит теоремой Пифагора. Или письмом Татьяны к Онегину? А может, затронет проблему отцов и детей в творчестве Тургенева.
– А нафига ему дети? – безапелляционно отрезал Толян. – Может, он только сейчас фишку словил? Он и без твоей ботвы проживет. Ты еще про Муму задолби.
– Толян! – Леха не смог скрыть своего удивления и присвистнул от удивления. – Снимаю шляпу перед непостижимым грузом твоих знаний. Ты даже про Муму помнишь.
– И где ты ее возьмешь? – Толян явно был не склонен продолжать этот великосветский базар.
– Кого, Муму?
– Шляпу! Командир, там, по-моему, Войтик с пацанами скачет.
Леха проследил за его рукой.
– Почему обязательно Войтик?
– А эти, – Толян кивнул в сторону Сумерек, – втроем не ходят. Правда, Груздик?
Чтобы снова не попасть впросак, Груздень вместо ответа ограничился тем, что кивнул головой.
– Пивень, очнись! – Стас подтолкнул плечом волхва, который настолько ушел в свои ученые размышления, что не слышал ни слова из всей болтовни.
– Да не сплю я, не сплю, – недовольно проскрипел волхв. – Подумаешь, Войтик! Мало ли где его нелегкая носит? Запалит коней, стервец! А вашей дурости вовек не переслушаешь.
Леха оскалил зубы и перемигнулся с Грузднем.
– Говорил, командир, что нельзя волхва будить.
– У, баловник! – Пивень погрозил Лехе пальцем. – Войтик, пропащая душа, конем подавишь, лешак тебя возьми.
Войтик властно рванул поводья и поднял коня на дыбы.
– Полон гонят, командир. По весям бэров, должно быть, прошлись. Я Хруста с ребятами сторонкой за ними отправил, а сам с Веселином к вам. Бэры нам соседи. Живут без лукавства. Грешно в беде оставлять.
– Ты сам-то не хитри, – едко улыбнулся Пивень. – Кулаки почесать захотелось. И мечом помахать.
– Так братья же нам бэры! – смутился Войтик. – А не сам ли учил, что с соседями, как с кровной родней – надо жить полюбовно.
Пивень повернулся к Стасу и, кивая головой на Войтика, ухмыльнулся.
– Поднаторел у котлов. Голова начала варить. Что делать думаешь, Слав?
– Войтик, тихо и без эмоций. Чего, где и сколько.
– Потемочных с полусотню будет. Штук по пять на каждого придется. Ну, может, чуток побольше. Полону десять жердей. Полон разный. Есть мужи зрелые, отроки и отроковицы тож. Пучеглазых двое. А может и не двое. Не разглядел.
– Время?
– Время, командир, все наше. В немногих верстах от того места, где стоишь, по дороге на Сумерки – овраг. Одним концом в окаем упирается. Так что, мимо не пройдут. А Хруст от оврага не отпустит. Стрелами давить будет.
– Ну, вот. Можешь же, когда захочешь, – одобрил Стас. – В силу войдем, назначу тебя командиром разведчиков. Как ты думаешь, ученый волхв?
Леха снова оскалил зубы.
– Ну, уж если Войтика в разведку, тогда у нашего ученого волхва прямая дорога в комиссары.
Но Стас встретил его замечание без улыбки.
– А что, Леха, это мысль. Обдумать надо.
– И под моей банданой рождается иногда что-то путное. А ты не ценишь!
– Да ценю я, ценю, – засмеялся Стас. – Войтик, пообедать успеем?
– Даже поспать успеем! – радостно ухнул Войтик. – Веселин, здесь еще и кормят.
Пивень насторожился, оценивающе поглядел на Войтика и задал совсем, как ему показалось, не лишний вопрос:
– Войтик, а скажи мне: ты когда последний раз ел?
– Так после того, как ушли из кремника, даже соломы на зубах не было, – забеспокоился Войтик. – Ты к чему это клонишь, Пивень?
– А к тому, что лучше еще обождать с трапезой. Войтика к котомкам если допустить, так он и тесемки сжует. А может, соломой возьмешь? Сам говорил, что соломы на зубах не было.
– Зачем я кинусь тесемки жевать?
– Вот и я говорю тоже… бери соломой, пока даю.
– Не пугай парня, Пивень. А то грохнется со страху в голодный обморок. Или умрет страшной смертью, не выдержав ужасных мук голода.
– А еще волхв! Конязь ему в рот заглядывает, совета ждет, – проворчал Войтик, отхватывая крепкими зубами добрый кус жесткого вяленого мяса и заедая столь же древней лепешкой. – Винишком бы запить. Жестковато.
– Твоими зубами можно и от седла откусывать, – буркнул Груздень. – Хорошо детинушке Род третьей руки не приделал, а то голодом бы из-за стола вылезли.
– Твои зубы, брат Груздень, с седлом не хуже моих управятся, – отозвался Войтик, проталкивая могучим движением в горло плохо прожеванный кусок мяса. – Если это седло косули или какой другой нежной твари…
Сам Груздень ел бережно, часто с тоской поглядывая на изрядно похудевшие котомки.
– Не переживай, Груздень, – Стас заметил его страдания и поспешил успокоить десятника. – Будет еще не раз возможность пополнить твои запасы.
– Так убывает же. Вон – он по целой лепешке в рот бросает! – недовольно проворчал Груздень, заглядывая в разинутую пасть Войтика. – Не жуя глотает. И ведь не подавится!
– Вот погоди, Груздень. Надоест мне за командиром голодному бегать, вернусь к своим котлам, тогда уж я тебе все припомню. Получишь ты у меня лишний черпак кулеша! Как же, жди! – пригрозил ему Войтик, наскоро расправляясь с очередным куском лепешки.
– Запугал! Вернешься ты к своим котлам! Вон, аж ноздри дрожат. Волю почуяли!
– Будто у тебя не дрожат.
– Вы еще подеритесь, петухи! – приструнил их волхв.
– Да пусть. Видишь, зубоскалят они, – остановил его Стас. – Или ты Войтика не знаешь? Эта зараза Лехе не уступит. Дай только на зубок попасть.
– Верно командир сказал. Огложу до белых костей, – сверкая глазищами, расхохотался Войтик. – И где ты прежде прохлаждался? Не могли же тебя Сумерки раньше к нам занести! А то ведь до чего в кремнике засиделись – задница мхом обрастать начала.
– Это еще надо посмотреть, что за мох у тебя там нарос, – усмехнулся Пивень, подмигивая Стасу.
– А ниче! Смотри. Я могу и портки спустить, – охотно согласился Войтик, отваливаясь на бок и закидывая руки за голову. – Моху, правда, не отыщешь уже… весь о седло стер. Остальное на месте. Сохранность вернее, чем у Соколяньского тиуна в кладовых.
– Помело худое! – не удержался Груздень. – С волхвом о срамных местах речь завел.
– Куда же я их дену, если они самим Родом к этому делу приспособлены, – лениво отмахнулся от него Войтик, с наслаждением ковыряя крепким ногтем в зубах. – Ты на него пеняй, что как-то все не с руки да через ж… сделал. А ты часом не в волхвы собрался? Пивень к командиру одесную, а ты в Соколень на его место.
– Договорился…
– Толян, а ты чего помалкиваешь? – не утерпел и вмешался в разговор Леха. – Боевого друга и товарища, можно сказать, практически в прах повергли, а ты ни в зуб ногой.
– Войтику-то зачем в зуб ногой? – неохотно отозвался Толян. – Он мне тоже дружбан. И сам погляди, разве такой пяткой в зуб попадешь? Всю челюсть можно вынести по минимуму.
– Резонно! – с железными доводами Толяна спорить было невозможно. И Лехе пришлось только стыдливо замолчать. Но он и тут не утерпел: – С минимумом ясно. А как быть с максимумом?
– А тыква отвалится. Хочешь попробовать? – Толян лениво отмахивался от Лехи, как от надоедливой мухи.
– Леха, руки в гору. Один – ноль! Победа за Толяном.
Стас добродушно рассмеялся.
– Молодец, Толян! Так ему и надо, зубоскалу.
– Все, кончай расслабляться, бойцы. Подъем! Войтик с ребятами налево. Веселин, прямо к оврагу. А мы вслед за Веселином. Пивень, можешь поменяться с Веселином.
– Я что, похож на дохлятину? – поджал губы волхв.
– Пока нет, – вынужден был согласиться Стас, глядя на обиженное лицо волхва.
– Вот и не лезь! – Пивень был не на шутку оскорблен неосторожным гуманизмом Стаса. – А то, не приведи великий Род, я от обиды такого натворю!
– Хорошо, дружище. Во благовременье и под хорошую закуску расскажешь, каких гадостей от тебя ожидать можно. Я вообще-то просто хотел, чтобы ты место для засады выбрал. А ты что подумал?
– А ты не крути. Ты уж наверняка все продумал, пока мы мясом давились.
– Экий ты обидчивый, право, – негромко проговорил Стас. – А на будущее поверь… и запомни: успех только там, где любое слово командира – закон. Обидам и ссорам места нет. От обиды до ненависти даже не шаг – вершок. Подумай, ты мужик с головой. Устал, отстал… И все остановились. А смерть идет без остановки. Причем – со всех сторон. А девица, я тебе скажу, она препоганая. Договариваться с ней тяжело и практически не возможно. Хотя теоретически… – И, не дожидаясь ответа, скомандовал: – Бойцы! Бегом марш! Толян…
По всему было видно, что парня донимает какая-то мысль. Временами казалось, что стучится изнутри в черепную коробку. Так и хочется сказать "Кто там? Войдите!".
– Толян, выбрось ее из головы.
– Есть, командир! А что выбросить?
– Мысль! – твердо сказал Стас. – Бойцу голова для других дел нужна.
– Для каких дел, командир?
– Есть глазами начальство и бдить неприятеля! Задача ясная?
– А как же обед? Или ужин? И все такое?
– Какой ты любопытный, Толян. – Практический склад ума Толяна мог обескуражить кого угодно. – Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу. Так наши предки нам завещали.
– С каких это пирогов я врага угощать буду? Я что, на лоха похож? Или крышу ветром сдуло? – От изумления мудростью неизвестных, и к тому же – явно малахольных предков, Толян даже остановился и чуть не упал от толчка в спину. – Ты слышал, Груздик, такой прикол, чтобы свой хавчик врагу отдавать?
– Шутка юмора?
Стас, сбивая дыхание, от всей души расхохотался.
– Груздень, от тебя ли слышу? Ну, ребятки, с вами не соскучишься. А ты не хочешь отдавать, так не отдавай. Я же не заставляю. И вообще, я тут не причем. Предки виноваты. Они же сказали, не я… так что это за мысль поселилась в твоей несчастной голове? Колись быстрее, пока она тебя до умопомрачения не довела.
– Командир, я думаю так, что если мы волки, так и прикид у нас должен быть прикольный, по форме одежды. Чтобы сразу было видно, что не фуфло какое то, а реальные пацаны идут. Правда, Груздик? – Толян обернулся за поддержкой к приятелю.
Груздень промолчал, но по всему было видно, что он целиком и полностью согласен с Толяном.
– Славы захотелось?
– Почему славы? Голубые береты есть? Черные тоже… даже краповые! А мы не имеем права придумать свое?
– Думаю, что с беретами у них здесь напряженка. Их легкая промышленность вряд ли освоила такое, – Стас охладил пыл Толяна. – Не доросла еще до этих вершин.
– Да не нужны мне их вершины! Я пока бежал за тобой, мультик вспомнил. А может, в книжке прочитал…
– Толян, ты меня удивляешь все больше и больше!
Но Толян даже не обратил внимания на это, довольно-таки двусмысленное, замечание.
– Так там мужик один, кстати ломовой пацан, носил клифт из волчьей шкуры. Вообще по кайфу прикид!
Глаза у парня разгорелись, щеки порозовели. Он весь светился здоровьем и счастьем.
– Даже морду волчью можно оставить. Пусть за спиной болтается для прикола, – парень горячился все больше и больше. И перешел на полный сленг, забыв обо всех карах небесных, которые могли обрушиться на его голову. – А на плече наколка. Волчья голова! Только оскаленная. Просекаешь, командир? Голову я сам нарисую. Груздик одобряет.
Стас задумался и несколько минут бежал молча, не отвечая нетерпеливо ждущему ответа парню.
"А что, – думал он. – Есть в этом какая-то своя, сермяжная правда. Форма одежды. Единообразие. И все такое прочее. И с высокой моралью увязать можно".
– Слав, ребята дело говорят, – пропыхтел Пивень. – Алексей, а ты как думаешь?
– Охотно променяю свой бронник на эту одежку. Только где ты найдешь зверя, который по доброй воле поделится с тобой своим прикидом, – как говорит наш общий друг и любимец Толян?
Толян на бегу пренебрежительно и щегольски сплюнул между зубов.
– Не парься, Леша. Пусть об этом у других голова болит. И пацаны развлекаловку получат.
– Толян! – прикрикнул Стас на развеселившегося сверх меры парня. – Переходи на общедоступный и человеческий язык. И самое главное – понятный. Твои друзья в наших школах не учились.
– А что, твоим пацанам еще веселухи мало? – ехидно вставил Леха. – Скоро получите по полной мере. А может, даже и по морде.
Строй давно сбился тесной кучкой вокруг них. Бежали, плотно обступив их, заинтересованно прислушиваясь к занимательной беседе. Идея с переодеванием, как понял Стас, давно носилась в воздухе.
– Все, ребятки, – решительно прекратил дискуссию Стас. – Вопрос переобмундирования откладывается на потом. Пора подумать о собственных шкурах. Веселин остановился. Рукой машет. Овраг слева. Удара будут ждать оттуда.
– Если будут ждать, – осторожно заметил Леха.
– Будут. Иначе зачем бы с ними шли эти большеглазые "ясновидцы". Думаю, что они постараются сдвинуться как можно дальше от него. Я вперед. Груздень и Толян со мной. Алексей, ты возьмешь правее. В кусты не лезь. Как говорит наш Толян, просекут на раз. Ударишь из травы и отсечешь пленных. Разбежались! Леха, ты что губами шлепаешь? Не ясно?
– Нагловато, Стас, – несмело возразил Леха. – В чистом поле, средь бела дня.
– Не такой он уж и белый. Конечно, в лесу было бы попроще… только где я тебе его возьму? Дальше только Сумерки. Авось обойдется. Они еще не пуганые. А в общем, действуй по обстановке. Но не светись, пока я их "телепатов" не уберу.
Команду повторять не пришлось. На последнем слове рядом с ним уже никого не было. "Волки" нырнули в траву и словно растворились в ней. Даже Пивень прыгнул, как в воду, головой вперед и заелозил задом, пытаясь повторить движения ребят. Стас удовлетворенно качнул головой и бегом бросился к тому месту, которое присмотрел для себя и для обоих приятелей.
– Все мысли из головы вон! – коротко обронил он тому и другому.
– Как это? – изумился Толян.
– А так! – отрезал Стас. – Они мысли слышат. И по ним легко найдут нас.
– А если думается?
– Толян, тебе это не к лицу. У тебя и без того масса других ярких достоинств. Представь, что ты снова в своей любимой бурсе. А можешь даже приспнуть. Когда надо будет, разбужу. Только не храпеть. Я храп плохо переношу.
– Я и не думал вовсе, – обиделся Толян.
– Ну, извини. Показалось.
– Как тебе могло показаться, если я даже еще уснуть не успел?
– Все, Толян. Засохни, – оборвал друга Груздень. – Идут.
– Где?
– Я бы сказал где, так обидишься. Конский топот слышу. Приложи ухо к земле и сам услышишь.
– Чтобы я мордой да в землю? Я и в салате никогда не лежал, – по веселой ухмылке было видно, что парню до боли хочется пошутить.