Мужик от такого и вовсе замер столбом, только издавая нечленораздельные звуки:
- А-а-а… Э-э-э… Ну-у…
Его выручил сухонький старичок. Активно работая локтями, он выпал к нам из расступившейся толпы и прошамкал:
- Дык отвели вашего длинногривого пророка к норе Змеевой. Привязали на цепку, чтобы не сразу Змей его схарчил. Вот оттуда и возвращаемся!
- А Змей? Вы его видели? - подобрался Ник.
- Не. Или спит, или где летает. Одним словом - зверюга. Он все больше ночью хозяйничает.
- Отведите нас к норе и можете уходить. Мы со Змеем сами договоримся, - решил Никита и оглядел горожан.
Но те не спешили соглашаться. Переглядываясь, они словно выискивали того, кто смог бы отвести странных чудиков на верную смерть, выразительно поглядывая на темнеющее вечернее небо.
Наконец общим голосованием было решено сделать козлом отпущения мужика, первым поведавшего нам о "чудной животине".
- Ты эту конягу бешеную, Матвей, нашел, ты его придумал к Змею отвести, ты и выкручивайся!
- А чего это я? Я же не знал, что эта сумасшедшая скотина - не сбрендивший продукт неизвестной магии, а пророк! Вы же сами кричали, как я хорошо придумал Змея заболтать!
- Кричали. Хорошо! - покладисто закивали горожане, поспешно пятясь от провинившегося, как от прокаженного. - Но кто ж знал, что так выйдет?
- А раз так, Моть, идея твоя - и ты ведешь их к норе! - виновато, но решительно выпалил напоследок дедок. - Не обессудь!
- Дык ночь скоро! - отчаянно возопил бородач и заоглядывался, ища сочувствия в лицах горожан, но те только прятали глаза, явно показывая, что в этом вопросе их хата с краю. - А если тот Змей уже с конягой развлекается? И я под острый зубок попаду!
- А ты не попадай, - резонно заметил дед и посоветовал: - Доведи их, укажи нору и дуй оттудова. А нам по домам пора. Ночь наступает, да и дождь снова начинается.
Все будто только ждали этих слов и, как тараканы, шустро рванули от нас в разные стороны.
Вскоре на улице, кроме нас троих, никого не осталось. Жертва обстоятельств покосился на небо, смачно почесал вихрастые патлы и обреченно махнул рукой:
- Воронье! Ладно уж! Айда. Отведу. - И не оглядываясь, только бурча под нос что-то нелестное, зашагал по улице.
ГЛАВА 12
- Тсс… - Наш проводник высунулся из-за выдранного с корнем куста, прищурился, пытаясь разглядеть что-то в сгущающихся сумерках. - Голоса слышите?
Мы с Ником переглянулись, вообразили себя двумя огромными ушами, но даже это не помогло нам услышать что-то еще, кроме царившей в округе тишины. Нет, конечно, вечер за городом, в степи, у высоченной горы, вздымающейся в темные небеса как обломанный клык какого-то сказочного животного, был наполнен звуками. Затаив дыхание, я услышала, как от порыва ветра где-то звенит песок, где-то скребется коготками, в нагретых солнцем валунах, серая верткая мышь или ящерица, где-то далеко кричит сова…
- Не, не слышим, - тихо выдохнул Ник.
- Ладно. Значит, тогда у меня пока есть время, - приободрился наш проводник, сунул в руку Никите маскировочный куст и указал на гору. - Смотрите. Дойдете дотуда, нора Змея будет аккурат у тропинки за уступом. Мимо не пройдете. Если пророка вызволите, выпивка за мой счет, ну а нет - земля вам пухом!
Бородач уже хотел дать деру, но Ник, отбросив куст, ухватил его за руку:
- Эй, а ты куда намылился? Ты же обещал довести до норы!
- А я и довел! - шепотом возмутился мужчина и дернулся, пытаясь вырваться, а когда понял, что это невозможно, зло принялся объяснять: - Вот - Кудыкина гора. За тем уступом - нора. А умирать с вами я не соглашался! Так что прощай, братец, а я в город. Кстати, девчонку отпусти. Негоже, чтобы такая краля подыхала в виде закуски какого-то Змея.
- Да я и не держу! - Ник выпустил руку бородача и обернулся ко мне: - Иди с ним в город. А я, как только выручу Борьку, сразу вернусь!
Я растерянно взглянула на горожанина, недоверчиво ухмылявшегося в усы, посмотрела на Ника, так нагло пытающегося сплавить меня вместе с этим не вызывающим доверия мужиком, и искренне помотала головой:
- Чего я в том городе не видела? А Змеем меня не испугаешь. Помнится, в наукограде на змее начальник стражи летал? Значит, со змеюкой можно договориться. Или приручить…
- Самоубийцы! - махнул рукой проводник, развернулся и бросился бежать к городу, еще видневшемуся в сгущавшемся мраке наступающей ночи.
Мы с Ником смотрели ему вслед, пока он не исчез, затем, не сговариваясь, развернулись и направились к горе.
- Слушай, а если это Кудыкина гора, значит, можно к гадалке и в этом мире наведаться? - Я тронула Никиту за руку.
В ответ его пальцы дернулись и поймали мои.
- Можно и наведаться. - Он остановился и развернул меня к себе. - Только… может, мы наведаемся к ней потом? Ну… чуть позже? А я тебя пока спрячу. - Ник огляделся и, тая усмешку, ткнул пальцем в растущий неподалеку жидкий куст. - Ну вот хотя бы в том кустарнике? Конечно, с этим мужланом я бы тебя не отпустил, но тащить в нору Змея тоже не горю желанием…
- Ты за меня боишься? - Я потупилась, пытаясь сдержать довольную улыбку. Как бы он ни старался, он не сможет скрыть от меня ту единственную важную правду - я ему все-таки нравлюсь!
Но то, что я услышала в ответ, заставило меня скрипнуть зубами и выкинуть свои романтические мысли:
- Я боюсь… за свое вознаграждение! Согласись, ни твой муж, ни твой отец мне достойно не заплатят, если у тебя не будет хоть одной из твоих аппетитных конечностей. Ну а если будет недоставать головы, не заплатят вообще ничего. Если, конечно, заметят разницу…
Ах так?!
Я со всей силы пнула его в голень, а когда он выпустил мою руку и скрючился, со всех ног бросилась бежать. К горе.
- Зар-р-раза! - Сзади послышался приглушенный рев и топот.
Слыша за спиной его хриплое дыхание, я только прибавила скорости, выкрикнув в ответ:
- От заразы слышу!
- Стой! Дура!
- Сам "дура"! - Еще и обзывается! - Наемник! Деревенщина! Ха-ха! Получил?! А не нужно было надо мной издеваться!
Гора приблизилась и угрожающе нависла надо мной черной безмолвной махиной, но я, ничего не замечая, петляла зайцем, перепрыгивала через валуны, обегала колючие кустарники и не обращала внимания на странный хруст, мечтая только о том, чтобы Ник меня не догнал, более того, потерял и больше никогда не нашел.
Перемахнув через внезапно разверзшуюся под ногами глубокую яму, я вдруг заметила впереди, довольно высоко, слабый, пробивающийся будто из самой горы свет. Хм… странно… Пещера Змея? Но зачем Змею свет? Он же не человек, чтобы греться у костра или подавно - жарить на вертеле добычу… Что-то тут не так…
Не дожидаясь Ника (потому как еще неизвестно, какой зверь страшнее), я принялась карабкаться наверх. Благо к пещере вела явно рукотворная лестница, собранная из больших белых валунов, коими были завалены все подступы к горе. У пещеры я помедлила.
Хотя… чего бояться? Мы и так выдали себя с головой!
Миновав несколько последних ступенек, я хотела просто войти в пещеру и будь что будет, но ноги отказались мне служить. Самым нелепым образом я запнулась за какую-то каменюку и растянулась на захламленном костями каменном полу довольно большой пещеры.
- Уважаемая, мы с моим другом услышали ваши крики. Так вот не сочтите за оскорбление, но слово "дура" применимо только к недальновидным, лишенным понимания реальности и адекватного восприятия мира особам женского пола. В отношении особей мужского пола предпочтительно употреблять слово "дурак". Или придурок, или идиот, или балбес, или балабол.
- Стоп, Афанасий Емельянович. Это уже не синоним слова "дурак", а скорее синоним слова "болтун", - решительно вмешался в нравоучения, читаемые мне хриплым басом, ломающийся тенорок, который я не спутаю ни с каким другим голосом. - Василиса Батьковна, если ты приперлась даже сюда клянчить мое прощение, я, так и быть, поверю, пойму и прощу, но чтобы больше ни-ни…
Я рывком поднялась, оглядела всю честную компанию, а точнее гревшихся у костра Борьку и улыбчивую жабу, метра под два ростом, с крылышками, сидевшую по-шамахански на валуне, вольготно скрестив на груди когтистые лапы, и попятилась. Борька удивленно выпучил глаза и даже попытался подняться с "належанного" места у костра.
- Вась, да я же пошутил, ты куда?!
- Наверное, эта милая девушка испугалась моего облика… - протянуло печальным басом чудище.
- Тю! Афанасий Емельянович! Я тебя умоляю! Ну как тебя можно испугаться? - фыркнул Борька, но все же принялся меня успокаивать: - Вась, ты его не бойся! Афанасий Емельянович - душа-человек, мм… точнее, змей… Короче, не обидит!
- Не обижу. В кои-то веки в мою берлогу забрели интеллектуальные гости, а я их обижать буду? Чтобы потом себе еще лет сто пятьдесят плешь проедать? - Змей расплел чешуйчатые лапы, хрустнул, разминая, толстыми пальцами с длиннющими когтями и поднялся. - Не бойся меня, девонька. Я добрый, мирный. Поговорить люблю. Когда был человеком, так первый парень на деревне… был.
- Человеком? - Я оглядела двухметровое чудище, покрытое не то жабьими пупырышками, не то рыбьей чешуей. Причем ни трех голов, ни хвоста, полагающегося Змею Подгорному, я не увидела. А вот крылья у него были роскошные - лоснящиеся, черные и двойные, как у бабочки. Верхние торчали из-за спины, как накрахмаленные оборки на бретелях фартука папенькиной горничной, а нижние стелились по полу. Под моим пристальным взглядом Змей смутился и поспешил запахнуться в крылья, как в халат.
- Не извольте сомневаться, барышня. Я… я… - Но что-либо внятное поведать он не смог, вытаращился поверх моей головы и, указывая когтистым пальцем на вход, из которого в пещеру вливалась ночь, попятился, повторяя как заговоренный: - Я… я… я… я…
Резво обернувшись, я и сама попятилась, разглядывая высокий силуэт с нелепо торчащим из бока колом и огромным, растущим прямо на голове кустом. Потом до меня дошло…
- Ник, выходи из засады. Борька и я живы и здоровы. А Змей оказался очень милым заколдованным человеком. Если не врет, конечно.
Силуэт приблизился. И я посторонилась, пропуская в пещеру Никиту. В одном не угадала. Подумала, что он, как наш бородач-проводник, для маскировки прихватил с собой вырванный с корнем неизвестный науке пожухлый куст, но оказалось, что Ник проявил изрядную смекалку и вместо куста притащил целый сноп свежего, чуть подсушенного сена. Ссыпав добычу у входа в пещеру, он поправил съехавший набок меч и шагнул вперед.
- То, что вы живы и здоровы, я уже и сам знаю. Постоял. Послушал. Решил сходить тут неподалеку сена набрать. А то Борька-то, поди, голодный?
Коняга и Змей переглянулись и одновременно заговорили:
- Да вы что?! Чтобы я дорогого гостя голодным оставил?!
- Да ты что, Ник! Мне Афанасий Емельянович, когда узнал о том, что я говорящий, слетал и целую торбу овса отборного принес. Правда, с бутылкой вина и пирожками…
- Ну уж извините - что было! Прямо из повозки спер. Мужик с бабой на козлах сидели и даже не оглянулись.
- Ну да, дареному коню, и все такое…
- Так! Заткнулись, оба!
Рык Никиты подействовал - Борька снова устроился на нагретом месте, а Змей удивленно вытаращил два ярко-зеленых глаза и сел на валун, с которого поднялся.
- Ты меня не боишься, незнакомец?
- А надо? - Никита подошел к костру и опустился на корточки почти у самого огня, с жадностью протягивая руки в самый жар, словно стремясь зачерпнуть раскаленных углей.
- Друзья моих друзей - мои друзья, - философски хмыкнул Змей и поинтересовался: - Так, может, бутылочку открыть да пирожки согреть? Так сказать, за встречу? А вы мне поведаете, какая беда занесла вас в это отражение.
- Договорились. - Ник поднялся, шагнул к Борьке и, усевшись с ним рядом, удобно привалился к его теплому боку. - Только и ты, мил… мм… человек?.. расскажешь о своем житье-бытье да о том, какая нелегкая сотворила с тобой такое.
- Эх… Лучше и не вспоминать. - Чудище, не вставая, сунуло когтистую лапу за спину, и вскоре перед нами предстал небольшой туесок из бересты. Открыв крышку, он пододвинул к нам "плоды" воздушного грабежа, надо сказать, очень аппетитно пахнущие потрошками. Точнее, пирожками. - Налегайте. Соловья ведь баснями не кормят.
Ника не надо было упрашивать. Не знаю, то ли от недолгого, но волнительного путешествия, то ли от страха, но о сытном обеде в Кипеж-граде мой желудок уже позабыл и теперь при виде таких деликатесов принялся издавать угрожающе-просящие звуки. Стараясь не сгореть со стыда, я утрамбовала из небольшой охапки сена подстилку, уселась поудобнее и, сцапав пирожок, поскорее впилась в него зубами.
- Эх… - снова вздохнул Змей, умиленно разглядывая нас с Ником. - Неужели это происходит со мной? Впервые за столько лет в моей пещере собралось так много умных, говорящих людей! А может, подольше погостите?
- Умных - это смело сказано! - не выдержав такой пасторали, подгадил нашей репутации Борька. - Были бы умные - добровольно сюда бы не пришли! Какой же дурак добровольно пойдет на верную смерть? Даже я до последнего защищался!
- И как же? - заинтересованно пробубнил Никита с полным ртом. Что уж тут сказать: любопытство сильнее этикета.
- Громко кричал "хайя", "не подходи" и "я грозный воин племени мань-яньк", - охотно принялся рассказывать Змей вместо погрустневшего Борьки. - И именно это его и спасло. Во-первых, никогда не видел вопящего такие дурости жеребца и, во-вторых, никогда не видел вопящего жеребца. А знаете, как одиноко изо дня в день жить в четырех стенах одному? Да еще в таком виде… Ни семью тебе создать, ни девушку привести. Нет, я, конечно, пробовал девушек приводить, но местные красавицы вопили еще хуже жеребца, и, уж поверьте, не такие перлы. Хорошо, что всех жертв моего вынужденного ухаживания забрали женихи. А один, подлец, до того ушлый оказался, что мне за его истеричную дуру еще и заплатить пришлось, чтобы только он ее забрал, пока я не оглох. Так-то бывает…
- А вот с этого момента поподробнее… - Ник прожевал, точнее, проглотил уже третий пирожок, запустил руку в туесок и с довольным видом выудил обещанную Змеем берестяную бутылку.
- Подробнее рассказать, чего она орала? - уточнил Змей, но получил в ответ решительное "буль".
- Нет! Рассказать о том, как ты здесь оказался, да еще в таком виде! - Ник выбулькал около четверти далеко не маленькой бутылки и расплылся в довольной улыбке. - Хороша настойка! До самой печенки продирает!
Я погрустнела. Пирожки жирные, пить хотелось все сильнее, а тут настойка! Ночевка в пещере змея-мутанта с пьяным и явно злым на меня Никитой будет, прямо скажу, не ах! Может, спросить у чешуйчато-бородавчатого хозяина, вдруг у него есть запас питьевой воды? Но только не сейчас.
Я снова прислушалась к разговору.
- Уж лучше вы мне вашу историю расскажите, - вежливо, но решительно отказался Змей, однако, заметив в глазах Ника зажегшийся мрачный огонек, подсластил пилюлю: - А там, глядишь, и я вам все как на духу поведаю.
- Хорошо. - Никита снова надолго приложился к фляге, затем протянул мне, но, услышав мое решительное "нет", передернул плечами, поставил ее возле себя и начал: - Наш рассказ прост. Я - телохранитель вот этой девушки. Она искала особый подарок для мужа, но след того "подарочка" мы потеряли и теперь идем на Кудыкину гору к вещунье, чтобы та указала нам верный путь.
- К вещунье?! - Змей в искреннем изумлении распахнул глаза. - Да ладно! Сколько лет тут живу, а о вещунье слыхом не слыхивал, иначе сам бы слетал, чтобы узнать, как мне скинуть мое заклятие-проклятие и снова в доброго молодца обратиться… А… - Он задумался и предположил: - Может, все дело в мире? Точнее, в его отражении? Ведь здесь все совсем по-другому. И если в вашем мире на этой горе живет вещунья, то здесь может жить кто-то другой… Например…
Мы все, даже Борька, не сговариваясь, уставились на него. Никита первым озвучил наше подозрение:
- Ты, что ли?
Змей натужно кашлянул.
- Вы меня что, в вещуньи записали? Совсем уже, что ли? Нет, конечно! Я не вещун и уж точно не вещунья, но… возможно, тут есть кто-то или что-то, что может предсказывать будущее. Например, колодец желаний или какая-нибудь говорящая гусеница…
- Говорящих гусениц не бывает! - лениво вякнул Борька. Закрыв глаза, он положил голову на вытянутые ноги и теперь всем своим видом показывал, что нашел наконец рай на земле.
- Но ты же существуешь! - все так же вежливо парировал Змей, только рычащих ноток в его голосе прибавилось. - Так о чем это я… ах да! Может, к вещунье вам нужно идти именно в вашем мире? А то зайдете куда-нибудь не туда…
- Мы и в нашем мире сходим… - успокоил его Никита. - Но сначала все вызнаем здесь. Ведь зачем-то же мы сюда пришли? Я верю, что случайности - не случайны!
- Ну… тогда… - Змей завел лапу себе за голову, сосредоточенно, с хрустом почесал зеленоватое ухо и решительно махнул лапой: - Тогда и я с вами. Вдруг и вправду повезет…
- При одном условии! - прищурился Ник, но рассказать об условии не успел. Змей догадался сам.
- Любопытно узнать, как я докатился до жизни такой? Ладно уж. Если так хотите послушать кошмары на ночь - расскажу. - Он сделал эффектную паузу, не иначе затем, чтобы все прониклись торжественностью момента, и начал рассказывать: - Мой дар открылся не сразу. Сперва я был шарлатаном-зазывалой на ярмарке. Немного целителем, немного звездочетом… Для меня вся эта магия была только дармовым хлебом. Возможно, так бы моя жизнь и прошла, не открыв мне свои тайны, но однажды в наш дом постучал высокий, худощавый мужчина. С головы до ног он был укутан в мышиного цвета плащ, а его лицо скрывал низко натянутый капюшон. Я разглядел только тонкие, будто обезображенные огнем губы…
- И-го-го! - вдруг взвился Борька. - Неужели он и здесь наследил? О-го-го! - Но тут же получил пирожком в морду и обиженно запыхтел: - Ну и не буду я вам помогать и подсказки подсказывать!
- Лучше не мешай! - рыкнул Ник и украдкой указал ему на меня глазами. Мол, если наша Вася твои намеки поймет…
Борька разом замолчал, понятливо вытаращился и очень выразительно приложил к морде копыта. Вроде как: молчу я, молчу!
Ага.
А то я сама не поняла, что в бедах этого Горыныча тоже виноват мой незабвенный муж! Но почему-то все решили, что, когда я это пойму, мне сделается очень худо и я начну биться головой об стену. Как минимум…
Я встретилась выразительным взглядом с Ником, а после как ни в чем не бывало обратилась к заинтересованно наблюдавшему за нашими переглядываниями чудищу:
- Пожалуйста, продолжайте… Афанасий Емельянович? Кажется, я слышала, что мой жеребец называл вас именно так?
Змей чуть не прослезился и пару раз даже всхлипнул.