* * *
Человек как будто выпал из липкой беспамятной темноты – вот не было ничего, а вот он есть. Он стоял, уставившись на собственные измазанные липкой кровью ладони. Наконец, человек оторвал взгляд от обагренных пальцев. Прямо перед ним на серых растрепанных одеялах лежали два детских тела. Чуть подальше, под окном валялась в темной луже молодая женщина, вся изрезанная и искромсанная. Человек взвыл, закрыл руками лицо и бросился прочь из комнаты. Споткнулся в темной пыльной прихожей, ударил локоть и разбил губу. Вскочил на ноги, распахнул дверь и застыл на пороге, жадно глотая густой воздух.
По искореженной давними дождями земляной улице шел парень. Обыкновенный. Правда, перекинутая через плечо дорогая кожаная сумка не очень‑то вязалась с измятой одеждой и всклокоченной гривой волос самой темной рыжины. Но человек с перепачканными кровью руками сумел различить подленькую ухмылочку на его лице. А потом, когда парень миновал злополучный дом, заметил на его спине чуть светящуюся лиловым надпись "Преступник". Человек понял: это важно. Вышел из дому и смотрел парню вслед, пока тот не свернул к одной из жмущихся к камышовой отмели развалюх. Потом беспамятный принялся рыться в заполонивших обочину заброшенной улочки зарослях лопуха и крапивы. Так и есть! Среди зелени лежал окровавленный до самой рукояти нож, длинный и потемневший. Теперь человек обрел окончательную уверенность, и решил, что делать. Ничуть не удивился, вспомнив внезапно себя и свое имя: Вейнир Кеври – никудышный портной и промышляющий на Летке мелкий торгаш.
* * *
На этот раз специалист выбрал мазанку почище – благо Летковская Набережная практически полностью состояла из одних лишь заброшенных развалюх. Нужно было дождаться темноты, а полдня скитаний по замусоренным переулкам только подтвердили поговорку: "В ногах магической силы нет". Устроившись на связках какой‑то сушено–гнилой травы, Овер подложил под голову драгоценную сумку и уже собрался закрыть глаза, как у служившего входом и выходом окна что‑то зашуршало. Специалист мгновенно оказался у противоположной стены и приготовился отразить нападение.
Человек шагнул в низкий оконный проем, да так и остался стоять одной ногой внутри на шатающейся хлипкой корзине, другой снаружи – на песчаном пригорке. Втиснутые в маленькую сморщенную головку безумные глазенки вперились в Овера.
- Это ты убил их! Убил! Я знаю! – что‑то в голосе этого типа странно задело специалиста. Из крохотной царапины выползла исчезнувшая, казалось, навсегда чернота.
- Пшшел отсюда, пока цел! – вылетевшие сквозь зубы полные злости слова, как будто отшвырнули визитера прочь. Он выпал на улицу. Завозился, пытаясь подняться на ноги.
- Но ничего. Ты за все заплатишь! Убийца. Ничего–ничего, – от этого бормотания Оверу захотелось запустить в безумца чем‑нибудь тяжелым, но он сдержался.
Напрочь исчезло желание лечь поспать, равно как и оставаться в этом месте. Специалист выждал немного, потом выбрался из лачуги. Мелкоголового нигде видно не было.
* * *
Выглядел трактир "Гномья могила" неказисто – двухэтажное здание темного камня с потерявшими всякую форму известняковыми фигурами перед сыплющейся от ржавчины дверью. Но стоило специалисту отправить в рот первый ломтик рыбы запеченной с травами, мнение его об этом заведении переменилось. О том, что этот среброперый лобан был пойман где‑нибудь в напитанных городскими стоками водах Ильд, он предпочел не думать. Полуденные часы совсем недавно сменились вечерними, так что Овер ел не спеша и медленно потягивал темное горьковатое вино.
На другом конце длинного каменного стола завсегдатаи "Гномьей могилы" слушали какого‑то потрепанного, жадно глотающего воздух и дармовое пиво, мужичка. Специалист к разговору прислушиваться не пытался. Но этого как раз и не требовалось – рассказчик вещал громко и сочно.
- Ну, значится, меня и в поддых как древком двинут, а потом по пояснице, чтоб уж точно с мостовой не разминулся. Такие вот городские охраннички. Я и отстал. Возле, Булочного Переулка дело было, – мужичок сдул пену с новой кружки, громко сербнул и продолжил: – А потом дворами, дворами. Да все гляжу, чтобы этим гадам по новой не попасться. И у лотков Раждана Точильщика встретил. Знает кто Раждана Точильщика?
Кто‑то отозвался, мол, если тот Точильщик, что в двух кварталах от моста живет, то помер в прошлый месяц.
- Да не тот – я с живым говорил. Хотя теперь кто ж его знает, что с ним – у Кривых переулков нас снова прихватили. Так, о чем это я. Ну, да, – рассказчик снова сербнул: – А он, в смысле тот Раждан, что живой, и говорит, мол почти до самой ихней Пирамиды добрался, но внутрь не пустили – мордой, видать, не вышел. А морда у него, знаете, какая – толстая и борода прям из прыщей растет.
- Точно тот Точильщик, что помер на жаренного Дельфина, – вставил знакомый покойного.
- Да, какой помер! Говорю, живым видел. Это, может, у всех точильщиков морды такие. Так вы слушать про изуверство черномундирных хотите? – мужичок допил пиво и скреб анул кружкой по столу. Завсегдатаи поспешили подтвердить свое желание новой порцией напитка.
- Так он мне и рассказал, ну, Точильщик. Мол, схоронился в переулке да повременил, а потом видит Умар Дохлый ползет весь обгорелый и ноги в кровь. Знает, кто‑то Умара Дохлого?
На этот раз прозвучало целых три подтверждения: Дохлого знают, и до сего дня тот был живой, только слишком худой и бледный.
- Так вот, умирая Дохлый успел рассказать, что у черномундирных в ихней пирамиде устроено. Алтари огненные во весь внутренний двор, на которых всех наших‑то и посжигали. Только Дохлый вырваться и успел, – дав зловещей паузе настояться, рассказчик продолжил: – А еще говорил, демоны мелкие там туда–сюда снуют и души с алтарей собирают. Вот так‑то!
- Да врет он все – нет там во дворе никаких огненных алтарей! – специалист мог бы поклясться, что не собирался вмешиваться, и до конца был готов сдерживать странно зудящее желание пристыдить вруна.
Десяток отточенных недоброй подозрительностью взглядов уперся в него.
- А мелкие и деловитые – так‑то гомункулы. Они со всякими поручениями бегают и портреты арестантов рисуют, – проговорил Овер уже совсем неуверенно.
- А ты, человечек, откуда так много знаешь? – круглолицый здоровяк поднялся со скамьи.
- Точно, откуда? – поддакнул обвиненный во лжи рассказчик.
- Уж не доносчик ли ты черномундирский? – теперь уже все встали со своих мест. Специалист тоже. Глянул на плотно закрытую дверь – на счастье, он был ближе к ней.
- Так арестовали меня контролеры, – Овер чуть пододвинулся к выходу.
- А что ж теперь выпустили, или ты из шахты такой чистенький выползти успел? – проклятый врун уже лыбился во весь рот. Усач и еще один не уступающий ему комплекцией парень, уже перелезли через массивную скамью и находились в опасной близости. Судя по лицам, хорошего от них ничего ждать не приходилось. Шепчущая чернота проклюнулась с уже привычными призывами убить всех. Назло ей специалист задавил панику и убрал магнетическое щупальце от Красного Ключа: у меня фора шагов в семь–восемь, можно еще что‑нибудь придумать.
- Сбежал, не ясно что ли? – прозвучало почти что с нагловатой самоуверенностью. Овер чуть попятился. На простор зала из‑за лавки выбрался свирепого вида косматый старикан.
- Что‑то я не слышал, чтобы кому‑то удалось от черномундирных улизнуть? – Усач размял шею и прохрустел пальцами, но в глазах его еще оставался разум.
- Так ваш Дохлый сбежал, а я, всяко, поживей и половчей его буду, – специалист аж удивился собственной сообразительности. Взгляд его упал на висящую совсем рядом масляную лампу.
- А это мы щас проверим! – какой‑то мужик рванул вперед, но чуть замешкался, налетев на все еще неподвижного Усача. Овер смахнул лампу на стол. Собранный золотистым щупальцем пучок кинетических примитивов распахнул дверь, и резкий поток воздуха раздул пламя. Усач попятился. Красномордый упал животом в горящее масло и заверещал, как девочка. Кто‑то вылез на стол. Специалист уже выбежал на улицу, бросив назад шершавую от ржавчины дверь. И заскреб в замке остатками магии движения. Рыбьи кости и потроха! Похоже, "Гномью могилу" уже лет сто, как не запирали. Вот сейчас разозленные до демонского визга громилы вывалятся из трактира. Сжав таящие кусочки магии в единую точку, специалист еще раз крутанул в замке. Дверь аж дернулась, непослушная железка щелкнула и провернулась. Мгновением позже что‑то большое гулко ударило в дверь. Овер побежал прочь. "Нужно идти прямо к Мосту, там хоть простору побольше, и всяких идиотов можно издалека разглядеть", – решил он.
Широкие каменные пролеты пустовали. Ни малейших признаков городской стражи специалист не заметил. Что‑то виднелось у самой маги ческой стены, но на стражника оно совсем не походило. Все равно Овер решил подождать темноты – мало ли кто может следить за мостом. Купил с лотка жареную сосиску, которая на некотором удалении от горького дыма жаровни проявила очень подозрительный запах. Оставалось только пожалеть о недоеденной рыбе.
Не выдержав ожидания, изрядно омраченного мыслями о выбравшихся из "Гномьей могилы" разъяренных здоровяках, специалист ступил на мост еще в густых сине–лиловых сумерках. Под первым магическим фонарем прошел, выхватывая слетающие с граней кристалла примитивы. Горсть светового магнетизма полетела вниз, зависла в воздухе и ярко вспыхнула, отразившись в черных водах Ильд. Назвать все это удачной маскировкой было бы большой глупостью. Так что Овер больше не трогал фонари.
Ночной ветерок принес запах испражнений, гораздо более резкий, чем аромат сточных вод Нармрота. Морща, нос специалист вгляделся в фигуру, темнеющую на фоне голубого свечения магической стены. Десяток шагов, и человека уже можно было хорошенько разглядеть. Бедняга увяз в уже знакомом Оверу кольчужном плетении, ноги его подгибались, и он почти висел на одной лишь застрявшей руке. Несколько взмахов магнетического щупальца и узник стены повалился на камень чуть выгибающегося пролета. Для себя специалист соорудил проход около противоположного парапета. Недолго думая, сплел из оставшихся шестиугольных заклинаний здоровенный бублик и запустил руку в отверстие. Пальцы его ухватились за гладкую и чуть тепловатую поверхность. Странно, ведь огненной магии в заклинании совсем не было. Покручивая на запястье презабавную игрушку, Овер подошел к освобожденному из стены бедняге. Тот был жив и удивленно хлопал слезящимися глазами. Специалист порылся в сумке, добыл завернутую в платок недоеденную сосиску и положил несчастному на грудь. Тот неловким движением отправил ее в рот.
- Похоже жить будешь. А мне пора. Если что – ты сам из стены выпал, ладно? – не дожидаясь ответа, Овер двинулся в сторону Треугольника. Почему‑то он чувствовал себя неловко.
На левом берегу звучали голоса, в полутьме можно было различить какое‑то движение. Специалист сбавил шаг, рассчитывая тихо пройти мимо возможных неприятностей, но все равно нарвался на окрик:
- Стоять! Ты, что не понял – нечего по мосту шляться. А ну, марш в свой отряд.
Овер остановился в недоумении. Шагах в двадцати, у пересечения Приморского Тракта с набережной остановилось несколько человек. Один из них, свирепого вида солдат с саблей наголо, держал факел. Потребовалось некоторое время, чтобы в свете дергающегося багрового пламени разглядеть остальных. Самые обыкновенные жители Треугольника – понял специалист. Одного из них, зеленщика Каберди он даже знал.
- Ты что не понял?! Сам полковник Мервекрон приказал к утру вывести всех обитателей этой вонючей дыры за город. И чтоб меня шрад всю жизнь имел, если я этого не сделаю! Иди сюда парень ПО–ХОРОШЕМУ! – в продолжение всей этой тирады, Овер медленно отступал, забирая в тень ближайшей трехэтажки. Солдат доблестной стражи с места не двигался. Овер так и не успел задуматься о причинах столь странного приказа, зато отлично понял – свирепый знаменщик и так наловил беглецов, больше чем удержать может.
- Сочувствую вашему шраду! – выкрикнул специалист и рванул в ближайшую подворотню, благо вся изнанка утих улиц была ему хорошо знакома.
Глава 16. (День пятый)
Искусственного света в Треугольнике почти не было, и в голубоватом сумраке восходящей луны учиненный Возрожденной Гвардией разгром не показался специалисту чем‑то из ряда вон. Быстрой тенью преодолевал он квартал за кварталом. Все еще веселило дерзкое бегство от стражника – как будто детство его прошло в этих самых трущобах, а не в каменном гробу университетской лаборатории.
Подбираясь к оплавленным руинам заброшенных фортификаций, Овер предчувствовал лишь встречу со старыми знакомыми. Раждан Эрми сейчас, наверное, в одной из камер Службы или топает по пыльной дороге в солдатских сапогах. А Далеа где‑нибудь в Фелвии, поет свои эльфьи псалмы. Других близких друзей в Убежище у специалиста не было, но он все равно надеялся на теплый прием. Представлял как будет объясняться с поставленной у входа какой‑нибудь придирчивой Крысой.
Масляный фонарь нашелся на своем месте – в нише–тайнике. С непривычки Овер чуть не сломал себе шею, взбираясь по тропе, состоящей сплошь их мелких, гладких и незаметных уступов, и после, заползая в кривое черное горлышко, так что теплый желто–рыжий огонек оказался как нельзя кстати. Аккуратно ступая по неровному полу, специалист двинулся в сторону большого зала. За первым же поворотом он наткнулся на труп. Руки раскинуты, лицо разбито о стену, широкий кровавый след на камнях. Медальон: темно–серая больше похожая на свинью крыса – лежит на ободранном подбородке. Десяток вопросов забился в голове Овера. Кто и за что убил часового? Городская стража нагрянула с облавой? А если Крысы обвинят в убийстве его? Может, повернуть обратно? Кому и как рассказать о находке? Специалист знал: все эти мысли неуместны, по крайне мере, пока. Все равно некоторое время ему не удавалось приструнить их и успокоиться. Шаг через труп отозвался ознобом, плечи Овера аж передернуло. Но он не поддался надрывному шепоту черноты, и двинулся дальше, весь обратившись в настороженное внимание. Очень скоро специалисту показалось, что кто‑то следит за ним. "Ерунда, в этом коридоре негде спрятаться"! – мысль прозвучала бодро, но ни в чем не убедила.
До Большого Зала оставался один последний поворот, когда Овер понял, что именно переменилось разительно: тонкая, но едкая солено–кислая вонь заняла место необъяснимо притягательной горчинки. А еще тишина. Самые нехорошие предчувствия завладели специалистом. И поспешили подтвердиться. Свет фонаря выхватил из мрака распотрошенное тело, потом другое, третье. Овер так и остался на низком карнизе, а качающееся рыжеватое пятно все открывало жуткие картины. Тьма, тишина и смерть затягивали его, как медленная черная грязь. Потом сквозь эту вязкую пелену начало проступать присутствие. Странное, всепроникающее и тяготящее. Теперь специалист точно знал – за ним следят. Полное неприязни внимание накатывало волнами, каждая из которых отзывалась нестерпимым умственным зудом.
"В подземной башне к прошлому ключи
Найдет Игрок, пройдя сквозь смертный ветер,
В котором Страж Судьбы пронзительно молчит,
И сам себя огнем звезды отметит", –
рифмованные строки вновь появились из памяти. Вспышка абсолютной непререкаемой ясности осветила сознание Овера, он понял – именно это неизвестное, следящее за ним из темных глубин, существо является ключом к загадке. "Мне нужны лишь мое прошлое"! – специалист закричал, обращаясь к невидимому наблюдателю. Зудящие волны обступили его, зажав в объятьях. Мгновение Овер бился, пытаясь высвободиться из их хватки. Потом на него обрушился удар ненависти, смешанной с насмешливым презрением. Спасаясь от разрывающих сознание вихрей, он побежал, споткнулся, рассадил о стену фонарь.
Специалист пришел в себя, лишь вдоволь наглотавшись сладкого ночного воздуха. Побрел прочь от разрушенной крепости, которая более не являлась Убежищем. Сил и желания строить планы не было.
Потревоженный близким звуком, Овер дернулся, и нацеленный в голову удар прочесал по уху и обрушился на плечо. Левая рука занемела, налившись горячей тяжестью. Тяжелая туша налетела на специалиста, и он потерял равновесие. Падение каким‑то чудом превратилось в три шага назад. "Туше" повезло меньше – она проскочила мимо и растянулась на мостовой.
- Вот он убивец! Попался теперь не сбежишь! – мелкоголовый безумец появился из‑за угла. За ним выскочил небритый парень с недобрыми глубоко посаженными глазами. Справа из тени вышел еще один противник – длинный с жидкими патлами. Вместе с медленно, но уверенно поднимающимся здоровяком выходило четверо. И форы шагов в шесть–семь, не больше. К тому же кожаная сумка с Сердцем Пламени слетела с плеча и откатилась от места столкновения в противоположную сторону. Небритый достал нож, у здоровяка в лапах обнаружилась железная палица. Времени на размышление не оставалось. Магнетическое щупальце скользнуло по поверхности Красного Ключа. "О, да"! – завыла чернота. При одной только мысли, о том, что велика я магия Дасии пропалит в головах этих бестолковых оболтусов аккуратненькие дырочки, желудок Овера свела болезненная судорога. Магнетическое щупальце набралось огненных примитивов. Кураж разогрел кровь и застучал ей в висках. Магический бублик сполз с запястья и удобно лег в ладонь.
- Щас мы тебе покажем, как детишек малых резать! – небритый бросился вперед. Получил огненный тычок в нос, выронил ножик, взвыл и схватился за лицо. Одновременно атаковал здоровяк. Жгучая магия проехалась по его щеке. Специалист отскочил от разогнанного тяжелой рукой оружия и выставил веред свой сплетенный из заклинаний неподвижности кастет. Бесплотный магический бублик отлетел и легонько хлопнул Овера по голове. Зато рука не пострадала. Небритый убегал. Треклятый Мелкоголовый открыл драгоценную сумку. Длинный, кажется, не спешил присоединиться к драке. Глаза здоровяка разбежались как перепуганные драгвы, но через мгновение он уже был готов к новой атаке. Специалист всадил остатки огненной магии ему в лоб. И тут же зарядил коленом между ног. Затеявший все безумец решил ретироваться.
- Чтобы ты заживо сгнил, подлый убийца! – проорал он, перекидывая сумку через плечо.