– Почему бы и нет? – на губах Стаса появилась кривая улыбка. – Таким подарком можно подавиться.
Но Стас уже решился.
– Хорошо, принц. Я принимаю его. Но не потому, что верю тебе. Мне и сейчас не ясно, почему ты отказываешься от него – если есть возможность скрыться в океане за заклятием, почему не сделать этого с камнем на шее? Но я возьму его, – сумрачно глядел он на амулет с камнем. – Я возьму его, если он поможет мне избавить нашу землю от ваших зеленых насаждений. Но берегись! Если я почувствую за всем этим пакость, тебя не спасут никакие заклятия!
Ему показалось, что потянуло легким сквозняком. Он поежился и передернул плечами.
– Нет, вождь. Люди давно уже живут сами по себе. И никаким камнем, будь это даже камень Всевластья, не вернуть эльфам былого величия. – Принц поднял свой бокал и слегка пригубил. – Ты сумеешь распорядиться им. А устанешь хранить, ищи Звездную дорогу. Пусть он воссоединится со своими братьями. А сохранить? Нет, я не сумел бы его сохранить. Камень взял меня, не оставив мне даже оболочки. Твой проводник поможет вернуться тебе на тот берег.
Стасу показалось, что принц следит, как он одевает амулет с камнем на шею.
– А ведь ты, принц, не так уж и слеп…
– Ошибаешься. Просто я вижу иначе.
Амулет лег на грудь, спрятавшись под волчовкой.
– Свершилось! Я свободен! – вскрикнул принц. – Теперь тебе нести эту ношу. Владей всем, а я ухожу. И поверь, это решение далось мне непросто. Тысячи лет он лежал на моей груди, согревал холодными ночами, веял прохладой в зной, вел меня через века и эпохи неведомыми дорогами…
Не закончив фразы, принц поднялся из кресла и беззвучно исчез за дверями. Шаги его были настолько легки, что казалось – он плывет над зеркально отполированным полом.
Стас пожал плечами и вышел вслед за проводником.
Обратный путь у него занял вдвое больше времени.
Имея на плечах эльфийский плащ, Стас решил посмотреть на селения орков вблизи. Но вид приземистых, сложенных из неотесанных камней и крытых дерном жилищ, к тому же разбросанных как попало от подножия гор и до самого берега, произвел на него удручающее впечатление. Крохотные огороды с копошащимися в них женщинами и детьми, редкие стада пасущихся животных только усилили это настроение. Хотелось посмотреть, чем занимаются орки-мужчины. Но их почти не было видно. Почему-то вдруг показалось, что ему понятны причины застарелой ненависти орков ко всему остальному миру.
Эльф-проводник несколько раз бросал в его сторону нетерпеливые взгляды, и с осмотром пришлось закончить. Лодку нашли в том же укрытии.
– Дальше, господин, придется одному.
Стас равнодушно пожал плечами.
– Одному, так одному. Я не в претензии.
И начал снимать эльфийский плащ.
– Нет. Он твой, человек-волк.
– Ну, спасибо. Подарок от души.
И хлопнул проводника по плечу. Но рука проскочила мимо, пройдя через эльфа, как через пустоту.
"Не понял!" – чуть не вырвалась у него Толянова фраза. Сдержался. И вместо этого, как ни в чем не бывало, помахал рукой.
– Тогда – бывай здоров! Тем более на веслах, как я понял, от тебя все равно толку мало.
Не ответив, проводник отошел на несколько шагов и исчез, словно растворившись в воздухе.
К рассвету был уже в гостином дворе. Бесшумно вошел в свою каморку.
Но проклятая дверь, привыкнув за время его отсутствия к безделью, недовольно скрипнула, огласив предательским визгом их гостеприимный приют.
И сразу распахнулась наотмашь дверь в каморке напротив. Со свечой в руке на пороге вырос Зорень. Войтик, Толян и Темный появились так, словно и не ложились спать.
Расталкивая их, бросилась навстречу Купава. Засмущавшись, остановилась в шаге от него.
– А почему не спим? – удивился Стас. – Ночь на дворе. Или за картишками засиделись?
– Командир, что за приколы? Мы проснулись, а тебя нет.
– Решил немного прогуляться. Тишина, горный воздух. Мысли светлые в голову кучей прут, – отшутился Стас, но понял, что шутка прошла мимо. – Все в порядке, ребятки. Сходил, домик прикупил. На старости лет крыша над головой будет. Не все же мне по казенным квартирам и углам мыкаться? А там чистый воздух. Красотища неописуемая!
Войтик переглянулся с Толяном.
– Что за байда? Там же орки!
– Две недели!
– Загостился. А орки, кстати, обходительные милые ребята. Слова плохого против не сказали.
Зорень догадался, что Стас не хочет распространяться здесь и сейчас о своем путешествии, и понимающе прищурил глаз.
– Значит, Слав…
– Значит, утром домой. В Волчок! Третьяк, а городок ваш сверху смотрится очень недурственно. С вас причитается, – и добавил исключительно для принца Бодрена: – Дорогой Бодрен, твоих темных братьев в горах больше нет. А нет их, нет и проблемы.
– А камень? – встрепенулся Бодрен, жадно заглядывая в глаза Стаса.
– Я же сказал – забудь! – в его голосе появился так хорошо знакомый всем металл. – Забудь! Их больше нет. Говорю ясным и понятным языком. А сейчас – всем спать. Утром домой.
– И все-таки камень жив! – упрямо повторил принц.
Стас недовольно нахмурился.
– Жив ли, мертв ли – проблема закрыта. Темные ушли. И нам они не опасны. А так же и вам.
– Но камень жив!
– Да плюнь ты на него. Подумаешь, беда какая! Их нет. И скоро все забудут, что они когда-то были.
– Но не я!
Стас уже переступил через порог, но последние слова принца заставили его обернуться.
– Принц Бодрен! Эльфы больше не получат этот камень. Я не позволю ему пробудиться от сна. И убью каждого, кто не только осмелится – подумает отправиться на его поиски. Слишком много бед принес он в мир.
Холодное равнодушие, с которым он произнес эти слова, заставили вздрогнуть даже его друзей. Постоял и, закрывая за собой двери, добавил:
– Убью, будь он даже мне другом или братом.
Обратно ехали не спеша. На ночлег останавливались в селениях. Несколько раз сталкивались нос к носу с разъездами или бродячими ватагами казар, но меткие стрелы и быстрые мечи заставляли тех забыть о добыче и повернуть коней вспять. Правда, один раз пришлось уклоняться ввиду явного преимущества казар.
И Стас повел свой отряд в сторону мертвого леса. На вопросительный взгляд Зореня пожал плечами и равнодушно ответил:
– Есть варианты?
В какой-то момент показалось, что темный лес замер и отшатнулся.
– Понимает, гад, что реальные пацаны едут! – Толян погрозил туго сжатым кулаком. – Колбасит!
И снова выехали на дорогу.
Потянуло гарью. Над лесом появился дым.
– Казары. Свернем, Слав?
– Зачем? Помочь все равно не сможем, – ответил Стас, но заметив, как помрачнело лицо Зореня, как нахмурился Войтик, согласился: – Хорошо! Свернем. Но проблему надо решать по сути.
Сворачивать пришлось не раз.
И всякий раз успевали только к пожарищу и трупам.
– Больше не отвлекаемся, – решил Стас. – Больше трех месяцев в дороге. Как бы Груздень не заскучал. Да и друзьям-эльфам наши ландшафты поднадоели.
Эльфы, и без того малоразговорчивые, в самом деле замолчали. Держались особняком, со всех сторон закрыв собой принца.
– Скажи, Зорень, где бы мне взять кредит?
Зорень в недоумении поднял брови.
– Ссуду, взаймы! Не знаю, как это звучит у вас. Что ты на меня так смотришь? Полки нам нужны или нет? Рассчитаюсь сполна, но до наследства Темного принца пока трудно добраться. Орки от берега и до самых гор. От горизонта до горизонта. Серебро не вывезти.
– Я думал, что ты пошутил, – растерянно произнес Зорень. – И терем есть?
– Есть и терем, – рассеянно подтвердил Стас. – Так есть мысли по части кредита?
Зорень не торопился с ответом. Думал, прикидывал…
– Вольные города. Только они. Но они и со мной-то шапку не ломают. Больше пяти лет коняжескую десятину в казну не дают. И мостовые, и дорожные.
– Наслышан. А на место поставить слабо?
– Войну начинать? Уведут города под другую руку. Да и дружины у них побольше моей.
Стас усмехнулся.
– Сейчас это трудно сделать. Зареченск и Витень не примут, сам знаешь. Сулич – тоже. Может, пора поговорить по душам с этими вольными… или своевольными городами? Знаешь что? Поручи это дело Пивню. А то совсем от гордости крышу снесет, если сам конязь Зорень к ним на поклон придет. А Пивень, я думаю, найдет мудрые слова и неоспоримые доводы. Кредит же оформлю у тебя и под хороший процент. Я думаю, это хорошая сделка, брат.
Зорень не все понял из его последних слов. Тем более что предложение кандидатуры Пивня на важную должность договаривающейся стороны не очень его устраивало. Но, вспомнив о серебре, он улыбнулся.
– Согласен. Тем более что у тебя тоже всякий раз находятся нужные слова и весомые доводы.
Волчок встретил проливным дождем и тишиной. И только с противоположной от ворот стороны доносился дробный перестук топоров.
В воротах поджидал Груздень.
– Все в порядке, вождь, – предупредил он знакомый вопрос. – Исполать, коняже.
Появление незнакомых эльфов, казалось, совсем не удивило его. Вприщур посмотрел на Бодрена, сразу признав нем принца.
– Привет, Рэд! Нашлась пропажа? И душа на месте?
Обвел всех взглядом.
Войтик, Толян, Темный, Купава…
И помрачнел, не увидев среди них Третьяка с Плетнем. Остановил свой взгляд на Стасе. Потянулся к шапке, но пальцы остановились на бандане.
– На воеводстве оставил, – успокоил его Стас, поняв причину тревожного взгляда. – Хватит за мамкин подол прятаться. Побегали у моего стремени, пора и самим ногу в стремя ставить. У самых гор ребят оставил.
Не обращая внимания на дождь, шли не спеша. На губах у Стаса играла счастливая улыбка. Улицы желтели новыми заборами, из-за которых выглядывали тесовые крыши.
– Что Алексей? Хмурый?
– Тишина…
– Пивень?
– Пивень здесь. Призвал к себе посадников из вольных городков, гостей именитых…
– Как? Как он сумел?
– А пригрозил твоим именем спалить дотла за недоимки прошлых лет. Который уж день ор стоит. Под окна страшно подходить. Наш святой волхв все святые слова перезабыл и такие задушевные находит, что сердце от восторга и зависти того и гляди через рот выскочит, – с улыбкой начал рассказывать Груздень. – Даже, может, и мимо других мест не проскочит.
– И что?
Я думаю, уговорит, – заметив тревогу в глазах Зореня, поспешил успокоить его воевода. – Не все слова еще вытряхнул.
– Ай, да Пивень! Державная голова! Полно тебе хмуриться, брат Зорень. Не сам ли ты просил его за Соколянем приглядеть? Пошли, посмотрим. Груздень, где он?
– В твоем тереме, командир.
Стража на крыльце, завидев их, выпрямилась, горделиво расправила плечи и, не скрывая радости, заулыбалась.
Улыбнулся и Стас.
– Как служба, молодцы?
– Так волхв… – парень метнулся в терем, но Стас удержал его рукой:
– Я сам.
Вошли в палату.
На лавках посадники, именитые гости.
Над ними хищно склонился волхв. Обернулся на скрип дверей, зыркнул угрюмым глазом, но, увидев – кто, расплылся в щедрой улыбке.
– Продолжай, сударь волхв. Рэд, здесь дела семейные, отведи пока принца в свои покои.
Скромненько присели с Зоренем на уголок лавки.
– О чем спор, мой добрый Пивень?
– Недоимки за ними уж сам не помню – сколько лет. А давать не хотят, упорствуют.
Завидев Зореня, обрадовались. Вскочили, бросились ему навстречу. И натолкнулись на холодный, неприветливый взгляд.
– Пивень, – с ходу включился он в игру, здраво оценив обстановку, – вели вздернуть одного-другого на воротах за воровство, а затем повозить по всему коняжеству, чтобы другим неповадно было. На чем остановились?
– Упорствуют!
– Не мы, вече приговорило, что Соколяню подати не давать, – робко ответил кто-то из посадников.
– Ваши воровские городки сейчас воевода Свист сейчас под руку конязя Зореня приводит. Бесчинству вашему больше не быть! – Пивень потерял остатки терпения. – Конязь Зорень вас даже видеть не восхотел.
Новость чугунной гирей обрушилась на бедные головы невольных собеседников волхва.
Стас воспользовался удобным моментом и поспешил добить их:
– Сударь волхв, здесь воевода. Вели забить их в железа и кинуть в яму. Воровству пора положить конец отныне и навеки. К морю путь открываем. Мы с конязем Зоренем своих воевод там посадим. Другие торговые люди к морю с товарами пойдут. И подати другие давать будут.
Среди гостей прошелестел неясный шумок.
– Как к морю?
– А вам-то что?
– Но там же казары дорогу перегородили.
– И это уже не ваша забота.
– Погоди, погоди, сударь вождь!
– Я погожу. Но пока вы не уладите все дела с нашим волхвом, разговора по душам не получится.
– Так уже… отдадим сполна!
– И за два года вперед! – рявкнул Зорень. – Знаю я вас, татей!
– Будет и за два года вперед, только…
– Стас задумчиво посмотрел на взволнованные лица.
– Как, брат Зорень, поверим?
– Не знаю, брат, – искренне вздохнул конязь, с сомнением качая головой. – Я бы повесил. Но если ты просишь…
– Так и быть! Пивень, заканчивай с ними все дела. А как закончишь, приведешь их. Посмотрим, можно ли доверять им большие дела.
И Пивень снова навис над ними черной скалой.
Закрыв за собой двери, посмотрели друг на друга и расхохотались. Улыбнулся и Груздень.
– Ловок, дьявол! – похвалил он волхва. – И когда они только со Свистом спеться успели? Как бы Свист в сердцах стены не велел раскопать, обидевшись за неласковый прием.
– И поделом!
– Веселин, Купава, а вы зачем? По домам!
Купава обиженно надула губы, а Веселин вообще пропустил его слова мимо ушей.
– Столы накрыты в трапезной, вождь.
– В трапезной, так в трапезной. Войтик и ребята – с нами. Веселин, скажи волхву, как закончит с гостями – пусть присоединяется. А то с этими жлобами весь жирок растопил. Не то, что Груздень, – окинул придирчивым взглядом могучую фигуру воеводы и критически покачал головой. – Как думаешь, Зорень, не жирноват воевода стал? Не заплыл салом?
Зорень бросил на воеводу оценивающий взгляд.
– Если и заплыл, то немного. А что?
– Дельце ему хотел поручить, но боюсь, сало в седло сесть помешает.
– Как это помешает? – возмутился Груздень. – Где вы у меня сало нашли?
Но Стас и Зорень говорили между собой так, как будто рядом не было не души.
– Может, и сядет…
Снова пристальный взгляд.
– Ты думаешь? Хорошо бы проверить. А вдруг не сядет?
– Да сяду я, сяду!
Внимательный взгляд вприщур.
– Пожалуй, и сядет.
– Какой базар, командир? Конечно, сяду.
Еще один взгляд.
Долго и основательно ели. Все, кроме Груздня. Воеводе кусок в горло не лез. Сидел, как на иголках. Бросал на Стаса умоляющие взгляды, переводил на Зореня, но те, словно ничего не замечая, увлеченно жевали, дробили, перемалывали, пили и запивали. И снова жевали, дробили, глотали.
Наконец Стас отвалился от стола.
– Ох, и силен ты, брат Зорень, поесть. Я думал, что не выдержу и пощады запрошу.
– Это, Слав, не ко мне. Это к Войтику. Стыдно было пощады просить. Пришлось терпеть.
– Так надо же было сказать! – с испугом вскрикнул Стас. – Войтик – это же гигант. Ему за столом равных нет, и в ближайшие двести лет не будет. Нам с ним не тягаться! А ты как, Груздень?
– Не томи, командир.
– Не знаю, не знаю… ну, да где наша не пропадала, – отчаянно тряхнул головой. – Пошли нарочных к Алексею и Хмурому. Пусть высылают свои дружины. Тысячу возьмешь отсюда. Зорень, ты как? С нами?
– Пять сотен приведет Свист. И вольные города пусть раскошелятся на свои дружины. Если даже половину дадут – еще столько же будет, а то и того более.
Стас был вполне удовлетворен.
– Ударишь по каганату. Тремя колоннами. Сам в центре. Слева Толян. Справа Хруст. Нет, Хруста, пожалуй, оставим. Ему с волхвом дел предостаточно будет. Впереди Войтик с волчатами. Разрежь до самой реки. А там повернешь к югу. И катай до самого моря. Не дай соединиться и навязать себе сражение. Один полк держать сзади для прикрытия и зачистки. И чтобы на ближайшие десять-двадцать лет я об этой шпане не слышал!
Груздень онемел.
– Что-то не ясно, воевода?
Груздень помотал головой.
– Уж не прикажешь ли, мой друг, мне или конязю Зореню по степи, вылупив глаза, с мечом бегать?
– Н-е-е-т! – растерялся Груздень.
– Тогда месяц на подготовку. И вперед! Войтик, разведку в степь. Опросить купцов… Города, крепости, гарнизоны… Их, Войтик, тебе открывать.
– Я понял, командир.
Толян навис над столом.
– Командир, я лучше с Войтиком.
Стас недовольно нахмурился. Груздень обиженно засопел, глубоко переживая измену друга.
– Тридцать дней, Груздень.
– Я запомнил, командир.
– Вычистить эту заразу до белой кости. Мирное население не трогать. Кто захочет служить нам – ради Бога. Пойдете налегке. Запас у седла на неделю. Дальше война прокормит. Все, ребятки, по коням.
Груздень сорвался из-за стола.
– Подожди, дружище, – остановил его Стас. – Вернешься из похода, начнешь набирать панцирный полк. В пять тысяч копейщиков.
Груздень раскрыл рот.
Зорень не выдержал, запрокинул голову и расхохотался.
Груздень обескуражено повернулся к нему.
– Не умри от радости, Груздень. Людей пока нет, нет и одежки. Так что с радостью придется повременить.
– Алексей?
– В армии каждый говорит только за себя, – попенял ему Стас. – Но тебе, как другу, отвечу. Алексей получит тяжелую конницу. И тоже в пять тысяч копий. А над легкой конницей будет начальствовать Хруст.
Груздень начал медленно приходить в себя, но было видно, что так и не оправился от удара. Махнул рукой и вылетел в двери, увлекая за собой Войтика и то, что осталось от его героической разведки.
Зорень снова засмеялся.
– До ночи не доживет от новости. Умеешь ты Стас порадовать человека, – сказал он отсмеявшись и повернулся к Стасу.
Тот неприметно улыбнулся.
– У меня и тебя есть, чем порадовать, брат, – сказал он, скромно потупив взор. – Купава, оставь нас. Дай поговорить.
Подождал, пока за девушкой закроется дверь, и снова посмотрел на встревожившегося конязя.
– Зорень, тебе предлагаю встать во главе нашей армии. Что тебе делать в твоем Соколяне? Заскучаешь.
Теперь уже опешил Зорень.
– А как же Соколянь?
– Оставь там наместника. Будешь приезжать, как на дачу. Или в отпуск. Тьфу ты, черт! Какой, к дьяволу, отпуск. Каганату больше не жить. Пора возрождать свои земли.
– А Соколянь?
– Дался тебе этот Соколянь? Я разве прошу тебя отказаться от него? Оставайся и дальше Соколяньским конязем. По крайней мере, зарплату требовать не будешь, – пошутил он, совсем не рассчитывая на то, что шутка будет понята. Повернулся к двери и крикнул: – Веселин!
В дверном проеме показалось лицо Веселина.