– Девочка моя, Вацлав работает водителем. Повар – это так, хобби, – напомнил я, и вампир кивнул. – Ты собиралась сегодня куда-то с подружками?
– Да, в "Ярмарку". Там, на распродаже в "Бершке" такая клёвая куртка за девятьсот девяносто девять рублей. Можно, можно, можно?
– Да, разумеется. – Я прекрасно знал, что она просит новые вещи, только когда старые уже затрещат по швам. – Сколько вас будет?
– Трое. Я, Тома и Юля!
– Вацлав, отвезёшь?
– Ано.
– Мы с дядей Эдиком прогуляемся в замок, так что не спешите особо. – Когда счастливая Хельга упорхнула обзванивать подружек, я вновь поманил Вацлава. – Побудь с ними, мало ли…
– Ясне. Била Собрание?
– Похоже, не такое уж там всё и белое…
Он понимающе покивал и, дождавшись мою дочь, повёз её собирать Тому с Юлей для дамского шопинга с чашкой капучино и одним маффином на троих, чтоб не растолстеть.
В последнем пункте мне было очень сложно её понять. Хельга не толстела никогда, с того момента как в возрасте трёх лет вдруг превратилась из очаровательной крепышки в тянущийся к солнцу росток. Она всегда была очень худой, даже угловатой, так называемые продольные мышцы, невероятная сила при минимальных объёмах. Но мой ребёнок фанател от всяческих диет, вечно пытаясь сбросить ещё парочку килограммов и постоянно подсаживая на это дело всех окружающих. Пару раз нарывался и я, но регулярные походы за Грани, где просто нечего есть, кроме снега, быстро вправляют мозги…
– Эд, переоденься, пожалуйста, мы уходим.
– Но я одет!
– На тебе юбка, – напомнил я.
– Это килт!
– А вот это ты будешь объяснять в пыточной святой инквизиции, куда тебя потащат по показаниям зарёванной кухарки.
– Что эта толстуха понимает в моде?! – загорелся дядя Эдик. – Спроси, когда она в последний раз делала маникюр?
– Мне это неинтересно.
– А я убеждён, что женщина без маникюра не имеет морального права диктовать свободному мужчине, какой фасон юбки ему носить! И да, разрез сзади – это красиво и функционально!
– Меня смущают последние семь букв, – на миг призадумался я. – А кто у нас сегодня хороший? Кто быстро переоденется и получит шоколадку?
– Я, я, я! – Брат моей жены счастливо завертелся на одном месте, и его юбка-килт открывала все перспективы. – Дай мне две минуты дописать письмо английской королеве, и я с тобой!
– Договорились.
Надо признать, что у Эда редкое психическое заболевание, он не зациклен на чём-то одном, не впадает в страх или панику, не страдает навязчивыми идеями – нет, он многообразен, как бог! Последний год, с периодичностью примерно раз в месяц-два, он пишет письма ныне здравствующей королеве Елизавете и отправляет по Инету. Где он умудрился добыть адрес личной почты её величества, не помнит даже он сам. Но парадоксальней всего, что пару раз она ему даже ответила. Первое: "Who is this?" и второе: "You’re crazy?" Эд трепетно хранит оба письма коронованной особы, они повышают его самооценку…
Да, дядя Эдик отсканировал свою справку и послал ей, искренне считая, что повод для общения по дружеской переписке найден. И теперь главное – не забывать радовать свою британскую "подружку" поздравлениями со всеми праздниками, которые только открывает календарь: День железнодорожника, День связи, День работников коммунальных хозяйств, День равноапостольных Петра и Павла, День независимости Индии, День ветеринара и так далее.
Королева хранила гордое британское молчание, но и дядя Эдик был не менее упрям. Я подозревал, что рано или поздно всё это приведёт к крупному международному скандалу…
– Сир? – поклонился мне старина Седрик, когда мы с Эдом вышли из фрески на стене.
– Ничего не спрашивай, ни о чём не думай и ничему не удивляйся, – начал было северный бог, одёргивая так и не снятую юбку, но Седрик только отмахнулся:
– Разве я хоть когда-нибудь чему-то удивлялся или спрашивал?
– Где Метью? – разом прекращая их вечные прения, уточнил я.
– Кто?
– Метью. Это такой тощий молодой человек со всклокоченной головой, который обычно встречает меня здесь.
– Здесь? Но, сир, разве не вы поручили ему в ваше отсутствие развлекать леди Мелиссу? – хитро сощурился старый воин, вытягивая губы трубочкой и хлопая короткими ресницами.
– Чтоб тебя после пятого литра белочка Рататоск навестила, умник! – напустился на меня покрасневший Эд. – Как ты мог отправить невинного паренька к этой старой кобыле, которая в свои преклонные годы ведёт себя откровенней похотливой куницы, лапающей бурундука?!
– Я не…
– Да кто вам поверит, сир? – в один голос высказались Эд с Седриком, удивлённо воззрились друг на друга и виновато покосились на меня.
– Хорошо, я пойду и спасу мальчишку. Нет, провожать меня не надо, сам прекрасно переоденусь. Седрик?
– Сир?
– Возьмите за шиворот нашего гостя, отведите в его покои, переоденьте, даже если будет сопротивляться, и через полчаса все вместе встречаемся в подземелье.
– У белого цверга?
– Да. Надеюсь, он не сбежал?
– Куда? – насмешливо фыркнул седой вояка, обернулся к Эду и обнаружил, что северный бог уже вовсю улепётывает по коридору. – Эй, как же я возьму вас за шиворот, если вы убегаете?!
– Не колышет! – донеслось из конца коридора.
– Ну вот что прикажете с ним делать, сир? – прорычал Седрик, пускаясь в погоню.
Отлично, эти двое при деле, пусть развлекаются, а я пока займусь спасением верного Метью.
Разумеется, ничего подобного я ему не приказывал. Да просто не мог, что он мне, совсем не дорог, что ли? Спору нет, иногда он серьёзно меня доводил, было дело, что и до белого каления, до желания убить на месте, отправить на галеры или отдать в ближайшую к нам деревню на лето пугалом подрабатывать. Особенно после того, как этот худосочный штиблет стал бравировать передо мной вниманием моей единственной дочери!
Возможно, это лишь отцовская ревность, возможно, я желал своей дочке более достойную пару, но не в этом дело. А в том, что к леди Мелиссе, к этой кикиморе в пеньюаре, я не посылал его точно! Но, зная пылкий характер Метью, легко можно было предположить, что в данном случае он решил проявить инициативу и прикрыть впалой грудью своего лорда…
Быстро переодевшись в охотничье платье, я подпоясался узорным ремнём с одним кривым кинжалом в ножнах и, спорым шагом пройдя через двор, устремился в гостевую башню.
– Мой паж там? – на ходу спросил я двух стражников, играющих в кости.
– Вроде как да, – откликнулся один.
– Недавно оттуда раздавались крики, – почесал в затылке второй. – Но у нас не было на этот счёт никаких указаний…
Что ж, кротко вздохнул я, каждому уготована своя судьба. Если леди Мелисса его уже изнасиловала, пойду спасу что осталось.
Я не слишком бодро взбежал по винтовой лестнице на третий этаж и постучал кулаком в тяжёлую дверь.
– Подите к дьяволу, свидетели! – раздалось в ответ.
Я оценил и прислушался, изнутри явно доносились звуки неравной борьбы. Пришлось постучать сильнее.
– Леди Мелисса, откройте, это хозяин замка!
– Лорд Белхорст? Какого чёр… какая досада, я… я не совсем одета и…
– Она совсем не одета! – подал голос перепуганный Метью. – Спасите меня, мой господин!
– Леди Мелисса, – построжел я. – Мне нужен мой паж.
– Этот никчёмный, тщедушный мальчишка без фантазии и опыта?
Нервно хихикая, наша пожилая гостья наконец полураспахнула дверь, и Метью выбрался на четвереньках, словно загнанный собаками лисёнок. Камзол на нём был порван, штаны едва держались на одной пуговице, а щёки пылали от следов примитивной губной помады этого времени.
– Надеюсь, вы зайдёте вместо него? – кокетливо пригласила меня леди Мелисса, выставляя в проход голое волосатое колено.
– Как только разберусь с делами, – беспардоннейше солгал я, и мы с парнем поспешили вниз, обгоняя друг друга.
Вслед неслись бессвязные проклятия, перемежаемые всхлипами и стенаниями по поводу бесполезных мужчин, напрочь лишённых хорошего вкуса. Не важно, пусть думает о нас всё что хочет. Пусть даже ославит импотентами на всю округу – наплевать, главное, что мы от неё вырвались! Выбравшись из башни, я не отказал себе в удовольствии в первую очередь отвесить этому несносному пажу хороший подзатыльник.
– Какого пьяного йети ты вообще туда к ней попёрся?!
– Кто такой пьяный йети?
Я дал ему по шее второй раз, чтоб не увиливал.
– Вы сами приказали быть с ней вежливым! Я всего лишь отнёс ей воду и полотенце, а она стала расспрашивать о вас, о миледи Хельге, о том, как вы вообще относитесь к женщинам.
– И что ты?
– Спас вас! Сказал, что не интересуетесь, – честно выпалил он.
Я на мгновение задохнулся.
– В каком смысле не интересуюсь женщинами?
– Вообще не интересуетесь! Вы – честный вдовец, воспитываете дочь, никаких интрижек с кухарками, служанок тискает сэр Эд, а вы предпочитаете суровую мужскую компанию Седрика и Центуриона.
– То есть мало того что гей, ещё и зоофил, – ни к кому не обращаясь, скорбно констатировал я, возведя глаза к небу. – Спасибо тебе, дорогой Метью!
– Правда? – обрадовался он.
– Нет! Пошёл вон, я дико недоволен! Марш на кухню и мой там полы до посинения!
– Понял, мой лорд… – Парня снесло с места сквозняком, как одуванчик ураганом "Катрина".
А ведь он старался по-своему, надеялся, что я похвалю его за служебное рвение и возьму с собой на войну. Шиш тебе, а не боевой поход за Грани!
Стараясь не думать о том, какие слухи теперь гуляют обо мне по коридорам замка Кость, я спустился в подвалы и встретил Седрика с Эдом стоящими у дверей камеры цвергов.
– Ну что, посмотрим, какого трояна на этот раз закинуло в нашу сеть?
Первое, что бросилось нам в глаза, так это повесившийся чёрный цверг. Он висел на старом гвозде, на импровизированной верёвке, сплетённой из мокрой соломы, вывалив язык и словно насмехаясь над нами. Однако…
– Седрик, найдите того, кто дежурил у камер в эту ночь, и допросите ротозея.
– Сколько плетей?
– Сколько понадобится. Мы потеряли одного "языка", но посмотрим, что скажет второй.
Белый пленник сидел на цепи в дальнем углу. Его руки были скованы кандалами за спиной. В случае с непредсказуемыми цвергами эта предосторожность не была лишней, как, собственно, и любая другая. Чёрные северные карлики славились злобным нравом, коварством и способностью ради сиюминутного интереса предать и убить хоть собственную маму.
Ну а белый цверг, как вы, наверное, и сами знаете, даже среди своих соплеменников считается изгоем, рождение альбиноса в семье приводит как минимум к изгнанию из племени. И вот один такой красавчик сидел сейчас у зарешеченного окна спиной к нам, всем видом демонстрируя, что взят под стражу и обвинён ни за что, ни в чём не виноват, о смерти собрата ничего не знает и говорить будет только в присутствии своего адвоката.
– Прикажете повесить и его, сир?
Карлик едва заметно дёрнул ухом, значит, всё-таки слушает.
– Фи-и, Седрик, вам бы только вешать, – включился Эд, скрещивая руки на груди. – Давайте лучше сожжём его на кухне. Говорят, цверги хорошо горят, долго, ровно и без копоти.
– А вас кто спрашивает? Может, мой господин вообще захочет разрубить негодяя?
Цверг напрягся всем телом, но всё ещё не оборачивался, тем более что я продолжал хранить молчание. Зато мои спутники, впав в раж, развлекались по полной программе…
– Разрубить и сжечь!
– Почему вас так тянет к огню?
– Возможно, потому, что меня самого периодически обещают отправить на костёр. Седрик, а если содрать с него кожу, набить соломой и сделать чучело?
– Кто будет этим заморачиваться? – Старый воин со скрежетом потянул нож из ножен. – Сир, я могу отрубить у него ухо на память?
– Нет! – Северный бог хлопнул себя ладонью по лбу. – Как я мог забыть! Вы знаете, что надо отрубить цвергу, зажарить и съесть для повышения мужской силы?!
– Это то, о чём я подумал?
– Нет, старый пёс, я подумал об этом первый!
Седрик и Эд сцепились друг с другом, выхватив ножи, и дружно навалились на абсолютно перепуганного карлика. Не уверен, что эти комедианты успели его хотя бы поцарапать, но нервы белого шпиона не выдержали…
– Не-э-эт! Только не это-о! Я всё скажу-у-у!
– А мне неинтересно, – разворачиваясь к двери, бросил я. – Он ваш, друзья мои, хотя сомневаюсь, что какой-то там мелкий стручок способен хоть как-то повысить…
– Не уходите, лорд Белхорст! – извиваясь, взвыл карлик, брызгая слюной. – Я много знаю, я могу быть вам очень полезен, я знаю, кто меня нанял!
Хм, а вот это уже редкость. Как правило, наниматели хранят своё имя в тайне, действуя через ряд подставных лиц. В отношении с цвергами, да и, по сути, с любыми другими выходцами из-за Граней это более чем разумная предосторожность. Известны случаи, когда пришедший за оплатой убийца вдруг решал повысить цену своих услуг с кинжалом у горла заказчика или бесстыдно шантажировал его, пока не выдаивал до гроша. В свою очередь и наниматель, естественно, стремился обезопасить себя всеми возможными способами. Лучшим признавался тот, при котором можно было и не заплатить, и грохнуть незадачливого исполнителя.
– Говори.
– А… они меня отпустят? Иначе я не…
– Сир, позволите мне просто отрубить его лживый язык? – сурово предложил бывший крестоносец, и цверг понял, что торговаться с нашей троицей себе дороже.
– Итак? – напомнил я.
– Он называет себя Некромант. Его пещера находится на той стороне Закордонья. Не знаю, человек ли он, но многие наши служат ему так, словно он один из этих… – Карлик облизал пересохшие губы и кивнул головой в сторону Эда. Забытый бог невольно вздрогнул.
Никто не знает, сколько их осталось после страшной ночи рагнарёка. Кто-то погиб, кто-то выжил, кто-то мутировал так, что узнать в нём хоть какое-то подобие прошлого величия было абсолютно невозможно. Ходили слухи, что великий Один предчувствовал гибель и, не видя иного выхода, сам разрубил себя на восемнадцать кусков, в каждом из которых сохранились душа и мощь бессмертного бога. И по сей день на земле существует восемнадцать ипостасей Одина: поэт, мудрец, воин, всадник, проводник, мученик, отец, герой, бродяга, калека, учёный, маг, наставник, переводчик, спутник, певец, правитель, страж…
Куда исчезли Локи, Тюр, Хеймдалль и прочие, я не знал, мне хватало участия в судьбе Тора. Встретить ещё раз мать Хельги я бы не хотел. Или хотел больше всего на свете, прекрасно понимая, что эта встреча была бы для меня последней. Но не факт, что моей дочери легче было бы жить дальше среди людей, зная, что её мама убила её отца. Я не нагнетаю, просто констатирую, ничем другим наша встреча кончиться не может…
– Подробности, – чуть дрогнувшим голосом потребовал Эд.
Карлик грязно причмокнул губами и вытянул в его сторону средний палец. Седрик вступился быстрее, чем я успел открыть рот.
– Ты смеешь издеваться над лордом Эдом?
От тяжёлого удара в скулу белый карлик отлетел к противоположной стене на всю длину цепи, ударившись всем телом о каменный пол.
– Уберите грубияна-а-а…
– Он ещё жив? – охнул старый воин, вновь замахиваясь от души, но я поспешил остановить его.
– Мой гость и друг попросил у тебя подробностей о Некроманте. Ты будешь говорить или мне уйти?
– Уходи, лорд, мне-то что? – огрызнулся цверг.
– Я уйду, а вот он останется, – я мотнул головой в сторону мрачного Седрика, и карлик сдался.
– С этим громилой не останусь, он больно дерётся! Что вы хотите знать, палачи, сатрапы, деспоты? Я всё скажу…
– Где жилище твоего нанимателя?
– Вы… как это… психи, да?! – прозрел карлик, поочерёдно заглядывая в глаза каждому из нас. – Кто пойдёт за Грани, в пещеры Некроманта, охраняемые ордами мертвяков? Это даже не самоубийство, это… я не знаю, может, вам проще башкой о стену прямо здесь убиться, а?
Мы переглянулись. Собственно, пленник был во всём прав, но когда и кого это волновало. Нас уж точно ни на йоту, мы все в этом плане упёртые, хотя и каждый по-своему. Седрик – потому что здесь вырос, я – потому что это моя работа. Ну а Эд – поскольку по жизни сумасшедший, у него и справка есть. Правда, сюда он её с собой не берёт, а зря, здесь тоже у многих возникают подозрения насчёт его нормальности.
– Адрес? – потребовал я.
– Чего? – не понял цверг.
– Номер дома, улица, город, индекс, республика, страна, – в обратном порядке, по-европейски, пояснил северный бог.
Цверг осторожно покрутил пальцем у виска.
– Может, он просто отведёт нас, сир? – в качестве компромисса предложил Седрик.
– Это вариант. Будешь нашим проводником, – исключая все возможные пререкания, приказал я.
Цверг дёрнулся было торговаться за свою жизнь, но встретился взглядом с седым воякой. В глазах моего верного друга и наставника читался только один вопрос: "Ты уверен, что именно сейчас тебе стоит ставить нам условия?" Карлик помотал головой так, что его уши пару раз хлопнули его же по щекам, видимо, это значило: "Да-да, только не бейте, я всё понял, на всё готов, всех предам, но вас спасу, чесслово!"
– Эд, ты со мной?
– Нет, я предпочту остаться в обществе леди Мелиссы.
– Сегодня не первое апреля.
– Тогда не задавай глупых вопросов, – обрезал он. – Я не с тобой, я впереди тебя. Потому что если кто-то из наших выжил, хоть кто-то… В общем, мне надо знать…
– Ты веришь ему? – вполголоса спросил я.
– "Если кто поверит карлику, то хана его кораблику!" – не совсем точно, но максимально адаптированно к ситуации процитировал древнескандинавскую поговорку северный бог. – С другой стороны, это у меня нет вариантов, а ты вполне можешь остаться.
Я толкнул его в плечо, и он покинул камеру пленника первым, распахнув головой дверь. Цверг окончательно убедился, кто в нашей песочнице главный, и поднял на меня умоляющие глаза, чуть подёргивая бледными ножками.
– Не обманешь, будешь жить, – через плечо бросил я. – Седрик, собирай отряд. Этого пустить впереди, цепей не снимать. При первом же признаке…
– Нож? Верёвка? Просто свернуть шею?
– Признаться, мне всё равно. На твой вкус.
Карлик нервно сглотнул. У людей, мало знающих Седрика, он, как правило, вызывает самые противоречивые чувства, от желания сию же минуту спрыгнуть с моста до падения в ноги с просьбой пощадить за любую требуемую сумму. Хотя, по сути своей, он добрейшей души человек, просто с такой мейнстримовской внешностью. Я первые два дня тоже шарахался, но потом пригляделся и привык. В конце концов, не целоваться же мне с ним. А на врагов его изрезанное шрамами лицо действует просто устрашающе. Чего ж ещё требовать от человека?
– Я вас не подведу, лорд Белхорст! – донеслось вслед, пока мы поднимались вверх. – Простите, что помочился в ваш колодец, меня заставили! Сам бы я никогда! Дотерпел бы до туалета, в крайнем случае сходил бы под кустик…