– Не входят в число добродетелей моей дорогой Френки. И я посоветовала сестре дать ей образование. Ну, если бы она была хорошей хозяйкой, девочка могла бы, наверное, не ходить в колледж, но так как Френки, скажем так, не очень хорошо воспринимала мои уроки домоводства, я подумала, что диплом ей будет очень полезен.
– Дорогой ченселлор, – сказала она. – Мне бы хотелось знать, не поторопилась ли я со смотринами.
Все прошло не совсем удачно; но с другой стороны, Френки пора замуж. Многие ее подруги давно обзавелись семьями, у них даже двое, а некоторых и трое детей. У них есть стабильность, положение в обществе, того же я хочу и для моей маленькой Френки.
Она все одна и одна, – не знаю, может, она не совсем одна?
Может, у нее есть друг или так называемый жених; конечно, я не могу назвать его женихом, если семья не одобрила их союз.
Не бойтесь, я вас не выдам; и Френки вела себя очень скованно, и никто из женихов ей не понравился, хотя это были очень приличные молодые люди, у них есть и деньги, и положение в обществе.
– Но это очень серьезный шаг, – заметил я. – Насколько я знаю, у вас нет разводов.
– Да, – согласилась леди Артанис. – Но если после свадьбы она поймет, что муж ей не нравится, девушка может уйти и вернуться в дом своих родителей. Правда, второй раз уже нельзя выйти замуж, но остается шанс вернуться к прежнему мужу, а тот тоже может одуматься.
Так с кем, вы говорили, она чаще других ходила на танцы? Готовила к лекцим? ходила в кафе? Наверное, в городе эльфов много кафе, конечно, дневных и утренних; я даже мысли не допускаю, что Френки могла ходить туда по вечерам.
Как моя девочка писала домой, по вечерам она готовилась к лекциям. Как, вы сказали, его зовут? Вы упоминали, но я как-то пропустила мимо ушей.
– Нет, – ответил я, – ничего такого я не говорил. У нее есть один духовный наставник, и без ложной скромности скажу, что это я.
Когда я замолчал, леди Артанис бросила на меня острый проницательный взгляд, затем быстро сменила маску, – опустила глаза, и несколько смущенно захлопала длинными густыми ресницами.
– Ах, ченселлор, – сказала она. – Как легко разбить девичье сердечко. И мужчины порой не понимают, – или делают вид, что не понимают, – какая ранимая душа бывает у девушек, которые на первый взгляд кажутся очень сильными. Вы не согласны со мной?
– Девичье сердце бьется очень легко, – любезно ответил я. – И подозрительно часто. Видимо, всякий вырастает вновь, как репейник.
Леди Артанис нахмурилась.
– Ченселлор. Я знаю о вас очень много и только хорошее. Но вы не сочтите за обиду, мне бы хотелось узнать, ведь вы же эльф, так чему же вы можете наставить Френки? У вас же даже вера разная. Так что же, друг мой, – и голос ее посуровел, – у вас общее?
– Ничего, – честно ответил я. – В этом-то и вся прелесть.
3
Задняя дверь бесшумно растаяла.
В доме тетушки Артанис так бывало всегда, если шли слуги. Подумав, я решил, что это очень удобно, – ведь у горничной руки обычно заняты. Или самовар несет, обвешенный румяными сушками, или метлу со шваброй, – замыть за наблевавшим барчонком, – или поднос с отрубленной головой.
Пару лет назал, я был у хобгоблинов. Там служанку уволят сразу, если пусторукой поймают, – и даже на ходу они что-то делают.
Но я рассказывал о дверях; перед хозяевами, створки распахивались сами. А гости, – вроде тех, что пришли вчера на смотрины, – могли войти лишь туда, где было уже открыто.
Горничными у леди Артанис были все больше фейри.
Очень мудро с ее стороны, если учесть, что в доме жили двое мужчин, оба неженатые, – а баронесса вряд ли хотела получить в подол кричащие неприятности.
В горничной, летевшей под потолком, я узнал Лу, – ту самую, что пыталась мне всучить стакан горячего молока перед сном.
Как и все фейри, она была ростом с локоть. За ее спиной трепетали четыре огромных золотых крыла, как у бабочки, с красными и оранжевыми узорами.
По вполне понятным причинам, фейри не носят юбок; Лу надевала широкие шаровары, изумрудного шелка, блузку цвета папоротника и песочные сандалии, перевязанные алыми лентами.
В руках ее искрилась волшебная палочка, – поднимать и передвигать тяжелые вещи, от подноса с завтраком до пятой точки хозяина, когда надо показать перед всеми, как ловко он вскакивает в седло верхового цербера.
На кукольном лице фейри читалась приобщенность к чужим проблемам.
Глаза ее расширились, руки дрожали.
– О, леди Артанис, леди Артанис…
Она завертелась в воздухе, и чуть не запуталась ногами в прическе леди Артанис.
– Сядь и успокойся, Лу, – строго велела тетушка. – Прекрати махать крылами. Расскажи по порядку, что случилось.
Горничная вновь забила золотистыми опахалами.
– Да говори же, – сказала баронесса.
– Леди Артанис…
Фейри пыталась вить слова с сильфидским прононсом, как принято у слуг в богатых домах; но то и дело сбивалась на деревенский говор.
Несколько минут она бормотала что-то, – видимо, о сенокосе да вине, – и я придремал. Наверное, леди Артанис не поняла ни слова, поскольку я проснулся от:
– Говори же толком!
Подпрыгнув на пуховой подушке, я взглянул на баронессу, и пару секунд мучительно спрашивал себя, – как мы оказались вместе, да на перинах.
Потом вспомнил, и отлегло от сердца.
– Вы ведь знаете, – говорила Лу.
Она уже не пыталась делать красивые разговоры, и рубила на простом драгон-флайском. Я видел, как леди Артанис морщится, слыша кондовые словки, – но баронесса не стала поправлять горничную, понимая, что так мы никогда спать не ляжем.
– Я только недавно из деревни, – продолжала служанка, словно это и не было очевидно. – Не умею говорить складно; давайте, давайте я лучше вам покажу.
Щеки тетушки стали пунцовыми.
Будь она кенгуру, наверняка метнулась бы к потолку, да встряхнула фейри как следует. Вот вам и еще одно достоинство златокрылок, – захочется им оплеуху вставить, да не дотянешься; а потом не надо бояться, что в херес тебе мышьяку насыпят.
Мудрая эта дама, леди Артанис.
Недаром на ней никто не женился.
– Идемте, идемте, идемте, – верещала Лу, и повела нас в подарочную, где стоял золотой сундук с серебряными замками и оковкой.
– Уж не положил ли туда, украдкой, золотое кольцо тайный воздыхатель? – спросила леди Артанис, поглядывая на меня со значением. – Конечно, это совсем не по традиции; но бывает, если юноша скромный, и его по ошибке не пригласили на смотрины… Да твою же мать.
Нет, я уверен, что леди Артанис сказала совсем другое.
Наверняка это было древнее изречение, мудрое и душеспасительное, – на языке, которого я не знал. И лишь случайно, по прихоти злой судьбы, оно звучало как гоблинское gros mots.
Если вы знаете, что значит этот перл мудрости, – обязательно напишите мне, и я буду почаще вставлять в свою речь благие слова тетушки Артанис.
Может быть, в эту комнату и заходил тайный воздыхатель. Но золотого кольца не принес, – напротив, спиксил все остальное.
Ларец был открыт, подарки исчезли.
Леди Артанис глубоко вздохнула, – я испугался, что ее сейчас стошнит на ковер, – затем подняла глаза, и сурово посмотрела на горничную. От страха фейри задрожала еще сильнее, и готова была удариться в слезы.
– Лу, – строго сказала леди Артанис. – Ты хочешь сказать, что по ошибке или рассеянности ты…
Баронесса помедлила, лишив нас нового перла мудрости.
– … Или кто-то из слуг, положил подарки в другой ларец, а теперь забыли, куда? Я не буду вас ругать. Хотя и были нарушены традции. Испокон веков…
– Нет, – ответила служанка, и это слово, – воткнутое прямо в гейзер ее красноречия, возмутило тетушку гораздо сильнее, чем пропажа подарков.
– Не спорь, Лу, дорогая, – ответила баронесса. – Я лучше знаю; к тому же, не могли ведь подарки просто так взять и улететь?
– Госпожа, – ответила горничная. – Я здесь служу недавно. Откуда мне знать, вдруг это особый сундук, и вещи из него улетают?
Леди Артанис терпеть не могла, когда кто-то оказывался быстрее на язык, – но ей нравилось играть в справедливую хозяйку.
– К слову сказать, – заметила баронесса, обращаясь ко мне. – Подарки-то были так себе…
Она явно хотела добавить "вот в мое время", – но потом смекнула, что зря было бы подчеркивать, как далеко это время спряталось, под грудой оторванных листиков календаря.
– Ведь я выбирала женихов богатых, с положением в обществе. Могли бы расстараться получше.
– Так что же делать? – спросила Лу и прикрыла ладошкой рот, пытаясь скрыть отчаянную зевоту.
– Ты проверила двери и окна?
– Все закрыты, везде мы искали, а раз я новенькая, то мне и велели – иди, мол, обо всем расскажи хозяйке.
– А почему тебе?
– Ну как почему? Небось, еще уволите.
– Ой, Лу, не говори глупостей, – махнула рукой леди Артанис, – да так, что порыв воздуха едва не закрутил фейри. – Иди, я здесь сама разберусь.
– А правда я могу идти спать?
– Конечно, можешь, весь день на ногах… Конечно, если можно это сказать о фейри, – добавила баронесса в сторону.
Глава 2. Клинок с пылающей рукоятью
1
Мы внимательно осмотрели подарочную.
Никаких следов не осталось; впрочем, комнату даже не охраняли. Видно, хозяева слишком полагались на защитные руны, зажженные по периметру особняка, – или не думали, что кто-то позарится на сомнительные гостинцы.
– Ченселлор, – сказала леди Артанис. – Ну вы же только подумайте. Дом заперт, остались только свои…
Внезапно лицо ее стало серьезным, она взглянула мне прямо в глаза, и спросила тоном строгой учительницы:
– Майкл, а вы ничего не знаете об этом?
– Абсолютно, – ответил я.
Проклятье!
Я снова говорю правду.
Этак скоро и врать совсем разучусь.
– Может, Френки намекала, что хочет созорничать? – спросила баронесса. – Майкл, это очень серьезно.
Я улыбнулся.
– Нет, леди Артанис, Франческа не стала бы. Я ведь прекрасно понимаю, что смотрины и свадьба – дело архиважное; Френки мечтает об этом с тех пор, как вышла из пеленок, и надела розовые кружевные панталончики.
– Ну что вы, про панталончики это вы, наверное, зря говорите!
– Френки не носила панталончиков? – удивился я.
Леди Артанис хихикнула, и махнула на меня рукой.
– Майкл, ну в самом деле, это серьезное дело.
– Да, леди Артанис, что и говорить. Серьезнее не бывает.
От неожиданности, леди Артанис споткнулась об угол ковра, – и, если бы я ее не подхватил, растянулась бы во весь рост.
– Лу, – грозно сказала тетушка. – Разве я не сказала тебе, – лети, птичка, лети, попутного тебе ветра.
Горничная заломила руки.
– Только не ругайте меня завтра утром, когда узнаете все, и не говорите, что я не пыталась вам рассказать.
– Да куда уж больше? Подарки украли, и теперь я не знаю, что делать.
– А когда вы главное узнаете, – вещала Лу, – то кража подарков покажется вам… покажется вам… ranua de langer.
– Что? – удивилась баронесса.
– Каплей в море, – подсказал я.
– Да нет же, – замахала руками Лу. – Это вот когда слонозавр кучу наделает, а сверху на ее ма-аленький шмелик псыкнет. Мы и говорим, ranua de langer, а как по-вашему коротко сказать, я не знаю.
– Каплей в море, – холодно ответила баронесса.
– Но ведь совсем не похо.., – начала возражать служанка, но, видимо, она все же успела немного освоиться в новом доме, и выучила главную премудрость, – знала, когда надо замолчать.
– Выкладывай, – приказала тетушка.
– Пойдемте, лучше сами увидите!
– Ну пойдем, – кивнула леди Артанис, начиная опасаться всерьез.
Лу полетела вперед, а тетушка, подхватив юбки, сверкая ажурными чулками и дробно стуча туфлями на высоких каблуках, поспешила за фейри.
Взобравшись по лестнице, мы остановились у спальни леди Артанис.
– Лу, – сказала тетушка. – Только не говори мне, что он срыгнул на ковер, или еще что похуже сделал.
Лу подперла кулачком голову, глубоко задумалась и сказала:
– Ну, это как посмотреть.
– Так что он там вытворил, в моей спальне? – рванулась к двери леди Артанис.
– Хозяйка, – страшным голосом прошипела Лу. – Он там умер.
Тетушка отдернула руку от двери, и в немом изумлении уставилась на служанку.
– С чего бы это ему умирать, да на моих пуховых подушках? – возмутилась леди Артанис.
Она рванула дверь, и замерла, – так, что фейри налетела на нее сзади, и запуталась в высокой прическе.
Ворм лежал в крови, и в груди его торчал огромный кинжал.
– Милый ченселлор, – воскликнула тетушка. – И что же нам теперь делать с этим?
Не нужно было быть врачом, чтобы понять, – гость мертв. А перины и пуховые подушки тетушки Артанис безнадежно испорчены.
Конечно, второе расстроило баронессу гораздо больше.
– Вы, гля, чего до сих пор не спите? – с всклокоченными волосами и торчащими рожками, из какой-то двери появился краснощекий юнец, кузен Френки.
На нем была полосатая майка, и большие цветные трусы, на которых скакали какие-то зверушки, вероятно, очень хорошо известные жителям Преисподней, но совершенно не знакомые мне.
– Еще со времен учебы в колледже, – раздался голос самой Френки, – не было такого шума во время ночи.
Я посмотрел на Франсуаз, и не мог сдержать улыбку.
По законам, царящим в городе Преисподней, каждая девица на выдание, по ночам обязана носить спальный чепец.
И верно, на Френки красовался колпак с рюшками, кружавчиками и двумя большими кремовыми розами, который закрывал все лицо. У подбородка завязывался он лентами, в большой красивый бант.
Франсуаз лихо сбила чепец набок, и выглядела весьма задорно.
– Что случилось? – спросила она.
Увидев меня, попыталась стянуть колпак и привести себя в порядок.
– Нет, нет, Френки, – заторопилась тетушка Артанис. – Здесь и твой кузен, и ченселлор, ченселлор в особенности. Стряпчий прежде всего уважает традиции; ченселлор должен знать, что его дела в надежных руках.
Франсуаз быстро нырнула в свою комнату, и почти сразу же вышла в обычной одежде.
Так, по законам Преисподней, она могла снять чепец.
– Джоуи, – сказала баронесса. – Иди в кровать.
– Да ладно, тетушка, что там, – загудел тот.
Однако леди Артанис мягко, но очень настойчиво выпроводила его в комнату и даже закрыла дверь на защелку, чтобы тот не мог выйти.
– Что случилось? – повторила Френки.
– Сердечко мое, – сказала леди Артанис. – Я знаю о твоей легкой слабости, но она присуща очень многим, – не только тебе, не смущайся. Ты, наверное, не забыла о своей привычке постоянно подслушивать, под дверями и окнами, и знаешь, о чем мы здесь говорили.
– Да, я все слышала, тетя Артанис, – с долей раздражения сказала Френки. – И как же не услышать, если вы все время шуршали как мыши, и топали. И я даже знаю, что топал, наверное, каблуками мой духовный наставник.
Эти слова ее особенно допекли.
– Так что там у тебя в спальне? – спросила она.
– Ну, это не для девичьих глаз, – ответила баронесса.
Видно, леди Артанис хотела отправить девушку спать, как только что отпульнула Джоуи.
Франсуаз ничего не сказала, и даже не сделала.
Но, видимо, леди Артанис услышала звон далекого колокольчика, который подсказывает умному человеку, что пора сворачивать. Френки уже давно вышла из детского возраста, поэтому баронесса сказала:
– Хорошо, пошли.
2
– Ченселлор, – сказала леди Артанис. – Наверное, вам лучше переехать в гостиницу. Не хочу, чтобы вас коснулись все эти неприятности.
Баронесса подняла руку, и на ее тонком пальце зажегся перстень.
Это было астрономическое кольцо, – из гладких обручей, спаянных в виде орбиты, и символы звезд сверкали на них. Знаки Плутона и Марса вспыхнули, и перед нами, переливаясь тысячами огней, предстал особняк Дюпонов.
Прозрачное видение, он завис высоко над полом, и начал мерно вращаться, стоило баронессе слегка повести рукой.
Охранные руны, золотые и алые, окружали его. Одни были неподвижны; другие медленно двигались, словно планеты по своим орбитам, – отчего и правило ими астрономическое кольцо.
Третьи то появлялись, то исчезали, подвластные лишь законам коварного Млечнопутья, – и ни один маг, даже самый искусный, не смог бы определить, где они воссияют через секунду, а потому не сумел бы и обезвредить их.
Дом был полностью запечатан.
Никто, – ни сильф и ни гоблин, – не мог бы войти или выйти из него.
– Если хотите, я сниму охранные руны, – сказала леди Артанис. – Оскар заложит экипаж, и вы сможете поехать в гостиницу. Лучше всего вам выбрать "Плач и скрежет зубов"; правда, этот отель в купеческой слободе, и ехать туда ночью вряд ли удобно. Но и "Серное озеро" тоже, надо сказать, вполне приличное место; хотя, конечно, кухня там уже не та, после того, как их повар уехал в Деште-Кевир и стал там раджой.
Я старался понять, что хочет леди Артанис.
Или она стремится отделаться от меня, и потихоньку решить все проблемы в кругу семьи, – или надеется, что я останусь и помогу ей.
Но на открытом, простодушном лице леди Артанис прочесть ее истинные мысли было решительно невозможно; скорее мне удалось бы открыть магический замок Трех Врат с помощью деревянной ложки.
Впрочем, это не имело значения; я приехал с Френки, и не мог оставить ее одну.
– Давайте осмотрим дом, – предложил я.
– Сейчас, одну минутку, – ответила баронесса. – Я пойду и позову Марион; у нее все ключи.
Комната экономки находилась недалеко от спальни леди Артанис.
Баронесса тихонько постучала. Дверь открылась, и на пороге появилась Марион, в большом чепце и кружевной кофте. Ночная рубашка спускалась почти до пят, шурша тяжелыми складками.
Женщина переступала босыми ногами, – несмотря на теплую погоду, пол был весьма холодным.
– Марион! – воскликнула леди Артанис. – Ну сколько раз я тебе говорила, не ходи босая. Мне очень неприятно тебя будить, я знаю, как ты устала за этот день. Но у нас экстренная ситуация, и мне нужна твоя помощь.
Марион испуганно хлопала глазами, очень похожими на совиные, – но видя озабоченное лицо хозяйки, кивнула головой и скрылась в глубине комнаты. Ровно через полторы минуты она вновь появилась перед нами, одетая, причесанная, энергичная, – и невозможно было даже подумать, что еще недавно у нее веки слипались.
В руках Марион держала связку ключей. Она не стала спрашивать, что случилось, полностью доверяясь хозяйке.
– Куда идем? – спросила экономка.