Сразу пойти на кухню не получилось: едва за колдуном и странной гостьей закрылась дверь бабулиной комнаты, Серый утянул меня в спальню. Заговорщически подмигнув, вытащил из-под подушки похожую на детскую игрушку рацию с короткой толстой антенной.
- Радионяня. У Светки забрал. Она ею все равно уже не пользуется.
- А передатчик где?
- На шкафу, там. Хотел послушать, о чем он по мобиле треплется.
Поняв, что к чему, я прикрыла дверь.
- Давай, - скомандовала шепотом.
Сережка прокрутил включатель.
- …я уже понял, - раздался громкий голос темного, и парень спешно убавил звук. - Но что ты тут делаешь?
- Али ты не рад мне, Финист, ясный сокол? - с усмешкой пропела Натали.
- Я слишком хорошо знаю, в каких случаях к делу привлекают баньши. Кому ты должна прокричать смерть, Нат?
По спине проползли мурашки. Баньши? Смерть?
- Пока мне не давали таких указаний. Но из брюссельской конторы пришла официальная нота…
- Что? - недоверчиво оборвал ее мужчина. - На меня наябедничали светлые?
- Светлые, темные… Я думала, только молодняк играет в эти игры. Но если тебе так нравится, да, на тебя пожаловались светлые. Ты мешаешь им делать их работу.
- Когда пришло письмо?
- Сегодня утром.
- Быстро же вы отреагировали.
- Я была поблизости. К тому же я слишком многим тебе обязана, Сокол, чтобы остаться в стороне. Но ты зря все это затеял. Наши недовольны. Ты исказил данные отчетов, ни слова не написал о вместилище. Если бы пилигрим не догадался, с чем имеет дело, мы бы до сих пор ничего не знали.
- Недооценил я мальца, - еле слышно пробормотал колдун. - Так что ты собираешься делать?
- Все зависит от того, что собираешься делать ты. Если хочешь совет: собирай вещи и уходи. Мне тоже неприятна эта ситуация, но не в моих и не в твоих силах что-то изменить. А тебя ждут в Лионе. Подготовка к Олимпиаде идет полным ходом, твои способности пригодились бы.
Какое-то время слышны были лишь какие-то шорохи, затем колдун спросил:
- Нат, ты серьезно считаешь, что наш дар существует лишь для того, чтобы играть на бирже и подтасовывать результаты спортивных прогнозов?
- Надеюсь, это риторический вопрос, - со смешком ответила женщина. - Кого интересует, что я думаю? Есть система. Она работает. Почему тебе вдруг захотелось чего-то другого?
- "Я изнемог от мук веселья, мне ненавистен род людской, и жаждет грудь моя ущелья, где мгла нависнет над душой".
- Что? - Баньши изумилась такому ответу не меньше моего.
- Это Байрон. А вот еще. "Ласкаемый цветущими мечтами, я тихо спал, и вдруг я пробудился, но пробужденье тоже было сон…"
- Лермонтов, - узнала я.
- Но это уже Лермонтов, - подтвердил темный. Судя по тому, что его голос становился то тише, то громче, мужчина непрерывно ходил по комнате. - Я на Творца роптал, страшась молиться, и я хотел изречь хулы на небо, хотел сказать… Но замер голос мой…
Его голос действительно замер на миг.
- …и я проснулся!
Мы с Сережкой одновременно подпрыгнули на кровати: последние слова колдун буквально прокричал в рацию.
- Очень умно, Сергей, - продолжил он в трубку. - Но я отключусь, с вашего позволения. Анастасия, не забудьте про чай.
Чай и что-нибудь перекусить. Слушаю и повинуюсь.
Достала большой бабушкин заварник. Вымыла, обдала кипятком. Сыпанула пригоршню сухих, свернувшихся трубочками листьев. Потом, поддавшись странному наитию, достала из шкафа мешочки и баночки с травами, которые приносила, хоть ее об этом и не просили, мама. Мята, малина, липа, смородина. Еще что-то, не помню, что, но пахнет приятно: летним лугом, медом…
- Колдуешь? - улыбнулся Сережка.
- Надо же оправдывать наследственность, - пробурчала я, кидая в заварник все подряд. И это непонятное, но душистое, тоже.
Залила смесь горячей водой, накрыла чайничек тряпичной куклой-грелкой. Совсем как у бабушки. На вид, по крайней мере.
Закончив с приготовлениями и оставив Серого трудиться над бутербродами, я подошла к двери, за которой уединился со своей гостьей темный, и прислушалась.
Говорила баньши:
- …закрыть каналы. Это можно сделать лишь в день дарения. Опасно, Сокол, слишком опасно. И ты не знаешь точной даты.
- Догадываюсь. На Громобой - других подходящих дней в ближайшее время не будет. Но мне нужен предмет.
- В этом могу помочь.
Дверь передо мной неожиданно распахнулась.
- Вам еще не надоело подслушивать? - На пороге, скрестив на груди руки, стоял колдун.
- Я пришла сказать, что чай готов, - заявила я, не отводя взгляда. - Или подать вам в апартаменты, сударь?
- Ты права, Нат. - Он развернулся к брюнетке. - Лучшим решением было бы бросить эту парочку, и пусть сами разбираются. Но я не уйду.
- Темная совесть не позволяет? - предположила я.
- Чай очень вкусно пахнет. Это таволга?
Точно, таволга! Вот как оно называется.
- Нет. Синенькие грибочки.
- Таволга, - ставшая рядом с темным Натали повела носом. - Таволга, смородина, мелисса и черный чай. И еще лимонник, кажется.
Она успела переодеться в простое белое платье до колен и стереть макияж. В таком виде и с распущенными по плечам длинными иссиня-черными волосами, она выглядела моей ровесницей или даже моложе, но я была уверена, что лет ей намного больше, чем кажется.
Женщина прошла на кухню, посмотрела на стол, потом на Сережку.
- Раздевайся, - скомандовала она коротко.
- Что?! - вознегодовала я.
- Прямо тут? - смутился Серый.
- Зачем же? - Баньши обернулась на меня через плечо. - В спальню пойдем.
Устроить сцену мне не позволили. Когда Натали утащила парня в комнату, темный придержал меня за плечо, не позволив пойти следом:
- Лучше не мешать. И что за неуместная ревность?
Действительно, с чего я так завелась?
- Или не ревность? - Металл в его голосе неприятно царапнул слух.
- О чем вы?
- Если верить матери Сергея, вы не виделись несколько лет. И вдруг ты приходишь к нему домой, зазываешь к себе, а потом приводишь в парк, где вас поджидает вооруженный пилигрим. Или там был еще кто-то?
- Конечно, был! Один наглый тип с зажигалкой! Подозреваете меня в чем-то?
- А есть в чем? Согласитесь, все это очень странно.
Меня пугал его тон, но еще больше раздражала манера перескакивать с вежливого "вы" на пренебрежительное "ты". Определился бы уже.
- Не вижу ничего странного. Мы с Сережей знакомы с детства, мы…
Я не знала, как объяснить свои чувства к Серому и нужно ли объяснять. Смутилась и умолкла.
- Ха, - сказал вдруг темный. Не засмеялся, а просто выдохнул это "ха". Посмотрел на меня и добавил: - Ха-ха.
- Я сказала что-то смешное?
- Вы ничего не сказали, Ася. Но это действительно смешно. Точнее, было бы смешно, когда бы не было так грустно.
- Вы любите Лермонтова? Это, конечно, расхожее выражение, но вы же знаете, что это Лермонтов?
Колдун поглядел на меня, как на полоумную.
- Вы читали сегодня, и я подумала…
Черт! Черт, черт, черт! Зачем я это сказала?
Слава богу, вернулись Натали и Сережка.
- Это нож, - от двери сообщила баньши. - Тебе нужен нож, Сокол. Покажи руку, - толкнула она в бок Серого.
Тот протянул правую руку, продемонстрировав пересекающий ладонь тонкий белый шрам.
Интересно, зачем нужно было раздеваться? Что, так порез не видно?
- Что за нож? - набросился колдун на парня. - Почему утром ничего не сказал?
- Так не мой нож. Левый какой-то. В ящике с инструментами валялся, я проволоку искал и порезался об него.
- Случайно? - недоверчиво уточнил темный.
- Да.
- Это было на платформе? А тот ящик с инструментами был общий или только твой?
- Мой вообще-то. Но если нужно было, любой мог заглянуть, взять, что надо.
- А чей нож, узнал потом?
- Нет. Я спрашивал - все молчат. Себе оставил. Он неказистый такой, самодельный: железяка заточенная, а один конец изолентой обмотан - типа, рукоятка. Провода им было удобно зачищать. А потом я его Мишке Фирсову отдал.
- Отдал. - Колдун нервно забарабанил пальцами по столу. - Он тебя об этом попросил?
- Да нет. Он свой нож потерял где-то, а у меня нормальный складень был. Вот я ему и подарил ту самоделку.
- Дурак, - угрюмо изрек темный. - Такую вещь невозможно потерять. Даже если бы ты его выбросил, все равно он вернулся бы к тебе. Но подарить, отдать по доброй воле… И где теперь искать этого Мишку? В России? По всему бывшему Союзу?
- Нет, здесь он, в нашем городе живет. Если только опять никуда не уехал.
Колдун и Натали переглянулись.
- Сергей, - не спеша, обдумывая каждое слово, начала баньши, - а где бы ты сам сейчас был, если бы не та авария?
- Тут и был бы. То есть не у Настюхи… Ну, может, и у Настюхи тоже, но в любом случае уже вернулся бы. Вы же об этом?
- Об этом, об этом, - продолжал отстукивать по столешнице темный, задумчиво глядя прямо перед собой. - Может, чаю наконец-то попьем?
- А может, наконец-то поговорим начистоту? - неожиданно жестко спросил Серый, усаживаясь за стол напротив колдуна. - Я все-таки лицо заинтересованное, да, Сокол, или как тебя там? Не мышка лабораторная: разденься-оденься, покажи-расскажи. Я хочу знать, что происходит.
- Хорошо, - сдался темный. - Но чая себе я, с вашего позволения, налью.
Не скажу, что объяснения Сокола (пусть теперь будет Соколом) внесли ясность в происходящее. Это были лишь предположения. По его словам, на буровой платформе к Сереге попал артефакт непонятного действия. Как попал - тоже вопрос. Колдун сказал, что его могли подбросить специально, но я не понимала, зачем кому-то разбрасываться подобными вещами. Более логичным казалось то, что нож очутился в ящике случайно или даже остался на платформе с предыдущей смены - это объясняло бы, почему никто не признал себя его хозяином. Но так или иначе нож оказался у Сережки, тот поранился им, и пролитая кровь запустила механизм работы артефакта. Поэтому, когда спустя время случилась авария, Серый ненадолго умер… Мм… нелепо-то как звучит. Скажем так, должен был умереть, но нож не позволил душе расстаться с телом. Даже учитывая то, что сам нож на тот момент был уже не у Сережки, а у Мишки Фирсова, парня, с которым Серый познакомился, подряжаясь на эту работу.
Теперь темный хотел отыскать этот нож, чтобы передать его своему руководству, а то в свою очередь походатайствовало бы за Серого перед конкурентами: мол, артефакт у нас, больше никаких внеплановых чудес с его помощью, а этот пусть живет, раз уж так вышло.
В принципе то же самое, за исключением домыслов о ноже, о котором он тогда не знал, колдун говорил нам и вчера. Только сегодня в его объяснения почему-то совсем не верилось.
- А что это за вместилище, о котором все говорят? - спросил Сережка.
- И день дарения, - добавила я. - И Громобой.
- Громобой? - удивленно переспросила баньши, развернувшись к темному. - Она не знает, что такое Громобой?
- Знаю. Фильм с Джеки Чаном.
- Сокол, я не поняла, она же… - Натали казалась растерянной.
- Потомственная ведьма, - кивнул колдун. - Видишь, с кем приходится иметь дело?
Женщина подошла ко мне, положила ладонь на лоб, заглянула в глаза.
- Ой, как все запущенно, - пробормотала она.
- Уж как есть. - Я тряхнула головой, отбрасывая ее руку. - Так что за Громобой?
- Перунов день, - ответил Сокол. - Или пророка Илии, как вам будет угодно. Надеюсь, об адаптации языческих праздников к новой религии с приходом христианства вы слышали?
- Второго августа?
Дату я знала. Один из немногих церковных праздников, запомнившийся с детства. Илья в воду налья.
- Бабуля говорит, после Ильи нельзя в море купаться.
- Почему?
- Говорит… Смеяться не будешь? Говорит, Илья в море пописял.
- Ха! Тоже мне запрет! Я вот тоже, может быть…
- Фу, Сережка!
- А что? Все так делают. Думаешь, почему море соленое?
Мы с Серым переглянулись, улыбнулись общим воспоминаниям, но быстро поняли, что разговор в общем-то невеселый.
- И что же будет на Илью? - спросил друг у колдуна.
- Если вернем нож, ничего. Контакты этого Михаила у тебя есть? Телефон? Адрес?
- Телефон был где-то записан, сейчас уже не вспомню. Адреса не знаю. Но где живет, могу показать, был у него однажды.
- Вот завтра и покажешь.
- Ты еще не на все вопросы ответил, - напомнил Сергей.
- Для твоего же блага. - Темный с Натали обменялись взглядами. Баньши укоризненно покачала головой, но промолчала. - Меньше знаешь, крепче спишь. И кстати, о сне. Вам не кажется, что это то, чем следует заниматься ночью вместо того, чтобы разговоры разговаривать?
- Не кажется, - грубо буркнула я.
- Тогда не буду мешать. - Сокол поднялся из-за стола, прошел к раковине и ополоснул чашку. - Общайтесь на здоровье. Но завтра в семь подъем. Нат, ты идешь или поддержишь беседу?
Женщина виновато пожала плечами и пошла вслед за колдуном.
- Как они там разместятся? - задумался Сережка.
- Тебе не все равно?
В шкафу лежал матрас, который можно было постелить на пол, но черта лысого я буду обеспечивать этой скрытной парочке комфорт!
ГЛАВА 4
Не знаю, как они устроились на ночлег, но с утра оба выглядели не в пример лучше нас с Серым, бодрыми и свежими.
- Сергей, - темный с ухмылкой наблюдал, как парень, протирая слезящиеся глаза, насыпает в чашку уже третью ложку растворимого кофе, - вам мама не говорила, что ночью нужно спать?
- А тебе мама не говорила, что завидовать нехорошо? - огрызнулся Сережка.
Завидовать, если честно, было нечему: мы до утра просидели в Сети, пытаясь отыскать информацию о светлых и темных магах, дарениях в Перунов день и вместилищах. По первым пунктам данных было хоть отбавляй, но все предлагаемые сведения уходили корнями в фантастику и компьютерные игры. Перуну же полагалось не дарить, а приносить жертвы. О вместилищах, в связке с прочими словами для поиска, вылезала всякая чушь.
Зато теперь я знала, что собранная на Громобой дождевая вода снимает сглаз, а суровый, но справедливый бог древних славян в свой праздник может наказать нечистого душой человека молнией. Попутно нашла несколько сайтов "настоящих ведьм", предлагающих исцеление по фотографии с оплатой услуг через "Яндекс-деньги". Подумала, не завести ли такой для мамы. А что? Пасьянс она уже освоила, пора двигаться дальше.
- Анастасия, - колдун щелкнул перед моим носом пальцами, - когда проснетесь окончательно, вызовите такси. Мы с Сергеем навестим его товарища.
- Сокол, - окликнула его из комнаты Натали, - выгляни в окошко.
Выгляни в окошко, дам тебе горошка…
- Что там? - заинтересовался Серый.
- Иди, сам увидишь.
- Ни фига себе, - присвистнул Сережка. - Это что, по мою душу?
- Вряд ли. - Сокол потянулся за лежавшей на холодильнике пачкой сигарет, вынул одну и прикурил от конфорки. - Душа твоя им не нужна. Тела хватит.
- Да что там такое? - Я вскочила с места и, оттолкнув мужчин, прорвалась к окну.
У подъезда собирались светлые. Лысый в гипсовом воротнике. Пожилой хозяин таксы. И еще человек пять. На подъездной дорожке стояли микроавтобус с тонированными стеклами и ярко-красная легковушка.
- Что делать будем? - нахмурился Серый.
- Выйти, как вчера, вряд ли получится. Но надо. Нат, свяжись с нашими, пусть объяснят товарищам из брюссельского ведомства, что нарушать конвенцию и вламываться в жилище ведьмы не есть хорошо, не в темные века живем.
- Они и не вламываются, - вошла в кухню баньши. В голубеньком халатике, с распущенными волосами и без косметики. - Они на нейтральной территории, Сокол. А о нарушении конвенции тебе самому вот-вот напомнят.
- То есть помогать нам не будут, - сделал вывод темный. - Ладно. Лишь бы не мешали. План такой: мы с Сергеем незаметно покидаем дом - только придумаем, как это сделать, а вы с Анастасией…
- Анастасия идет с вами, - заявила я. - И это не обсуждается.
- Зачем? - удивился Сережка. - Насть, ты и так помогаешь, а к Мишке мы сами съездим. Если бы не эти, - он кивнул за окно, - я и один мог бы.
- Один ты вчера уже прогулялся. - Колдун сделал глубокую затяжку, и сигарета на глазах сотлела до фильтра. - Видимо, это заметили и теперь только и ждут, пока ты решишься на очередную глупость. Но намерений вашей подруги я тоже не понимаю.
Если б я сама понимала! Но что-то говорило, что нужно ехать с ними. Предчувствие? Воображение? Дурь в голову стукнула?
- Я с вами, и спорить бесполезно!
- М-да… - Темный достал еще одну сигарету. - Полагаю, Сергей, спорить, действительно, бесполезно. Ваш тезка, князь Трубецкой Сергей Петрович, тоже имел несчастье связаться с подобной женщиной. Так она увязалась за ним аж в Сибирь.
- Угу, - промычал парень. - И испортила ему всю каторгу. Насть, ну зачем?
- Затем, что без меня вы из дома не выйдете.
Натали взглянула на меня с недоверчивым любопытством:
- Сможешь отвести глаза? Всем?
- Легко. Или я не ведьма в седьмом поколении?
Дождалась, пока такой же, как у Натали, интерес разгорится во взглядах мужчин, и закончила:
- Через крышу пойдем. Спустимся по пожарной лестнице в торце дома.
- А почему мы сами этого не сможем? - поинтересовался темный.
- Потому что ключ от чердака у меня.
Сначала в подъезд вышла Натали. В рекордные сроки, всего за пять минут, баньши облачилась во вчерашние джинсы и майку, собрала волосы в высокий хвост и нанесла на лицо боевую раскраску. Прошлась, стуча каблучками до пятого этажа, спустилась вниз и встала у закрытой на кодовый замок двери. Позвонила на мобильный темному и сбросила, как условились, - чисто. Мы поднялись к ведущей на чердак лестнице, и я, никому не доверяя, сама открыла и сняла висячий замок с крышки люка. Миновала низкий пыльный проход и через небольшое окошко выбралась на покатую крышу. Страшно не было: это в девять лет я боялась спрыгнуть с конька деревянной избушки, а в четырнадцать уже без опаски сидела тут вместе с повзрослевшими мальчишками. Тут, на крыше, я впервые поцеловалась. Совсем не с тем парнем, о котором мечтала, назло. Только он вряд ли заметил.
Пожарная лестница заканчивалась на уровне второго этажа.
- Прыгай, - как когда-то, махнул рукой соскочивший на землю Сережка, - я тебя поймаю.
Повиснув сначала на руках и болтая в воздухе ногами, я разжала пальцы и оказалась в сильных объятиях, которые так не хотелось покидать…
- Не торопитесь, - негромко сказал сверху колдун. - Я могу еще часок повисеть.
Спохватившись, мы отступили на несколько шагов, и он спрыгнул на асфальт. Огляделся, поправил на голове бейсболку и пошел к стоявшему у обочины такси. Сел рядом с водителем, а мы с Серым устроились на заднем сиденье.
- В центр, - скомандовал Сергей, - до драмтеатра, а там я покажу.