Эта фраза очень точно характеризовала квартиру мастера Фикуса. В маленьком на первый взгляд помещении находилось невероятное скопление книг, колб, бумаг, исписанных неровным почерком, – все это было свалено на пол, собрано в высокие кучки и стопки, через которые проходил узкий проем, ведущий на кухню. С потолка, украшенного рыболовной сетью, свисал прямоугольный аквариум. Он держался на цепях, приколоченных к потолку гвоздями. Внутри неторопливо сворачивался блестящими кольцами ядовито-зеленый питон. На криво прибитых полках лежали подозрительные предметы, источающие магическую ауру.
Когда они зашли, питон приподнял голову и высунул раздвоенный язык. Геб без опаски приблизился, взял со стола мешочек с нарубленными крысами и, открыв крышку аквариума, швырнул пару кусков змее. Та быстро заглотила добычу.
– Странные причуды у твоего опекуна. Ведьм он, значит, не любит, а питонов – пожалуйста. Немного обидно. Что это за предвзятое отношение? Мы тоже бываем довольно милыми и едим мышей, – заметила Сантера, подходя поближе и также высовывая язык. Змеи ей нравились.
– Унельги не простой питон. Мастер привез его из Диких земель. Это эмальгамбра допинолис – змея, которой поклонялись древние. Мастер говорит, что эти змеи умеют перерождаться. Что пройдет время, и Унельги станет чем-то потрясающим. Учитель вообще часто путешествует в поисках всяких необычных штучек. Всю квартиру ими обставил.
– А он не боится, что Унельги съест его, когда станет "чем-то потрясающим"?
– Мастера Фикуса? Сомневаюсь, что кому-то захочется его есть.
– А, ну да, ну да. Я забыла, что он у вас любого может деревом сделать, – рассеянно заметила девушка, переступая через сваленные в кучу книги. Ее взгляд зацепил резной металлический шар золотистого цвета, покрытый густым слоем пыли, лежащий на верхней полке. Красивая вещица.
Она шагнула вперед, чтобы рассмотреть находку получше, но споткнулась. Наклонившись, без всякого интереса взяла одну из попавшихся под ноги книг. Раскрыла. Пролистала. Выражение скуки медленно сползло с ее лица, глаза вспыхнули алчным огнем.
В руках ведьмы оказался том практической магии, направленной на развитие контакта с астральной проекцией. Радостно мурлыкая, Сантера опустилась на колени и принялась перебирать ворох книг. Среди этой свалки попадались воистину ценные фолианты. Редкие и очень ветхие, они лежали в пыли и явно использовались учителем Геберта как стулья и подставки для других вещей. Недопустимое кощунство, ее по мнению. Книги – это знание. А знание – это сила.
Взяв под мышку сразу несколько томиков, карманница вернулась в квартиру мальчишки, где разложила их на столе. Дрожащими руками открыла ближайшую книгу. Углубилась в чтение. Среди сотен фолиантов наставника Геберта могла оказаться та самая – книга, хранящая в себе ответы на все вопросы. И ее Сантера безуспешно искала уже много лет…
Входная дверь так и осталась открытой. Ведьма, в пьянящем восторге человека, добравшегося до предела своих мечтаний, забыла о времени. Только когда за спиной раздались шаркающие шаги и дребезжащий голос вопросил: "Мой мальчик, ты уже дома?" – она вспомнила о своей оплошности. Но было уже поздно.
На пороге стоял высокий немолодой мужчина с роскошной рыжей бородой. Волосы на его голове образовывали рыжеватый нимб, одет он был в длинные, до самого пола, одежды красного цвета – цвета их университета, от чего создавалось стойкое ощущение пожара. Застыв на пороге, не понимая, кто перед ним, старик просто изумленно моргал.
– Кто вы? Зачем явились сюда? – наконец смог разомкнуть губы мастер Фикус. Пожалуй, он выглядел испуганным.
– Я? – По лицу Сантеры расползлась до неприличия довольная улыбка. – Я любовница Геберта и здесь живу. А вот вы кто такой, скажите на милость?
Раздался глухой звук впечатавшегося в твердую поверхность тела. Мастер Фикус не перенес таких подробностей личной жизни своего ученика.
– Что ты натворила?!
Вернувшись, Геб был неприятно шокирован увиденным. Ведьма сидела на корточках и с удивленным видом тыкала пальцем в бок распростертого на полу учителя. Тот не подавал признаков жизни.
– Ничего, – равнодушно пожала плечами Сантера. – Просто сказала, что сплю с тобой. Я думала, это решит нашу общую проблему. А он как упал, так с тех пор и не шевелится.
– Что ты сказала? Что я с тобой… в смысле мы… это самое! Зачем? Почему именно это?!
– А что в этом странного? Он умный человек, должен понимать, что ты уже взрослый и у тебя есть некоторые потребности…
– Замолчи!
Геберт схватился за голову. С появлением этой бесцеремонной особы все шло наперекосяк. Подхватив старика под мышки, он оттащил его на кровать. Потом достал лекции и принялся листать их в поисках заклинания-нашатыря. Найдя нужную страницу, возложил руку на морщинистый лоб и только открыл рот, как его зажала чужая ладонь. Учитель привстал с кровати и проворчал официальным тоном:
– Не стоит. Я знаю, насколько плохо вы владеете лечебной магией, господин Стафи. Если желаете меня убить, придумайте менее болезненный способ.
– Мастер, я…
– …очень сожалею, что моя девушка довела вас до обморока? Я принимаю твои извинения, Геберт. Лучшее объясни мне, мой мальчик, когда ты успел завести роман? Ведь только вчера ты так горевал, что Амира Ватри не обращает на тебя должного внимания?
– Учитель! – Бедный мальчик покраснел до самых корней волос. За его спиной согнулась в три погибели от смеха самая разыскиваемая ведьма всех миров.
– У тебя есть другая?! Значит, все, что между нами произошло, для тебя ничего не значит?! Я опозорена! Меня же теперь даже замуж не возьмут! Мама, папа, простите-э-э-э! – Сантера очень натурально взвыла, пряча покрасневшее от смеха лицо в ладонях.
При этих словах в глазах мастера Фикуса появились жуткие огоньки. Геб отчаянно замотал головой, думая, что это просто дурной сон. Ну не может быть, чтобы ему – простому и совершенно бездарному в плане магии парню – на голову свалилась молодая непосредственная ведьма и обвинила бы его в поругании собственной чести. У ведьм ее даже нет!
– Геберт, объяснись! Что ты сделал с этой девушкой? Покайся! – забухтел преподаватель, прожигая гневным взглядом своего ученика и потрясая над головой узловатым пальцем.
Геб застонал.
– Мастер, не верьте! Она просто так шутит. Я только сегодня с ней познакомился! Сантере негде жить, вот я и пригласил ее к себе домой.
– Удивительная легкомысленность с твоей стороны. Не в обиду будет сказано, но эта милая девушка могла оказаться воровкой…
"Могла? Она и так воровка", – с тоской подумал Геб, считая кораблики на обоях.
– …и обчистить твою квартиру…
"У меня и ценного-то ничего нет. Что тут красть? Немытую посуду или недописанные конспекты?.."
– …не делай так больше. Приглашать к себе незнакомого человека очень опасно.
– Да. Простите, мастер. Мне очень жаль, мастер. Я больше не буду, мастер. Просто Сантера мне помогла, когда ко мне привязался какой-то верзила. Она наемница с севера, приехала к нам…
– …чтобы учиться магии, – вставила девушка, обаятельно улыбаясь Фикусу. Протянув ладонь для рукопожатия, она добавила: – Мое имя Сантера Джелосс. Я слышала, что ваш университет весьма неплох.
– Алая Горцения лучшее магическое заведение с уклоном на магию стихий. У нас обучается почти вся политическая элита страны, – с гордостью заявил старик, задирая палец вверх. – Наши ученики устраиваются в лучшие гильдии и зарабатывают огромные деньги. Но вот вы… вы ведь такая взрослая! Мы берем на обучение детей, когда способности только формируются. Почему вы пришли лишь сейчас?
– Просто так получилось, – тихо ответила Сантера. Речь ее текла так плавно и убедительно, что нельзя было не поверить. – Я ведь круглая сирота. Жила на улице, попрошайничала, иной раз даже воровала. Ни семьи, ни крова, ни денег. Знаете, как оно бывает? Просто смиряешься с судьбой отброса. Только мечта поступить в Алую Горцению и обучиться магии давала мне желание жить. Скопив нужную сумму денег, я приехала к вам. Прошу, мастер, помогите мне!
– Бедное дитя, – аж прослезился Фикус. – Вот это я понимаю – жажда знаний. Тебе следовало бы поучиться у нее, Геберт. Человек потратил уйму сил и времени, чтобы приехать и получить образование, а вы не можете выучить простую теорию фантомов.
"Можно поучиться врать. Складно и творчески!" – мысленно огрызнулся Геб, прожигая ни в чем не повинную дверцу шкафа недовольным взглядом.
– У вас есть какие-нибудь способности? Без хотя бы капли магического дара ничего не выйдет. Из простого человека нельзя сделать мага, вы должны это понимать.
– Да. Я могу по желанию вызывать огонь и создавать из него шары. А еще я могу приручить любое животное, даже самое агрессивное. – Сантера продолжала без стеснения лгать мастеру в лицо.
– Но кто же научил вас этому?
– Никто. Я сама училась метать шары. А зверей укрощаю с рождения.
– Как интересно. Просто невероятно. Самоучка такого уровня! – Мастер Фикус принялся мерить шагами комнату. – Жаль, вас уже не примут в Горцению… Но не пропадать же вашему таланту? Что же делать… Маг, который самостоятельно подчинил стихию! Звучит крайне любопытно. Ох, милая моя, вы должны показать мне свои способности, иначе я не поверю.
– Прямо здесь? – с интересом осведомилась ведьма.
– Нет, конечно. Покажите в парке Горцении, на свежем воздухе. Мы ведь не хотим здесь все подпалить?
– А мы и не подпалим, – уверенно заявила Сантера. – Смотрите.
Она вытянула руку и пристально на нее посмотрела. Сначала ничего не происходило, но затем по ладони пробежала искра. Она разрослась до маленького костерка, охватившего пальцы, а затем и кисть. Ведьма шевелила пальцами, огонь издавал гудящий звук и медленно лизал пальцы. Какое-то время они наблюдали за странным колдовством, однако пламя стало стремительно темнеть, разрастаться, стремясь к локтю, и Сантера сжала кулак, погашая его.
– Ну что? – самодовольно спросила она.
Фикус глубоко вздохнул и дернул себя за бороду, стараясь успокоится.
– Это то, что нужно… – только и вымолвил он. – Великолепно. Нет, это… гениально. Я должен придумать, как… Уверен, мне удастся… Ваш талант не пропадет, моя милая. Даю вам слово.
Девушка радостно хлопнула в ладоши, оглядываясь на Геберта, словно предлагая разделить с ней этот радостный момент. Мастер Фикус, продолжая загадочно бормотать, подхватил полы своего одеяния и поспешил к выходу. У двери он обернулся и сказал:
– Ждите здесь.
– То есть мне можно остаться? – торжествующе воскликнула Сантера.
– Конечно. Живите у Геберта сколько хотите. Мы с радостью примем вас. Наш дом – ваш, или как там у вас на севере говорят?.. В общем, располагайтесь. – И он выбежал из квартиры.
– Замечательно. Ты рад, малыш? Я все уладила.
– Почему ты солгала? – Геберт был чертовски бледен.
– На счет чего? – непонимающе нахмурилась ведьма.
Мальчик замешкался. Когда Сантера удивленно изогнула бровь, предлагая развить свою мысль, он выпалил:
– Ты не ведьма. Ведьмы боятся огня!
– Я же говорила тебе, что я необычная ведьма. Ну не боюсь я эту стихию, и что с того?..
– Тогда почему называешь себя ведьмой? Как ты вызвала огонь, без каких-либо заклинаний!.. Да ты собственную руку подожгла! Что за чертовщина происходит?! Кто ты такая, объясни?! – Рыжий маг уже не мог остановиться.
Палец с острым ногтем молниеносно скользнул под кадык, вдавливая Геберта в стену. Меж бровей ведьмы пролегла маленькая складка.
– Не кричи, – сказала она тихим, спокойным голосом.
Геберт судорожно сглотнул. Боевой запал растворился в накрывшем его с головой оцепенении. В комнате стало прохладно, несмотря на теплый весенний день.
– Я не люблю, когда на меня повышают голос. И мне не нравятся допросы.
Ноготь продолжал с небывалой силой давить под кадык. Невесомое острое чувство страха кольнуло мальчика прямо в сердце, замедляя пульс и останавливая дыхание.
– Прости, – выдавил Геб.
Палец тотчас убрался, ощущение давления исчезло, а Сантера вновь повеселела. Словно ничего не произошло.
– Слишком долго и занудно будет объяснять, кто я такая. Просто смирись с тем, что у тебя гостья. И мне и тебе станет гораздо легче.
Сказав это, она отошла к дивану. Геб остался стоять у стены, не двигаясь, боясь вздохнуть. Ощущение, что он мог только что умереть, не исчезало.
– Так и будешь стенку подпирать или займешься чем-нибудь полезным? Ты мне, кстати, обещал ножницы, – как ни в чем не бывало окликнула его девушка.
Геберт заторможенно протянул ей ножницы, которые он принес из квартиры учителя.
Сантера тут же принялась с энтузиазмом стричь ногти и выковыривать из-под них грязь.
Мальчик неохотно подошел к столу, сел, раскрыл конспекты, стараясь отвлечься от смутных страхов, посещающих его голову. И только сейчас заметил книги, взятые ведьмой без спроса.
– Зачем они тебе?
– Хочу разобраться в тонкостях вашей магии. В свое время может пригодиться, – отозвалась она с дивана.
Наступила гнетущая тишина. Желая хоть как-то избавиться от тишины, Геберт вновь задал вопрос:
– А где ты будешь спать?
– Как где? Вот здесь. Такой большой и чистый диванчик. Во сто крат лучше могильной плиты. Хоть спина застывать не будет.
– Ты спала на кладбище?
Геберта невольно передернуло от отвращения. Ему казалось, что уж лучше спать на голой земле, чем лежать на погосте среди покойников, которые, того гляди, и воскреснут.
– Почему не у друзей, не у родственников, а именно там?
– Там надежно. Мертвые не кусаются и не предают, в отличие от живых.
– Но должен быть хоть кто-то, кому ты доверяешь! Нельзя же всю жизнь путешествовать по мирам и не найти ни одного друга!
– Друзья – это лишняя обуза. Я сама могу себя защитить, – как-то устало отмахнулась Сантера.
Геберт удивленно моргнул, пожевал губы. Наконец, придвигаясь ближе, доверительно сказал:
– У меня тоже нет друзей. В университете все из богатых семей. А я бедный, бесталанный, вечно колдую невпопад. Из-за этого меня частенько дразнят, иногда даже бьют. Если бы не мастер Фикус… Без близких очень трудно, я тебя понимаю.
– И к чему эти сопли? – совершенно не расчувствовалась Сантера. Презрительно фыркнув, ткнула пальцем ему в грудь: – Если нет таланта, работай, вкалывай до седьмого пота. Задирают – давай сдачи, да так, чтобы кровавым поносом все выходило. Мог бы расквасить нос тому брюнету, а вместо этого зажался и молчал.
Геберт понял, что она говорила про утренний случай в кафе.
– Он наследник влиятельной семьи. Ты хоть представляешь, что со мной сделают?
– Намяли бы бока да отпустили. Это не смертельно. Зато на ту девчонку твой поступок произвел бы впечатление. Мы, девушки, любим отчаянных.
– Игнат сильней меня! Даже если бы я ударил его, он бы с помощью магии из меня лепешку сделал! – обиженно воскликнул Геб. Он не понимал логику ведьмы. Как можно ударить того, кто во всех отношениях сильнее и могущественнее тебя? Зачем это делать?!
– Так вот где собака зарыта! Ты нерешительный слабак и нюня. Ни физически, ни словесно, ни с помощью магии за себя постоять не можешь, – развеселилась Сантера.
Рыжий маг вскочил со стула.
– Да, я такой! Не все рождаются крутыми, популярными, красивыми. Не все такие талантливые и уверенные в себе, как ты. Я другой. Я слабак. Я бездарь. Я даже не знаю, почему мастер Фикус заставил меня учиться. И что мне теперь делать? Скажи, раз ты такая умная!
Ведьма молча взяла ножницы и принялась крутить их на пальце за колечко. Геберт замолк. Напрягся, ожидая новой вспышки гнева. Но ее не последовало.
Вместо этого Сантера вымолвила:
– Хорошо, я скажу, если ты так просишь. Ты слабак – это верно. И нюня. И бездарь. Не красавец и не талантливый маг. Но именно ты пошел спасать Амиру, а не богатый крошка Игнат. Ясно?
– Я просто считаю, что надо защищать девушек. Чем это делает меня лучше его? Он бы того верзилу по стенке одним словом размазал.
Ведьма устало закатила глаза:
– Именно! Мог бы размазать, однако не стал. Мог подойти он, но это сделал ты. Я назвала тебя слабаком. Но я не называла тебя трусом. А это самое главное… Ты сможешь одолеть любого. Но тебе нужна помощь.
– Ты хочешь мне помочь? Почему? – тупо спросил Геб, пытаясь угадать истинную цель Сантеры.
Ведьма расплылась в хищной улыбке и сложила пальцы домиком, глядя сквозь них на мага.
– Считай это маленькой благодарностью за ночлег и книги.
– И все?
– Мне ску-учно. А в тебе есть потенциал. Нужно лишь избавиться от плохих тараканов в твоей голове и населить там хороших. Я возьмусь, только пообещай беспрекословно меня слушаться. Согласен?
Она продолжала дружелюбно улыбаться.
Ведьмам нельзя верить. Так гласит чуть ли не главное правило Кодекса, и его не уставали повторять на протяжении веков своим легкомысленным ученикам все преподаватели Алой Горцении.
Геберт до боли стиснул кулаки. Мягкая улыбка на красивом, даже слишком красивом лице обещала большие неприятности, а голос был переполнен упоительно сладкой ложью, но… плевать. Если он сможет изменить свою жизнь, если сможет понравиться Амире, если поставит выскочку Ешес на место. Если… если… если – сплошные "если".
Такое ощущение, будто он заключает сделку с дьяволом, заранее зная, что все окажется обманом, и он потеряет свою душу, однако все равно соглашается и подписывает проклятый договор. Так как не может иначе.
Так как люди не могут бороться с искушением.
Так как он очень хочет измениться.
– Согласен. Пожалуйста, научите меня, мастер.
Улыбка Сантеры стала еще шире. Она приняла расслабленную позу, щелкнула пальцами и довольно произнесла:
– Кажется, новая игра обещает быть забавной… Прекрасно, милый! Я сделаю тебя хозяином этого жалкого мирка!
А мальчик почувствовал себя не хозяином мира, а мышью, зажатой в клыкастой пасти черной кошки. Он еще не знал, что ввязывается в величайшую авантюру в своей жизни.
Позаниматься Геберту так и не дали. Сначала ведьма пролистала его конспекты и авторитетно заявила: "Чушь… Чушь… Все это чушь. По этим калякам ничему нельзя научиться!" – и, не слушая слабые протесты, швырнула их в мусорное ведро. Затем велела достать свечу и приказала глядеть на нее, пока он не сможет ее зажечь усилием воли. Без заклинаний, без формул, без теории. Просто зажечь, и все.
– Ты же слышала мастера Фикуса. Это невозможно! – запротестовал Геберт. – Это противоречит всем законам магии!
– Ты обещал слушаться. Делай, что говорят!
Мальчик неохотно уткнулся взглядом в фитилек, сомневаясь в верности данной методы, но боясь высказать свои сомнения вслух. Сидел он так несколько часов, пока не начало садиться солнце. Сантера тем временем обмерила комнату вдоль и поперек, постоянно шаркая ногами у него за спиной. То она брала книги и садилась читать, то уходила на кухню, то копалась в своем рюкзаке. Все это жутко нервировало Геберта, и в конце концов он не выдержал: