Мужчина за столиком чувствовал себя крайне неуверенно. Он вообще по жизни был параноиком и любое событие в первую очередь привык трактовать как потенциальную угрозу его хрупкой нервной системе. Больше всего ему хотелось сейчас позвать охрану, а останавливала только уверенность, что охрана и так пристально наблюдает за мной и не позволит надругаться над дорогим гостем… Ага, два раза. Мой двойник напротив, тот, который копался в цилиндре, нашел наконец то, что искал, и с победным видом извлек из шляпы окровавленную алебарду… Ума не приложу – зачем она ему?.. Оружие он вручил моему первому двойнику, а сам продолжил поиски.
Мог бы сказать, что вид капающей с острого лезвия крови произвел на параноика неизгладимое впечатление, только извлеченная следом из цилиндра отрубленная голова какого-то монстра эффект произвела намного больший. И зачем, спрашивается, было так визжать? Не такой уж он был и страшный… Ну похож немного со своей прической на коротконогого паука с шестью глазами… Везде своя мода…
Оставив жертву моей шизофрении (точнее, шизофрении в квадрате – ведь нас было четверо) наслаждаться мыслями о врожденном пороке сердца, которого там, как и других болячек, отродясь не было, я, уже в единственном числе, направился дальше. Отрубленную голову я торжественно испепелил перед соседним столиком. Сидящие там мальчишки (в отличие от родителей) пришли в восторг, хотя они были бы не прочь, чтобы голову, как и алебарду, я оставил им.
Но алебарда мне была нужна для следующего столика, за которым сидел знаток антиквариата и ценитель холодного оружия. Сделав на ходу красивый пируэт, я отсек верхушку ананаса, венчающего большую вазу с фруктами, и с полупоклоном вручил знатоку свое оружие. Он уважительным цоканьем оценил работу моей «королевской стальной гильдии», а затем, прищурившись, внимательно посмотрел на меня. В этот раз подлинное искусство фокуса не осталось «за кадром» – самое сложное в этой части программы было сделать пируэт так, чтобы не зацепить древком алебарды соседний столик и расположившихся за ним зрителей. Алебарда вообще не лучшее оружие для замкнутых пространств… Сидящие в моей голове навыки мастера по обращению с древковым оружием позволили мне красиво провернуть этот фокус, но горе тому, кто рискнет его повторить без десятилетий подготовки, и сидящий около меня джентльмен это отлично понимал. Так что ему я подарил целых две загадки – то немногое, что он любил больше старых железяк. Их, как и саму алебарду, я оставил джентльмену – будет чем занять голову всю оставшуюся жизнь, – а сам не спеша двинулся дальше.
Точнее, вверх. Использовав в качестве ступенек случайно подвернувшуюся под ногу стойку официанта и стоящий рядом столик, я, как бы не заметив этого, продолжил свое восхождение уже по воздуху.
Опомнившись где-то на полпути до потолка, я картинно обернулся, с непониманием осмотрел расстилающиеся внизу «просторы» и, всем своим видом извиняясь за оплошность, спустился по другую сторону стола. Сидящие подо мной люди имели прекрасную возможность полюбоваться на подошвы моих сапог, и, судя по их ошалелым лицам, там было написано решение какой-то зубодробительной теоремы. Во всяком случае, ощущение непонимания происходящего вокруг, точнее, над ними было именно такое. Легко, знаете ли, ворчать про скрытые тросы и магнетизм, но не тогда, когда сапогами фактически попирают весь накопленный жизненный опыт, а вместе с ними ваши лысины.
Я не спеша прошел в дальний конец зала, где сидел одинокий и примечательный господин. Чем-то он походил на всех остальных тут собравшихся – такая же властная и уверенная поза, невероятно дорогой костюм и запредельно дорогой фуршет на столе. Но в остальном он не желал быть похожим на других посетителей. Его костюм был помят, он сам слегка небрит, но больше всего привлекали внимание очки – старые, квадратные, в толстой роговой оправе. Они очень хорошо подчеркивали возраст их владельца. Джентльмен был очень стар. Думаю, ему уже хорошо за девяносто. Надежда в его глазах, спрятанных за толстыми стеклами старых очков, горела ярче, чем у других. Но и надежда там была непростая. В глазах остальных горела жажда подарков, халявы, исполнения тех желаний, которые они могли бы исполнить и сами, да вот лень. А этот представительный господин надеялся на чудо…
– Вы чего-то хотели? – осведомился я у старого господина.
– Да, молодой человек, можно сказать и так… Вы, я вижу, специализируетесь на исполнении желаний? – Надежда в старых, поблекших глазах разгорелась с удвоенной силой.
– Не совсем… Скорее, я сам пытаюсь понять природу желаний… Для себя.
– Очень достойное занятие! – кивнул джентльмен. Он не пытался сделать мне комплимент или польстить. Он действительно одобрял мой род деятельности. – Может, в таком случае, вы выкроите сегодня минутку для старого человека? Если вас не затруднит, навестите меня после выступления в моем номере, – мне протянули ключ-карту. – Уверяю, я не отниму у вас много времени и достойно отплачу за ваше внимание!
Я взял карту и кивнул. Чувствовалось, что этому господину действительно есть что мне рассказать. Кто знает, в свете моих проблем это может быть нужнее мне, а не ему… Ну а с представлением можно потихоньку и закругляться – я, похоже, уже нашел то, что мне было нужно.
Я поднял к потолку и покружил по залу непоседливого мальчишку, пожонглировал ножами и вилками, а затем так и оставил крутиться их кольцом в воздухе и устроил еще парочку мелких чудес, чтобы сгладить то напряжение, которое осталось после последних моих фокусов…
Когда накал страстей немного поутих, я произнес пустую и напыщенную финальную речь, а затем резко запустил свой цилиндр прямиком в зеркало, которое так и висело посреди зала и о котором уже все забыли. Когда шляпа врезалась в стекло, я телепортировал ее в свою крепость, а тут создал иллюзию, что по зеркалу разошлись тяжелые волны, будто бы оно было сделано из ртути. Выглядело это эффектно, и все словно прикипели взглядом к предмету обстановки, который медленно поплыл на свое законное место на стене. В головах у всех без исключения зрителей в этот момент крутились мысли о полной иллюзорности всего окружающего их мира (что и требовалось доказать) и об освобождающих сознание красных таблетках (которые в этот раз ну совсем ни при чем). Сам же я накинул на себя полог незаметности, положив, таким образом, конец моему выступлению… Интересно, мне за гонораром зайти или не мелочиться? Пожалуй, отправлюсь прямиком в номер люкс и подожду там джентльмена, столь страстно желающего пообщаться о желаниях вдали от посторонних глаз.
Найти нужный номер было нетрудно. Попасть внутрь, учитывая, что ключом меня снабдили, еще проще. Можно было расслабиться и немного отдохнуть.
Долго прохлаждаться мне не дали – уже минут через двадцать я почувствовал, что мой объект приближается. Я услышал, как карточка скользит в считывающем устройстве, как почти беззвучно открывается дверь и как тяжело ходить старому человеку.
Увидев меня уже сидящим в кресле в своей гостиной, старичок вздрогнул, но не удивился. Видимо, он был готов к такому мысленно, но уж никак не ожидал увидеть воочию.
– Добрый вечер! – Дедушка старался быть учтивым. Это была не просто дань уважения моему искусству – он относился к богачам той старой закалки, которые предпочитали быть вежливыми со всеми без исключения. – Не желаете чего-нибудь выпить?
– Нет, благодарю, – ответил я в той же манере. – Давайте сразу перейдем к делу. У меня не так много времени… К сожалению…
– Надеюсь, вы принимаете к оплате не только души… – Старичок сразу затронул наиболее беспокоящую его тему.
– Не только. Это зависит от рода пожеланий. Думаю, у вас найдется что-нибудь полезное для моего обширного хозяйства.
– Надеюсь! Во всяком случае, у меня очень много связей и возможностей достать все что угодно… Ну собственно, почти все… В этом и состоит загвоздка…
Вы знаете, – начал свою историю старый магнат, устроившись в кресле напротив, прихватив рюмочку виски и крякнув от удовольствия, – как интересно порой складывается судьба… Впрочем, вы-то как раз наверняка знаете… Можно сказать, я всю свою жизнь потратил на то, чтобы достать то, чего достать невозможно… Я ведь даже миллионером стал поэтому… Поэтому и для этого… У меня странная судьба… Больше всего потерь и доходов мне принес в моей жизни дым… Да-да, именно дым! В раннем детстве в доме моих родителей произошел пожар… Так я стал сиротой… Единственное, что мне осталось в память о моих родителях, – это книга. Небольшая, чуть-чуть обгоревшая детская картонная книга, которую мне мама читала на ночь… Для меня это было самое большое сокровище, с которым я не расставался почти ни на миг… Почти… Всегда все дело в этих самых «почти»… В том приюте, где я жил после того, как стал сиротой, тоже произошел пожар… Небольшой – никто не пострадал и почти ничего не сгорело… Кроме моей книги… Опять «почти»… Потом была война, в которой сгорело всего столько, что вспоминать о книге кажется кощунственным… Война свела меня с нужными людьми, я уже подрос к тому времени и не пропустил столь удачно подвернувшегося шанса. Теперь огонь и дым приносили мне деньги – я стал сначала секретарем управляющего нефтяной компанией, потом мы познакомились с его дочерью, я ей чем-то приглянулся, уж не знаю чем, и уже через десять лет сам сидел в кресле совета директоров, а еще через десять лет стал управляющим всей компании… У меня появилось много денег, которые можно было тратить куда угодно… С этим успешно справлялась моя прекрасная жена, ну а у меня оставалась невыполненной только одна мечта – получить мою детскую книгу. То, что связывало меня с моими покойными родителями… Понимаете, запись в городском архиве не несет в себе эмоций… Место на кладбище – это место скорби, а мне так хотелось получить хоть ту частичку родительской заботы, которой мне так не хватало… И я стал искать… Даже нет… Я стал носом землю рыть, чтобы найти такую книгу… Казалось бы, вот сложность – найти детскую книгу… Оказалось – сложность. Они были изданы очень небольшим тиражом и к тому времени, когда в кармане у меня появились миллионы на их поиски, ничего не осталось… Не осталось ни типографии, где она когда-то издавалась, ни макетов, ни рукописей автора. Даже национальные библиотеки разных стран не смогли мне помочь… Верите или нет, нанятые мною детективы проверили даже школьные библиотеки Новой Гвинеи и французской Гвианы… Все без толку… Любовь к этой книге у меня со временем трансформировалась в любовь ко всем книгам, и у меня собралась поистине уникальная коллекция книг… Но самого главного в ней нет… Я потратил на поиски почти шестьдесят лет и уже давно потерял надежду… Разумеется, за свою жизнь я получил бесчисленное множество предложений о «достойной замене». Книги того же автора, той же серии, похожего содержания… Как будто много может быть сюжетов у книг для трехлетнего ребенка… Я их покупал… Значительно дороже, чем они того стоили… Можно сказать, что у меня подобралась замечательная коллекция детских книжек! Мои дети, а потом и внуки, и правнуки были счастливы – они унаследовали мою любовь к книгам, так что частично я как-то обрел покой таким вот образом. А сегодня я увидел, как вы творите невозможное! Кто знает, – подумал я, – может, вам окажется под силу еще одна невозможная вещь? Думаю, можно не продолжать, да?..
Повисло напряженное молчание. Старый миллионер напряженно ждал, а я размышлял над еще одной гранью желаний – памятью. Как часто она приукрашивает вещи и события! Как часто она выдает желаемое за действительное! Как много людей, желания которых сосредоточены в прошлом! Вкус детского мороженого… Не такого, как делают теперь, а того! Скрип садовой калитки загородного домика, в котором так беззаботно было проводить летние каникулы… И пусть взрослые сколь угодно твердят, что этот дом требует постоянного ремонта, стоит в неудачном месте и вообще – только мешает. Уж вы-то знаете, что нет места на земле прекраснее… Школьные товарищи, с которыми так здорово было озорничать и прогуливать нудные уроки… Все это было… И как хочется, чтобы все это вернулось…
Вот только возвращать все это нельзя ни в коем случае! Старое мороженое не принесет того счастья, оно покажется слишком приторным или, наоборот, безвкусным. Райский домик окажется полуразваленной халабудой, если вы приедете его навестить через двадцать лет, а детские товарищи – разбредшимися по жизни ноющими неудачниками.
Не пытайтесь воскресить воспоминания – это я вам как некромант говорю. Ничего хорошего не выйдет – вы лишь потеряете те крупицы радости, которые несете в своем сердце. А под конец жизни именно эти крупицы становятся вашим самым ценным достоянием. Это то, что будет с вами до конца. Возможно, это единственное, что останется с вами, если вы прожили не самую правильную жизнь.
Похоже, этот человек прожил правильную жизнь. Когда я говорю «правильную», я не имею в виду, что он был полон добродетели и милосердия, – за этим не ко мне. Я имею в виду, что он пришел к финалу с тем, с чем хотел. А это важно. И единственное, чего ему не хватало, – это того маленького чуда, о котором он говорил. Уже не книги – он заблуждается. Чуда… Его коллекция давно заместила собой утраченное сокровище. А вот увидеть чудо напоследок ему хотелось… Ну что ж, это вполне в моих силах. Я всегда плачу по счетам – это никак не противоречит моему «темному» назначению. А мне только что преподали ценный урок, который стоило оплатить. Вряд ли бы я сам вспомнил о такой странной стороне желаний, при моем-то напряженном графике…
Задачка была несложной… Для меня, во всяком случае. Я мягко усыпил старика и проник ему в память. Мне требовался образ книги. К счастью, он помнил ее просто отменно – каждую запятую, каждую потертость, царапину и подпалину. Он бережно хранил и лелеял эти воспоминания, так что мне оставалось только аккуратно их скопировать, что я и проделал. Теперь мне нужна была «болванка» – предмет, который в будущем станет книгой. Лучше всего использовать для этого другую книгу – таких же габаритов, только чистую. Можно было бы, конечно, заглянуть в ближайшую типографию, специализирующуюся на изготовлении детских книг старого образца, только мне было лень отрывать свой зад от кресла. Нужную болванку я мог достать и так – у того же сеньора Карло была небольшая мастерская, где за баснословные деньги специально нанятые переписчики скрупулезно трудились над переписыванием бумажных раритетов. Я уже настроился на призыв пустой книги, пробормотал необходимое заклятие и… уставился на пустое место, которое совсем не должно было быть пустым… Затем я мысленно отвесил себе подзатыльник – ну да, призвать что-нибудь из дворца сеньора Карло может только сам сеньор Карло. Даже мне это не по силам – он все-таки Темный Властелин, со всеми вытекающими отсюда возможностями, и не любит, когда у него без спросу шарят по подвалам. Особенно с тех пор, когда я примерно таким же вот образом свистнул у своего коллеги ожерелье для Стеллы… Он тогда очень серьезно подошел к поставленной перед ним задаче сохранения собственного имущества от потусторонних посягательств. К счастью, у меня были и другие места, откуда я мог призвать искомую книгу, – например, из библиотеки Массаракха, где была почти такая же маленькая комнатка с такими же людьми и пустыми книгами.
Через минуту пустая книга была у меня. Оставалось дело за малым – наложить на пустую книгу заклинание подобия, что я и сделал, и – вуаля – у меня в руках лежала не просто книга, которая была из той же серии, что и детская книга моего нового знакомого. Это была та самая книга. С теми же потертостями и подпалинами. Теперь можно и разбудить задремавшего миллионера.
Что ощущает человек, который, проснувшись, видит перед собой свою мечту? Даже не так – что ощущает человек, уже давно готовый уйти из жизни и потерявший всякую надежду на мечту, когда эта самая мечта вот так берет и падает в руки?
Не знаю… Признаюсь честно – мысли и чувства только что осчастливленного мною миллионера меня мало заботили. И дело не в общем неприятии положительных эмоций у ближнего своего – мне уже достаточно давно было все равно. Почти, как сказал бы мой новый знакомый. Собственно, я как раз и думал о том, что мне было куда веселее отправлять короля со свитой в преисподнюю, во всяком случае изначально… Такова уж природа – против нее не попрешь. Вынужденная необходимость быть доброй феей вызывает у меня скорее прилив усталости и раздражения, чем удовлетворение. И уж точно – ни малейшего желания «сменить профиль». Другое дело, что меня усиленно пихают на такие вот добрые дела. Ведь даже только что упомянутый поход обернулся сдуванием пылинок и нежной заботой о моих «жертвах». Найти бы того, кто меня пихает, да пихалку оторвать! Но, похоже, мне это не светит… Ну или как раз светит, как локомотив на том конце тоннеля.
– Чем… Как я могу вам отплатить? – дрожащим шепотом произнес старик. Признаться, я даже успел забыть об облагодетельствованном старике, погрузившись в собственные раздумья. Его руки дрожали, на его глаза навернулись слезы. Можно было не спрашивать о том, та ли эта книга…
– Можно я воспользуюсь вашей кроватью?
– В смысле? – Миллионер опешил. Похоже, мне удалось удивить его дважды подряд. Пустячок, а приятно.
– Думаю, в ближайшее время вы будете заняты… – Я кивнул на книгу, и мой собеседник кивнул в ответ. – Ну вот, а я в это время хотел бы воспользоваться вашей кроватью…
– Простите, может, я лезу не в свое дело, но что вы собираетесь там делать?
– Вы не поверите – спать! Надеюсь… Но у меня нет никаких гарантий…
– Ясно… – Ничего ему было не ясно. Старик был уверен, что я собираюсь там проводить какие-то ритуалы. – В любом случае это не мое дело… Но вы не ответили на мой вопрос: что я вам должен?
– Я ответил. – Я усмехнулся. – В качестве благодарности я прошу у вас разрешения пару часов поспать у вас в кровати…
Воцарилась немая сцена. Я подумал, что проще будет дать некоторые пояснения:
– Попробуйте взглянуть на эту ситуацию со стороны: я сделал вещь, имеющую для вас невероятную важность. Но от меня она не требовала больших усилий… И в качестве ответной любезности я прошу у вас разрешения на нечто, что не требует усилий от вас, но имеющее определенную важность для меня… Не вдумывайтесь, зачем мне это надо, – просто поверьте… Ну как, с такой позиции вам яснее?
– Да… – неуверенно, после небольшого раздумья сказал миллионер. – Вы вольны делать в моем номере все что угодно… Но я все равно настаиваю, что я у вас в долгу! Вам наверняка может понадобиться что-нибудь еще, что мне несложно сделать… Я бы хотел отплатить вам сообразно той ценности, которую эта книга представляет для меня…
– Я запомню это. А сейчас, с вашего позволения, я откланяюсь…
– Конечно!
Мы раскланялись с миллионером, и я отправился в указанном мне направлении. Идея воспользоваться спальней в номере отеля настигла меня спонтанно. С одной стороны, все мои предосторожности оказались полностью напрасны. Судя по тому, как я сюда попал, мои приготовления были соизмеримы с раскрытием зонта против надвигающегося цунами. Но спать-то мне надо! Я уже и так бодрствую намного больше, чем допустимо живому существу. В Средневековье даже пытка такая была – бессонницей. Моих магических сил не хватит на бесконечное поддержание моей работоспособности – я просто сломаюсь, притом произойдет это достаточно скоро, если не принять мер. Ну а какие меры тут можно еще принять? Противодействовать я этому уже пытался, и результаты, увы, не впечатляют. Но внезапно я сообразил, что до сих пор с поразительным упрямством я возвращался своими силами на ту территорию, которую считал своей. Может, в этом все дело? Сомневаюсь, если честно…
Но попробовать все равно стоило, тем более что ничего я вроде не терял. В любом случае мысленную «галочку» за этот визит я себе поставил, а что будет дальше – поживем, увидим.
Я прошел в роскошные апартаменты, снял с себя порядком поднадоевший фрак и рухнул в койку. Посмотрел немного в потолок, покрутил мысленно пальцем у виска и закрыл глаза…
И тут же открыл… Притом не для чего-нибудь, а от удивления. Повод для удивления у меня имелся самый что ни на есть основательный. В буквальном смысле слова – мне в основание, а точнее, в задницу, впилась заноза…