- А ты очень на него похож, душой своей чистой. Вот пришел без всякой чопорности, вежливо поклонился, поздоровался. Да без препираний за работу принялся. Мог дрова порубить при помощи заговора, он нет, смиренно взял топор, на который я указала, и хоть рука болит, а пошел им трудиться, - она немного помолчала, да добавила. - Истинный Богомудр. Помню я его, он такой же славный отрок был, как и ты.
- Бабушка, что вы такое говорите? Как это вы его помните? Вы что его видели? - удивленно переспросил Керк.
- А то как же, конечно видела. И видела, и говорила, и уму разуму учила. Я ведь, отрок, много-много уже живу на земле. Да разве ты про меня поверья не слышал?
- Слышать-то, слышал. Да они, - и Керк немного замялся, а затем честно продолжил. - Вас злой рисуют. Вроде как вы когда-то девой младой в лесу заплутали, а водила с манилой вас в ведьму превратили, да детей вы малых похищаете и в печи жарите, за счет этого так долго живете.
Старушка, услышав такое, весело засмеялась, по-молодому глянула на Керка и спросила:
- А ты, небось, и верил в эти сказки?
- Верил, - ничуть не лукавя, ответил Керк.
- Почему ж тогда ко мне в избу зашел? Не побоялся?
- Нет, почему-то не побоялся. Глянул я на вашу, бабушка, избу и показалось мне, что здесь нико-гда ничего злого не творилось, вот и вошел поэтому.
- Так, так, значит, почувствовал, это хорошо. Это значит способный ты отрок. Ну что ж, раз ты та-кой, я тебя научу уму разуму. А пока сходи, милый, в баньке искупайся, а я тут сама управлюсь.
Сказала старушка да рукой легонько взмахнула, дрова все порубленные в тот же миг в ряд сло-жились. Топор из рук Керка выскочил и давай все оставшиеся чурбаны рубить. Керк огляделся и увидел, что недалеко от избы стоит теперь маленькая деревянная банька, из трубы уже дым во-всю валит.
- Иди, иди, отрок. Баня тебя уже заждалась, - поторопила старушка.
Керк кивнул бабушке в ответ и пошел в баню. Войдя в предбанник, он быстро разделся и заско-чил в жарко натопленную парилку, не забыв при этом сказать: "Дух бани - баенник поди с полка, а я на полок". И заскочив на самую верхнюю полку, лег и удовлетворенно расслабился. На него навалилось такая слабость, что не было сил даже смахнуть стекающий пот с лица. Через некоторое время он услышал какое-то шебуршание и движение под полком, и хотя ему совершенно не хотелось двигаться, но все, же любопытство победило усталость. Керк свесил голову с полка и увидел там крошечного голого старика с длинными черными, в разные стороны растрепанными, волосами и, покрытой плесенью, бородой, его голое тело было все облеплено грязью да листьями от веников. "Это баенник - хозяин бани," - догадался Керк. Баенник был под полком не один. Он схватил, своего сынка, за черные лохматые волосенки и жестоко турзучил его о пол. Маленький баенник выглядел так же непривлекательно, как и его отец. Он был голым, с ежиными ногами и, покрытыми шерстью, длинными руками. Малыш ловко отбивался от отца, крепко колотя того по голове кулаками. Ошарашенный такой сценой, Керк какое-то время, молча, наблюдал за этим, а потом очень уважительно обратился к баеннику - отцу:
- Любезный хозяин бани баенник, что же вы так мотаете свое дитя, не мудрено ему так и голо-венку оторвать.
Баенник на мгновение поднял голову взглянуть на Керка и ослабил хватку, а его сынок только этого и ждал. Он ловко мотнул своей головенкой, оставил в руке отца клок черных волос и бро-сился под каменку. Баенник глянул на подаренные жидкие волосенки, которые вдруг непривлекательно стали стекать и капать на пол черной жидкостью, злобно сплюнул и выкинул их прочь, да не менее злобно глянув на Керка, сказал:
- Чего лезешь не в свое дело. Видишь, сынка воспитываю, уж больно расшалился, - но позже бо-лее миролюбиво добавил. - Может, двинешься да пригласишь меня на полок. Потолкует о том, о сем? - и вопросительно глянул на Керка.
- Конечно, конечно, - охотно уступая место баеннику, позвал его Керк. - Иди сюда на полок, лю-безный баенник.
Тот только и ждал этих слов, моментально взобрался на полок и уселся рядом с ногами Керка.
- Тебе удобно? - участливо спросил Керк. - А то я могу сесть, - и уже было собирался это сде-лать, как услышал в ответ.
- Нет, нет, лежи, мне и так хорошо. А как тебя звать, и что ты делаешь в гостях у моей хозяйки Бабы Яги?
- Меня зовут Керк, я из рода Богомудра, пришел в Сумрачный лес к Старому Дубу, чтобы добыть себе древко для лука.
- Ах, ну да, я-то это знаю. Помню, как твой предок Богомудр сюда приходил за древком для лука. Сколько ж годков прошло с того времени, - и баенник грязным пальцем стал чесать свои растрепанные волосы, да посмотрев на Керка, заметил, - Я уж и не упомню. Ну да это и неважно. Так ты тоже за древком пришел? А на что оно тебе надобно?
- Ну, - немного поразмыслив, объяснил Керк. - После того как Богомудр добыл древко, установилась в нашем роду такая традиция - каждый юноша должен добыть свое древко, чтобы стать мужчиной. Понимаешь? А ты, что кроме Богомудра, тут никогда никого больше не видел?
- Нет, никогда никого, сюда-то к избушке Бабы Яги не всякая тропа может привести, а только та, которой старуха разрешение даст. Значит, - с интересом оглядывая Керка, добавил баенник. - Ты ее чем-то заинтересовал. Она-то у нас не простая ведьма. Она, знаешь ли ты, дочь самой Бури Яги Усоньши Виевны. А Буря Яга Усоньша Виевна супруга самого Бога Велеса. Что командует нашими духами и силу от которого мы имеем. Буря Яга Усоньша Виевна живет на границе двух миров - мира живых и мира мертвых. Она Богиня Смерти, и переводит души умерших из мира Яви в Ирий-сад и Пекло. Но раз полюбила Буря Яга смертного юношу и родила от него дочь, да та дочь и есть моя хозяйка Баба Яга. Хозяйка моя когда-то жила с людьми и помогала им, лечила их, учила их уму разуму, защищала от злых колдунов. Но люди неблагодарные, боялись ее, говорили, что общается она с нечистыми духами, и стали гнать ее отовсюду. Обиделась тогда дочь Бури Яги да ушла в лес. Прошло много лет, и люди забыли ее истинное имя, а стали называть ее просто Бабой Ягой да плести про нее всякие небылицы, про то, что она де страшная, да костяная нога у нее, да длинные груди и нос - тьфу ты. Она то, иногда из леса еще выходит, людям помогает, лечит их неразумных, дарит им благополучие, да от дурного глаза защищает.
Баенник замолчал, он беспокойно замотал головой так, что с его черных волос в разные стороны разлетелась вода, и спрыгнув с полка, исчез под каменкой, и услышал Керк оттуда всхлипывания - видно баенник плакал. Керк был потрясен не только тем, что неблагодарные люди возвели столько навета на Бабу Ягу, но и тем, что баенник, который, по поверьям, жестокий, злой и может запарить человека до смерти, оказывается, умеет любить свою хозяйку и даже плакать.
Керк не стал больше окликать баенника, тихонько вымылся, вышел в предбанник, оделся во все чистое, Баба Яга и об этом позаботилась, и уже на выходе поклонился на четыре стороны да сказал: "Хозяин с хозяюшкой, с малыми детушками, благодарю вас за добрую баню, за теплую воду, за горячий пар", - и вышел из бани.
На улице уже совсем было темно, в избушке ярко горело окошко, и Керк двинулся к ней. Открыл дверь, а, войдя, увидел дивно накрытый стол, полный явств. С лавки поднялась Баба Яга и приветливо сказала:
- Что, отрок, помылся, а теперь садись и покушай, небось, за день-то проголодался.
- Ага, - согласно кивнул головой Керк, сел за стол и принялся за еду.
Баба Яга постаралась на славу. На большом блюде посреди стола высился жареный поросенок, фаршированный печенкой. Кругом были расставлены блюда из рыбы: тут тебе и линь варенный, и белуга жаренная, и крупные ерши, жаренные в кляре, и караси, жаренные со сметаной. В глиняных горшочках, закрытых сверху лепешкой, томилась говядина с грибами. Рядом красовалась телячья нога, поджаренная и обложенная яблоками. А уж расстегаям да блинам пересчету не было: расстегаи с грибами да с рыбой, блины ржаные, пшеничные, гречневые с яйцами, яблочные, кисло-сладкие да с припеком. Из соленья на столе было много грибов: рыжики, боровики, грузди, волнушки. А закончил свою трапезу Керк киселем из клюквы. Потом поднялся из-за стола да низко до земли поклонился Бабе Яге, сказав:
- Благодарствую, добрая бабушка, за такое вкусное угощение.
Баба Яга, молча, наблюдала за тем, как Керк насыщается едой, а когда он ее поблагодарил и низко поклонился, то ласково улыбнулась ему в ответ. Черты ее лица разгладились и засияли, и на миг Керку показалось, что видит он не старую женщину, а молодую прекрасную деву восхити-тельной красоты и словно близкой по духу, но мгновение прошло, и перед ним опять сидела ба-бушка с добрым и приветливым лицом.
- Что ж, отрок, пожалуйста, тебе. Наелся, гляжу, напился, теперь можно и спать ложиться. Ведь завтра у тебя тяжелый день будет. Ты уже почти дошел до Старого Дуба, а, значит, увидишь лесного бога Свято-Бора и сможешь попросить у него древко. Но прежде чем ляжешь, я хочу осмотреть твою рану, сними рубаху.
Керк подошел к Бабе Яге, придвинул к ней табурет и, сняв рубаху, сел так, чтобы она могла ос-мотреть больную руку. Баба Яга провела своими белыми старческими пальцами по большому рубцу, и Керк увидел, как на ее руке засветилась каждая жилочка, каждая веночка. Тепло из пальцев старухи передалось на руку, и боль вроде стала меньше. Баба Яга шептала заговор, Керк это не увидел, он это ощутил и почувствовал.
- Охо-хо, - через некоторое время проговорила старуха, покачивая головой. - Нехорошую рану ты получил, отрок. У Кабадоса в клыках была сила злобная, сила магическая. Долга твоя рука заживать будет. Ты еще молодец, что траву-покрыш использовал да заговор вовремя прочитал. Зло осталось в рубце, и нужно время, чтобы оно оттуда ушло. Ты, отрок, каждый вечер над рубцом читай заговор, и дней через десять рука окончательно пройдет.
- Бабушка, спасибо большое, - сказал благодарный Керк и, глянув в ее глаза, добавил. - Меня Керком зовут.
- Да, я знаю, как тебя зовут, отрок, ты уже говорил. Но только имя это не наше, не восурское, оттого я тебя отроком и кличу. Надевай рубаху, да укладывайся спать, - сказала Баба Яга, а затем взмахнула рукой в сторону стола, все еще уставленного едой, и в тот же миг еда исчезла, а на столе появилась беленькая чистая скатерть. - Полезай на печь, на лежанку, я печь немного протопила, чтобы ты согрелся и быстро уснул.
- А вы, бабушка, где ляжете? - спросил Керк, надевая рубаху и убирая табурет на прежнее ме-сто под стол.
- Да, ты обо мне не тревожься. Я человек старый, покуда за прялкой посижу.
- Так вы, что из-за меня и спать не ляжете?
- Не волнуйся, отрок, у меня жизнь длинная была, я много видела, познала, так что у меня есть о чем подумать. А ты, молодо-зелено, ложись, тебе отдохнуть надо, сил набраться.
Керк стоял, переминаясь с ноги на ногу, явно озабоченный тем, что занял место хозяина и ли-шил его ночлега.
- Ну, что ты? - улыбнувшись, спросила Баба Яга. - Да, полезай ты, полезай. Я же сказала, спать не буду, у прялки посижу.
- Может, я на лавку лягу? - не соглашался Керк. - Как же так, вы из-за меня и не поспите!
- Ах, ты мой милый отрок, - посмеиваясь, проговорила старуха, и черты ее лица опять расправи-лись, показывая прежнюю неземную красоту. - Не беспокойся за меня, я ночами не сплю, все о людях, да о жизни думаю. Ложись, беспокойный ты мой, ложись.
Керк еще немного постоял, а потом все же снял сапоги и полез на печку. Удобно улегся на бок, подложил кулак под щеку и стал наблюдать за Бабой Ягой, которая, как и обещала, села за прялку. Печка была теплая, и благодать разливалась по телу, глаза стали слипаться, но Керк пересилил дремоту и заговорил с работающей старушкой:
- Бабушка, а это правда, что вы дочь Бури Яги Усоньши Виевны?
Баба Яга немного помолчала, да как показалось Керку неохотно, добавила:
- Правда, отрок. Мать моя - сама Богиня смерти. Она переводит людей из мира живых в мир мертвых. Я родилась на заре человечества, когда люди были еще малочисленны и разбросаны по земле. Мой отец был первым восурским человеком, прародителем которого был сам ве-ликий ДажьБог и вождем нашего племени. Как-то повстречал он в Сумрачном лесу мою мать и полюбил ее. Мать моя была так прекрасна, что не только смертные, но и Боги добивались ее любви, одним из них был Бог Велес. Узнал он о любви моей матери к моему отцу и похитил ее, а потом сделал своей супругой. Когда родилась я, Велес отнес меня к моему отцу и отдал на воспитание, а в дар оставил мне способность повелевать ветрами и подчинять силы природы. Отец дал имя мне Дарена, что значит подаренная. Я очень рано стала показывать свои необычайные способности, чем сильно удивляла людей из своего племени, ведь отец скрывал от всех кто моя мать. И поэтому для них было необъяснимо то, что я понимаю язык птиц и зверей, останавливаю буйные ветры, вызываю дожди или развожу тучи руками. Пока был жив отец, соплеменники мирились с таким странным и невероятным соседством, но когда отца не стало, и он ушел в Ирий-сад, я поняла, что мне нет места среди них. Я поселилась в лесу и стала жить одна. Но всегда приходила на помощь к людям, когда было нужно: посылала им дожди в засушливые годы, отводила тучи во время покоса, смиряла ветры, уничтожала болезни…. Шло время, все те люди, которые меня знали и видели, ушли в мир иной. А я продолжала быть молодой, так как благодаря бессмертию матери могла жить намного дольше, чем простые смертные, но все, же и я смертна. Со временем я превратилась во взрослую женщину, а потом в старуху, и люди, которые окончательно обо мне забыли или не помнили мое добро стали гово-рить обо мне не Бог, весть что. Они даже поменяли мне имя и стали называть меня Бабой Ягой. Я конечно не обижаюсь, ведь я верно уже старая и мне положено быть бабкой.
Баба Яга замолчала и, прекратив работу, опустила свои старческие руки на колени, расправляя складки на сарафане. Керк не видел лица бабушки, так как она сидела в пол оборота, но он вдруг почувствовал такую горечь в ее словах, что сердце защемило жалостью и нежностью к этой ста-рушке. Так захотелось спрыгнуть с печки и прижать ее милое и доброе лицо, утереть слезы и крепко-накрепко обнять! Баба Яга вдруг подняла свое просветленное лицо, посмотрела на Керка чистыми голубыми глазами и добавила, как будто услышала его мысли:
- Спасибо, миленький. Доброе у тебя сердце, светлый и чистый ты отрок.
И увидел Керк, что глаза бабушки наполнились слезами. Керк приподнялся на руке и сказал срывающимся голосом:
- Бабушка, добрая, не плачьте, не стоят они, люди эти не благодарные, ваших слез.
А по лицу Бабы Яги уже текли старческие скупые слезы.
- Что ты, отрок, люди ни в чем не виноваты. Они просто всегда страшатся того, что не могут объ-яснить или понять. Я на людей не сержусь, что же на них неразумных обижаться. А плачу я совсем по другому поводу.
- Бабушка, - вдруг догадливо сказал Керк. - Вы, может, плачете, потому что боитесь смерти?
- Нет, отрок, я смерти не боюсь, но знаю я, что последние дни проживаю на земле-матушке. Скоро отправлюсь я в страну Ирий к своему отцу в гости. Знаешь, есть такая древняя книга имя ей Вед, а в ней есть такие слова: "…Сварог небесный промолвит:
"Ты ступай-ка, сын мой, до красы той вечной!
Там увидишь ты деда и бабу.
О, как будет им радостно, весело вдруг увидеть тебя!
До сего дня лили слезы они, а теперь они могут возрадоваться
о твоей вечной жизни до конца веков!"*** - сказала Баба Яга, утерла ладонью глаза и продолжила. - Как только ты вошел в Сумрачный лес, я сразу стала на-блюдать за тобой, следить за тем, как ты проходишь испытание, как преодолеваешь встречи с духами: боровым, пущевиком, болотником. Видела я твою встречу с царем всех зверей Иноро-ком, победу твою над Кабадосом, но сегодня когда ты сотворил собственный заговор и победил лешака…. Поняла я, что ты не просто обладаешь магическими способностями учить и применять заговоры да обереги, а ты настоящий ведун. Ведь только истинный ведун может созидать загово-ры и употреблять их. Я, знаешь ли, давно тут живу и всех твоих предков: и отца, и деда, и праде-дов - видела, наблюдала за ними со стороны, когда они в лес приходили. Но никто, кроме Бого-мудра и тебя, не обладал талантом ведуна, поэтому я и познакомилась с тобой поближе, приказав тропинке пройти около моей избы. Так-то, отрок.
- Бабушка, а скажи мне, я, если честно, не понял, почему лутовка засияла таким неземным светом, и почему лешак не ушел, а на части развалился, - негромко спросил Керк.
- Лешак, - ответила Баба Яга. - Нечистый, злобный дух леса, и если человек попадется у него на пути, водит его по кругу до смерти. А лутовка, что у тебя была, верно, прогнать его должна была. Но после того как ты сам создал заговор да еще и воплотил его к жизни, ты сам стал обладать си-лой удивительной и вместе с лутовкой просто разрушил и чары, и самого лешака. - Я, что ж, убил его? - испуганно переспросил Керк.
- Нет, отрок, не убил, он же бессмертный. Ты его разрушил, теперь ему нужно время, чтобы со-брать свою силу, а потом свои части тела, - сказала Баба Яга, повернула к Керку лицо и ласково заулыбалась, так что морщинки все разгладились. - Ничего, ничего, отрок, пускай потрудится теперь, а то он такой злой стал последнее время, что зверей и тех по кругу водит. Мне уж они давно жалуются на него.
Наступила тишина. Баба Яга опять принялась за работу, а Керк положил голову на подушку и задумался о словах старухи, но через некоторое время он спросил у Бабы Яги:
- Бабушка, а теперь что ж будет?
- Это ты о чем, отрок? - не поняла вопроса Баба Яга.
- Ну, ты сказала, что я обладаю талантом ведуна, и что ж теперь я должен делать?
- Да, что ж, отрок, ты жить должен. Только теперь ты свой дар - созидать и оживлять заговоры - можешь использовать. Тебе теперь нет нужды учить их и запоминать. Достаточно вернуть ощущение знаний, то ощущение, которое ты на тропе осмыслил, а твой разум сам слова под-скажет, и слова те будут крепче Алатырь - камня. Ну, а теперь спи, а то уж поздно совсем, - понизив голос сказала бабушка, словно в избе уже кто-то спал.
Керк повернулся на бок, и было, уже задремал, но потом поднял голову и с волнением в голосе спросил Бабу Ягу:
- Бабушка, а вы можете мне еще на один вопрос ответить?
- Что ж, говори свой вопрос, - таким же негромким голосом ответила старушка.
- Бабушка добрая, скажите мне, пожалуйста, а где сейчас мой брат Эрих? С ним все в порядке, он дойдет до Старого Дуба? - спросил Керк и напряженно затих, ожидая ответа.
В комнате вновь наступила тишина, Баба Яга прекратила работу, тяжело вздохнула и сказала:
- Ах, отрок, отрок! Брат твой Эрих очень плохой. Злой он, а таким дорога в Сумрачный лес к Ста-рому Дубу заказана. Нет ему пути. Он как с тобой на тропе расстался, не пожелав в ответ пути доброго, так сразу тропу потерял, проплутал целый день и попал в непроходимую чащобу, где правит пущевик, а тот уж душу на нем отвел - который день туманит его разум. Нет, не избавится твой брат от гнета пущевика, не дойдет он до Старого Дуба, не добудет древко.