НЕМО. А-а-а… В прошлый раз ты был Васей. А в позапрошлый…
ЖОРА. Ты что, спятил?!
НЕМО. Нет. Каждая душа имеет свой тембр мыслеголоса. И когда она появляется
снова после очередной человеческой жизни (ну, в данном случае - в этом лесу), то всегда узнаваема и отличима от других душ. Вот вы, например, можете отличить меня от пана Контушёвского?
ЖОРА. Да.
НЕМО. Что и требовалось доказать.
ЛЕНЬКА. И когда мы были здесь последний раз?
НЕМО. Точно не помню, но где-то лет двадцать пять назад.
ЛЕНЬКА. И сидели в этих деревьях?
НЕМО. Нет. Раньше возле опушки был ельник. Вот там вы и росли. Этот ельник
вырубили, и пан Контушёвский, помню, сильно негодовал по этому поводу. Дело в том, что в тот раз вы просидели в елках не более двух лет. Вот он и возмущался, считая это
несправедливостью. Хотя, когда вас не стало, лес вздохнул с облегчением. Вы все два года сильно ругались с паном Контушёвским. И каждый вечер хором мыслеорали свежесочиненные частушки про него. Нецензурные. Из-за такого бедлама никто вокруг не мог спокойно мыслить. Поэтому, когда вас срубили, все деревья с радостью пожелали вам долгих лет жизни в человеческом мире. Но этого, к сожалению не случилось. Опять вы здесь. И я чувствую, что покоя нам теперь не видать…
ЖОРА. И как же меня тогда звали?
НЕМО. Тебя звали - Василий Романопуло. Жил ты в Одессе, где занимался своим
любимым делом. То есть - профессиональным бандитизмом.
ЛЕНЬКА. А как звали меня?
НЕМО. Тебя звали - Кукуй Джопуа.
ЛЕНЬКА. Как, как?!
НЕМО. Джопуа.
ЛЕНЬКА. Сам ты Джопуа!
НЕМО. Это - мингрельская фамилия. Твои родственники возили из Грузии цветы и торговали ими в Одессе. Вася Романопуло захотел, чтобы они делились с ним - и его шайкой - прибылью. Твои родственники были против. Тогда Вася пристрелил парочку. Ты (с группой товарищей) поехал в Одессу спасать семейный, как сейчас говорится, бизнес. В результате вы оба перестреляли кучу народа и были убиты при задержании стражами порядка. Так здесь и оказались.
ЖОРА. И откуда ты все это знаешь?
НЕМО. Из слов тех, кто рассказывает. Другого источника знания здесь нет. Вы
рассказываете, а я запоминаю.
ЛЕНЬКА. У меня нет слов. И мыслей тоже. Всем пока.
* * *
На следующий день
ЛЕНЬКА. Жора, ты меня слышишь?
ЖОРА. Да, мой друг Джопуа.
ЛЕНЬКА. Пошел ты, Вася!
ЖОРА. Да ладно тебе. Ленька! Эй, Ленька! Эй! Обиделся, что ли?
Вечер того же дня
ЖОРА. Ленька! Эй, отзовись! Ленька!
* * *
Следующее утро.
ЖОРА. Эй, Ленька! Ну что ты, как маленький, ей-богу. Я больше не буду
называть тебя так. Ну, прости меня…
ЛЕНЬКА. Дятла верни, а!
ЖОРА. Прости, я про него забыл. Сейчас направлю. Ну, как тебе все это?
ЛЕНЬКА. Не верится.
ЖОРА. Я тоже ничего не помню о прошлой жизни.
ЛЕНЬКА. Может, он врет?
ЖОРА. Давай проверим?
ЛЕНЬКА. Как?
ЖОРА. Сейчас. Эй, пан Контушёвский, отзовись!
КОНТУШЁВСКИЙ. Чего тебе?
ЖОРА. Вот скажи, как меня звали в прошлый раз?
КОНТУШЁВСКИЙ. Василием.
ЖОРА. Ты подслушал наш вчерашний разговор с Немо?
КОНТУШЁВСКИЙ. Больно надо.
ЛЕНЬКА. А как звали меня?
КОНТУШЁВСКИЙ. Кукуем Джопуа.
ЛЕНЬКА. Сам ты Джопуа. Меня зовут - Леня Циммерман!
КОНТУШЁВСКИЙ. Еще один жид прибыл!
ЛЕНЬКА. Да пошел ты на стройматериал для сортира!
ЖОРА. Ха-ха-ха!
КОНТУШЁВСКИЙ. Да пошли вы туда оба!
* * *
На следующий день
ЖОРА. Ленька!
ЛЕНЬКА. На связи.
ЖОРА. Дятел вернулся?
ЛЕНЬКА. Да. Что-то он больно толстым стал. Скоро летать не сможет от ожирения.
ЖОРА. Эй, Немо!
НЕМО. Слушаю.
ЖОРА. Скажи, а где сидит Контушёвский. И, вообще, кто он такой?
НЕМО. Из трех старых дубов в центре леса самый высокий - мой. А самый
молодой из них - обитель пана Контушёвского. Мы, так сказать, соседи. Но молодость дуба - понятие относительное. Контушёвский появился здесь двести с лишним лет назад. И, по всем признакам, сидеть ему еще долго.
ЛЕНЬКА. Надо же, какой срок. Видать, эта гнида народу перебила - не чета нам. И чем
же он занимался в той жизни?
НЕМО. Он рассказывал, что служил главным палачом у региментаря Иосифа
Стемпковского, который во второй половине восемнадцатого века занимался
казнями захваченных в плен гайдамаков. Это было на Украине. Но мне, почему-то, кажется, что он врет. Скорее всего, он сам и есть Стемпковский, которого в народе прозвали Черным Осипом.
ЖОРА. Ты говорил, что дуба - три. Кто хозяин среднего?
НЕМО. Очень таинственная личность. Он занимает дуб около восьмиста лет, но редко с кем общается. За это время мы перекинулись с ним всего несколькими общими фразами. И я до сих пор не знаю, кто он такой. Но чувствую, что крови на нем не меньше, чем на пане Контушовском.
ЖОРА. Слушай, а бабы здесь есть?
НЕМО. Гм… Не встречал. Скорее всего - для них приспособлен другой лес… Все,
не могу больше общаться. Недалеко от меня стоит молодой бук. Туда только что кого-то вселили. Весь трясется… Понаблюдаю. Бук живет не менее пятиста лет. Видимо, интересная личность прибыла.
ЛЕНЬКА. Жора, и что ты об этом думаешь?
ЖОРА. Пока ничего. В голове, точнее - в стволе не укладывается. А кто такие гайдамаки?
ЛЕНЬКА. Это что-то типа казаков. На правобережной Украине они жгли панские усадьбы и воевали за свободу. То есть пытались освободить украинцев от польских оккупантов.
КОНТУШЁВСКИЙ. Слова-то какие! Оккупанты. Свобода… Да они - самое мерзкое
голоштанное быдло! Разбойники, грабители, насильники и убийцы!
ЖОРА. А ты, выходит, - голубь сизокрылый?
КОНТУШЁВСКИЙ. Я не голубь. Я - пан Контушёвский. И то, что я делал, я делал
правильно. И горжусь этим. Я не убивал, я - мстил. Я наказывал гайдамаков за зверства, которые они чинили мирному населению.
ЛЕНЬКА. Ну, прямо Герой Речи Посполитой.
КОНТУШЁВСКИЙ. Да, я - герой, а вы…
ЖОРА. Слушай, герой, тебя кто в разговор звал? Никто. Вот и вали отсюда!
ЛЕНЬКА. Погоди, Жора. Продолжай, Конушёвский.
КОНТУШЁВСКИЙ. А чего тут продолжать? Рассказывать что-либо быдлу - все равно,
что бисер метать свиньям. Как ты там в этот раз назвался? Циммерманом? Посмотрел бы ты, что гайдамаки в тысяча семьсот шестьдесят восьмом году творили с твоими соплеменниками. А особенно - с соплеменницами. Сам бы в палачи прибежал записываться!
ЛЕНЬКА. И что они творили?
КОНТУШЁВСКИЙ. Потом расскажу. Сдается мне, что прибыл еще один известный идиот. Типа вас. В молодом буке напротив меня я чувствую мысленный запах этого мерзавца. Господи! Ну, сколько же времени можно меня так мучить! Если ты засадил меня сюда, то огради, хоть, от этих трех негодяев! Никогда еще они не собирались все вместе!
ЖОРА. Каких трех негодяев?
КОНТУШЁВСКИЙ. Два из них - это вы. А третий только что появился.
ЛЕНЬКА. И кто это такой?
КОНТУШЁВСКИЙ. Да пошли вы все туда, откуда прибыли!
ЖОРА. Эй, придурок, ты куда делся?
ЛЕНЬКА. Контушёвский, отзовись!
ЖОРА. Смылся, гад. Интересно, кто же там прибыл?
ЛЕНЬКА. Мне кажется, что если Контушёвский так хорошо его знает, значит
он - личность общительная. Подождем до завтра.
ЖОРА. Хорошо. Пока.
ЛЕНЬКА. Пока.
Продолжительное мыслемолчание
Глава третья
Утро следующего дня
ГОЛОС. Немо, ты все еще здесь?
НЕМО. Да.
ГОЛОС. Ты тормоз. Я б за столько лет не то, что пешком ходить, бегать бы уже
выучился.
НЕМО. И это вместо приветствия?
ГОЛОС. Зачем? Вы и так здесь все с приветом.
НЕМО. Спасибо на добром слове.
ГОЛОС. Я смотрю, ты шутить научился? Похвально. За две тысячи лет первая шутка. Это радует. Пройдет еще тысяча и ты, глядишь, песенку споешь. Быстро учишься. Одним словом - способный…
НЕМО. Если ты и дальше будешь издеваться, я перестану с тобой общаться!
ГОЛОС. Куда ты денешься! Твоя болтливая сущность не даст молчать. Если
заткнешься, тут же засохнешь и превратишься в супергербарий… Лучше ответь, - на
дятла не богат?
НЕМО. Живет у меня целое семейство.
ГОЛОС. Отправь их всех сразу ко мне.
НЕМО. Это ты в бук вселился?
ГОЛОС. Я.
НЕМО. Отправил. И кто ты на этот раз?
ГОЛОС. Профессор.
НЕМО. И как зовут?
ПРОФЕССОР. Так и зовут.
НЕМО. Понятно.
ПРОФЕССОР. Меня всегда восхищала твоя сообразительность.
НЕМО. Спасибо за комплимент.
ПРОФЕССОР. У-у-у, как ты легок мыслью! Опять я попал в конгломерацию тупых идиотов! Эй, Контушёвский, ты-то хоть здесь еще?!
КОНТУШЁВСКИЙ. Здесь.
ПРОФЕССОР. Слава богу! Хоть будет с кем поругаться. Все ж веселее.
КОНТУШЁВСКИЙ. То есть, в ранг идиотов ты меня не ставишь.
ПРОФЕССОР. Эка, ты себе польстил!
КОНТУШЁВСКИЙ. Опять за старое взялся.
ПРОФЕССОР. Старое - это хорошо выдержанное новое.
КОНТУШЁВСКИЙ. Идиотская мысль.
ПРОФЕССОР. Идиотскими мысли становятся только после того, как вылетают из
дуба, в котором сидит Контушёвский.
КОНТУШЁВСКИЙ. Никакое звание - в том числе и профессорское - не сможет скрыть
очевидный факт, что быдло есть быдло. Все! Не желаю с тобой общаться!
НЕМО. Опять поссорились.
ПРОФЕССОР. Ну и не надо. Общайся с такими же садистами, как ты. Полон лес.
КОНТУШЁВСКИЙ. Я не садист. Я - мститель!
ПРОФЕССОР. Правда? Придется тебе снова Фрейда цитировать.
КОНТУШЁВСКИЙ. Пошел ты, со своим Фрейдом!
ПРОФЕССОР. Ну, вот и поговорили. Немо, что новенького?
НЕМО. Ничего.
ПРОФЕССОР. Этот затворник в среднем дубе так и не проснулся?
НЕМО. Нет.
ПРОФЕССОР. Зря. Чувствую, что там сидит тот еще фрукт… А из недавно
прибывших? Есть интересные экземпляры?
НЕМО. Есть. Двое московских убийц. Уже переругались с Контушёвским.
ПРОФЕССОР. Если ругаются с Контушёвским - это хорошо. Значит, приличные
ребята.
КОНТУШЁВСКИЙ. Что может быть приличного в убийцах?
ПРОФЕССОР. Вот ты сам себя и охарактеризовал. Ура! Садист ударился в
самокритику!
КОНТУШЁВСКИЙ. Тьфу на тебя!
ЖОРА. Привет, Профессор!
ЛЕНЬКА. Привет!
ПРОФЕССОР. Здравствуйте, ребятки! Ну-ка, доложите, кто такие?
ЖОРА. Я - Жора Мовсесян.
ЛЕНЬКА. Я - Леня Циммерман, по-прозвищу Македонец.
ПРОФЕССОР. А-а-а… Слышал, слышал. Работали киллерами. Один у Петровича, второй - у Гоги-грузина.
ЖОРА. Да. Ты их знал?
ПРОФЕССОР. Конечно. Преступный мир тесен.
ЛЕНЬКА. И как они сейчас поживают, если еще не сдохли?
ПРОФЕССОР. Живы-здоровы. На последней разборке Петровичу оторвало ногу
гранатой. Шкандыбает теперь с костылями. А Гоге пулями разворотило живот. Ему полжелудка отрезали и теперь он не может есть шашлык. А так у них все нормально. Все по-прежнему. Стригут лохов и снимают пенки с кретинов.
ЖОРА. Ну и черт с ними. А ты кто такой?
ПРОФЕССОР. Я - обычный преподаватель в одном из ВУЗов. Профессор. Доктор исторических наук. Специалист по истории Ближнего Востока и Центральной Азии.
ЛЕНЬКА. И именно за это тебя закатали в дерево?
ПРОФЕССОР. Почти. Я наладил поставки афганского героина. Огромными партиями.
ЖОРА. Я понял. У тебя и в прошлой жизни было прозвище "Профессор".
Петрович хотел этот бизнес у тебя отнять. Я должен был тебя грохнуть. Мне даже аванс выдали. Но - не сложилось.
ПРОФЕССОР. Ха-ха. Все сложилось. Свято место пусто не бывает.
ЖОРА. И кто же тебя замочил?
ПРОФЕССОР. Ваня Кацапет.
ЖОРА. Е-мае!
ЛЕНЬКА. Ха-ха-ха!
ЖОРА. Это же придурок, которому место только на Дурасовском рынке
в роли наперсточника, максимум!
ПРОФЕССОР. Правильно. Он решил меня убить в подъезде моего дома. Причем,
топором. И это ему удалось. Я, правда, долго убегал вверх по лестнице, а он, пыхтя, гнался за мной. В итоге - догнал. Никто из жильцов подъезда, естественно, не вышел на помощь, но зато все, глядя в дверные глазки, прекрасно запомнили убийцу. Теперь Ваня
ждет суда и надеется, что ему влупят пожизненное заключение.
КОНТУШЁВСКИЙ. Вот тебе и пожалуйста! Наводнил город героином. От этой гадости люди мрут почище, чем от оружия. Я бы на месте этого Вани взамен топора использовал хороший дубовый кол. Вот бы Профессору весело стало!
ЖОРА. Заткнись, зараза панская!
КОНТУШЁВСКИЙ. Еще чего? Мысль не заткнешь! В отличие от пасти. В прошлый раз, а это было сорок пять лет назад, тот, который называет себя Профессором, попал сюда после того, как побывал в роли доброго японского доктора. Этот доктор занимался опытами, используя китайских военнопленных солдат в качестве лабораторных мышей.
А за тридцать лет до этой китайской эпопеи, уважаемый Профессор побывал здесь в качестве акации. За что? За то, что в годы первой мировой войны, будучи немецким генералом, дал французам понюхать иприта. И после всего этого именно я - садист?
ПРОФЕССОР. Садисты существуют в трех ипостасях: по определению, по
рождению и по понятию. Контушёвский - собирательный образ. Все три ипостаси - дом его родной. Тут и доказывать ничего не надо. Я слышал, как он рассказывал Немо о сдирании с людей кожи клочками. Его мысли просто тряслись от возбуждения, а листья
на ветках торчали вертикально…
КОНТУШЁВСКИЙ. Вранье!
ЛЕНЬКА. Да заткнись ты, наконец, скотина!
КОНТУШЁВСКИЙ. Идите вы к Профессору иприт нюхать!
ЖОРА. Все это, конечно, интересно. Но меня больше всего волнует то, что Профессор помнит все свои прежние отсидки.
ПРОФЕССОР. Да, помню.
ЛЕНЬКА. А мы - нет.
ПРОФЕССОР. И когда вы последний раз были здесь?
ЖОРА. Немо говорит, что двадцать пять лет назад.
ПРОФЕССОР. Сколько сидели?
ЖОРА. Два года.
ПРОФЕССОР. Тот, кто вас сюда засадил, использует для определенных занятий. Причем, мелких. Одно дело - какого-нибудь Профессора завалить, а другое - уничтожить несколько тысяч человек газом. Я - крупная рыба. Память мне дана с какой-либо целью.
ЛЕНЬКА. Какой?
ПРОФЕССОР. А этого я и сам не знаю.
ЖОРА. Мне сначала казалось, что отсидка в дереве - наказание с целью
исправления. Но вышло так, что и в прошлый раз мы были бандитами. Какое, к черту, исправление?
ПРОФЕССОР. В том-то все и дело. Бандиты нужны всегда. Без зла добро
существовать не может. Мне кажется, что в вашем положении есть один большой плюс. В прошлый раз вы сидели всего два года. И в этот долго не задержитесь. Если за жертвой гоняется убийца с топором, то напрашивается вывод: с квалифицированными бандитами в каком-то месте возник дефицит. Поэтому скоро вам придется собирать манатки. Вспомните еще мои слова…
КОНТУШЁВСКИЙ. А я сижу двести двадцать лет! Почему?
ПРОФЕССОР. Потому что в квалифицированных садистах никогда нет недостатка. В любой стране их навалом.
КОНТУШЁВСКИЙ. Эх, попался бы ты мне тогда, когда я проводил казни в селе Кодне! Я бы тебя сначала распилил на маленькие поленья. А потом эти обрубки медленно распустил бы на спички. И таковыми спичками вся шляхта стала бы разжигать трубки…
ПРОФЕССОР. Поняли, что означает выражение "крыша поехала"? Представьте себе пана Контушовского в роли палача. Он появляется перед гайдамаками и, вместо того, чтобы их увечить, начинает заниматься пилкой и рубкой дерева! Вот это шоу!
КОНТУШЁВСКИЙ. Хр-р-р!
ЖОРА. Злится.
ПРОФЕССОР. Да. Его дуб трясет, как алкоголика с похмелья.
ЛЕНЬКА. Хорошо ты ему вставил! Надолго хватит.
ЖОРА. Жаль. Без клоунов скучно.
ПРОФЕССОР. Клоунов тут хватает. Не пройдет и минуты, как новый объявится.
НЕМО. Я слушал ваш разговор и мне непонятно одно…
ПРОФЕССОР. Что я говорил?
ЖОРА. Ха-ха!
ЛЕНЬКА. Ха-ха-ха!
НЕМО. Что смешного? Мне непонятно, почему я сижу две тысячи лет? Может, про меня просто забыли?
ПРОФЕССОР. Не удивительно.
НЕМО. В смысле?
ПРОФЕССОР. Кому нужна такая нудная личность? Кстати, если б ты рассказал,
за что сюда попал, то мы, может, и нашли бы ответ на твой вопрос.
НЕМО. Я не нудный. И рассказывать ничего не буду. Верни дятлов. Все.
ЖОРА. Обиделся.
ПРОФЕССОР. Это хорошо. Я заметил, что до него лучше стал доходить смысл
сказанного. Раньше он был гораздо наивнее. Ладно. На сегодня хватит общения. Я еще не пришел в себя после вселения, а тут этот Контушёвский. Да еще в таком объеме. Пока.
ЖОРА. Пока.
ЛЕНЬКА. До завтра.