Прах побери! Что я им, сахарная косточка, что они из-за меня так грызутся?
- А ты ничем не лучше! - Я подбежала к нему и пихнула кулаком в грудь, отчего полетели искры и браслеты снова полыхнули. - Сам же пытался сыграть со мной такую же штуку! И нечего тут глумиться - у тебя, между прочим, тоже ничего не вышло!
Финн взял меня за подбородок, глаза его хулигански блеснули:
- Хочешь, я еще раз попробую? Я постараюсь, вдруг получится?
- Н-нет, - выдавила я, наконец-то вспомнив, с чего все началось. - Мне нужно именно то, о чем я просила. - Я снова в упор посмотрела на Тавиша. - На всякий случай, если ты за своими фокусами все позабыл: мне нужно Очарование, чтобы изменить внешность, одежда, деньги и телефон. - Я открыла стеклянную дверь. - А если захочешь еще поколдовать, предупреждаю: в следующий раз я все-таки сожгу твои компьютеры.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Я стояла у входа в палатку Тавиша и смотрела на высокую дюну, покрытую нежно-сиреневым вереском. Она совсем заслоняла море.
- Что-что у вас там случилось? - переспросила я, не веря своим ушам.
- Думаю, все из-за тебя, Джен, - вполголоса объяснил Финн. - Тавиш считает, что ты помешала ему колдовать. Кажется, ему это не очень понравилось.
- Я ничего такого не делала! - воскликнула я.
- Делала-делала, куколка, - фыркнул Тавиш. - Когда ковыряла мой песок своими прелестными ножками. - Он приобнял меня за плечи. - Похоже, магия играет с тобой в странные игры.
Я задумалась: конечно, Промежуток очень податлив, но это были владения Тавиша. Вспомнила, как он рыл в песке ямку, а я на него глядела. Я понимала, что он колдует, но не представляла себе, что бруствер, который я выстроила в ответ, может привести к таким результатам, - неудивительно, что Тавишу это не понравилось, а ведь я к тому же еще и угрожала его компьютерам!
Я оглядела себя. Тавиш со мной достойно поквитался.
Я просила Очарование, чтобы изменить себе внешность, при этом я рассчитывала на что-нибудь неброское, а получила ядреную блондинку с такими буферами, что, ляг я на живот, лицо повисло бы в добром футе от земли. Ну, может, это и преувеличение, но в редакциях порножурналов меня в ближайшее время будут встречать с распростертыми объятиями. Тавиш, конечно, горячо отрицал, что у него были какие-то скрытые мотивы, и уверял, будто это он не нарочно, - просто он, когда ворожил, ориентировался на фотомодель в белом бикини с рекламы какого-то шикарного курорта из той же брошюры, что и его пляж. После такого магического "нежданчика" я сочла за лучшее потребовать настоящую, а не наколдованную одежду, и Тавиш написал электронное письмо в один местный магазинчик, владелец которого был ему кое-что должен, и призвал оттуда рубашку, джинсы, кожаную куртку и кроссовки, в которые я и облачилась. Прошу отметить, мне пришлось оставить на себе белый купальник, который прилагался к Очарованию, вплетенному в мои длинные блондинистые волосы, потому что Тавиш, видите ли, "забыл" раздобыть мне белье, хотя я его об этом отдельно просила. Ладно, бикини все равно лучше, чем ничего, зато Тавиш "не забыл" новенький мобильник с приличной суммой на счете, бесконтактный проездной билет и толстую пачку двадцаток в придачу.
- Ищи дверь, куколка. - Тавиш взял меня за руку и подтолкнул на песчаную полосу.
Дверь, которая материализовалась, когда я швырнула в Тавиша с Финном оглушающие чары, по-прежнему стояла на том же месте, куда вонзилось копье. Я обошла ее по кругу. Дверь стала другой. Кованые полосы, замки и облупленная краска исчезли, сменившись подобием офисной двери с матовым стеклом. В стекло было видно, как за ней туда-сюда ходят силуэты людей. Помедлив, я взялась за ручку…
…И вышла на перекресток узенького переулка и довольно оживленной улицы. Никто, кроме подскочившей на месте старушки, не заметил, как я возникла из воздуха, - все спешили по своим делам, низко пригнув головы из-за сильного дождя. Я не сразу поняла, где нахожусь, но после нескольких неприятных секунд растерянности и головокружения сообразила, что оказалась на Клинк-стрит - почти что там, где нужно. Пригнув голову, как все, я заскакала через лужи, радуясь, что на мне кроссовки. Проскочив мимо следующего перекрестка, я заметила вдали "Золотую лань" - копию того корабля, на котором плавал сэр Френсис Дрейк, и на миг задумалась, удалось ли выжить оттуда духа-селки, который торчал на капитанском мостике уже недели две. Добежав до музея тюрьмы Клинк, я едва не съехала по мокрым истертым ступенькам у входа. Купила билет, не спеша прошла по галереям в просторный зал.
Там за большим деревянным столом восседал бетонный тролль, катая туда-сюда между ладонями-плитами пластмассовые игральные кости. Тролль был старый - или, по крайней мере, прожил трудную жизнь: от носа остался едва заметный выступ, а трещины в бетоне были заделаны синим раствором, отчего пористая кожа казалась картой с наведенными по ней извилистыми реками. Я невольно вспомнила о синих, лишенных кислорода жилах на теле голодного вампира. Прозвище у тролля, что неудивительно, было соответствующее - Синяк; музейная табличка перед ним гласила, что уже в пятнадцатом веке тролли служили в тюрьме Клинк надзирателями. Тюрьма Клинк - интерактивный музей, поэтому Синяк был в подобающем костюме - мешковатый шерстяной сюртук, потрепанные панталоны до коленей и жилетка из толстой домотканой материи грязно-кремового цвета. За спиной у Синяка теснилось с полдюжины оборванных людей; я не была уверена, кто они - часть экспозиции или игроки, ждущие начала партии.
У музея давно уже сложилась репутация игорного притона, потому-то я сюда и пришла. Только нужны мне были не деньги.
Я уселась напротив Синяка, он поднял на меня глаза, рот раскололся в улыбке узким ущельем - не настолько узким, чтобы скрыть от меня плохо сидящие зубные протезы, рассчитанные на человека, а не на тролля.
- Фем могу флувыть, мифф?
Я сложила руки на столе, показав Синяку краешек двадцатифунтовой купюры:
- Хочу бросить кубики.
- В кубики играют только детифки, мифф. - Синяк извлек из кармана голубой платок размером со скатерть и протер лысину. - Ефли велаете, мовете бвосить кофти.
- Желаю, - заявила я.
Тролль сгреб в сторону пластиковые кубики, которые вертел в руках, порылся в кармане сюртука и достал три пары костей. Выложил на стол первую пару - они были из пестрого янтаря с золотыми искрами.
- Фелюсть огненного дракона, - негромко пророкотал он.
Вторая пара была черная, с закругленными углами.
- Лопатка горного тролля. - Синяк почтительно огладил кубики, на лбу его собрались такие глубокие морщины, что на стол посыпались мелкие крошки синего раствора. Положив на стол третью пару, он прошептал: - Бедренная кость поуки.
Кубики испускали легкое серебристое сияние - их прежняя владелица была еще жива.
- Во что играем? - спокойно спросила я, но пальцы у меня побелели, так трудно мне было сдержаться, чтобы не схватить последнюю пару костей и не призвать таившиеся в них чары.
Синяк встряхнулся:
- Обыфные кофти?
- Договорились, - кивнула я.
Воздух вокруг Синяка замерцал, и на пару секунд вокруг него и полудюжины оборванцев сгустилась целая толпа, десятка два, зевак иного рода - кого-то было видно лучше, кого-то хуже. Меня затрясло. Зал был битком набит привидениями! Я совсем забыла, что музей был их излюбленным местом, причем здешние призраки были куда чувствительнее, чем их собратья из-под Лондонского моста. Я боязливо посматривала на них из-под ресниц, не желая привлекать излишнее внимание. Привидения щеголяли пестрой коллекцией оков, цепей и висельных петель, а один призрак, с любопытством тянувший шею из-за чужих спин, топотал испанским сапогом. Я сомневалась, что призраки были настоящие, из тех времен, - просто местным привидениям нравились подобные украшения.
- Вы называете, я бросаю, мифф. Трифды угадываете - вы победили.
Призраки подошли поближе, пробираясь между и сквозь живых людей, стеснившихся вокруг стола, чтобы ничего не пропустить.
Я немного расслабилась. Они пришли ради игры и не замышляли ничего дурного.
- Начинайте, я готова.
- Делайте ваши ставки, леди и джентльмены, - пророкотал тролль. - Синяк бросает. - Он бережно положил справа от себя на стол свой носовой платок. - Мисс ставит на себя.
Один из зевак, анемичного вида человек, поставил у левого локтя Синяка металлическую мисочку.
Я бросила в мисочку свою двадцатку.
Толпа зашепталась, зашаркала, на голубом платке Синяка выросла горка призрачных монет. В мою мисочку тоже положили несколько бумажек - и крупных, и не очень. Как тут делались ставки, я не понимала, но большинство игроков были привидения, так что мне было грех жаловаться.
- Какие кофти выбираете, мифф? - Синяк уставился на меня синими стекляшками глаз.
- Бедро поуки, - проговорила я.
Остальные кости исчезли в кармане тролля. Синяк бережно взял кубики из бедра поуки и протянул их мне:
- Желаете поцеловать их на счастье, мисс?
На миг сердце у меня нерешительно затрепыхалось, потом я кивнула. Такова была традиция: если зовешь на помощь кого-то из дикого волшебного народа, надо ему что-то пообещать. Поука предпочитала живую плоть. Нагнувшись, я поцеловала кости. Иллюзорный вкус кровавого сырого мяса поднял волну тошноты. Я отпрянула, отдышалась и сглотнула ужас.
Поука была известной любительницей гиперсвежей пищи.
Синяк сгреб кости в высокий пластиковый стакан и прихлопнул его громадной лапищей. Тщательно потряс стакан - кости грохотали внутри, словно скелет висельника, - и провозгласил:
- Навывайте!
- Большой красный, - объявила я.
Толпа одобрительно заурчала.
Синяк глубокомысленно кивнул и перевернул стакан. Костяные кубики со стуком выкатились на стол: четверка и тройка.
- Больфой красный и есть. - Тролль снова сгреб кости, потряс стакан, погремел. - Навывайте.
- Полночь.
Толпа зашепталась - на сей раз не так одобрительно.
Синяк еще раз глубокомысленно кивнул и метнул кости. Кубики замерли на самом краю стола - на обоих было по шестерке.
- Полночь и есть.
Воздух загудел от коллективного вздоха облегчения.
- Пофледний бросок, - пророкотал Синяк, погремел стаканом, и из аккуратно высверленных в его черепе дырочек поднялась тонкая серая пыль.
Я не успела даже подумать.
- Змеиные глаза, - само собой сорвалось у меня с языка.
Толпа застыла - все разом внезапно умолкли. "Змеиные глаза" - это к несчастью, к проигрышу; я-то собиралась назвать очко и двойку. От злости на себя я стиснула кулаки - какая глупость целовать кости, не включив сначала магическое зрение, - но было уже поздно: я назвала ставку.
Синяк метнул кости, меня затошнило от обреченности; я вяло глядела, как первый кубик остановился одной черной точкой вверх, а потом второй подскочил и приземлился, показав миру две точки.
- Очко и двойка, - пророкотал Синяк, бережно пряча кости в карман и пододвигая к себе деньги. - Ифвините, мифф, сегодня выигрыфа не будет, вы проиграли.
Вот проклятие. Вообще-то, если ты не человек, игра в кости - это простая формальность. Очарование - поверхностные чары, они не могли повлиять на игру. Кто-то наложил на кости какое-то заклятие. Я оглядела толпу - и живых, и призраков, - но не увидела ни на одном лице необычно сильного интереса.
С деланой улыбкой я вытащила еще одну двадцатку:
- Попробую еще раз.
- Никак нельзя, мифф. - Синяк печально покачал головой. - Если первую игру не выиграл, до следующего заката играть уже не положено.
Я смяла двадцатку в кулаке. Зараза. Не могу же я ждать до завтрашнего вечера!..
К моей руке прикоснулись холодные пальцы, кто-то потянул меня за рукав. Я обернулась - и взглянула в огромные пустые глаза Козетты, девочки-призрака, которая меня преследовала. Я замерла с колотящимся сердцем, изо всех сил подавляя в себе желание вырвать руку, вскочить на ноги и умчаться отсюда с такой скоростью, словно за мной гонятся все псы Преисподней.
Козетта снова потянула меня за рукав - еще настойчивее. Я поняла: она хотела, чтобы я шла за ней. Бросив полный сожаления взгляд на кости, я позволила ей увести меня прочь из музея. Стоило мне шагнуть на крыльцо, как Козетта показала вдоль улицы и растворилась в воздухе.
На верхней ступеньке крыльца стояла женщина. Она надменно смотрела на меня из-под фетровой шляпы, шикарный терракотовый брючный костюм подчеркивал высокую изящную фигуру. Глаза сверкали ярчайшей зеленью - как молодые весенние листья, - ни зрачков, ни белков. За ее спиной стоял коренастый мужчина, коричневая двойка в полоску не сочеталась с белой соломенной панамой, промокшей под дождем. Глаза у него были такие же весенне-зеленые, как и у его спутницы. Брови у обоих отсутствовали, отчего лица казались неприятно-незавершенными, к тому же они под шляпами были лысые, однако подрезать побеги на голове - давняя традиция их народа. Проклятье! За что мне такое несчастье - угодить в засаду к парочке дриад?!
- Мисс Тейлор? - Женщина наклонила голову, высокий лоб перерезала легкая морщинка. - Ах да, вижу, - пробормотала она. - Очарование очень сильно, мисс Тейлор, неудивительно, что у деревьев ушло столько времени на то, чтобы выследить вас.
Проклятые духи деревьев, у них везде шпионы! Одно дуновение ветерка - и новости доходят с одного конца Лондона на другой быстрее, чем успеваешь спросить: "О чем шелестят деревья?"
Фетровая шляпа заговорила снова:
- Меня зовут Сильвия. Моя мать, леди Изабелла, хочет с вами поговорить.
- О чем?
Фетровая шляпа сердито сжала губы от такой наглости, но все же ответила:
- Ее беспокоят нынешние лондонские волнения. С течением дней и ночей волшебному народу в Лондоне становится все труднее жить.
- Передайте леди Изабелле, - бесстрастно заявила я, - что я сочувствую ей, с какими бы трудностями она ни столкнулась, но не уверена, что наш с ней разговор поможет их преодолеть, особенно если он состоится прямо сейчас.
- Мне кажется, мисс Тейлор, вы меня неверно поняли. К сожалению, это не просьба, а требование, и при необходимости… - она щелкнула пальцами, и Коротышка в своей обмякшей панаме шагнул вперед и оказался рядом С ней, - …мне придется прибегнуть к грубой силе. - Улыбка была призвана продемонстрировать скорее зубы в коричневых пятнышках, чем дружелюбие. - Хотя, разумеется, будет лучше, если вы спокойно последуете за нами.
Разумеется, лучше будет не мне, а ей! Я опустила плечи и быстро оглянулась, чтобы проверить, сколько еще дриад ошивается поблизости. Они выделялись из толпы разнообразными шляпами. Высокий, слегка сутулый мужчина в черном стэтсоне - слева, пара молоденьких, гм, саженцев в вязаных шапчонках - желтой и зеленой - на другой стороне улицы, а справа… справа мне не было видно. Обзор заслонял угол здания.
Пора уносить ноги.
Я поставила ногу на первую ступеньку.
- Сильвия, вы же понимаете, мне не хочется неприятностей, - проговорила я ровным мягким голосом. - Мне только надо позвонить начальнику. Не хочу, чтобы он волновался.
Я поднялась еще на ступеньку, демонстрируя, что подчиняюсь дриадам по доброй воле.
- С работодателем вы сможете связаться из машины, мисс Тейлор. - Сильвия кивнула в сторону блестящего зеленого "роллс-ройса" в нескольких ярдах от входа в музей.
- Хорошо, конечно.
Я сделала покорное лицо, посмотрела снизу вверх на Сильвию с Коротышкой и принялась охлопывать себя по карманам. Где легче прорваться - слева или справа? Машина слева, скрутить меня и запихнуть в нее будет проще, если я побегу в ту сторону. Естественно, для этого меня надо сначала поймать. Значит, предпочтительнее искать спасения справа, несмотря на плохой обзор. Я подчеркнуто нахмурилась и протянула к дриадам пустые руки:
- Вот досада! Извините, Сильвия, я не могу найти телефон в карманах куртки. - Он был в кармане джинсов, так что я не лгала. Я дернула подбородком в сторону двери. - Неужели я забыла его в музее? - Это был вопрос, а не утверждение, - опять же не ложь.
Бледное лицо дриады недовольно вытянулось, затем она коротко втянула воздух носом:
- Малюс, помогите мисс Тейлор получить назад свой телефон. Побыстрее, пожалуйста.
Коротышка кивнул и начал спускаться ко мне.
- Ах, извините, так неловко получилось, - глупо улыбнулась я, поднялась ему навстречу на пару ступенек, резко вскинула руку, словно хотела его подхватить, и воскликнула: - Осторожней, ступеньки мокрые и очень скользкие!
Коротышка вздрогнул, опустил взгляд, руки у него, как я и рассчитывала, замахали в инстинктивном поиске опоры, и тут я схватила его за запястье и дернула. Он потерял равновесие, качнулся вперед, повалился на живот, нырнул в музей и воткнулся панамой прямо в стол билетерши.
Фетровая шляпа только рот разинула. Я одним прыжком преодолела оставшиеся ступеньки, нагнулась и изо всех сил боднула ее в живот. Она упала навзничь, с омерзительным хрустом ломающихся костей рухнула на тротуар, из открытого рта вырвался свистящий выдох. Я перепрыгнула через длинные ноги в брюках и пустилась бежать.
Повернула направо - мимо мелькнули лица двух береток, метнулась в сторону, увернувшись от цепких рук огромного, в три обхвата, парня в бандане с фиолетовыми узорами, низко повязанной на лбу цвета красного дерева. Прибавила ходу - и понеслась вдоль Клинк-стрит. Брусчатка была еще мокрой после дождя, воздух прохладный и влажный, серые предзакатные сумерки растворились в мертвенном свете фонарей, бросавших на дорогу белесые круги.
Сердце у меня неистово колотилось, адреналин бил фонтаном, и я никак не могла взять в толк, что, прах побери, затеяла леди Изабелла. Хорошо, положим, антиволшебные демонстрации нарушили уютный распорядок ее жизни, но зачем было посылать дриад и похищать меня?! Может, это она приделала мину к кубикам из бедра поуки? Я на миг остановилась, напрягла и расслабила икры, вдохнула полную грудь воздуха - и почувствовала, как тело настроилось на привычный быстрый бег. Все-таки от регулярных пробежек есть польза: два-три дня вынужденного постельного режима на морфине почти что не сказались на моей физической форме. Я вполне могла бежать в таком темпе еще несколько миль, однако за спиной слышались глухие удары подметок о землю, и ритм этих ударов был такой же натренированный, как и мой. Я была практически уверена, что за мной гонится парень в бандане, - остальных, по всей видимости, моя выходка застала врасплох и они не успели так быстро отреагировать, а Бандана был единственным, кто попытался меня задержать. Оборачиваться я не стала - или я бегу быстрее, чем он, или нет, и от оглядываний ничего не изменится.
Здания слева внезапно кончились, и просвет закрыла громадина "Золотой лани" - ее мачты вздымались в утыканное звездами небо. Узкую улицу передо мной заполонила толпа клерков из Сити, направлявшихся за вечерней выпивкой в паб возле корабля. Я замахала руками, оскалилась в безумной улыбке и заголосила: "Ио-хо-хо! Пропустите даму вперед!" - и они с добродушным хохотом расступились, глядя, как я петляю между ними и скрываюсь вдали.