- У нас нет времени, чтобы искать план, который тебе понравится. - Его мысль скользнула ко мне в голову, маслянистая от обмана. - Тритон платит за потерянный объем своим собственным пространством. Чем раньше мы заткнем эту дыру, тем лучше. Я только что вернул мой атриум, и я не хочу потерять его.
Он двигался в сторону фиолетовой линии, и страх скользнул вниз по моей спине, увеличивая собственное беспокойство Ала.
- Ал! - закричала я, на ходу протягивая руку.
Ал остановился, повернулся и в последний раз взглянул на меня.
- Держи меня, - я видела, что он говорил, но слышала это эхом в моих мыслях. - Не отпускай.
А потом, он шагнул в фиолетовую линию.
Я ахнула… это чувствовалось, как будто ледоруб пробил мой череп из правого верхнего угла в левый нижний. Я закричала, упав на колени. Боль Ала. Это была боль Ала, и я барахталась, заставляя глаза оставаться открытыми. Я не могла видеть его, и я задыхалась, почти теряя его в моих мыслях. Заставляя желчь опуститься вниз, я закрыла глаза и стала искать его моим разумом. Я плавала в черном облаке кислоты, не в силах открыть глаза, я раскинула руки, горя, когда я последовала по растущим следам агонии, словно за мыльными пузырями, чтобы найти его.
- Есть! - ахнула я, и я окутала его своей душой.
Я бросилась назад с ним, крича, потому что чувствовала, как мои мысли рвались. Я ударилась спиной о разбросанные пучки травы, и я уставилась в идеальное голубое небо. Боль ушла. Ала со мной не было.
- Ал! - я встала на ноги, понимая, что произошло. Я попыталась втянуть его в реальность, когда солнце еще было в небе. Он не смог пройти. Я не могла больше почувствовать его, в панике я бросилась обратно в линию, готовая оказаться в безвременье в диком одиночестве.
Линия жгла, скребла по мне, как наждачная бумага. Даже через второе зрение я не могла увидеть Ала, и я подумала, а что если его втянула та фиолетовая линия. А что если я физически пойду за ним, и мы оба пропадем. Я должна была оставаться на месте. Но, возможно, с кольцами… Возможно, я могла бы найти его, возможно, мой разум мог бы привести его тело и душу обратно?
Я бросила долгий взгляд на изломанный, сверкающий красным мир демонов, переделанный в… ад, собственного изготовления, предназначенный, чтобы поймать эльфов в ловушку и убить их, но в место этого демоны прокляли сами себя. Затем, упав на колени, я закрыла глаза и послала мой разум в линию, давая ему ворваться в пурпурно-черное ничто.
Мое дыхание стало болезненным хныканьем, и я упала на сухую землю, мои руки сжимали куски камней, а щеки вдавливались в грязь. Мой разум сжался в тонкую линию, мои мысли свелись к бесцветному состоянию. Сердце билось, и это вредило мне еще больше.
- Ал! - подумала я, и боль удвоилась, когда я нашла его, думая изо всех сил, отчаянно пытаясь снять сокрушительное давление. Искры были в моих пальцах рук и ног. Я задыхалась. Если я скоро не вытащу нас отсюда, то я забуду, как дышать, и мы бы оба умрем.
Моя кожа и мысли были в огне, я подумала, что могла бы построить вокруг эха эмоций, которые остались от Ала. В одно из последних, мучительных сжатий, я отправила нас домой, туда, где мое тело дергалось в конвульсиях на красной пыли. Суровый ветер безвременья ударил меня, как отвесил пощечину. Тяжелый вес Ала врезался в меня, и мы оба закричали, когда он соскользнул на землю. Острые осколки камней впились мой бок, и я услышала, как он пытался дышать сквозь рыдания, сотрясавшие его тело. Я попыталась пошевелиться, мой крик боли вышел как хныканье. Мои мысли все еще горели, и я, наконец, открыла глаза.
Мы были в безвременье, лей-линия жужжала выше нас, по-прежнему без изменений, по-прежнему держа ядро фиолетового ничего. Рядом со мной, Ал криво лежал, его зеленый бархатный кафтан обуглился, имитируя состояние его разума и ауры. Измученная болью, я смогла сесть, слезы текли по лицу, когда я пыталась проморгаться. Моя одежда была нетронутой, и я подумала, насколько эта боль была моей и насколько Ала.
Тело Ала менялось, когда он неровно дышал, и я прикоснулась к нему, сжав руку, кольцо поблескивало ярким, серебристо-белым в красном воздухе. Оно больше не было черным, тусклость сгорела.
- Ал? - прохрипела я. Солнце ранило, но я не могла добраться до зонтика, раскачивающегося на ветру, который рыскал по моим костям.
- Я думал, ты… бросила… меня.
Я едва могла расслышать его, и я оперлась на его плечо, чтобы подобраться поближе. Он задохнулся от добавленного веса, и боль в голове удвоилась.
- Я не могла вытащить тебя наружу, в реальность, - объяснила я. - Я должна была переместиться в безвременье, чтобы сделать это.
- Я вышел? - сказал он, и челюсти его сжались, когда он открыл глаза. Он где-то потерял свои очки, и его глаза были черными, как у Тритон. Он закрыл глаза от моего страха.
- Мы вышли, - сказала я, все еще тяжело дыша из-за боли. Мы вышли, но я не думаю, что это имело значение.
- Сейчас я отправлю нас домой, - сказал он, и затем мы оба вскрикнул от боли, когда он попытался перескочить в линию. Огонь сжег дотла и наши синаптические линии, и я упала на спину, кряхтя, когда я заставляла свои легкие продолжать работу.
Если я дышу, значит, я живу, верно? Как это может быть настолько больно? Я была в огне. Мы заживо горели изнутри.
- О Боже! О, Боже, - простонала я, глядя на мою руку в удивлении. Она выглядела так же, но чувствовалась, как будто она горела, обугливаясь. - Нет. Не делай этого снова. Пожалуйста.
- Я не могу переместить нас, Селфнна. прости. Спаси себя сама.
Сердечная боль в голосе Ала прорубила агонию, и я сосредоточилась на нем, видя, как он свернулся калачиком от боли. Селфнна?
- Ты хочешь, чтобы я ушла? - сказала я недоверчиво, когда слезы вновь начали капать, но они шли, чтобы очистить глаза от песка или из-за Аль, я не могла этого сказать.
Ал застонал, и внезапно, рывком, он, наконец, стянул кольцо с пальца. Мое дыхание выровнялось, когда боль исчезла. Он сделал последний судорожный вдох, а затем он потерял сознание, его тело медленно двигалось. Моя рука дернулась, когда кольцо Ала просвистело на фоне скалы, и я поймала его.
Тишина наполняла меня, прекращая боль, делая ее почти нереальной, когда ветер переменился на линию в поле моего зрения. Была только затухающая боль, в глубине тканей, как если бы у меня была лихорадка.
- Ал?
Я тронула его за плечо, и моя рука стала блестящей от кровавого пота, пропитавшего всю его одежду. Он еще дышал, но был холодным.
- Ал, не засыпай! - закричала я, перемещаясь, чтобы встать перед ним на колени. - Будь со мной! - с тем же успехом я могла говорить с мертвыми, и я надела его кольцо на свой палец, чтобы не потерять его.
Потянувшись, я достала зонтик, держа его над нашими головами. Черт побери, мы были в большой беде.
Моя голова дернулась вверх от звенящих скал, и мое сердце, казалось, сжималось над тощей, неопытной фигурой на фоне Красного неба, ветер трепал его изодранную одежду, не останавливаясь, выглядящую, как остатки ауры, когда она колыхалась.
Я напряглась. Где был один демон на поверхности, будет и много, и они нападали только на слабых. Да, мы сейчас соответствовали этой категории.
- Ал! - прошипела я, встряхивая его за плечо, но он только застонал. - Просыпайся! Я не могу переместить нас. Черт побери, я знала, что это была плохая идея!
Огромная тень накрыла нас и ушла. Взглянув вверх, я выявила свою ломаную линию, крича и отпихивая ее подальше, когда противоречащий шум пронзил меня. Либо я повредила ауру, или линия действительно стала ядовитой. Глядя в пустое небо, я вскочила, не зная, могла бы я добраться до другой линии отсюда, но готовая попробовать. Я застыла, когда увидела, что за тень нас накрыла. Это была огромная горгулья… его кожа была серого цвета и покрыта галькой, а его кожистые крылья были больше, чем автобус. Медленно моя паника встала на отметку осторожная тревожность, оставив меня трясущейся и криво стоящей.
Поверхностный демон исчез, и я смотрела, как огромная горгулья сделала последний круг и приземлилась там, где был демон, словно чтобы тот не смел возвратиться. Мой взгляд метнулся к солнцу. Либо этот горгулья был очень стар, либо они жили по другим правила в безвременье.
Мое внимание перешло на тяжелый, зазубренный меч, который он держал в когтистой руке, и я попятилась назад к Алу, испытывая страх, но по совершенно новому поводу.
- Кто ты? - спросил горгулья, его произнесение гласных было, как будто камни крошились, а произнесение согласных было резким и острым, как будто железо застряло в опилках и тянется к магниту.
- Что ты делаешь с новым разломом?
Меч его слегка наклонился, и я сделала медленный вдох. Горгульи были защитниками. Либо я была в большой беде, или у меня, наконец, был перерыв.
- Мы пытались сбалансировать линию. Пожалуйста, ты можешь помочь нам? Он сгорел. Мы должны спрятаться от солнца.
Горгулья выронил меч, как будто тот был бесполезной палкой, и меч ударился о камни. Скалистые задние лапы горгульи ломали камни, когда он уцепился за скалу.
- Балансировали линию? - спросил он, его голос поднимался и опускался. - В этот короткий период, но, вероятнее, это единственный ответ, который мне все объяснит. А теперь. Я знаю, кто ты. Твой горгулья слишком молод, чтобы облегчить закрепление новой линии. Это твоя линия. Это кольца с твоей аурой. Ты позволила ему сломать ее. Почему?
Ему? - Подумала я, пытаясь прикрыть Ала моим телом. Он, должно быть, говорил о Ку’Соксе, и я захотела, чтобы горгулья свидетельствовал в суде демонов.
- Я не позволяла ему ломать линию. Он сделал это, чтобы обвинить меня в уничтожении безвременья. Ты знаешь, как я могу исправить то, что он сделал?
Горгулья зевнул и посмотрел на солнце.
- Изменение повредило ее. Изменение исправит ее. В то время пока мы будем исправлять ее, она уничтожит все и себя в том числе.
У моих ног, Ал задвигался, шепча, - Тритон. Позови Тритон.
Мой взгляд дернулся к нему, я обрадовалась, что он был в сознании.
- Тритон?
Его черные глаза открылись, и я уставилась в них.
- Она может переместиться с нами, - выдохнул он, явно не видя ничего. - Она прислушается к тебе. Она беспокоится о тебе, безумная летучая мышь. - Морщась от боли, он попытался пошевелиться, а потом задумался. - Надо спешить. Я чувствую себя не так, как обычно.
Чувствуя тошноту, я отпустила мысли, в поисках демонского коллектива. Я никогда не пыталась связаться с кем-нибудь без зеркала вызова, но, как он говорил, она услышала.
- Тритон! - закричала я, и горгулья приподнял крылья в тревоге. - Тритон, ты мне нужна. Ты нужна нам!
Горгулья сделал один взмах кожистыми крыльями, посылая импульс воздуха, затем заколебался, его ноги по-прежнему цеплялись за развалины замка.
- У тебя нет достаточно времени, чтобы исправить линию, прежде чем она исправит себя. Линии не работают. Мировые следы прерываются. Нужно уходить. Спасай тех, кого можешь.
Он прыгнул в воздух, ветер от его ухода заставил меня сощуриться, а мои длинные волосы развеваться. Он сделал один круг, прежде чем исчезнуть в красном солнце.
Отчаянно волнуясь, я посмотрела на Ала, он снова стал холодным. Пот высох, и он весь дрожал.
- Может быть, мне нужно было попросить его о помощи, - прошептала я, затем повернулась к раздававшемуся стуку камня о дерево. Это была Тритон, и я оторопела на мгновение, вспоминая первый раз, когда мы встретились. Она была судьей и наблюдала, как долго я продержусь в безвременье после того, как солнце сядет, загнанная, вместе с "лучшим другом" Трента.
Она была одета в длинное, плавное одеяние, как у шейха в пустыне, ее черный посох был в одной руке, в другой она держала ее закрывающую от ветра одежду. Ее сознание было ясным, на сей раз, ее шаги были уверенными, когда она пробиралась к нам с новой настойчивостью.
- Помоги мне доставить его домой, - сказала я, прежде чем она закрыла брешь, и я сама была в шоке, зная, что мне нечем ей платить.
Ее длинные, немного костлявые руки были нежными, когда она присела рядом с Алом, держа руку над ним, словно испытывая его ауру.
- Что он сделал? - спросила она лаконично, затем сделала паузу, когда ее взгляд упал на меч, который оставил горгулья.
Я шмыгнула носом, обхватывая руками себя за талию.
- Он пытался узнать, это Ку’Сокс сделал фиолетовую линию, и Ал провалился в нее.
Тритон развернулась, находя опору немедленно.
- И ты ему позволила это?
- Он не сказал, что это соскребет его ауру! - заорала я в ответ. - Я вытащила его, но… - Я запнулась, и почувствовала укол слез, ненавидя их. Это был Ал, ради Бога.
- Ты вытащила его? - Тритон моргнула ее черными глазами, вытягиваясь с ног до головы, когда она увидела кольцо на моей руке. - Ох. - Она запнулась. - Он дал тебе… Где еще одно?
Нервничая, я подняла другую руку, чтобы показать ей мой большой палец.
- Он снял его. Он принял всю боль, чтобы я смогла вызвать тебя.
Тритон хрюкнула в знак несогласия.
- Он принял всю боль, так что он не убьет тебя.
Суетясь, я подошла поближе. Она собирается помогать или нет?
- Тритон. Пожалуйста. Солнце.
Ее андрогинное лицо тоже исказилось, чтобы выглядеть более женственно, так или иначе, она, щурясь, глядела на него.
- Действительно, - сказала она язвительно, дергая ее подол от Ала. - Это похоже на вдыхание кислоты.
Твердый ветер дул порывами против меня с неожиданной силой, и я закрыла глаза, чувствуя, как пыль вдруг останавливается и уменьшается, прежде чем попасть в меня. Это была Тритон, она потащила меня в лей-линию, и с противным завихрением отвратительное красное небо погасло.
Мое сердце ушло в пятки один раз, второй, и еще уходило, пока мы не освободимся в каком-то месте. Мои легкие начали болеть, и в последний момент, когда я подумала, что она, должно быть, забыла про меня, и мне придется проложить еще одну линию, чтобы выбраться, она дернула меня в реальность.
Спотыкаясь, я поймала себя на том, что стою у кровати в комнате Ала. Керосиновая лампа возле кровати была зажжена, отбрасывая тени по краям небольшие комнаты. Коричневые, золотые и зеленые тона передразнили первобытный лес, а плюшевые текстуры делали пространство защищенным.
- Ну, извини, - пробормотала Тритон, выглядя матроной, когда она аккуратно укрывала Ала одеялом, уже лежащего в моей, или, вернее сказать, в его кровати.
- Мне потребовалось время, чтобы обойти защиту комнаты. Я подумала, что прыгать прямо в постель лучше, чем в библиотеку, а потом тащить его оттуда.
- Да, - прошептала я, соответственно испуганная. Ал говорил мне, что его старая спальня была абсолютно надежна, но, видимо, она не была защищена до сумасшествия.
Я села на столбик кровати, а Тритон села на постель рядом с Алом, выглядя, как прикроватная медсестра. Я ничего не могла видеть кроме его лица, остальное тело было укрыто одеялом. Чуть-чуть погладив Ала по щеке, Тритон посмотрела вверх, ее черные глаза прошлись все один раз.
- Это не спальня Ала. Она слишком… плюшевая.
- Она моя, - выпалила я. - Он отдал ее мне. Заставил меня принять ее. Он спит в кладовке.
- Ты заставила его спать в чулане? Очень хорошо. Ты могла бы выжить его в конце концов.
Я осторожно приблизилась и вытянула голову, чтобы посмотреть вниз на Ала в кровати между Тритоном и мной.
- Это не совсем чулан. Я просто называю его так. Он крохотный девять на двенадцать, я получила его за Tron машину.
- О. - Ее рука прикоснулась к руке Ала, переворачивая ее, как будто ища кольцо, которое было на моем большом пальце.
- С ним все будет хорошо?
Опять же, Тритон, прищурившись, поглядела на меня, ее глаза выглядели почти нормально в тусклом свете.
- Тебе что за дело? - Она посмотрела на кольцо, которое он дал мне, и я спрятала его в другую руку. Мои мысли вернулись к Селфнне, но я не собиралась расспрашивать Тритон.
Из кровати донесся голос Ала, - Конечно, ей есть дело. Я для нее Бог.
- Ал! - Я склонилась над ним, и он скривился, как будто от боли.
- Твою ж мать, - ругнулся он, проводя рукой по лбу в пятнах от пота и грязи. - Я чувствую, что меня протащили по терке для сыра несколько раз подряд.
Взгляд его заострился, и он попытался сесть, паника показалась в его глазах.
- Где мои кольца? Мои кольца!
- Здесь, - сказала я, когда Тритон заставила его лечь обратно вниз, а я вклинилась, и опустила оба кольца с моих пальцев в его ожидающую ладонь.
Он упал, закрыв глаза, когда его толстые пальцы сжались вокруг них. Его рука дрожала, и я вспомнила ту боль, которую мы разделили. Учитывая, что удвоение ее убило бы меня.
- Я отпустила его, - сказала я, вставая с постели и чувствуя, что это была моя вина. - Я должна была. Я не могла вытащить его в реальность, в то время когда солнце было еще в небе. Мне пришлось отпустить его, чтобы я смогла переместиться в безвременье, чтобы вытащить его!
- Прекрати болтать, - буркнул Ал, пытаясь убрать руку Тритон подальше, когда она пыталась посмотреть его глаза. - Это не твоя вина. Дай мне поспать. - Он открыл глаза, чтобы зыркнуть на Тритон.
- В чем твоя проблема, сука?
Тритон остановилась, пытаясь поднять ему веки, и я закрыла рот.
- Я не болтаю, - сказала я угрюмо даже для самой себя.
По-прежнему сидя на краю кровати, Тритон натянула одеяло до его подбородка.
- Хорошая мысль, плохая реализация.
Он выглядел так, словно с ним все будет хорошо, и я подумала, смогла ли Тритон увидеть основание фиолетовой линии и выжить.
- Я могу что-нибудь сделать? - спросила я.
- Ты? Нет, - сказала Тритон. - Но у меня есть аура, которую я могу дать Алу, если…
- Нет! - вскрикнули мы с Алом одновременно, и она выглядела оскорбленной, вставая, чтобы разгладить свою одежду.
- Не нужно так кричать. Тогда вы просто должны подождать до тех пор, пока ты не исцелишься. Здесь, в спальне Рэйчел. - Ее взгляд остановился на потолке. - Там, где вся твоя защита.
Я начала расслабляться. Это продолжалось всего три секунды, пока Ал не оттолкнул руки Тритон снова прочь от себя, что-то бормоча.
- Ку’Сокс это сделал. - Я напряглась, он добавил, - Вся утечка линии - хитрость, чтобы заставить нас убить Рэйчел для него. Очень дорогая рискованная уловка. - Он поморщился. - Может, тебе не стоило проклинать его.
- Был выбор: или он, или я, и мне нравится то место, где я живу, - сказала я громко, и Ал поморщился.
Тритон поднялась от Ала и встала, скрестив руки перед собой.
- Я увидел низ фиолетовой линии, - сказал Ал. - Его аура оставила подпись там, внизу. Он вызвал ее, что бы это ни было.
Я провела руками по массе моих спутанных волос, желая только горячий душ и коробку мороженого.
- Поэтому мы можем войти в коллективное сознание и исправить это, верно? - сказала я, хорошее чувство разлилось впервые за… часы? Это был такой длинный день?
Тритон отошла от кровати, убирая мелочевку, шныряя тут и там, и мои волосы на затылке стали подниматься.