– К чему привыкнуть? К тому, что я постоянно меняюсь? К тому, что вокруг меня магия, которой я никогда не знал и считал вымыслом? К тому, что я больше не человек? И прошу заметить, вообще не человек! У меня нервный срыв, понимаешь? Два года я работал, не позволяя себе отвлечься и расслабиться. И только это и спасало меня от срыва… А-а-а… Да иди ты к демону! – махнул рукой Дален и направился в штаб.
"Крышу" у него последние дни стало шатать основательно. И прежде всего из-за его же неудачной, как он уже считал, идеи устроить социалистическую революцию в отдельно взятом фантастическом мире…
– Как ты думаешь, он справится? – спросила мать настоятельницу Морриган, наблюдавшая за всем этим разговором в виде вороны и теперь обернувшаяся в человека.
Флемет посмотрела на дочь, смерила её взглядом и как ни в чём не бывало заявила:
– Девочка, оденься. Ещё простынешь, создашь ему проблемы.
– Мама, прекрати! – Морриган грозно сдвинула свои чёрные брови. – Я всё знаю.
– Всё? – Флемет выразила удивление. – Что именно входит в твоё "всё"?
– То, что ты – Флемет, которая добила эту старую курицу Клименту и заняла хитростью её место.
– Он рассказал?
– Да.
– Хм. И что он ещё рассказал?
– Ничего толком. Он пытался рассказывать про сложившуюся ситуацию. И тогда мне показалось, что он пошутил, а теперь не знает, что делать со своей выходкой.
– Всё это шутка? – Флемет с недоверием посмотрела на свою дочь. – Если всё это всего лишь шутка, то…
– Ничего, мама, ничего. Даже если это шутка, то она очень удачная. Ты видела, как загорелись крестьяне, эльфы и оборотни? Даже хасинды и те посчитали озвученные Даленом мысли здравыми и разумными. Это очень серьёзная шутка – пострашнее самого могущественного заклинания. Слишком серьёзная, чтобы быть шуткой. Если он завершит своё плетение, то содрогнётся весь Тедас, отряхивая с себя вековую пыль. И ему нужно помочь в этом деле.
– Ну так переспи с ним. Расслабь и отвлеки. В чём проблема?
– Не помогает. Ему плохо. Он устал. Очень устал. Я не знаю, что делать. Мне кажется, что он как-то сник, потух и ничего не хочет. Даже ест без особого аппетита, просто заставляя себя усилием воли.
* * *
Дален быстрым шагом прошёл в свой кабинет и закрылся. А попытавшийся было постучаться адъютант был послан в дальнее путешествие грубыми словами.
Он сидел за письменным столом, обхватив голову руками, и думал. Мысли никак не могли успокоиться. И очень хотелось выпить. Чего-нибудь крепкого. И закурить. Никогда не курил, а сейчас захотелось. Видимо, нервы шалят.
– Дален, ты там? – раздался знакомый голос, и в дверь постучались.
– Иди к чертям свинячьим! Я не хочу ни с кем разговаривать! – крикнул он и запулил в дверь чернильницей, испачкавшись сам и обрызгав ими приличную часть комнаты.
– Это очень важно. – Флемет не теряла надежды.
– Ты не поняла? – спросил Дален и, не дожидаясь ответа, разразился ветвистой матерной репликой.
– Я сама войду. Ты слышишь? Открой! – Мать настоятельница Климента, она же Флемет, не стала долго упрашивать и заклинанием выжгла участок двери. Как раз там, где был засов. – Вот зачем ты меня заставляешь портить ценное имущество?
– Что тебе нужно? Не видишь, мне плохо?
– Дален, что с тобой происходит? Что?! Ты сам не свой.
Глаза Флемент изменились, превратившись в глаза дракона, только размером поменьше. А вопрос задавался ею как вслух, так и телепатически. Он буквально загудел в его голове, вызывая в командоре приступ ярости. Но он сдержался.
– Помнишь, ты испугалась дракона войны? Посчитав, что люди, узнав о появлении столь опасного существа, попытаются его уничтожить. А заодно и без того небогатую популяцию других драконов. Чтобы уж наверняка никто больше таких чудовищ на свет не порождал.
– Да. И что?
– Это всё детский лепет по сравнению с тем призраком, что я выпустил на свободу.
– Призраком? – удивлённо переспросила Флемет.
– Призрак – это остатки сущности умершего существа. Но это не важно. Так вот… – Он посмотрел ей в глаза. – Я всё-таки дракон войны. Но не той примитивной войны, когда дикари дерутся друг с другом дубинками. – Дален усмехнулся. – А настоящей войны, когда противоборствующие силы готовы сражаться до последней капли крови, не щадя ни себя, ни врага.
Флемет смотрела на него спокойно, лишь лицо немного посерело, а командор продолжал:
– Не война людей, а столкновение куда более масштабных вещей – классов, идей, концепций, которые доводят цивилизации до такой степени накала, что брат идёт на брата, отец на сына. Один поэт в своё время очень точно сказал: "Мировой пожар в крови – Господи, благослови!"
– Ты уверен? – медленно и как-то нерешительно спросила Флемет.
– А ты думаешь, с какого рожна у меня срыв? Я тогда загорелся мыслями о том, что наконец смогу уйти от преследующего кровавого рока, когда за мной стелется густой след могильного ужаса из убитых и раненых. Хотел принести людям что-то доброе и светлое… Но сделал это так, что теперь и не знаю, что с подобным даром делать. Ты понимаешь, что если всё это вырвется за пределы Лотеринга, то остановить эту волну будет уже невозможно. В моём мире коммунизм возник как закономерная реакция на весьма далёкое от справедливости общество. И не просто так возник, а в условиях жесточайшего противодействия на всех уровнях. Но даже этого не хватило, чтобы он не перевернул планету. Всю планету. После него мир стал уже другим. Совсем. И при этом людей полегло великое множество по обе стороны баррикад. А тут коммунизму просто нечего противопоставить. Этот мир не готов к таким энергетически мощным встряскам. Дикий крестьянский бунт, требующий свободы от феодальных поборов, – это святая наивность по сравнению с коммунистическим взрывом. Он сметёт весь старый мир как пожар. Если мы, конечно, его выпустим из Лотеринга. – Дален твёрдо посмотрел Флемет в глаза и замолчал.
– Ты хочешь, чтобы я приняла за тебя решение?
– Нет. Я жду реакции. Ты же боялась появления дракона войны… И твои самые большие страхи сбылись. Я пришёл. Причём не такой примитивный, как мой коллега, погибший когда-то в прошлом. Не боишься?
– Думаешь, я наброшусь на тебя, пытаясь убить, дабы сохранить свою жизнь?
– Почему нет? – вопросом на вопрос ответил Дален и качнул головой в сторону странного прибора, лежащего на столе.
– Что это?
– Та самая электромагнитная пушка, о которой я тебе говорил. Для выстрела на неё нужно установить десять стандартных имперских накопителей, вложить метаемый предмет и включить активацию. Через минуту оружие будет готово к выстрелу.
– И что, оно действительно может убить дракона?
– Хочешь проверить? – зло усмехнулся Дален.
– Можно. Выстрелишь по скале?
– У меня мало накопителей…
– Я принесу. У меня в запасах их несколько ящиков. – Флемет хитро посмотрела на командора.
– Хорошо. Пойдём.
Командор взял со стола свою поделку, которую впору было бы назвать ЭМ-винтовка, снарядил её накопителями, установил снаряд, выполненный из стали, содержащей в себе вольфрам, и они вышли на улицу. Пострелять.
Необычный вид электромагнитной пушки в руках командора привлёк внимание многих случайных прохожих, поэтому, когда Дален с Флемет взошли на небольшой холм в пригороде Лотеринга, с которого открывался прекрасный вид на одиноко торчащую из земли скалу, за ними собралось человек двести зевак. Которых, впрочем, никто не отгонял.
Дален поднял своё оружие и сосредоточился, сформировав сложное плетение телекинеза, выполняющее роль упора для оружия. Ведь отдача должна получиться очень значительной – как-никак скорость разгоняемого снаряда выходила по предположительным прикидкам совершенно дикая.
И выстрелил.
Эффект превзошёл все ожидания. Флемет отбросило ударной волной, образованной вылетевшим снарядом, которая заодно подняла весьма приличное облако пыли. Сам Дален, кстати, тоже упал, несмотря на амортизирующее плетение. К тому же его сильно контузило. Да, не боец он был после такого выстрела, разве что сознание не потерял.
Но самое интересное было со скалой. Попадание разогнавшегося снаряда с импровизированного рельсотрона буквально взорвало её. На глазах более чем двухсот зевак она просто разлетелась на ошмётки, засыпав осколками камня весьма приличное пространство.
– Что это? – с плохо скрываемым ужасом спросила Флемет, когда смогла прийти в себя, подняться и подойти к Далену.
– Облегчённая версия электромагнитной пушки. Но дракону хватит. Видишь, как скалу разнесло. – И, подумав, добавил: – Теперь понимаешь, почему я не хотел устраивать развлекательную стрельбу из этого оружия? Мне пару дней теперь в себя приходить. Если не больше.
– Это… ужасно, Дален…
– Ха! Впечатлило?
– Ещё бы!
– Так-то! Знай драконов войны, – усмехнулся командор, а потом вдруг спросил её с совершенно серьёзным лицом: – Ну что, драконы не испугаются такого родства?
– Нет, не испугаются.
– Даже если я приведу нас всех к гибели?
– Это не важно, – ответила Флемет, спокойно смотря в глаза командору. – Ты теперь один из нас. Хороший ты или плохой, но ты наш.
– Умирать, так с песнями? – пошутил Дален. – Ладно. Не всё так плохо. Может, и правда мировая революция выгорит. Но запомни главное: чтобы не сгореть в топке того пожара, что я разожгу, мы должны будем его возглавить. Адель и Разикале готовы к этому?
– У них нет выбора. И по большому счёту никогда не было.
– Почему? – удивленно поднял бровь Дален.
– Потому что последние несколько сотен лет они прятались по закоулкам, боясь нос показать. Они не рискнут выступить против тебя или противиться твоей воле. Духа не хватит.
– Ты в этом уверена?
– Я их знаю не первую тысячу лет и смогла уже оценить, что это за кадры. Что один, что другой забились в свои норы и дышали через раз, боясь привлечь к себе чьё-либо внимание. Ведь та война… многих прибрала. А теперь им некуда бежать. Есть ты. И рано или поздно всплывёт информация о том, что Дален Амелл не человек, а дракон. Как следствие – империя встанет на дыбы, да и не только она, и на Тедасе не станет места, куда бы не засунули свой нос искатели драконов. Кто-то в надежде обрести знания, кто-то – стремясь их уничтожить. В любом случае нас не оставят в покое. Мир уже переменился. – Флемет твёрдо смотрела в глаза командору. – Та чума, о которой ты говорил, уже вышла за пределы Лотеринга и стала пронизывать жителей Тедаса своими невидимыми щупальцами. Нам уже не удастся спасти этот мир. Он обречён на перерождение. Как лес после пожара.
Глава 43
Минратос. Резиденция архонта. Спустя месяц
– Как проходит подготовка к выступлению нашей армии? – Архонт скучающе взглянул на собранный им совет.
Ничего нового и необычного не должно было произойти, а потому он следовал традиции, а не насущной необходимости.
– Ваша милость, – взял слово магистр Эльгар, – наши войска разделены на пятнадцать отдельных отрядов, которые сейчас собираются согласно плану в предписанных им городах. Никаких серьёзных проблем, связанных с обеспечением этих отрядов едой и кораблями, не имеется. Антива после проведённых почтенным Альваром переговоров любезно согласилась вступить в союз с нами и обещала предоставить весь свой флот для перевозки и снабжения армии. Кроме того, мы смогли заключить договора с рядом городов Вольной марки.
– Вольная марка? А она нам зачем? – удивился архонт.
– Целиком она нам и не нужна, но, например, город Криквол очень удобен в качестве перевалочного пункта. Остальные города, которым мы благосклонно позволили снабжать армию вашей милости, выбраны по тому же принципу. Само собой, после консультаций с Антивой. Нам ведь нет нужды нанимать никчёмные прибрежные деревни, которые лишь по какому-то дикому недоразумению зовутся вольными приморскими городами.
– Я вас понял. Думаю, такой подход оправдан. Много они запросили за свои услуги?
– Мы заключили с ними союзный договор, согласно которому обязались помочь этим жалким, ничтожным людям в случае, если на них нападут.
– И вы что же, считаете, что империя действительно будет им помогать? – снова удивился Архонт.
– Конечно же нет. Дело в том, что в договоре не указан объём помощи. То есть, дабы не выглядеть клятвопреступниками, мы вполне сможем отослать им всего лишь одну мелкую медную монету. Формально этого будет достаточно для признания договора выполненным. Всё остальное – за отдельную плату. – Магистр Эльгар улыбнулся. – Они всё понимают и согласны, потому как у других городов нет даже этого. Как уже бывало не раз, мы попросту перебьём их делегацию, заявив об оскорблении, которое они нанесли своим варварским поведением на приёме.
– Хорошо. Меня это устраивает. Что ещё? – Архонт вопросительно взглянул на Эльгара. – Неварра не желает предоставить нам ни одного отряда усиления?
– Они очень хотели, но, сославшись на малочисленность своей армии, обещали помочь нам луками и стрелами в большом количестве.
– Прибедняются, – скептически отозвался со своего места магистр Альвар. – У них достаточно войск, чтобы отправить с нами в поход не меньше тысячи воинов. Однако там творится сущий хаос и постоянные стычки между кланами. Никто не даст ни одного бойца, потому как ведётся война против нескольких соседей и войск не хватает всем. Проблема в том, что, отправив свои войска, король подвергнется риску быть атакованным в собственном дворце каким-нибудь отважным авантюристом.
– Всё настолько плохо? – заинтересованно спросил Архонт.
– По большому счёту эти владения сейчас практически никем не управляются. Орлесианцы чрезвычайно удачно старались последние годы, сея недовольство и распри на этой земле. И, если я правильно догадался о замысле вашей милости, то да, мы вполне сможем завоевать Неварру после разгрома этого безумца.
– Вы обрадовали меня, – кивнул архонт Альвару и перевёл взгляд на Эльгара. – Что ещё вы можете мне сообщить? Кого получилось ещё привлечь к походу?
– Рассказав легенду о сошедшем с ума могущественном маге, который массово приносит в жертву младенцев и купается в крови девственниц, мы смогли заключить временный союз с племенами Тирашана и гор Охотничьего рога. В совокупности они выставили нам две тысячи стрелков. Само собой, практически без доспехов и снаряжённых только простыми луками, но их две тысячи, и они с детства практикуются в стрельбе.
Архонт слегка скривился и кивнул. Нет никаких иллюзий относительно качества этих бойцов, которое, по его мнению, было никакое. Недисциплинированный, отвратительно снаряженный и практически ничему не обученный сброд, имевший, впрочем, совершенно заоблачное самомнение. Да, подкараулить на лесной дорожке и перестрелять из засады небольшую группу путешественников они вполне могли, но в открытом бою не стоили ничего. Вообще.
– Андерфелс отозвался?
– Да. Мы смогли призвать под свои знамёна всех серых стражей Андерфелса, которые сильно расстроились происходящему в Ферелдене. Всего двести пятнадцать пеших, хорошо снаряжённых и обученных бойцов. Кроме того, в Андерфелсе провели сбор добровольного ополчения, которое уже выдвигается в Талло для переброски морем в Ферелден. Точная общая численность ополчения пока неизвестна, но мы ориентируемся на три тысячи пеших бойцов. Ядро ополченцев составляют копейщики и лёгкие стрелки. Но качество последних ощутимо выше лесных и горных братьев.
– Это радует, – усмехнулся архонт. – Итак, остался Орлей и Пар Воллен.
– С куннари мы ведём постоянные переговоры, держа их в курсе событий. Естественно, показывая их с нужной точки зрения. На текущий момент они не только готовы поддерживать с нами мир на время этой войны, обозначив своё одобрение небольшим отрядом, но и выступить самостоятельно. Уж больно им не понравились новости из Орзамара, которые мы им пересказали. Маг-оборотень, способный оборачиваться в огромных ящериц и испепелять целые отряды случайных прохожих, им очень не понравился. Особенно в свете того, что он не простой бродяга, а занимает солидный пост в иерархии королевства.
– Сколько? – перебил Эльгара архонт, несколько переживая от нетерпения.
– Они выдвигают три тысячи бойцов, включая две сотни сарибазов. Страх перед разбушевавшимся магом, вышедшим из-под какого-либо контроля, очень сильно помог склонить их на нашу сторону. Именно по этой причине они выставят двадцать своих пушек для осады Грифингара.
– Прекрасно, – удовлетворённо кивнул архонт.
Это усиление его армии было чрезвычайно серьёзным, не оставляющим Далену никакого шанса укрыться за высокими стенами Грифингара, как он, по всей видимости, надеялся.
– Орлей, поднятый матерью-хранительницей церкви Света, готовится выставить до тысячи тяжёлых кавалеристов и десять тысяч пеших бойцов разного толка. Это не считая пяти тысяч рыцарей храма.
– А магов они выставят?
– От Орлея такой информации не поступало, – снова вмешался магистр Альвар, – а вот церковь выставит без малого шесть сотен сестёр и братьев, обученных плетению.
– Прилично! Это сколько у нас будет совокупно магов? – обратился архонт к Эльгару.
– Если пренебречь уровнем и могуществом, оценивая только количество, то вместе с нами союзная армия будет насчитывать практически две тысячи магов. – Увидев, что архонт продолжает вопросительно смотреть, магистр Эльгар продолжил подводить итог: – Таким образом, наша армия будет насчитывать сорок две тысячи бойцов. Из которых две тысячи магов, две тысячи тяжёлых кавалеристов и семнадцать тысяч тяжёлой, хорошо снаряжённой пехоты. Это что касается ядра войск. Кроме того, мы будем иметь в своём распоряжении тысячу лёгких кавалеристов, семь тысяч пеших стрелков. Остальные войска – разнообразные пешие бойцы со скудным или очень скудным снаряжением.
– Недурно, – удовлетворённо покивал архонт. – Давненько империя не собирала такой армии.
– Последний раз это случилось во время восстания Андрасте, – вставил свои пять копеек магистр Сильвиус, выполняющий функцию архивариуса империи и хранителя всевозможных документов.
Услышав подобное не самое удачное сравнение, архонт задумался и минуту молчал, прищурив глаза и о чём-то сосредоточенно думая. После чего обратился к магистру Скорпени:
– А что вы молчите? – Он прямо посмотрел ему в глаза. – Вам нечего нам поведать?
– Если говорить по войскам, то у Далена нет никаких шансов. На текущий момент его армия насчитывает полтысячи бойцов. Ещё столько же при определённом желании он сможет привлечь под свои знамёна до подхода нашей армии. Да, они все неплохо снаряжены и вооружены, но преимущественно пешие. Кроме того, многие из его воинов вчерашние крестьяне, что накладывает определённый отпечаток. Как вы понимаете, тягаться им с опытными бойцами нет никакой возможности.
– Что-то вы темните… – задумчиво протянул архонт, с вызовом глядя на магистра.
– По поводу войск – всё так и есть. Если не считать важной деталью то, что в его армии порядка ста оборотней. Причём они сражаются в человеческом обличье, будучи облачёнными в тяжёлые доспехи.
– А если говорить не о войсках?