Миг - и она уже шла ко мне, маняще улыбаясь накрашенными черными губами, на шее красовалась припухлость от вампирского яда. Я ошарашенно заморгала, но стоило Ханне приблизиться, и аромат лакрицы и сладкой меди оглушил меня, и я уже ни о чем не могла думать - только о том, чего мне так отчаянно хотелось. Рот наполнился слюной, я с трудом сглотнула, под ложечкой засосало, от желания напряглись соски и стало горячо и влажно между ног. Я не сдержалась и облизнула пересохшие губы.
- Как давно ты не пробовала крови, Женевьева. - Ханна прикоснулась к укусу на горле, сладко ахнув, когда из крошечных проколов на нежной коже показались капли прозрачной жидкости. Я уставилась на ее шею и невольно подалась вперед. - Зачем же отказывать себе в самом необходимом, когда все, что тебе нужно, уже здесь, протяни руку и бери…
Сердце у меня колотилось о ребра так, что эхо ударов отдавалось в ушах. В закоулках сознания шуршала мысль о том, что Ханна на самом деле делает, когда предлагает мне то, чего я так жаждала, зачем она искушает меня, но мне было все равно. Так и есть. Это было давно.
Ханна протянула мне руку, манила, влекла, ее пальцы были так близко, что наклонись я чуть вперед - и можно будет слизнуть поблескивающий на них яд…
На миг я закрыла глаза.
Нет, я не стану этого делать.
Схватила ее за запястье.
Нет, я не поддамся ей, не поддамся этому…
Остановила ее руку…
Нет?
И резко отпихнула ее.
- Ханна, я этим не занимаюсь. - Я кивком показала на неодетого вампира, ухмылявшегося у нее за спиной. - Вон отсюда вместе со своей игрушкой.
Она надула губы, потом кивнула, как будто приняла решение.
- Что мне нравится в тебе, Женевьева, - ты не допускаешь, чтобы то, что у тебя в крови, отвлекало от главного. - Она протянула руку назад и погладила Дария по гладкой мускулистой груди. - Это у нас тоже общее.
Я стиснула кулаки, потому что руки так и тянулись к ней - то ли влепить ей затрещину, то ли схватить ее и вонзить клыки ей в шею, то ли, наоборот, подставить горло ее жиголо.
- Что… тебе… нужно? - отчеканила я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не сорвался.
- Естественно, оказать тебе услугу, - улыбнулась Ханна. - По-дружески.
- Мы не друзья, я же сказала! С чего ты взяла, будто мне нужны твои услуги?
- В последний раз они очень даже пригодились, правда? - Это было утверждение, а не вопрос. - Если бы не я, тебя бы здесь не было, Женевьева. Ты бы перестала быть хозяйкой собственной судьбы. Нет, ты стала бы кровной рабыней вампира, который делал бы с твоим телом, твоей кровью, твоей магией все, что ему заблагорассудится.
Ну, знаете, это все-таки было преувеличение. Изрядное.
Конечно, история с мистером Мартом закончилась тем, что вампир, пожелавший кровных уз со мной, погиб, и от него ничего не осталось, кроме развеянного по ветру пепла, но Ханна имела к этому мало отношения - разве что предложила мне собственную кровь, а было ли это мне полезно или все-таки нет, вопрос спорный. Однако спорить мне как раз и не хотелось - ясно же, что Ханна просто взвинчивает цену. Мы обе это понимали.
- Рассказывай, - сдалась я. - И вон отсюда вместе со своей игрушкой.
Ханна подошла еще ближе.
- Женевьева, у тебя "Дубль-В". Все только об этом и говорят: и вампиры, и ведьмы, и фанаты, и если кто-то и не видел, как тебя кусали месяц назад, все равно об этом слышал. И без регулярной дозы яда… - она состроила сочувственную гримаску, - постоянные головные боли, приливы, мучительные рези в животе, невыносимый зуд по всему телу, тяжкие приступы сердцебиения, крайняя усталость…
Очень похоже на жесткую социальную рекламу в клинике "Надежда".
- И ведь это еще не самое худшее! - Ханна показала на аквариум и брезгливо скривилась. - Фу! Пиявки! А что же будет, когда ты уже не сможешь выносить ломку? Когда с тобой приключится инфаркт или инсульт? Ты сида, ты не умрешь и когда-нибудь поправишься, но лишь телом - ломка пошатнет твой рассудок, ты сойдешь с ума. Неужели ты действительно этого хочешь?
Она что, в самом деле ожидает, что я ей отвечу?!
- И это тоже не выход. - Она бросила на кухонную стойку упаковку маленьких черных таблеток - наверняка стащила у меня из шкафчика в ванной.
Это правда - джи-зав, метадон для вампирских фанатов, помогает только людям, но у нас, сидов, обмен веществ гораздо быстрее, вот почему я глотала таблетки с такой скоростью, словно они вот-вот выйдут из моды.
- Разумеется, - продолжала Ханна, - мы с тобой, в отличие от всех прочих, знаем, что "Дубль-В" у тебя уже… дай подумать… лет десять, так ведь? - Она постучала ноготком по таблеткам. - Даже если тебе удастся убедить остальных в том, что ты живешь на джи-заве, я-то знаю, что у тебя на бедре зачарованная татуировка - то есть мы обе знаем, как именно ты удовлетворяешь свои потребности.
Вот оно что! Точно, она же видела татуировку, когда оказывала мне… гм… "услугу". Я купила полновесные, полномасштабные, полновампирские чары у одной колдуньи по прозвищу Древняя, которая практиковала свое ремесло гораздо дольше Ханны. Яд вызывает настолько сильное привыкание, что регулярная доза нужна даже некоторым вампирам, которые обычно получают ее от других вампиров или из вторых рук, от подвернувшихся под руку фанатов, так что в свое время мне показалось, что раздобыть себе магическим способом все атрибуты вампирши для регулярных и безопасных набегов в СОС-таун - это отличная мысль. Беда в том, что, хотя вампирское обличье помогало мне в последние три года бороться с ломками, совсем недавно я обнаружила, что это не маскировка, а самое настоящее чужое тело, которое на самом деле было занято - оно принадлежало одной вампирше по имени Роза.
Очередная задачка из моего списка неотложных дел - после вампиров, соседок, Козетты… а теперь еще и Ханны.
Длинноватый получался список.
- Здесь есть одна сложность, - промурлыкала Ханна, понизив голос. - Малик аль-Хан обнаружил, что ты иногда заимствуешь тело у его возлюбленной Розы, и теперь, пожалуй, не допустит, чтобы ты и дальше устраивала этот маскарад, как бы тесно ни были связаны ваши тела - я имею в виду твое и Розы…
И снова правда. Малик действительно угрожал, что убьет меня из-за Розиного тела. Однако он не воспользовался возможностью осуществить свою угрозу, а вместо этого взял и исчез, так что Ханнины представления о моих сложностях несколько устарели. Кроме всего прочего, это означало, что прислал ее не он.
- Хорошо, Ханна, - сухо ответила я. - С пессимистическими прогнозами все ясно, показывай мне теперь свет в конце туннеля.
- Вот он, твой свет, Женевьева! - Ханна протянула руку и взяла Дария за подбородок. - Молод, красив, к тому же получил Дар совсем недавно, а значит, послушен и управляем. И Господина у него нет, ему не с кем сплетничать, а значит, никто не узнает, что ты с ним делаешь.
У Дария нет Господина? Я нахмурилась. Так не бывает! Разве что… Выходит, у шашней со злой колдуньей есть свои преимущества.
- Может быть, Дарию есть что сказать по этому поводу?
Ханна с улыбкой посмотрела на него:
- Тебе есть что сказать?
- Да, - бодро улыбнулся он в ответ, сверкнув клыками.
Тут я вспомнила, что Дарий по натуре сильный, молчаливый мужчина и щедро расходует только одно слово - "да". Если бы в его глазах не светился хищный ум, я бы решила, что он слегка умственно отсталый.
- Подумай, - тихо произнесла Ханна, - тебе больше не нужны будут таблетки, не нужно будет зависеть от милости какого-то вампира, для которого ты пустая забава, не нужно будет ни о чем ни с кем договариваться. Свобода, независимость, власть над собственной судьбой. Только погляди на него - это же конфетка!
Она словно бы читала мои мысли - а может быть, и в самом деле читала, - но чем больше я обдумывала ее сценарий, тем яснее мне становилось, что ничего не выйдет, а если и выйдет, то ненадолго. Да, сейчас у Дария нет Господина-вампира, но как только кто-нибудь из них узнает, что я использую его как источник яда, положение изменится. От одной мысли о том, что придется поменяться ролями, меня начало мутить, я была категорически против того, чтобы становиться чьей-нибудь кровной рабыней, поэтому и сама ни за что не завела бы себе раба, как бы он сам к этому ни стремился. Кроме того, в этой бочке меда была и другая ложка дегтя - весомая, с Ханну размером: может быть, у Дария и нет Господина, который им распоряжается, зато есть она, а она колдунья. Кому бы она ни служила - себе самой или другому, - мне ее услуги были ни к чему.
- И как это будет выглядеть, по-твоему? - медленно проговорила я. - Будем пользоваться им по очереди, через день, а воскресенье - выходной?
- Как пожелаешь, - улыбнулась она.
- Мне гораздо интереснее, чего желаешь ты, Ханна. Например, что вы искали в моем доме - и чего не нашли?
Ханна похлопала Дария по груди.
- Нас раскололи, мой сладкий! - После чего оглядела комнату и печально усмехнулась. - Хотя искать было почти что негде… о, только не обижайся, мне очень нравится твой интерьер, но неужели тебе не хочется чего-то еще - в общем, неужели тебе не хочется завести гнездышко, куда Дарий мог бы наведываться никем не замеченным, дом, который принадлежал бы тебе вне зависимости от щедрот Ведьминского совета?
Так вот где собака зарыта.
- Ладно, твои условия.
Ее глаза удовлетворенно вспыхнули. Она нагнулась ко мне - было видно, как ей не терпится заключить сделку.
- Граф сделал тебе подарок. - Она говорила о крупной шишке среди лондонских вампиров, с которым я была связана кровными узами и который, слава Богине, теперь обратился в прах, развеянный над водами Темзы. - Он подарил тебе яйцо Фаберже, в котором хранится сапфировый кулон. Это была одна из первых работ Фаберже, изготовленная в Санкт-Петербурге в тысяча восемьсот восемьдесят шестом году, подарок царя Александра Третьего царице Марии Федоровне, ныне, как считается, утерянный. - Она протянула ко мне руки. - Все, что тебе нужно, это продать его.
У меня отвисла челюсть. Ничего себе собака…
А я-то совсем о нем забыла, - наверное, потому, что никогда не хотела получить подобный подарок и никогда не считала его своим. Граф действительно отдал мне яйцо - в разгар истории с мистером Мартом, - но это был не подарок, а скорее письмо с угрозами ювелирной работы, дополнительный довод в пользу того, чтобы я согласилась стать его кровной рабыней. Я, конечно, представляла себе, что оно ценное - как-никак, Фаберже, - но почему-то решила, будто это современное изделие или дорогая копия, а не утраченный оригинал. Проклятье, откуда же Ханна о нем узнала?!
- Только не надо говорить, будто у тебя его нет, Дженни. - Улыбка ее отвердела. - Вспомни сначала, что я заведовала делами Графа. Я знаю, что он подарил тебе Фаберже, поскольку лично организовывала доставку. От имени и по поручению Графа, разумеется.
Я задумчиво прищурилась. В ее словах что-то не сходилось - я не понимала, что именно, но…
- У меня связи, Женевьева, - продолжала Ханна теперь уже четким деловым тоном. - Я могу устроить так, что ты быстро найдешь покупателя за достойную сумму; шестьдесят процентов тебе, сорок мне - плюс услуги Дария, как только они тебе понадобятся. - Она лукаво подняла бровь и прикоснулась кончиком пальца к основанию моей шеи. - Только он - или ты предпочитаешь менаж-а-труа?
Отвечать на этот вопрос я не стала.
- Вот мой телефон, - добавила она и выставила вперед руку ладонью кверху.
Дарий извлек откуда-то карточку - ни дать ни взять вышколенный ассистент фокусника. Ханна положила карточку на стойку рядом с упаковкой джи-зава.
- Позвони мне завтра, и мы устроим встречу и обсудим все подробности продажи. - Она снова улыбнулась - мне стало интересно, не ломит ли у нее скулы. - Уверена, это будет выгодное и приятное для нас обеих соглашение.
Я стояла, пила свою водку и глядела, как они убираются восвояси, - а потом включила компьютер.
- Сколько-сколько стоит это яйцо? - Грейс расплескала кофе и уставилась на меня круглыми от потрясения карими глазами.
Я вытащила из-под раковины чистую губку для посуды, намочила под краном и протянула ей.
- Если верить "Гуглу", десять-двенадцать миллионов фунтов стерлингов, - повторила я, не сдержав смешка при виде ее изумленной физиономии. - Как-никак, Фаберже.
- О Богиня! - Грейс заморгала, взяла губку и тщательно стерла пятно от кофе с балахонистого джемпера.
Я глядела на нее - какой же у нее все-таки усталый вид… Под глазами синяки, щеки цвета кофе с молоком приобрели землистый оттенок - она выглядела лет на пять старше своих двадцати девяти, кругленькие плечи поникли, всем своим видом жалуясь: перетрудились, мол. Мне было жалко, что она так себя загоняет и никогда не дает себе передышки, но об этом мы с ней спорили уже давным-давно - задолго до того, как начался нынешний затяжной спор обо мне и вампирах. Но поскольку до моей квартиры от "Надежды" ближе, чем до ее дома в Уимблдоне, она все-таки согласилась оставаться у меня, когда у нее было два дежурства подряд, а не пристраиваться на кушетке в своем кабинете в клинике. Хотя сегодня это оказалось ей не очень-то кстати. Когда ей наконец удалось освободиться после работы в приемном покое, пришлось еще приводить в порядок меня и мое обиталище: я так хотела избавиться от мерзкого липкого ощущения чужого присутствия в моей квартире, что меня обуял невроз чистоты.
- Как хорошо, что ты больше не хранишь яйцо дома, - заметила Грейс, бросив губку в раковину. - И за меньшие деньги могут убить.
- Сама знаю, - фыркнула я.
К счастью, яйцо лежало запертое в банковском сейфе, а не болталось в квартире, иначе я бы, наверное, больше никогда его не увидела - ни в этой жизни, ни в следующей, которая наступила бы очень скоро, потому что Ханна со своим жиголо-стриптизером, конечно, быстренько бы меня пришлепнули.
Нас, волшебный народ, трудно убить, мы живем по нескольку сотен лет, но мы не бессмертны, особенно если на кону такие денежные суммы.
Грейс вытерла руки, после чего запустила пальцы себе в кудрявую стрижку и затрясла головой.
- Грр, ненавижу такие истории! - Она уронила руки и строго посмотрела на меня. - Ну, Дженни, и что ты собираешься предпринять?
- Пока не знаю, - ответила я, стараясь говорить как ни в чем не бывало. - Наверно, попытаюсь выяснить, кому на самом деле принадлежит это яйцо после смерти Графа, а дальше посмотрю.
- Для этого тебе, конечно, надо поговорить с тем вампиром - с Маликом, да? - Грейс поджала губы и посмотрела на меня с той материнской заботой, в которой всегда сквозит изрядная доля недовольства.
- Понимаешь, Грейс, только на этом я жить не смогу. - Я ткнула пальцем в упаковку джи-зава, которая так и лежала на кухонной стойке между нами. - Ты же помнишь, на что я была похожа, пока не купила маскировочные чары: иногда ломало так, что я целый день напролет только и могла, что сидеть и трястись. А теперь я узнала, что это на самом деле за чары, и применять их больше не могу.
Грейс несколько секунд смотрела на меня с тенью нерешительности на лице, а затем вздохнула:
- Конечно, не можешь, Дженни. Непорядочно пользоваться чужим телом, даже вампирским.
- А визит Ханны Эшби в дополнение ко всем этим вампирским приглашениям означает, что долго я не продержусь, как бы тебе этого ни хотелось, - ровным голосом проговорила я. - Надо срочно найти выход из положения, и Малик кажется мне самым подходящим вариантом.
- Не стану возражать, по крайней мере сейчас. Просто… Дженни, ты же, наверно, лучше меня знаешь, что это за твари - вампиры! - огорченно воскликнула она и всплеснула руками, с неохотой признавая мою правоту. - Что я говорю? Конечно же, ты знаешь их лучше меня, ведь ты выросла среди них, хотя одна Богиня знает, что это за жизнь!
- Я тебе все рассказала! - напомнила я с ехидной улыбкой, надеясь хоть чуть-чуть подбодрить Грейс. - Я росла, как любой нормальный ребенок, чей отец упрямо придерживается традиций русской аристократии восемнадцатого века - с няньками, гувернантками, домашним обучением, горничными, уроками танцев, переодеванием к обеду…
- Вот именно! - Она рассмеялась, пусть и невесело, и скрестила руки на груди. - Даже представить себе не могу, как выглядели ваши обеды.
- Честно говоря, - сухо отозвалась я, - за столом одной мне подавали еду на тарелке, а не на двух ногах, но я была маленькая и не знала, что может быть как-то по-другому, вот и считала, будто так полагается.
И еще, честно говоря, случалось, что у кого-нибудь чересчур сильно "разыгрывался аппетит", однако, как говорила моя мачеха Матильда, всякое бывает, и впоследствии "лакомый кусочек" возвращался к жизни как ни в чем не бывало, только выглядел каким-то ошарашенным и слегка не в себе, хотя "пищевые отходы" должным образом "перерабатывались"… Но, в конце концов, у всех свои фобии. Грейс, например, боится пауков, а я - привидений, так уж получилось.
- И вообще, обед у нас проходил очень, очень цивилизованно, - сдержанно улыбнулась я, надеясь отвлечь Грейс еще сильнее. - Естественно, только запястья.
Это правда: все остальное делалось только за закрытыми дверями. У моего отца на сей счет были строгие правила. Так что сцены вампирского секса вроде той, которую устроили Ханна с Дарием, я впервые увидела только в СОС-тауне. Отец пришел бы в ужас - как и Грейс, когда я ей об этом рассказала, правда, по другим причинам.
- Ну да, все было так цивилизованно, что ты в четырнадцать лет сбежала из дома, - кивнула Грейс: голос у нее по-прежнему был озабоченный, но в нем звучал и укор за то, что я тут ерничаю.
- Понимаешь, - вздохнула я, внезапно почувствовав острое желание оправдаться, - дело было не столько в моем отце, сколько в одной его ошибке. Ошибка заключалась в том, что он собрался выдать меня замуж за другого вампира - только о таком будущем я тогда и мечтала, только вот вампир оказался садистом и психопатом.
- Ты уверена, что не совершишь той же ошибки с этим твоим Маликом? - На лбу у Грейс залегла тревожная складка.
- Я не собираюсь вступать с ним в такие близкие отношения.
Несмотря на предательские мыслишки, время от времени возникавшие у моего неуемного либидо, я была твердо намерена подпускать Малика к себе только на расстояние вытянутой руки. Буквально. Малик жаждал моей крови с тех пор, как мне было четыре года, а я нуждалась в его защите и его яде, так что запястье было местом встречи, устраивающим обе стороны. Это я и собиралась ему сказать, как только он наконец объявится, но все шло к тому, что мне придется самой его искать. А это даст ему преимущество - не слишком выгодная позиция при переговорах.
- А как же Финн? - спросила Грейс, но не успела я и рта раскрыть, как она добавила: - Ты же понимаешь, Дженни, я говорю не о работе.
- Финна, кроме работы, ничего не интересует, - бесстрастно ответила я.