- Принцесса? - Из пыли и ветоши, покрывавшей пол, вдруг начала вырастать фигура.
Я сжалась в комок, разглядывая странную гостью. Что это за магия такая? Между тем фигура обрела довольно угадываемые женские формы. Длинный подол платья соткался из крепкой, облепленной пылью паутины, волосы - из проросшей внутрь избушки травы, а лицо собралось из капелек и потеков застывшего воска. - И зачем ты меня искала, принцесса?
- Я? Искала? Кучу мусора?! - В другом случае я бы даже рассмеялась, если бы не была так сильно напугана. Но лучшее средство защиты - это нападение. - Не льсти себе!
Фигура возмущенно фыркнула.
- А я предупреждал о ее характере, тетя! - тут же влез Лих, за что и поплатился.
- Заткнись, убогий! Какое мне дело до ее характера? А тебе урок на будущее! - На Лиха уставился палец, слепленный из обветшалых клочков ткани. - Хочешь жить в роскоши, выбирай роскошь! Надеюсь, ты меня понял!
- Все тех крестьянок мне вспоминаете? - Лих нахмурился, поправил повязку и на всякий случай сделал пару шагов назад. - Так надо было сразу все точки над "ё" расставлять!
Тетя? А не та ли это пророчица, которую мы так усиленно ищем? И ее вид… Наверное, об этом говорила мать Лиха? И не жива и не мертва? Потому как живой ее точно не назовешь, разве что ожившим мусором. А что касается мертвой… Была бы мертвой, так резво не маскировалась бы под "мусорную" бабу.
Я даже хихикнула. А чего? Снежная есть, так отчего мусорной не быть?
- Что, уже не страшно? - тут же отреагировала хозяйка.
- Страшно. - Я стерла улыбку и внимательно посмотрела туда, где у нормальных людей находятся глаза. - Зачем я вам нужна? Зачем этот одноглазый бандит меня спер?
- Спер?! - возмущенно рявкнул Лих. - Да если бы ты сама так усиленно не желала попасть к тетушке, наши пути даже бы и не пересеклись!
- Тихо! - прикрикнула ожившая ветошь на возмущенно сопевшего похитителя. - Молчать! Ты свое дело сделал, дай теперь мне с девушкой пообщаться. Без свидетелей! А сам вон иди лучше дверь посторожи. Не ровен час, освободители нагрянут!
Обиженно бурча под нос, Лих направился к двери. Ведьма дождалась, когда она за ним захлопнется, и снова уставилась на меня невидимым, но весьма ощутимым взглядом.
Я молчала, старательно придумывая план спасения. Ведь, судя по ситуации, не на пряники же меня сюда зазвали. Надо бы ее разговорить, тем самым потянуть время, а там, глядишь, меня найдут Борька с Ником, и мусорная тетка не успеет…
Я сосредоточенно нахмурилась. А что она должна успеть? Зачем я ей?
Наконец призраку надоело меня разглядывать, она шагнула ближе и остановилась, едва не наступив на меловую границу.
- Ты действительно хочешь у меня что-то узнать?
Я пожала плечами. Коню понятно - хочу, если я искала провидицу!
- Так спрашивай! У нас мало времени.
Ага. Нашла дуру. Спрошу - она ответит и… посадит меня в печь? Ну… или для чего я еще ей нужна?
- Что, с перепугу язык отсох? Или не доверяешь? - Не дождавшись расспросов, пророчица начала злиться. Совсем незаметно, но по коже промаршировали мурашки, заставив меня еще сильнее затеребить путы. Вдруг получится и я их развяжу? Лих не мешает, так, может, мне удастся справиться с этой кучей мусора?
Кому рассказать…
Ладно, рискну…
- А чего спрашивать? Ты же пророчица, вот и расскажи как на духу, зачем я к тебе пришла. Ответь на мой самый главный вопрос.
Ведьма какое-то время стояла, разглядывая меня. Я чувствовала этот пробирающий до костей взгляд и едва ли не вслух упрашивала себя оставаться спокойной. Только богам известно, что мне стоило не закатить истерику перед этим кошмаром всех дворников, с мольбой о пощаде и просьбой отпустить.
Хмыкнув - не то разочарованно, не то с уважительной ноткой, бабка Кудыка отступила на шаг от меловой границы круга и заговорила:
- Хорошо, свет-Василисушка, короля Еремея дочь. Расскажу твою жизнь как на духу. Жила не тужила, пока твой батя ни с того ни с сего не выдал тебя замуж за чудо-юдо, что горит, да сгореть не может из-за грехов своих. И задумала ты от него откупиться заветной данью. Сбежала ты из мужниных чертогов на поиски колечка странного да повстречала на пути-дорожке молодца-удальца. А теперь отвечаю на твои вопросы: да, любит. Да, найдете. И не где-нибудь, а у одной из шамаханских принцесс твое колечко завалялось. А вот потом… мне неведомо…
- Как неведомо?! - Я даже думать забыла о веревках, сдавливающих руки. Ник меня любит! А что еще нужно? Кольцо найдем, Феникс отпустит меня на все четыре стороны… - Ты же предсказательница! Ты же в мире духов живешь! Тебе все ведомо!
- О чужих бедах и тревогах - да. - Мусорный силуэт вдруг сделал шаг вперед, и нога, состоявшая из ветоши и каких-то прогнивших кусков ткани, наступила на меловую границу. - А вот собственное желание и будущее мне неведомо. Понимаешь? - Еще один шаг, и вторая нога, стирая, наступила на черту. - Не знаю я, приглянется ли мне твой ухажер! Можа, и приглянется, а мож, пошлю ко всем чертям. Еще чего, мне - королевской дочке - да голытьбу всякую в дом тащить?!
- Что? - На мгновение мне показалось, что призрак сошел с ума и стал заговариваться, а потом я вдруг все поняла. - Нет… Ты… ты хочешь забрать мою жизнь?
- В точку! - Бабка Кудыка сделала еще один шаг и уставилась на меня пушистыми клочками пыли, заменявшими ей глаза. - Только я хочу не забрать твою жизнь, а обменяться с тобой жизнями. Ты останешься тут безымянным призраком, которого даже мутант-дракон не боится, а я пойду с твоими товарищами дальше. Найду колечко и договорюсь с Фениксом о твоей свободе. Папенька будет ра-ад. А Ник… ну что Ник? Понравится - осчастливлю, а нет, так на нет и суда нет! Так что… я о твоих родных позабочусь как надо. И любить они меня станут - пуще прежнего. А то, что я вдруг привечу сиротинушку Лиха и его старуху-мать, так это же хорошо! Это же… как ее… а! Благотворительность! А благотворительность нынче у принцесс в чести!
- Ник поймет, что ты - это не я! - Надо сопротивляться из последних сил. Не дать ей меня запугать! Потянуть время, а там, глядишь, и Ник подоспеет… На нервной почве мне даже показалось, что я услышала на улице чьи-то крики, но въедливый голос "мусоровоза" заглушил все:
- Не поймет. Твоя плоть знает о твоих привычках очень много, твои губы и горло помнят, как ты говоришь, твое лицо не забудет, когда и как наморщить лобик, улыбнуться или скорчить обиженную мину. В твоей голове хранятся ответы на все, что ты знаешь. Он не поймет. Ни отец, ни твоя тетка-знахарка. Никто! Скоро тебя придут спасать друзья, и… как ты думаешь, что они увидят, открыв дверь?
Она снова сделала ко мне шаг. Я поползла назад. Страх болотной мутью сковал разум и тело, а вот мой язык в который раз доказал, что обладает отдельным от моего разума интеллектом:
- Наверное, они увидят новое представление, в главной роли которого выступает мусорная баба. Ты сама-то себя со стороны видела? Да у тебя вместо носа обгрызенный крысами початок кукурузы, а лицо из свечных потеков. Кстати, какой тушью пользуешься? Ресницы будто в густой пыли! А платье! Скажи, вон тот круглый ремешок, что свисает у тебя на грудь из-за плеча, это не крысиный хвост? А волосы-то, волосы! Впервые в жизни назову их соломой без злого умысла обидеть. Просто констатация факта!
- Ах ты дрянь! - Ведьма остановилась в шаге от меня и что-то прошептала. Я вдруг почувствовала, как неведомая сила, будто дернув за подмышки, тащит меня вверх, поднимая на ноги. - Скоро ты поймешь, что такое не иметь никакого тела.
Она снова что-то забормотала, но я ее уже не слушала. Сердце забилось радостно и громко, заглушая все. И все-таки голоса мне не почудились! И даже лязг меча! Только бы Лих не напал внезапно! Только бы он не применил свой глаз как боеголовку дальнего радиуса действия! (О как я завернула! Не знаю, что это значит, но батя любит так называть тетю Мафу.)
Я открыла рот, чтобы закричать, но поняла, что больше не могу контролировать свое тело. А ведьма бормотала и бормотала заклинание, с каждым словом подчиняя меня себе. Мои руки и ноги принялись двигаться сами по себе, словно нанизанные на ниточки в руках кукловода, из горла вырвались звуки - от рычания до невнятного стона.
Наконец ведьма замолчала. Ее пыльные губы растянулись в жуткой улыбке.
- Ну вот и все, принцесса. Сейчас я произнесу последнее слово, и твое идеальное тело станет моим. И вот что я хотела сказать тебе напоследок: не пытайся вернуть его себе. Я не говорю, что это невозможно. Возможно. Но - обещаю. Я не отдам его тебе так просто. Пострадают те, кого ты любишь. Подумай, захочешь ли ты обрести плоть и потерять отца, тетю и… Ника? Смирись. Это теперь твоя судьба. Самое лучшее, что ты можешь сделать, найти заклинание смерти и перейти в загробный мир. А теперь прощай! Аббарраааааа!
Под ее вой я почувствовала, как неведомая сила вытаскивает меня из привычной жизни, из родного тела. Унося все выше. Под самый потолок. И то, что я увидела мгновением позже, уже паря над собой и жуткой хозяйкой этого дома, мне показалось бредом. Игрой воображения. Иначе откуда между нами вдруг возникла стена пламени? Более того, пламя превратилось в высокую и вполне узнаваемую фигуру, закутанную в темный плащ. Капюшон упал на плечи, обнажая лысую голову с мерцавшими проплешинами пламени. Феникс!
- Ведьма! - Муженек вскинул руку, словно отгораживаясь от Кудыки.
- Пепельный! - Кажется, эти двое знакомы, и довольно тесно! - Что тебе нужно?
- Забрать девчонку! - Пронзительно тихий голос мужа любого заставил бы свернуть все планы и ретироваться, но ведьма попыталась с ним поспорить:
- Ну уж нет! Она моя! Я так долго ждала именно ее! Принцесса! Мне наконец-то повезло, а ты хочешь, чтобы я отдала ее тебе? Зачем? Возьми себе любую другую!
- Мне нужна она.
Коротко и ясно. Паря где-то под потолком (судя по ощущениям), я отстраненно наблюдала за их спором. За возмущенными выкриками ведьмы и равнодушно-безликими ответами Феникса.
- Я отдала тебе столько душ, неужели ты не сделаешь мне подарок? Оставь ее мне! - Видя бесплодность гневных убеждений, Кудыка перешла к заискивающим уговорам. - Прошу тебя!
- Мне она нужна, - также бесцветно повторил Феникс и забормотал какую-то ахинею: - Абаараа самм ситаар аккарам…
Я почувствовала, будто чьи-то руки мягко, но решительно потащили меня обратно, в стоявшее столбом тело. Раздался возмущенный визг. Видя, что добыча ускользает, ведьма будто обезумела. Созданная из мусора фигура бросилась на Феникса, но тот лишь шевельнул пальцами, и вся ветошь и пыль осела у его ног, только запорошив край длинного плаща.
Он неспешно договорил заклинание, и мне показалось, будто я попала на городскую карусель. Вокруг все завертелось, а в следующее мгновение я уже поняла, что смотрю в белесые глаза мужа. Наверное, надо что-то сказать?
- Не надо. - Он словно прочел мои мысли и накинул капюшон, скрывая покрытый огненными язвами лысый череп. - Мне нужно мое кольцо. Это и будет твоей благодарностью.
Я пожала плечами, с опаской покосилась на лежавшую на полу кучу безжизненного (как это ни безумно звучит) мусора и снова посмотрела в изуродованное лицо мужа.
- А ведьма действительно умерла?
Феникс позволил себе едва заметный перекос губ, надо полагать, заменявший улыбку.
- Она и так была мертва. Как думаешь, для чего в таком нелицеприятном облике она искала молоденьких дурочек?
- Да, но… - На языке вертелся какой-то важный вопрос, но мысли устроили чехарду. Надо сосредоточиться… - А где…
Вот только Феникс не счел нужным меня выслушать и нетерпеливо перебил:
- Ее кости не в этом мире, и если…
Договорить ему не дали. Дверь распахнулась. В дом ввалились мои спасители и замерли, во все глаза разглядывая нас. С улицы донесся возмущенный визг Борьки, не иначе как подыскавшего себе очередного кандидата на роль беговой дорожки:
- Куда?! От меня? Уползать? Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе!
Феникс медленно обернулся, встретился взглядом с Ником, и его лицо, обезображенное обгоревшими рубцами, озарила самая настоящая, искренняя улыбка. В следующее мгновение его охватило яркое пламя, опалившее меня невероятным жаром. Спасаясь, я отшатнулась, закрывая лицо руками, а когда рискнула отвести ладони, Феникса нигде не было. Только теплый ветерок, ворвавшись в распахнутую дверь избушки, старательно собрал в крохотный смерч перемешанный с пылью и ветошью странный черный пепел, запорошивший все у моих ног, и одним порывом выдул его в щелястые стены избушки.
ГЛАВА 14
- Как?! Откуда?! Что?! - Змей, похоже, обрел дар речи первым, но с глазами совладать по-прежнему не мог, и они одинаково смотрели на меня в три пары круглых блюдец. Правда, две пары были намалеваны на бутафорских головах, но настоящие глаза немногим отличались, выдавая его неподдельное удивление. - Это реально был ОН?! И он вот так легко ушел? Он увидел меня и ушел?!
- Смешно не это… - Ник сглотнул, не отрывая полный какой-то непонятной тоски взгляд от того места, где только что стоял Феникс. - Он увидел МЕНЯ! И ушел. А значит, дело вообще дрянь…
Видя такое вопиющее безобразие и равнодушие касательно моей нелегкой участи, я начала потихоньку заводиться:
- Спасибо, что вовремя выломали дверь. Еще бы несколько минут, и меня бы уже не было… Хотя… наверное, вы бы этого даже не заметили. Подумаешь, какой-то сумасшедший призрак ворует у гостей тела… Ах да, запамятовала. Благодарить за свое чудесное избавление мне нужно не вас, а как ни странно - моего мужа! Если бы не он…
В ответ на мои слова Никита словно очнулся, но вместо того, чтобы хоть как-то проявить заинтересованность моей участью, вдруг спросил:
- Что ОН говорил?
- Ты о Фениксе? - Не очень-то вежливо поддерживать разговор, интересуясь только тем, что нужно для себя любимого. Вон стоит, взглядом по углам шарит, словно боится, что Феникс, как бабка Кудыка, из грязи да в князи… Даже шагу не сделал мне навстречу! Ладно… - Говорил, что скучает, любит! Но… о колечке мечтает больше, чем обо мне. Впрочем, так же, как и ты!
Я, печатая шаг, направилась к двери и даже не остановилась подождать, когда застывший истуканом (видимо, от пережитого) Змей посторонится, откупорив для меня дверной проем. Я попросту не задумалась о том, как этот верзила будет освобождать мне дорогу, а заодно и три свои головы из узкого прохода, и поперла на него с таким мрачным видом, что Змей решил не искушать судьбу. Он поспешно сделал шаг назад, пару раз крепко дернулся и с громким треском сухостоя вынес под солнышко на своих широченных, чуть зеленоватых плечах рассохшийся и покривившийся от времени дверной косяк. Дверь, не выдержав такого издевательства, тут же отвалилась вместе с проржавевшими петлями.
- Спасибо за то, что уступил мне дорогу, позволив выйти из этого жуткого дома! - кивнула я, стремясь как можно быстрее миновать сыпавшуюся с обломанных трухлявых бревен пыль. После случившегося я теперь на грязь и пыль смотреть не смогу! - Непривычно, что змеи, в отличие от людей, обучены хорошим манерам!
- Хорошим манерам? - Афанасий потрогал висевший на шее косяк и с опаской отступил от меня еще на пару шагов. - Вот уж не думал, что ломать чужое жилище - это верх благовоспитанности.
- Верх благовоспитанности - уступить даме дорогу, не ища легких путей! - Следом за нами в выломанном проеме показался Ник, с опаской оглядел истлевшие зубцы бревен дверного прохода и поспешил их миновать. Я украдкой бросила на него взгляд. Кажется, та паника (если не страх), что я видела совсем недавно на его лице, уступила место привычному ехидству. Что ж, в таком случае, пациент скорее жив… - Афанасий, а где наш многоуважаемый конь по имени Борис? Сегодня он нам здорово помог!
Демонстративно не замечая меня, Ник взглянул на Змея в ожидании ответа. Тот деловито огляделся и, не выпуская из рук дверной косяк, висевший на шее квадратной подковой, пожал плечами:
- Наверное, пошел добивать того одноглазого. Последнее, что я увидел, прежде чем ринуться на спасение уважаемой Василисы Еремеевны, было то, как Борис вцепился зубами в его потертую куртку и передними копытами принялся делать из него отбивную. Кстати, а что за магию использовал этот бродяга? Кажется, она из области пространства и живых ресурсов? Он создал столько себе подобных… Целое полчище… Надо взять на вооружение. И если бы они не растворились в воздухе, нам было бы несдобровать…
- Полчище?! - Я непонимающе нахмурилась. Насколько я помню, Лих был один…
- Именно! - Змей с радостью нашел в моем лице заинтересованную слушательницу. - Когда мы поднялись к дому, то увидели прохаживающегося в нетерпении бородача.
- Это был Лих, - поправила я.
- Один хрен… - пришел к бесспорно верному выводу Афанасий. - Так вот, заметив нас, он сначала пытался уговорить нас обождать, чтобы не мешать твоей встрече с его тетей, но Ник не поддался на фальшивые уговоры, стукнул его для убедительности в оба глаза и направился к двери. И тут этого типа как будто туман закрыл, а когда развеялся, перед нами уже целое войско таких красавцев нарисовалось! Вот и думаю - что за магия их призвала и почему они так внезапно растворились?
- Сотня из ларца, одинаковых с лица? - Я не сдержала усмешки, до того потешно (не спеша и с расстановкой) вел рассказ Змей.
- Мудрее и не скажешь! - тут же поддакнул он и заторопил меня: - Пойдемте за Никитой, принцесса. Я видел, как он только что свернул за дом. Там может быть опасно, и мы должны быть вместе, если это "опасно" все же произойдет!
- Лучше честно признайся, что тебе очень страшно здесь оставаться! - Я поджала губы и, перед тем как отправиться на "спасение" Ника, фыркнула: - Кстати, а я смотрю, тебе этот трухлявый косяк понравился? Решил вместо ожерелья оставить? Или как амулет использовать?
- Ко… косяк? Какой косяк? - В голосе Змея послышалось столько неприкрытого изумления, что я поняла одно: он позабыл о висевшем на его плечах "украшении".
Голова есть - склероз найдется, как любит говаривать моя тетушка. Кстати, надо бы с ней переговорить. Вдруг она что присоветует? Ведь бабка Кудыка никуда не делась. Просто на время отстала от меня благодаря магии Феникса. Но она не умерла! Сколько еще наивных дурочек приведет к ней Лих?
Я свернула за угол дома и замерла от неожиданности. Борьку я узнала сразу, а вот откуда взялся жавшийся к краю обрыва лохматый серый жеребец с повязкой на глазу, до меня дошло чуть позже. Ник, стоявший рядом с Борькой, вдруг пронзительно гикнул, и лохматая коняга так резво сиганула вниз по единственной тропке, что уже мгновение спустя ее звонкий цокот стих.
- Лих?! - даже не спросила - удивилась я. Кажется, я поспешила с выводами: этот одноглазый подлец уже никого и ни к кому не приведет.
- Не то слово! - невпопад хмыкнул у меня за спиной Змей. Он уже избавился от дверного косяка, и теперь две его бутафорские головы помято свисали ему на спину не пригодившимися в жаркий день капюшонами.
- Отличная кличка для такого побитого молью жеребца! - Борька завистливо вздохнул вслед ускакавшему Лиху, обернулся и… со всех ног бросился ко мне, взбрыкивая на бегу. - Хозяйка! Живая! А мы тут без тебя… грустили… Ох как грустили!
- Так, что две гармошки порвали? - ухмыльнулась я. Видели мы их грусть…