– И много накопил? – полюбопытствовал Стас, обходя со всех сторон рассерженного напарника.
– Чего накопил? – Леха был явно сбит с толку.
– Да нет, – Стас оставил вопрос без ответа, – не заметил.
– Веселишься? А еще земляком прикидывался.
Стаса от разборки спас Толян.
Чуть не сбив его с ног, ринулся к Лехе, сгреб сильными руками, стиснул и саданул ладонью по спине от всей души.
– Леха! – запыхтел в ухо. – Ментяра!
– Эй, эй… отпусти его, Толян. Поломаешь, а он мне для дела нужен.
Стас решительно пресек Толяновы восторги.
– Отмазку придумал? – Леха и не думал сдаваться.
– Почему – придумал?
– Тогда колись…
Стас поморщился. Не может Леха без прежней лексики.
– Пошли. Толян…
Толян понятливо кивнул головой и мигнул страже.
– Купава, вина! Алексей приехал.
Леха проводил Купаву взглядом.
– Резвая девочка. Не томи душу, колись.
– Может, по рюмашке сначала? Толян, проследи, чтобы рядом ушей не было. И наливай. Друг приехал.
– А дело к тебе, братец Алексей, такое, – Стас поднес к губам чарку, как только они утвердились за столом. – Будем здоровы, ребята!
– Прозит! Леха, с тебя простава. Накрывай поляну. В гору попер.
– Толян. У меня нет слов.
– К слову пришлось, – Толян виновато опустил глаза.
– Формируй, Леша, корпус бронированной конницы. Наш танковый кулак. Пять тысяч.
– И где же я их тебе возьму!
– А вот это, земеля, твоя печаль. По амбарам помети, по сусекам поскреби. У соседей присмотри. На криминал глаз положь. Толян, тост.
– Легко! Будем еще раз…
– И в тему!
На короткое время, пока пили и закусывали, установилось молчание, прерываемое лишь хрустом и сдержанным чавканьем.
– И разбросаешь их по пятьсот человек, по тысяче по всем коняжествам. Но так, чтобы…
– Время "Ч"? – перебил его Алексей.
– Успеть надо, Леша! Орки пока темных эльфов ищут, но рано или поздно выплюнут эту пустышку.
– Значит?
– Ровным счетом ничего не значит! И вот еще что… там от тебя неподалеку будет Хруст с ребятами, помоги ему по-дружески.
– А как с бабками?
– Это решишь с Пивнем. А можешь брать кредиты под мое имя. Пообещай хорошие проценты… или как это у них называется.
– Откуда у тебя бабки?
– Темные эльфы на меня свои счета перевели. Только взять пока нельзя, – отшутился Стас. – Верное дело, зуб даю!
– Верняк, братан. Отвечаю! – поддержал Стаса Толян, решительно расправляясь с куском ветчины.
Алексей ускакал, не захотев даже переночевать, сославшись на неотложные дела.
Не успел стихнуть перестук копыт его коня, как появился полк Хмурого. К удивлению своему, Стас заметил на сдержанную улыбку на губах воеводы.
– Хмурый, да ты никак улыбаться научился? – крикнул ему Стас. – А я тебе что говорил? Чем дальше от начальства, тем спокойнее жизнь. Осознал?
Но Хмурый был не в состоянии говорить. Крутил головой, вращал глазами. И улыбался.
Стас пощелкал пальцами перед его лицом.
– Хмурый! Очнись… поздоровайся с друзьями!
Подбежал Груздень. Принялся тащить Хмурого из седла. Толян от всей души помогал ему в этом, но при этом тащил в другую сторону.
– Груздень, Толян! Вы разорвете Хмурого пополам. Валите его в одну сторону.
Совет услышали. Помогло.
Свалили.
И долго, пыхтя, мяли, долбили, стучали.
Купава, не дожидаясь, пока ее позовут, озаботилась столом.
– Дома! – наконец то вымолвил Хмурый.
А через несколько дней, в привычной уже волчовке, появился Зорень во главе пятисотенной дружины под командованием Свиста. Рядом с Зоренем ехал молоденький безусый вой.
– Зорень, побратим. Почему так рано? Мог бы и понежиться на коняжеских перинах, – закричал Стас, сбегая с крыльца.
– Сам не знаю, Слав! Словно средь бела дня окна в тереме ставнями закрыли. Ноги сами в стремя прыгнули.
– Свист! Живой? Не ухайдакали тебя в Соколяне? А где Квашенка?
На лице Свиста широкая улыбка.
– Квашенка в Соколяне остался. Кому-то надо за городом приглядывать, пока Пивень не появится, – солидно отозвался Свист, оглядываясь на дружину.
Завидев его взгляд, вои встрепенулись и бодро выпрямились в седлах. Копья ощетинились идеально ровным частоколом, червленые щиты вытянулись в линию.
Стас одобрительно кивнул головой.
– Веди дружину к Груздню, Свист, а потом ко мне.
– Слав, познакомься… коняжна Веста, моя дочь, – и виновато добавил: – По полу каталась, ногами била. Оставаться не хотела. Не драть же ремнем? Пришлось с собой взять.
Щелкнул каблуками. Не хотел. Само собой получилось. Сработала лейтенантская привычка. Подал руку, чтобы помочь сойти с седла. Коротко, но внимательно заглянул в лицо. Слегка побледнела, но глаз не отвела. Легко коснулась рукой его ладони и выпорхнула из седла.
За спиной ревниво фыркнула Купава.
– Купава, пригласи принца Бодрена с эльфами. Скажи: конязь Зорень вернулся с юной коняжной. И покажи коняжне ее покои.
За обедом было весело и шумно. Веста, непривычная к их простым и дружеским отношениям, поначалу краснела и терялась. Но быстро освоилась и уже не хмурила бровки, когда Толян по-простецки подмигивал ей круглым глазом и называл ее Весточкой. Несколько раз ловила на себе внимательный взгляд принца Бодрена, смущалась… и поймала себя на мысли, что и сама нет-нет, да посмотрит в сторону красавца эльфа.
Толян уже, похоже, смирился с тем, что Стас не пустил его с Войтиком, и что-то деловито обсуждал со своим новым начальником.
– Толян, – попросил Зорень, – повесели коняжну. Спой.
Веста подняла на парня удивленный взгляд. Дрогнули длинные ресницы.
Толян повернулся к Стасу. Тот неприметно кивнул головой.
Зорень придвинулся ближе.
– Может, и правда, Слав, пойти мне на каганат?
Шевельнулись губы в еле заметной улыбке. У Зореня глаза сверкают азартом, щеки порозовели.
– Не царское это дело, брат Зорень, мечом махать. Груздень и без нас с тобой управится. Тебе в Предслав надо ехать, конязей собирать.
– Так там же Пивень, – возразил Зорень.
– Пивень, это хорошо. Мужик зубастый. Одно плохо, статус не тот, – встретил непонимающий взгляд конязя и пояснил: – В смысле, рылом не вышел, говоря понятным дипломатическим языком. А заодно и коняжна Веста жениха себе приглядит. Мир посмотрит. В Зареченске остановишься. К Алексею в Витень заедешь, в Сулич заглянешь.
– Один?
– Почему – один? Как и положено конязю, с дружиной. Во всем блеске и монаршем великолепии, – встретил по-женски оценивающий взгляд коняжны и добродушно улыбнулся: – Веста, хочешь посмотреть Предслав? А Витень с Суличем?
Веста вспыхнула от радости, но спохватилась и повернулась к отцу. Зорень усмехнулся.
– И как это у тебя так ловко получается? Раз, и душа в горсти. И не трепыхается. А сам ты, как я понял, в Предслав не собираешься?
– Пока нет. Так и тебя не завтра провожаю.
– А Купава уже сегодня рада была бы выпроводить…
– Дитя! Чего ждать от ребенка? А ты там, в Предславе, покажешь товар лицом. Пиры, охоты… И все такое прочее.
Рэдэльф, заслышав, что речь идет о каганате, устремил на Стаса грустный взгляд.
– Позволь, Слав, и мне отправиться в поход с воеводой Грузднем.
– А как же принц Бодрен? – Стас повернулся в сторону молчаливо задумчивого принца. – Он твой господин.
"Подставил Рэд своего принца, – подумал Стас, искоса глянув на принца. – Не согласиться принцу теперь нельзя".
– На этой земле я твой воин, человек-волк. Мне думается, что и я бы был полезен воеводе Груздню в этом походе, – ответил за Рэда принц. – В любой роли. Могу воином, могу разведчиком.
Стас кивнул головой.
Так и есть. Пришлось проситься.
– Груздень, что думаешь?
Груздень внимательно посмотрел на эльфов.
– Почему – разведчиком? У Войтика кусок хлеба отнимать не стану. Я Рэду всех лучников могу отдать. Или полк. А принцу Бодрену, если согласен, крыло… А если и друзьям дома не сидится, так мы и для них дело найдем, – и, многообещающе улыбаясь, посмотрел на эльфов: – Как, ребята, пойдете?
Вместо эльфов ответил Стас:
– Нет-нет. Не торопись, воевода. Умерь аппетиты. А кто с конязем Зоренем в Предслав поедет? Шикарному бриллианту и оправа побогаче нужна. Это я про коняжну говорю, – и по-свойски подмигнул Весте. Подумал, погладил пальцем бровь. – Уступишь двух ребят, милый принц?
Глаза смотрят на принца открыто, доверчиво.
Отказать неудобно.
Толян не выдержал и хохотнул:
– Учись, Груздик. Раз – и девка в бабах. Охнуть не успела.
Бодрен нахмурился и промолчал.
– Ничего не могу с собой поделать, Бодрен. Проклятая доброта. Понимаю, что засиделся ты здесь. Место воина на коне с мечом в руке и во широком поле, а не в красном тереме. Сам бы рванул отсюда, да обстоятельства мешают. А ты – другое дело. Ты человек свободный. Тебе и флаг в руки.
И удрученно развел руками.
– Груздень, а ты когда выступать собираешься?
– Могу и сейчас, – с готовностью поднялся воевода.
– Сутки. И вперед. Стрелы?
– По две сотни на воя.
– Вбивай клинья покрепче. Глубоко и основательно. И в прорыв. И никаких сражений. Увязнешь… держи инициативу. Не позволяй атаковать. Выбивай стрелами, и копейную дружину Хмурого вперед. Охват с флангов и вырубай подчистую. А на обратном пути почистишь. Главное – не увязни. Держи кураж. Меняй коней почаще. Там такая возможность будет. Казары народ кочевой. Их сила в высокой мобильности. А мобильность целиком и полностью зависит от конского поголовья. Понял, Груздень?
– Я помню, командир.
– И славно.
– Что делать с пленными?
– Я уже, помнится, говорил: если захотят служить, пусть служат. Толян!
– Служи по Уставу, завоюешь честь и славу, – отбарабанил Толян и подмигнул воеводе: – Усек, Груздик?
– Понял, воевода? А посему за излишнюю вольность, а равно и за остальные проступки одно наказание – смерть.
Ночью снова проснулся от щемящего чувства беспокойства. По груди скользили чьи-то руки.
– Купава, сколько можно. Спать пора, – недовольно проворчал Стас, снимая ее руки со своей груди.
Но Купава была не при чем. Свернулась калачиком, уткнувшись носом в стенку, и мирно посапывала, счастливая и довольная.
Зато острый изучающий взгляд заставил сделать то единственное, что его руки делали, не дожидаясь команды руководящего органа.
Ножи веером рассыпались вдоль противоположной стены. А вслед за ножами с лавки, содрав со стены меч, метнулся и он сам. Провел мечом дугу на уровне груди. Меч свистнул, не встретив сопротивления. А ножи засели в стене на половину лезвия.
Сонно завозилась Купава, открыла глаза. Увидела в его руках меч и прыгнула на ноги, нащупывая рукой оружие.
– Спи, детка. Это мухи… ползают, жужжат. Противно. И спать мешают.
– А меч зачем?
– Первое, что под руки попалось…
Качнул нож ладонью в одну сторону, в другую. Выдернул…
– Это тоже от них?
– От них проклятых. Шлепанцами было бы удобнее, так до сих не обзавелся.
Приоткрыл двери и тенью скользнул в коридор.
Вой в волчовке поднял на него взгляд и с удивлением посмотрел на тускло сияющий в полумраке меч.
– Что случилось, вождь?
Стас опустил меч.
– Сам бы хотел это знать. Как я понимаю, мимо тебя никто не проходил?
– Ночью? – страж был сбит с толку и обескуражен странным вопросом вождя. – Кому придет в голову ночью ходить по терему?
– Оно конечно.
Стас закрыл за собой двери и, мельком взглянув на амулет, коснулся его рукой. Камень был не теплее и не холоднее, чем обычно.
Постоял, прислонил меч к лежанке, а на крестовину повесил связку ножей. Лег и закинул руки за голову.
Купава, решив, что спать – только время терять и, не скрывая своих непристойных устремлений, привалилась рядом и, решительно обняв за шею, нахально прикусила острыми зубками мочку уха.
Стас на корню пресек эти нескромные поползновения, убрав ее руки со своей груди и отодвинулся.
Купава недовольно сморщила нос, но Стас не обратил на ее обиду ни малейшего внимания. Ему снова показалось, что из темноты на него смотрят чьи-то острые колючие глазки.
Рука потянулась за ножом.
А взгляд уперся в его грудь. Туда, где покоился камень. На поверхности высветились строчки. И он снова взмахнул рукой с зажатым в ней ножом.
Нож, не долетев до стены, повис в воздухе и мягко упал на пол. Словно подхваченный чьей-то рукой. Но сразу же следом просвистел еще один нож и со стуком впился в стену. Это Купава, не раздумывая, метнула из-за его спины свой нож.
– Кому-то очень нужен мой оберег. Прямо жить без него не может, – Стас повернулся к Купаве. – И что они нашли в нем хорошего? Камень, как камень…
Купава широко раскрытыми глазами глядела на лежащий у стены нож.
– Зачем он им? Он же твой.
Вопрос по-детски наивный.
– Поиграть…
– Может, перейдем в мою каморку? Или в каморку Веселина? – предложила Купава. – Там не найдут.
Похоже, она все еще на что-то надеялась, не забывая о своих непристойных попытках.
Между тем хитроумная вязь на амулете померкла, а скоро и совсем исчезла, не оставив и следа на его поверхности.
– Сон сморил.
– Тебя? – Купава не смогла скрыть своего огорчения.
– Ротозеев, которым приглянулся мой оберег.
– Мой вождь! – Купава воспряла духом и, воркуя, закинула руки на его плечи.
За метко брошенный нож пришлось платить долго, старательно и от всей души. Полумерами отделаться не удалось. Наивная молодость в этом деле халтуры не признает.
Только-только успел задремать, как в ушах прозвучал негромкий голос:
"Человек-волк!"
Надо же, прилипла кликуха!
Ровный, сдержанный, наполненный баритон.
Стас от досады чертыхнулся.
"Похоже, в эту ночь весь мир столпился у моей постели, – подумал он. – И сколько можно повторять, что мне не совсем по душе это имечко".
– И напрасно, – в голосе появилось явное сожаление. – Оно, как не одно другое, находится в полном соответствии с твоей сущностью.
– Спасибо, утешил.
– Да чего там! Не стоит благодарности.
– И кто на этот раз забрался в мою постель? Вернее, кому пришла шальная мысль лезть среди ночи в мою голову? Удовлетвори любопытство, коль скоро все равно разбудил.
– Тебя никто не собирался будить, тем более я.
– Тогда какого черта?
– Попробуй перевернуться на другой бок. Ты же это собирался сделать? – в голосе появилась явная насмешка. – Я на твоей груди, рядом с этой миленькой головкой.
– А раз так, то мог бы и до утра дотерпеть. Поболтали бы на свежую голову, раз уж пошла такая масть. А так могу и гадостей наговорить. Или пакостей. Правда, потом могу и пожалеть. Но когда говорю, никаких сомнений.
– Зачем же ждать до утра? Ее-то ты не заставил терпеть до восхода солнца?
– А ты не подглядывай. Не маленький, – Стас задумался. Или сделал вид, что задумался. – Хотя, есть в этом что-то. Будем считать твои претензии вполне справедливыми, а потому вернемся поскорее к нашим баранам. Может и приспнуть еще успею малую толику.
– Вернемся…
– Тогда скажи мне, какого черта тебе от меня надо? Ты день и ночь болтаешься на моей шее, причем не имея на то никаких прав. На тебя кто-то охотится, наступая мне на пятки. А я этого не люблю. И становлюсь жутко сварливым и, как бы помягче сказать, обидчивым.
– Так я только этого и хочу. Чтобы между нами не было недоговоренностей и недоразумений. Открой амулет и одень кольцо на палец. Заклинание, надеюсь, не забыл?
Стас опешил от такой наглости и расхохотался.
– Слуга покорный. Чтобы поднять на ноги весь город? Я еще помню, что ты сотворил со своим прежним владельцем. Поищи дураков в другом месте!
– А я его просил лапать меня, не имея на это никаких прав?
– У меня прав еще меньше…
– Тебя я выбрал сам, человек-волк. Пока. И поверь, хочу убедить тебя в том, что я не так уж и плох, как обо мне говорят. Попытайся поверить.
– Чудовищный сон! – подумал Стас, шепча заклинание. – Надо было попробовать перевернуться на другой бок. Напрасно не сделал этого.
Беззвучно раскрылся замок и черный, как сама непроглядная ночь камень, оправленный в тусклый серебристый металл, лег на его ладонь.
– Одень на средний палец камнем внутрь и сожми ладонь, – посоветовал бархатный баритон. – Ты же видишь, мне можно верить. Я еще никого не убил и даже не ослепил.
Стас медленно, с видимой неохотой одел кольцо на палец.
"Без примерки подошло. Как для меня делали", – подумал он и сжал пальцы в кулак.
И все завертелось перед глазами. Вниз уплыла лежанка вместе с дико вертящейся опочивальней и сладко спящей Купавой. В лицо плеснулось небо, брызнули навстречу звезды. Тело рассыпалось на атомы и, растворясь в звездной пыли, с немыслимой скоростью понеслось куда-то. Почему куда-то? Вон там впереди черная непроницаемая точка с острыми ломаными гранями, так похожая своими очертаниями на его камень. А внутри бушует клокочущее пламя. И вот уже нет ничего, кроме этого пламени. Только оно. Заполнило все. Опалило жаром. Но Стас не боялся этого жара. Он летел прямо в центр этого манящего огня. А рядом проплывают звезды…
Рука непроизвольно разжалась, и кольцо скатилось с пальца, упав на грудь. Стас подтолкнул его пальцем, и оно закатилось в амулет. Закрылся без звука замок. Огненной вязью вспыхнули строчки.
– Впечатляет! Всегда хотелось побывать в космосе. Но хотелось бы знать: к чему мне все эти аттракционы?
Рядом завозилась, удобнее укладываясь на его плече, Купава. А ответа все не было. Затем послышался короткий и вроде обиженный вздох:
– А я знаю? Каждый видит то, что видит…
Глава 23
Ровно в полдень появился Груздень.
– Вождь, рать готова к походу! Завтра поутру и выйдем. Как ты и велел, поделил на полки по пять сотен в каждом. Назначил полки и принцу Бодрену с Рэдэльфом.
– Хорошо, воевода. Мы с побратимом Зоренем придем проводить.
А вечером в его покои пришел Бодрен.
– Прости, вождь Слав, что без приглашения.
– Пустое! – отмахнулся Стас с легкой улыбкой. – Мои друзья приходят ко мне без приглашения и без лишних церемоний.
– Но, как мне кажется, я еще не принадлежу к числу твоих друзей, – прямо глядя в его глаза, возразил принц.
– Так что же тебе мешает? Как говорят некоторые народы в том, прежнем моем мире, мое сердце всегда открыто для хорошего человека. А уж про двери и говорить не стоит. Садись, принц! – и негромко распорядился: – Купава, принеси нам что-нибудь… как тебе воевода? Надеюсь, не в обиде на меня за то, что простому вою под начало пошел?