Пока я об этом думала, Бен выкладывал план. В теории мы около полуночи должны были выбраться из своих комнат, затем нужно было перелезть через забор и по песчаному пляжу перейти на тропинку, ведущую в горы, и с помощью тропы подняться на невысокую возвышенность, с неё открывался отличный вид на залив. Идя дальше по лесу, идя в обход маленькой рощи, чтобы выбраться на старую площадку, оставшуюся от сгоревшего давным-давно детского сада.
Это место было переделано под парк, и только ряды железных качелей напоминали о трагических событиях прошлых лет.
В эту ночь я приготовилась и легла спать в джинсах и футболке с длинным рукавом. Под подушку я положила длинную верёвку и фонарик. На руку надела детские часики с дракончиком. Они были старые, белые, но на них была действующая подсветка, благодаря ей, я могла нажать кнопку и узнать время.
Ночь была удачной, нам никто не мешал.
Юлька где-то долго пропадала, наверное, была у мамы в медпункте. А, придя в комнату, она сразу улеглась спать, отвернувшись к стене.
Я поняла, что девочка всё ещё дуется на меня за сегодняшнее. Мне очень хотелось помириться, но это пришлось отложить на более удачное время.
После отбоя комендантша и тренерша ещё около часа сидела на стуле, наблюдая за нами, словно курица - наседка за своими цыплятами, беспорядка не было, и обе женщины ушли, довольно улыбаясь, с чувством выполненного долга.
Наша группа устала, да и я тоже.
Этот длинный день был полон событий. Девчонки спали, а мне приходилось бороться со сном. Я периодически включала подсветку, сверяясь с часами. Без пяти двенадцать я тихонько выбралась из постели, взяла ветровку и, стараясь не скрипеть половицами, шла босиком, неся кеды в руках.
Я на цыпочках вышла из комнаты, глядя по сторонам, почти на ощупь, ожидая малейшего звука. Полная нервной тревоги и возбуждения, я прошла мимо комнат тренерши и комендантши. Из одной комнаты доносился резкий храп, я предположила, что звук идёт из покоев комендантши, потому, что я ни за что бы не поверила, что мисс Симмонс так храпит. Хотя всякое бывает.
Я выбралась на улицу, тихонько открыв белые двери: мне повезло на ночь , они запирались лишь на задвижку. Возле кустов стоял Бен. Он прошептал:
- Я уже собрался камень кидать. Почему так долго?
- Хорошо, что не кинул,- ответила я. Знаю его меткость: мой братец перебудил бы весь дом.
- Я не опоздала, просто ты рано, а я вовремя. Посмотри на часы, если не веришь мне.
- Ладно, - ответил Бен. Пошли.
- А ты уверен, что они будут в парке?
- Да, я слышал, как Гиза шептался с Кристиной, думая, что на них никто не обращает внимания.
- Хорошо, - ответила я. - Раз ты уверен, Бен, то пошли.
Мы перелезли через сетчатый забор. Думаю, что если бы забор был другим, то я бы не справилась. А так - запросто. Наш сторож, Дэниэл, спал в мягком велюровом кресле прямо на своём посту.
Лагерь- место спокойное, поэтому народ был расслаблен и работал вполсилы, а то и как охранник - только для вида. Между прочим, это было только нам на руку.
Мы вышли на дорогу, и я включила фонарь. Его одинокий луч указывал нам путь, освещая дорогу в тёмном лесу.
Молодой месяц закрыло облаком, но кое-где в прорехах туч светили звёзды. Было зябко и немного жутко. Я никогда раньше не прохаживалась по ночам, поэтому очень нервничала, прислушиваясь к малейшим шорохам и шелесту. Всё было тихо, только стрёкот кузнечиков сопровождал нас в пути. Бен уверенно шёл вперёд, таща меня за руку. Видно было, что ему не впервой идти здесь.
- Ты раньше здесь был?- спросила я.
- Да, - просто ответил он. - Когда ты спишь, мы с мальчишками обследуем окрестности. Знаешь, здесь много интересного. Про эти места много чего рассказывают.
- Типа, городских легенд? - уточнила я.
- Скорее, деревенских, но это секрет. Смотри, никому не проболтайся, даже своей тощей подруге.
- Юлиане?
- Ей, кому же ещё. Ты только с ней и общаешься.
- Буду молчать, держа рот на замке.
Я сделала вид, что закрываю рот на замок и выбрасываю ключ. Бен улыбнулся, снимая напряжение.
Мы подошли к открытой поляне. На качелях сидел мой брат Сигизмунд. Даже в темноте я узнала его черты лица и фигуру. На его коленях пристроилась Кристина, свернулась, словно большая белая кошка. Она что-то шептала ему на ушко. Подойдя ближе, я услышала:
- Гиза, милый, если ты захочешь, ты будешь у меня первым. Ты только скажи. Я ради тебя пойду на всё.
Дальнейшего я не расслышала. Но и этого мне хватило с лихвой. Похоже, у них всё серьёзно. Всё равно как-то мерзко, девчонке только двенадцать, о чём она думает? Внезапно, Бен споткнулся о выступающий древесный узловатый корень. Резкий треск - и я, подпрыгнув, выронила фонарь. Луч света покатился, мельтеша, прямо к качелям. Кристина завизжала, толкнула Гизу, и тот, не удержав равновесия, повалился на землю. Сверху на него приземлилась мисс Нортон. В тишине раздавалось противное 'скрип, скрип' железных качелей. Они словно смеялись.
Мы с Беном подошли поближе: возможно, пострадавшим нужна помощь.
Возле качелей мне стало зябко, нахлынул неведомый страх, и под ложечкой засосало. Мио волосы медленно поднимались. Я застыла, мне трудно было дышать. Сердце заколотилось пойманной в плен птицей, холодный ком застрял в сухом горле. Мне захотелось завопить и бежать со всех ног, прочь от этого непонятного, жуткого места. Я чувствовала здесь, ощущала неведомое нечто, злое и очень голодное. Мне казалось, что тёмная ночь обступает меня со всех сторон, зажимает в тиски, скручивает и душит чернотой, наваливается огромной, непереносимой тяжестью. Я, наверное, стояла, как столб, с бледным, перекошенным от ужаса лицом. Я никогда не была так напугана , даже в кошмарном сне.
Я резко пришла в себя, со свистом втянув в лёгкие воздух.
- Айрис, ты как! - взволнованный Сигизмунд тряс меня и вопил.
Бен хлопал меня по щекам.
- Я в порядке. Всё нормально,- ватным языком, который с трудом ворочался во рту, отвечала я.
- Ты до смерти нас всех напугала, - сказала побледневшая Кристина. - Мы думали, что у тебя припадок.
Теперь пострадавшей была я. Мы поменялись местами с парочкой упавшей с качелей. На вид у них было всё в порядке. Пара царапин и синяков, которые вскоре заживут. Ничего серьёзного. Мой брат и его подруга отделались лёгким испугом. Ярость от нашего присутствия была забыта. А я боялась реакции Сигизмунда, он всегда был очень вспыльчивым, просто взрывным. Гиза спокойно спросил:
- А что вы здесь делаете?
Бен робко ответил:
- Вас спасаем.
- От чего?- дружно спросили Кристина и Гиза.
- От вас самих, - ответила я.
Сложившаяся ситуация меня рассмешила. Я стала смеяться, заражая своим нервным смехом и их. Первым не выдержал Бен. Он захихикал, затем к нему присоединилась смеющаяся парочка. Напряжение и конфликт исчерпали себя. Моё странное чувство тревоги ушло, и было забыто.
Мы катались по траве. Я поднялась, у меня болел живот.
- Всё, больше не могу. Пойдём в лагерь, а то нас хватятся.
Я посмотрела на часы, была половина третьего. Мы молчали, только Бен говорил с Сигизмундом, объяснял своё поведение. Он рассказал ему о подозрении Фитча и мисс Симмонс. Он сказал, что если мы их выследили, то уж взрослые поймают их в два счёта. Тогда беды не миновать. Спокойный, размеренный голос Бенджамина действовал успокаивающе. Его логические доводы доходили до Сигизмунда.
Казалось, что Гиза всё понял, по крайней мере, он обещал подумать. На первое время, сказал, отменит ночные вылазки. Этого было достаточно. Я и Бен вздохнули с облегчением.
Мы чудом пробрались незамеченными в лагерь. Ещё чуть-чуть - и мы попались бы.
Когда мы заходили в корпус, то охранник начал обходить территорию прямо возле нашего места вылазки: тропинка и забор были видны для него как на ладони.
Сегодня удача была на моей стороне. Я разделась и юркнула в кровать. Мгновенно заснула, так как события этого дня и большей части ночи вымотали меня до полного изнеможения.
Третья неделя пролетела незаметно. Я уже привыкла к режиму и тренировке. Моё тело стало более выносливым. Оно уже само требовало нагрузки.
Я загорела ровным золотистым загаром. На удивление, моя кожа не облезла и не пошла красными пятнами.
Мои братья тоже отлично загорели. Солнце и морская вода идеально подействовали даже на Бенджамина. Нашего заумного ботаника трудно было узнать. Его голубые глаза и пепельные волнистые волосы выглядели очень привлекательно на фоне золотистой коже. Девчонки стали его замечать. Бен повзрослел, стал энергичным и очень походил на своего брата - спортсмена. Гиза шутил, что Бен закинет учёбу и начнёт наконец-то уделять время спорту. Может, и результат появится.
По вечерам нам организовали нечто вроде дискотеки. На стадионе поставили музыкальный центр и повесили прожектор, который отбрасывал световые разноцветные блики, летящие во все стороны. Меня даже приглашали танцевать мальчики постарше. Я робко терялась, так как парни были выше меня, и я смущалась. Видя мою реакцию, они перестали меня приглашать, говоря: ' Подрасти крошка'.
Я танцевала с Юлькой. Она тоже была очень робкой. Даже если её приглашали на танец, то она всегда отказывалась.
Её мать категорически запрещала моей подруге дружить с мальчишками.
Часто мы просто сидели с Юлей на лавочке и болтали. Общаться с ней было для меня легко, оказалось, и ей со мной тоже. Подруга рассказала мне много того, о чём поведала ей её мать. Юлька верила во всё, о чём говорила. Как-то она спросила:
- Айрис, ты веришь в сверхъестественные явления?
- В какие именно?- спросила я.
- В призраков и всякую чертовщину.
- Ну,- Я замялась. Потом ответила: - Наверное, не поверю, пока сама не увижу. Я католичка. Юля, я верю в Бога.
-Я тоже верю в Бога.
Я спросила:
- Почему ты спрашиваешь о потусторонних силах? Ты сама веришь в них?
- Наверное,- ответила Юля. - Моя мама верит, и многие кого я знаю, тоже верят.
- Ладно, мисс Крайек, давай сменим тему, а то вечер такой хороший. И думать про всяких привидений мне хочется меньше всего.
- Знаешь, Айрис, мне мама рассказывала, что в этом маленьком городке происходят странные вещи. А в сгоревшем старом саду загадочным образом исчезали дети. И почему сад сгорел, ведь никто до сих пор не знает, почему так случилось.
- Ты шутишь Юлька, или меня запугать хочешь? - спросила я.
- Нет, Айрис, я серьёзно.
По её бледному и сосредоточенному лицу я поняла, что она не шутит. Юлиана врать просто не умела, а многих шуток вообще не понимала. Вообще-то, и я тоже многое в жизни воспринимала серьёзно. Мы с ней были похожи, наверное, поэтому и подружились.
Внезапно я вспомнила парк и то невыносимое жуткое чувство страха. Я зябко повела плечами.
- Тебе холодно, Айрис?
- Немного, - ответила я. - Давай пройдёмся.
Мы медленно шли. С моря дул тёплый ветер. Небо было чёрным, и звёзд не было видно. Неожиданно ветер усилился и сильными порывами воздуха стал поднимать пыль, которая облепила нас с ног до головы. Я чихнула.
- Наверное, будет гроза, - предположила Юля.
- Пошли в корпус, там спокойней,- ответила я.
В комнате мы сели на кровати. Я закрыла все окна на слабенькие задвижки. Балконная дверь не закрывалась до конца, засов висела на соплях, болт отвинтился, и дверь прилегала неплотно, образуя щель, в которую залетал ветер. Я закуталась в зелёное одеяло. Юлька сидела, поджав под себя ноги. Мне было очень тревожно, сердце болезненно ныло. Я чувствовала, что быть беде.
Скоро пришли остальные девчонки. С ними зашли тренерша и комендантша. Оказалось, что у Катарины высокая температура. Эту ночь девочка проведёт в лазарете. Медики были в городе, и с больной останется мисс Симмонс. В новостях передали, что надвигается шторм, власти, просили принять все необходимые меры, чтобы укрыться от надвигающейся бури.
С нами ночевать осталась комендантша, старая мисс Старджонт. Это была миниатюрная, высохшая, похожая на мумию, бабушка. Она плохо слышала и часто переспрашивала.
Мы с девчонками ещё раз проверили все окна и двери.
Я зашла в корпус к мальчишкам. Те сидели на кроватях под пристальным надзором мистера Фитча. Он с них глаз не спускал. Гиза заметил меня и помахал рукой.
- Заходи, сестрёнка, не стесняйся.
- Послушай Гиза, мне что-то очень тревожно и не по себе. Ты родителям звонил?
- Да, Фитч утром звонил. У них всё нормально, а ты не бойся. Всё будет хорошо. Здесь штормит постоянно, и ничего страшного в этом нет.
- Ну, тогда ладно, я пойду.
Я пошла в свой корпус. Многие девчонки спали. Некоторые тихонько переговаривались.
Ветер усилился, принеся дождь. Крупные капли били по металлической крыше, создавая грохот, сравнимый с шумом огромного водопада. Молния зигзагом прочертила небо. Гром гремел, противно отдаваясь в ушах. Мисс Старджонт спала, гроза ей не мешала.
Мы с Юлькой и Кристиной общими усилиями подвинули тяжёлый комод к балконной двери, чтобы она под сильным напором ветра не смогла открыться. Я завесила шторы, скрывая грозу. Но всё равно, яркие всполохи молний пронзали лёгкую ткань, били по глазам.
Я сидела на Юлькиной кровати и держала подругу за руку. Девочку знобило, а её руки были ледяными. Я вместе с ней закуталась в её летнее одеяло, затем взяла своё, чтобы было теплей.
- Айрис, мне страшно, - внезапно сказала Юлиана.
- Не бойся, глупышка, всё будет хорошо. Вот увидишь.
Я обняла её за плечи, согревая свои теплом.
Сегодня все были какие-то притихшие. Все словно сговорились и пережидали грозу в тишине.
В половине двенадцатого замигала лампочка, затем что-то треснуло, и свет погас.
- Всё, Юлька, - хрипло сказала я, - будем сидеть в темноте.
Подруга лишь слабо замотала головой. Почти все спали. Резко скрипнув, открылась дверь. Я чуть не подпрыгнула. Длинный луч фонарика шастал из стороны в сторону.
Упитанный охранник зашёл в помещение и сказал хриплым, прокуренным голосом:
- Не пугайтесь, это я.
' Как будто в темноте мы могли увидеть его лицо',- подумала я. Дэниэл подошёл к мисс Старджонт, прочерчивая лучом фонарика себе дорогу. Одну руку он вытянул вперёд, помогая себе не налететь на кровать, или шкаф. Он дошёл до стула, на котором сидела комендантша, и сказал:
- Агния, пробки вылетели. Не бойтесь. Я поменяю их утром, а то сейчас это небезопасно.
Старуха продолжала спать. Дэниэл посмотрел по сторонам, ища, кого бы убедить что всё в порядке. Он перевел взгляд на меня и других, не спавших девчонок.
- Девочки, - обратился он к нам. - Не бойтесь. Посидите пока без света. Быстрей заснёте, а завтра я всё улажу.
Он не договорил, наверное, мысль улетела. Затем, двигаясь по проложенному ранее маршруту, охранник покинул комнату. Скорее всего, он пошёл спать. Сам же сказал, что до утра ничего чинить не будет.
Когда Юлька заснула, я вернулась в свою постель, накрылась одеялом и попыталась заснуть. Наверное, мне это удалось.
Что-то холодное капало мне на лицо, стекало по щеке. Я резко вскочила. Полная темнота и неестественная тишина окружала меня. Я не слышала шума дождя. Мне было очень холодно, словно окно было настежь открыто. Я потянулась за фонариком, ранее положенным под кровать. Нащупала ручку, чтобы включить. Щёлк - и ничего. 'Наверное, батарейка села', - подумала я. Не помню, когда я меняла её.
Я достала фонарик и стала его трясти, пытаясь вернуть его к жизни. После третьей попытки фонарь замигал, зажёгся тусклым, но ровным светом. Тонкий луч слабо разгонял темноту. Я подошла к раскрытому окну и с трудом закрыла тяжёлую, отсыревшую раму. Возле батареи натекла большая лужа дождевой воды. Не видя её, я стала в воду ногой, намочив мягкие тапки.
Дождь перестал лить. Чёрные тучи, гонимые ветром, уходили в сторону. Далеко ещё вспыхивали яркие зигзаги молний, освещая тихую ночь, пережившую бурю. Я хотела лечь обратно в постель, когда увидела неясную тень возле балкона. Посветив фонарём, я увидела рыжую девочку - кажется, её звали Яной. Она была только на год старше меня.
- Яна, что ты делаешь? - спросила я у неё. Она даже не повернулась. Я подошла поближе, увидела, что девочка пытается отодвинуть тяжёлый комод. От усилий на бледном веснушчатом лице выступил пот. Девочка бросила своё занятие и, подойдя к балконной двери, стала вглядываться в ночь. Подойдя к ней поближе, я увидела, что ёе глаза закрыты. Это было непонятно и странно. Я стала тормошить её за плечо, говоря:
- Яна, проснись.
Она открыла глаза. Её взгляд был отсутствующим, как будто она спала или находилась где-то ещё. Внезапно она зашептала. Её голос был механическим не выражающим эмоций.
- Там мальчик, он зовёт меня поиграть. Помоги мне открыть дверь.
- Где мальчик? - спросила я.
- Внизу. Он меня ждёт. Я должна пойти с ним.
Яна подошла к двери и, прикладывая ещё большее усилие, стала тянуть комод. Я думала, что она спит и видит сон. Только в комнате было холодно, и все спали. Я подошла к окну, отдернула занавеску и посмотрела вниз. Полная луна вышла из облаков, осветив двор и колючие кусты роз. Безликая белая тень мелькнула внизу. 'Показалось, - подумала я, - наверное, это кошка'. Иногда к нам забегали дикие и домашние коты. Они приходили из маленького городка.
Яна заговорила пронзительным, высоким, дребезжащим голосом, словно разговаривала с кем-то, кого здесь не было.
- Я не могу прийти к тебе.
Пауза, словно она слушала ответ.
- Хорошо, приходи, я впущу тебя.
Порывом ветра распахнуло окно, штора взвилась в воздух. Балконная задвижка с резким 'БАМ' упала на пол. Мои волосы встали дыбом. Ужас накатил на меня, я застыла.
В оконном проеме появилось лицо маленького белокурого мальчика. Нежный детский голос, словно звонкий колокольчик, пропел:
- Впусти меня, пригласи войти, давай поиграем немножко.
- Не впускай его, - шёпотом, не способная на большее, сказала я.
Я боролась со страхом. Понимание того, что впускать мальчика ни в коем случае нельзя, придавало мне сил. Включилось моё шестое чувство. Я видела всё ясно и чётко, словно наблюдала со стороны.
Мальчик был очень красивый. Он завис над окном, и можно было рассмотреть его пижаму жёлтого цвета. Он держал большого коричневого плюшевого медвежонка. Я отстранённо подумала: 'На чём он стоит?' Мы ведь были на втором этаже. Яна подошла к окну. Она вся сияла, улыбаясь счастливой улыбкой, полной такой непередаваемой радости, что у меня защемило сердце. Она прошептала:
- Входи.