- Как почему? Все же знают, что у вас с Тавишем… э… роман.
- У нас с Тавишем нет никакого романа, - ошарашенно проговорила я, глядя, как я пробегаю мимо пекарни, а парнишка из цветочной лавки оборачивается и смотрит мне вслед. - Когда-то, довольно давно, мы были вместе, но до сегодняшнего дня не виделись как минимум полгода.
- Джен, для волшебного народа полгода не срок, а для сплетен многого не нужно. Уж на что ведьмы обожают перемывать кости всем подряд, но мы еще в десять раз хуже. Нас в Лондоне не так уж много - дриады, наяды из озера Серпантин, мое стадо и несколько фей-одиночек. И всем им очень интересно, что происходит со всеми остальными. Ты - единственная сида ("Ага, - подумала я, - и вот к чему это привело!"), может быть, вы даже не знакомы, но это их не останавливает - они все равно в курсе всех твоих дел.
- Ах, куколка, это истинная правда, - послышался у меня за спиной голос Тавиша.
Я обернулась через плечо и увидела, как он шагает ко мне. Рана на мускулистой груди уже зажила - осталась лишь легкая тень шрама. Тавиш был одет, если можно так выразиться, в длинные оранжевые шелковые шальвары, дреды украшали бусины в тон. Прямо главный герой костюмного фильма по "Тысяче и одной ночи".
- Почему ходят слухи, что у нас роман, - поинтересовалась я, недоумевая, что еще затеял этот плут, - когда никакого романа нет и никогда не было?
- Именно это я и говорил вчера леди Мериэль, - ухмыльнулся он, - когда она спрашивала о тебе и интересовалась, давно ли мы виделись.
Я вытаращилась на него:
- Ей-то какое дело?
- Смерть того человека весьма ее встревожила. - Тавиш взял из коробки пару перчаток и натянул их. - Это так понятно. Из всего волшебного народа в Лондоне ее наяд легче всего найти.
Я окончательно перестала что-либо понимать.
- Какое отношение наш предполагаемый роман имеет к смерти Томаса?
- Ни малейшего, куколка.
Тавиш перегнулся через меня, я попала в облако аромата виски и торфа, и моя собственная магия встрепенулась, внутри стало жарко. Алмазная крошка на браслетах вспыхнула и погасила волшебство. Я поерзала в кресле, не зная, нарочно Тавиш это сделал или нет. Тавиш с невинным видом покосился на меня, и я поняла, что нарочно. Проклятый кельпи. Я сверкнула на него глазами, но он лишь улыбнулся еще шире, напомнив мне акул, лениво плавающих по его заставке. Тут он нажал две кнопки на одной из клавиатур, и монитор слева от меня переключился на программу местных новостей.
- Взгляни на это.
На экране показалась толпа, которую удерживала цепочка полицейских - людей в шлемах и бронежилетах: какая-то акция протеста. В сторонке виднелась группа душеспасителей в длинных серых балахонах, украшенных красными тамплиерскими крестами; остальную толпу составляли в основном женщины, некоторые с детьми; они ритмично подпрыгивали, что-то выкрикивая и размахивая самодельными транспарантами.
Камера выхватила один из лозунгов: "Руки прочь от наших мужчин!", потом переехала на другие: "Выродки-феи, вон из страны!", "Кто крадет наши души?", "Сделаем Британию зоной без фей!"
Тавиш показал на экран:
- Озеро Серпантин. Люди сначала сыпали в воду соль, потом стали лить хлорку и бензин и подожгли его, но потом появилась полиция и оттеснила их. С обеих сторон есть пострадавшие, однако сейчас беспорядки улеглись.
Я подалась вперед, прижав ладонь ко рту:
- Они с ума посходили!
- Да, куколка, они и вправду помешались. Газеты сделали из гибели того человека сенсацию. Чтобы подбить на мятеж нескольких фанатиков, достаточно одной искорки, а остальные потянулись за ними, словно овцы, - проговорил Тавиш, как будто повторяя мои недавние мысли. Он показал на другой экран - там компания обнаженных мужчин прыгала в какую-то воду. - А вот и обратная сторона медали: одна толпа кричит и требует, чтобы нас изгнали, а другая спешит склонить кого-нибудь из фей к соитию.
Это было не просто безумие. Я схватилась за виски - мигрень уже разыгралась вовсю - и оглядела все мониторы. Парнишка из цветочной лавки выставил за порог несколько ведер, снова выпятил губу и полюбовался отражением в витрине, резко обернулся и посмотрел на пустую улицу. Душеспасители с женщинами размахивали своими лозунгами. Голые мужчины плюхались в воду. Еще на одном экране была пожарная машина в каком-то парке.
- А это что?
Пожарные тушили охваченные пламенем деревья.
- Кто-то поджег деревья в Грин-парке, - отозвался Финн, и я покосилась на него. - К счастью, никого из дриад дома не было. - Он сжал губы в тонкую линию.
На задворках сознания шебуршилась какая-то мысль…
- Оттого что тебя не могли найти, куколка, было только хуже, - добавил Тавиш, не дав мне додумать. - Ведьме-инспектору не пришлось бы просить всех тебя разыскивать.
А теперь я нашлась.
Я посмотрела Финну в лицо. Он в ответ сдвинул брови, но ничего не сказал. Если я пойду и сдамся полиции, это кончится? Или все уже слишком сильно раскачались? Даже если я сдамся и беспорядки прекратятся, никто не знает, когда Малик достаточно оправится и даст показания. А пока я сижу в тюрьме - или хуже, - никто не будет искать настоящего убийцу.
Что, если меня никто не подставлял и все это совпадение?
Что, если в Лондоне все-таки нашлась еще одна сида, несмотря на заверения Тавиша, что врата не открывались?
Не важно, совпадение это или нет, - вдруг убьют еще кого-нибудь?
Я кивнула на экраны:
- Ты ведь не просто так мне это показываешь, да?
Тавиш развернул мое кресло к себе - как недавно Финн. Он вцепился в подлокотники и навис надо мной - глаза его были серьезны, дреды свесились вперед.
- Нет, куколка, долго прятаться тебе не удастся. Надо довести дело до конца. Однако есть способ умилостивить человеческий суд. Предлагаешь вместо себя подменыша-умайда. Правда, придется несколько лет прожить в Зачарованных Землях…
- Тавиш, об этом и думать нечего! - Я хмыкнула. - Я не стану жечь собственную плоть, а тем более часть души ради того, чтобы оживить подменыша, которому отсекут голову, к тому же, если ты забыл, у меня "Дубль-В", и я за полгода сойду с ума, не говоря уже о том, что я никогда не бывала в Зачарованных Землях!
- А можно, - продолжал Тавиш, словно я его и не перебивала, - до поры до времени остаться в Промежутке.
Я нетерпеливо тряхнула головой:
- Та же проблема, Тавиш.
- Нет, Джен, - вмешался Финн. - Ты не первая из волшебного народа, у кого в крови салайх-шиол. Я тебе это уже объяснял.
- Не мучай ее, мальчик мой. - Тавиш отмахнулся от Финна, по-прежнему глядя на меня. - Это было бы ответом на вопрос, только если бы ты действительно убила того человека, как они думают. Но душа твоя омрачена не человеческой смертью.
Я с подозрением взглянула на него:
- Что?
Тавиш улыбнулся, показав острые белые зубы.
- Ты же не думала, куколка, будто я хотел искупаться с тобой только для собственного удовольствия?
Зараза. Он меня испытывал.
- Мог бы спросить словами, - огрызнулась я.
- Спрашивать - только все испортить, куколка, а ведь я мог отведать капельку твоей души!
- А пошел ты… - Я ощерилась на него.
- Как скажешь, куколка, как скажешь, лишь бы добиться наконец твоей благосклонности!
Краем глаза я уловила движение и снова посмотрела на Финна. Он изумленно поднял бровь, и я поняла, что он был уверен, будто у нас с Тавишем действительно роман! Мониторы вокруг него бесконечно отражали собственные отражения в стекле… Мне сразу вспомнилось, как парнишка из цветочной лавки любовался собой в витрине. Я в очередной раз повернула кресло, высвободившись из хватки Тавиша, и запустила запись с того места, где я подбегала к пекарне.
- Смотрите! - воскликнула я - внутри все заискрилось от радости. - Видите: парнишка смотрит на свое отражение в витрине? Тут я пробегаю мимо, он видит мое отражение и оборачивается… - Я перемотала запись немного вперед. - А теперь смотрите: он опять смотрит на свое отражение, опять поворачивается, потому что кого-то видел, но на улице никого нет. Она пуста. Видите, как он резко поворачивается обратно к витрине? - Я остановила запись и прищурилась на экран. - Там действительно кто-то есть! Поглядите!
Тавиш перегнулся через мое плечо:
- Похоже, куколка, ах как похоже. Они прячутся с помощью чар, и что это за чары - неведомо, но когда их насылали, то просчитались. Позабыли об отражении в витрине.
Я победно улыбнулась, показывая на экран:
- Тавиш, сможешь увеличить изображение?
- Попытаюсь. - Тавиш взял меня за локоть и вытащил из кресла. - Придется потрудиться. - Он уселся, напряженно уставился в экран, пальцы запорхали над клавиатурой. - Беда в том, куколка, что одного этого не хватит, чтобы обелить твое имя.
- Имя подождет, - решительно ответила я. - Мне гораздо важнее найти убийцу, пока он не прикончит следующую жертву, а эта пленка подскажет нам, кто это.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Если ты сделаешь мне копию записи, я предъявлю ее полиции и заставлю посмотреть на отражение, - сказал Финн, нагнувшись над плечом Тавиша.
- Сомневаюсь, что в полиции найдутся такие умельцы, как я, мальчик мой.
- Не найдутся, - согласился Финн, - но, если я им покажу, с чего начинать, они смогут сравнить ее с оригиналом. Тогда, по крайней мере, никто не будет подозревать, будто ты подделал улики.
- А, твоя правда. - Тавиш кивнул и протянул руку к нижней полке, где у него хранились пустые флэшки. - Подделать подобную малость проще простого, а люди сами лгут так часто, что уверены, будто и другие следуют их примеру.
Я оперлась на спинку кресла и показала на парнишку из цветочной лавки.
- Дело не только в том, что мы увидели на пленке, парнишка тоже что-то знает. - Я повернулась к Финну. - Как ты думаешь, ты сможешь убедить Хелен допросить его еще раз и все выяснить?
- Да, я ей скажу, - ответил Финн, снова запуская пятерню в волосы и почесывая левый рог.
- Спасибо. - Я коротко улыбнулась ему, но мысленно скрестила пальцы на удачу.
Пора переходить ко второй части плана - той, которая все это время медленно складывалась в темных уголках моего сознания. Мне надо было вызвать поуку, а я не знала, что на это скажут Финн и Тавиш. Может быть, и ничего не скажут, может быть, у меня уже паранойя. Поэтому я решила разбить все на удобоваримые кусочки, хотя, если думать о поуке и об удобоваримости одновременно, возникают нездоровые ассоциации.
- Эй, Финн, - сказала я, - пока ты здесь, может, у тебя получится призвать для меня кое-что из моей квартиры?
Финн сдвинул брови:
- Смотря что тебе нужно. Магия действует только тогда, когда четко себе представляешь, что ты хочешь и где оно находится.
- М-да. Я-то надеялась переодеться. - Вздохнув, я посмотрела на свою футболку. - Хорошо, если не выйдет, мне нужен такой гладкий блестящий черный камешек - они лежат у меня в белой миске в виде листа. - Я вопросительно наклонила голову. - Помнишь?
- Да, конечно, помню, - раздумчиво проговорил Финн. - Они у тебя в спальне.
- Правильно, - подтвердила я как ни в чем не бывало.
Финн бывал у меня в спальне всего раза два, но белая миска с камешками стоит у меня на тумбочке у кровати и сразу бросается в глаза. Тавиш рядом со мной перестал молотить по клавиатуре, повернул кресло и уставился на меня безумным взглядом. Сердце у меня упало. Оказалось, будет даже тяжелее, чем я думала.
- На столике с твоей стороны постели, - уточнил Финн с легчайшей ноткой издевки в голосе.
- Финн, у моей постели обе стороны мои, - сухо парировала я.
Неужели этот поганец хочет создать впечатление, будто я с ним сплю?! Ладно, пусть лучше они опять начинают ревновать, чем сообразят, зачем мне нужен камешек. Финн щелкнул пальцами, и я перевела дух: свою долю развлечений он получил и принялся за дело. Тут он нахмурился:
- С той стороны, которая ближе к двери, так?
- Да! - нетерпеливо воскликнула я и поглядела на него, словно говоря: ну давай же, давай!
Тавиш тихонько хмыкнул, Финн покосился в его сторону, посмотрел ему прямо в глаза. Между ними что-то произошло, и я похолодела. Проклятье. Потом Финн снова поглядел на меня - на его лице отражалось какое-то чувство, но какое, я не разобралась, - и опустил руку.
Прах побери! Что такого Тавиш ему сказал?
- Куколка, - тихо произнес Тавиш, - почему эти камни тебе так дороги?
Я на миг прикрыла глаза.
- Мне их подарила подруга. Я считаю, что они сейчас мне пригодятся, вот и все.
Тавиш перевел взгляд на Финна:
- Что это за камни?
- Гематиты, - мрачно ответил тот. - Но на них нет никаких чар, я проверял.
Проверял? Когда?! Ладно, не важно, - на этих камнях никогда не было чар.
- В них нет нужды, - сказал Тавиш и показал на меня. - Все колдовство - в ней самой. А если ты, куколка, вознамерилась вызвать кого-то из посланцев королевы, - Тавиш подался вперед, лицо его было необычно серьезно, - это опасно. Леди Мериэль и леди Изабелла такого не допустят, а я тебе говорил, что не в силах открыть врата без их ведома.
Поделом мне! Надумала тоже - пытаться обвести вокруг пальца кельпи, которому несколько сот лет от роду!
- Послушай, - я повернулась к Финну, - мне надо от тебя только одно: чтобы ты раздобыл мне эти камни. - Посмотрела через плечо на Тавиша. - А от тебя мне надо, чтобы ты ему не мешал. Остальное тебя не касается - поука вратами не пользуется.
- Еще бы, вертлявой суке они без надобности, - брезгливо скривился Тавиш.
- Ого! - воскликнул Финн, отчего я снова посмотрела на него, не успев ничего возразить Тавишу. - Имей в виду, Тавиш мне не мешал. Камней там больше нет. - Он развел руками с сокрушенным видом. - По крайней мере на тумбочке их точно нет, а если я не знаю точно, где они, то и призвать их не могу. Хочешь - спроси трижды.
Я смотрела на него, раздумывая, не поступить ли по его совету, но он говорил прямо и честно, и я понимала, что он не лжет. Зараза.
- Но я их никуда не убирала. - Я раздраженно сжала губы. - Им больше негде быть!
- У тебя была полиция, Джен, - печально ответил Финн. - С обыском.
У меня потемнело в глазах. Сволочи! Я потерла переносицу, отгоняя мысли о том, что чужие руки снова рылись в моих вещах, и пытаясь понять, как теперь быть.
- Джен, мне тебя очень жалко. - Финн ласково погладил мне плечо. - Я только потом узнал.
Полная решимости, я стиснула кулаки. Хорошо, обойдусь без камешков, можно поступить иначе. Я посмотрела на Тавиша:
- Ладно, тогда мне нужно вот что: такое Очарование, чтобы изменить мне внешность, а еще одежда, деньги и телефон. Ты ведь можешь мне все это добыть, правда?
Жабры Тавиша взметнулись и опали - прижались к коже на шее с едва-едва слышным шелестом, который прозвучал в моем мозгу тревожной сиреной.
- Могу, но не обязательно стану, - спокойно проговорил он.
- Джен, подожди, пока Тавиш еще раз посмотрит запись, - подал голос Финн. - Не забывай, ты серьезно пострадала, тебе надо поправиться.
- Я нормально себя чувствую! - Я уперлась руками в бока и огрела соперничков разъяренным взглядом. - А ну, прекратите, оба! У меня есть дела, а вы!.. Хотите - помогайте мне, не хотите - не надо. Даже если вы выжмете что-нибудь из записи с видеокамеры, она нам все равно не скажет, где прячется вторая сида. А поука, возможно, что-то знает или сможет ее выследить…
Тавиш протянул длинную руку и ухватил меня за локоть, потом пробежал пальцами по поджившим ожогам - и совершенно сбил меня с мысли.
- Именем Реки заклинаю, поведай, что с тобой случилось?
Я заморгала, огорошенная и растерянная, как будто забыла что-то важное. Почему он вдруг заинтересовался моими ожогами?
- Тавиш, я была в пекарне, когда она взорвалась, ты, наверное, видел это на записи. И вообще, я мало изменилась с тех пор, как ты меня увидел на берегу, - добавила я недоуменно. - Ты что, только сейчас заметил?
- Ах, куколка, сердце мое полно печали и раскаяния - да, я заметил лишь сейчас. - Он нежно провел ладонью по моей коже, и досады как не бывало. - Я не всегда смотрю на телесную оболочку - мне по душе видеть суть тех, кто меня окружает, а не маски, которые они предлагают другим. Волшебный народ слишком разбалован своим Очарованием. Вот и наш мальчик, - он кивнул на Финна, - тоже норовит всех убедить, будто он уж так хорош собой…
Финн стоял в расслабленной позе, сунув руки в карманы. Он ничего не сказал, но было видно, как у него напряглись плечи.
Я подняла бровь:
- Тавиш, Финн работает в основном с людьми, с Очарованием это проще.
- Это он так говорит, куколка, но ведь раньше он был не таков!
- Времена меняются, кельпи, - негромко заметил Финн, но в его голосе сквозило бешенство. - Ты вечно об этом забываешь.
- Ладно вам, - проговорила я, переводя глаза с одного на другого и пытаясь разобраться, почему все происходящее кажется мне таким подозрительным, а мысли почему-то путаются. - Объясните, что вы не поделили?
- Ах, куколка, пусть это тебя не тревожит, - улыбнулся Тавиш и подтянул меня поближе - мне волей-неволей пришлось оказаться между его расставленных коленей. Теплые пальцы стиснули мои голые локти. - Нужно думать о собственной душе, Женевьева. - В серебре его глаз взвихрились бирюзовые спирали, меня потянуло в эти цветные омуты жидкой страсти. - Твоя суть - словно чистая река, несущая золотистые потоки, она ярче солнечного света, услада взора, воды твои так прозрачны, так сладки, так теплы, что душа с радостью скользит в твои глубины, готовая отдать жизнь за блаженство твоих объятий…
Весело улыбнувшись, я нагнулась и бегло поцеловала его в уголок губ - они были сладкие, землисто-апельсиновые на вкус.
- Тавиш, - зашептала я ему, нарочно не отстраняясь, его пальцы вжались в мои руки - и я сама не ожидала, какая тяга к нему проснется во мне и проскользнет в голосе. - Все это прекрасно, но браслеты очень жгутся. - Уф, получилось хотя и нежно, но без излишней телесности. - Морочить мне голову своей магией будешь потом, а иначе я выпущу мою, и тогда мы с тобой споем песенку "Прощай, компьютер"…
Тавиш посмотрел вниз, вытаращил глаза от ужаса и отъехал назад вместе с креслом, выпустив мои руки, словно они были радиоактивные, - а может, они и были радиоактивные: алмазики на браслетах полыхали, будто сверхновые.
Сзади послышался приглушенный смешок, и я обернулась. Финн стоял, прислонившись к стеклянной стене, и улыбался ехидно и самодовольно.
- Кажется, кельпи, наша бин-сида не собирается пасть жертвой твоих жиденьких заклятий!