Обширный зал был похож на какую-то гигантскую раковину, останки невероятного доисторического моллюска, выброшенного на берег бездну лет назад – стены и потолок отсвечивали перламутром, под ногами шуршал мелкий, хорошо окатанный прибоем гравий. Марина пригляделась, затем не утерпела – нагнулась и зачерпнула горсть камешков. Нет, это был не простой гравий, и даже вовсе не гравий. В каждом драгоценном камешке – изумруде, топазе, рубине – мерцал крохотный живой огонёк.
– Здешний переход-портал носит имя "Зов моря", – улыбнулась Элора, наблюдая за гостьей. – А это вот приёмный покой, чтобы тебе было понятнее. Нравится?
– Здорово… – совершенно искренне восхитилась девушка.
– Я тоже люблю здесь проходить, – встрял Агиэль. – И Йорик.
– Ну, он-то не очень, положим, – засмеялась волшебница.
– Нет, отчего же… – герр рыцарь повёл могучими плечами. – Тут удобнее всего. Вот приёмный покой, а вон Грань. Что до остального… Марина терпит, и нам велит.
– Тогда прошу, – вздохнула Элора. Провела по воздуху рукой, и на искрящемся полу возникло уже знакомое изображение солнца в обрамлении короны протуберанцев. Только на сей раз солнечных дисков было два. – Ложитесь.
Марина замешкалась на секунду. Надо ли здесь… э… раздеваться?
– Разумеется, – в глазах ангела плясали озорные огоньки. – Кто же в такой одежде ложится в кокон-хранитель? Ещё бы в сапогах резиновых и фуфайке…
– Агиэль, не издевайся над девушкой, – строго произнесла волшебница, однако в глазах её плясали точно такие же огоньки.
– Ну мама Элора! – капризным голоском заныл ангел. – Щас же она будет снимать юбку и стесняться! Так здорово, я прям хочу! – рожица эфирного создания была просто уморительной.
Марина, не выдержав, рассмеялась. Скромно потупив очи долу, медленно спустила наземь поясок со шнурками, возведённый Агиэлем в ранг юбки, боязливо переступила ногами, выходя из "сброшенной одежды" и замерла, прикрыв груди одной рукой, а лобок другой.
– Так?
– Во! – Агиэль восхищённо сиял глазищами. – Класс! Прям Ариадна кинутая!
Они смеялись, и Марина отлично понимала, зачем именно. Над любым страхом лучше всего посмеяться. И он отступит.
– Браслеты оставь, – волшебница делала пассы, шепча что-то одними губами. – Как раз они здесь сгодятся.
Марина легла в солнечный круг, зависнув над полом, точно в тёплой сухой воде. Раскинула руки и ноги, как учили. В соседнем коконе-хранителе, шумно вздыхая, размещался герр рыцарь – похоже, еле-еле вписался в габарит… "Сухая вода" внезапно превратилась в песок, нет, упругую массу – включилось силовое поле. На голову лёг обруч-корона. Сердце девушки забилось учащённо. Сейчас будет укол.
– Нет, Марина… – Элора, виновато улыбаясь, положила руку ей на грудь, ощущая, как толкается сердце под рёбрами. – Тут уколом не обойтись. Ты даже не представляешь, насколько живуче вот это тело.
– Йорик, ты мне доверяешь? – тихо спросил Агиэль.
– Ага, зачем такой вопрос? Да делай уже, вот мучение…
– Не… я без мучений, Йорик, правда… я же люблю тебя…
Рука волшебницы уже погружалась в Маринину плоть, как в тесто. Небольшое усилие, и преодолены вздымающиеся в волнении рёбра. Тёплые, осторожные пальцы взялись прямо за трепещущее сердце, отчего оно забилось ещё сильнее.
– Не бойся ничего!
Пальцы сжались, прекращая трепыхание, и в глаза девушки ударил какой-то буквально неземной свет…
…
Огненные цветы в массивных платиновых вазах рдели, точно россыпь углей, стены, уходящие на головокружительную высоту, мерцали изнутри багровыми отсветами. Решётки на огромных, вдесятеро превосходящих нормальный человеческий рост стрельчатых окнах состояли из косо перекрещенных огненных лазерных лучей. Весь дворец дышал жаром, будто кузнечный горн.
Всё как обычно.
– Успеха, господин Вольфрамовый Голем.
– Успеха, господин Алмазный Голем. Великий Игва назначил мне…
– Он ждёт вас. Проходите.
На троне, как всегда, восседала фигура, исполненная текучего огня. Дойдя до положенного места, вольфрамовый истукан с лязгом распростёрся на полу.
– Встань, – инфразвуковым басом произнёс Великий Игва. – Рассказывай.
– Возникло значительное осложнение, мой господин. Объект ушёл в Ладреф досрочно. Хуже того, в ненадлежащем состоянии.
– Он что, не выдержал гавваха? Покончил с собой?
– В том и дело, что нет. Он не сломался, мой господин. Он погиб. При побеге.
– Подробности.
– Ему удалось отвлечь внимание глиняных болванов, выставленных на ночной пост болваном золотым, и уничтожить их обоих.
– Голыми руками?
– Нет, разумеется. И никакой магии. Там валялся толстый железный прут, достаточно тяжёлый и длинный для такого предприятия. Двери тоже оказались не заперты… целый ряд вопиющих нарушений. Покинув экранированное помещение, он попытался выбраться на улицу, но напоролся на одно из порождений Хаоса – хотя в Скривнусе их не так уж много – и был пожран…
– Так, – голос Великого Игвы заставлял дрожать стены. – Тамошнего золотого голема – в переплавку. Мне не нужны болваны, не способные предотвратить побег. Тем более, он был уведомлен о значимости объекта. Тебе предупреждение. Далее следить за объектом неусыпно.
– Будет исполнено, мой господин. Прикажешь восстановить график? Растянуть его пребывание в Ладрефе?
Огненный монстр помолчал.
– Нет. Возможно, это и к лучшему… Главное, он должен быть готов. В Агре он должен быть наш. Всё, свободен!
И вновь вольфрамовый истукан с лязгом падает ниц, отползает задом, пятясь…
– Всё благополучно, господин Вольфрамовый Голем? – осведомился секретарь, внутри которого полыхали лазерные вспышки.
– Вполне! – голос главы Особой Службы был твёрд, как обычно.
…
Травы испускали одуряющий аромат, лес вокруг стоял стеною… Когда-то, очень давно, в детстве, Марина читала книжку с картинками, где был изображён волшебный лес, обиталище фей… Не отсюда ли черпал свои буйные фантазии художник?
– Вполне возможно, что и отсюда, – уловил Йорген. – Художники, писатели и поэты вообще…
Марина молча озиралась. Волшебный грот, в котором они очутились, пройдя сквозь Грань, волшебный лес… И это на месте Москвы?
– Понимаешь… – Агиэль спугнул с цветка полупрозрачную переливающуюся бабочку, – Здесь, в Готимне, уже не так много обитателей. Праведники столь высокой чистоты встречаются в Энрофе довольно редко.
– В деревнях живут? – Марина разглядывала неизвестной породы цветок размером с чайное блюдце.
– Ну, кто пожелает… Но вообще-то здесь гораздо лучше жить просто в лесу, под открытым небом. Тут та-акое небо! Летать бы и летать…
Идти по тропинке, ведущей из грота, оказалось совсем недалеко. Сказочный лес расступился, явив взору полянку, заросшую колоссальными маками и тюльпанами, среди которых прятался домик, вполне достойный сказочной феи… Интересно, тут вообще всё волшебное-сказочное?
– Тут уже почти всё, – уловил мысль Агиэль. – Это же Готимна!
– Здравствуй, матушка Элора! – на пороге домика возникло воздушное создание. Тоненькая как тростинка девочка, длиннющая лебединая шея, изящная головка с огромными лазурно-синими глазами…
– Здравствуй, Иана!
– Ой, Агуша! – хозяйка усадьбы вспыхнула улыбкой столь ослепительной и радостной, что даже закоренелый ипохондрик не смог бы удержаться от ответной улыбки. Разумеется, Агиэль ипохондриком не был, и ответная ангельская улыбка была не менее лучезарной.
– Иана… Вот чесслово, я так рад тебя видеть!
– А я не родной, значит? – герр рыцарь тоже улыбался своей фирменной улыбкой.
– Привет-привет, Йорик! – улыбка на первый взгляд была не менее щедрой, однако любая женщина без труда уловила бы – в личной табели о рангах хозяйки домика Агуша стоит гораздо выше не только Йорика, но и самой матушки Элоры.
– А это вот Марина, – представила девушку волшебница, и Марина едва удержалась, чтобы не исполнить книксен. Что, кстати, могло выглядеть двусмысленно, поскольку здесь, в Готимне, ей не выдали даже символической юбки из шнурков.
– Здравствуй, – хозяйка не стесняясь рассматривала гостью. – Пойдёмте в дом?
И только тут Марина обратила внимание на полупрозрачные свёрнутые полотнища не то немыслимо тончайшего муслина, не то какой-то светящейся субстанции, располагающиеся на спине у хозяйки. Фея… и в самом деле фея…
– Ну да… – Агиэль, похоже и не собирался убирать улыбку со своей очаровательной мордашки. – Она и есть фея. Фея Иана…
Внутри домик оказался вовсе не так мал, как выглядел снаружи. От рассмотрения подробностей Марину отвлёк здоровенный чёрный кот, горделиво развалившийся на хозяйской постели.
– Матвей! Ты как здесь? – герр рыцарь тоже казался озадаченным.
– Я кот, прошу заметить! Хожу где вздумается, и гуляю сам по себе, как точно подметил один человек там, в Энрофе.
– А не далековато забрался? – в глазах Элоры затаились смешинки.
– Всякая возможность либо используется, либо утрачивается! – тоном Сенеки изрёк Матвей. – Не беспокойся, Марина, моё "альтер эго" стережёт твоё, как положено!
Марина только смятенно улыбалась. Похоже, доктор Наум не зря раскладывал матрёшки… Кот, пребывающий в двух ипостасях и гуляющий между мирами…
– Давайте пить чай! – фея Иана просто провела ладонью над столом, и столик оказался заставлен всевозможными вкусностями. – Йорику кофе, конечно же… Агуша, тебе какао?
– Как ты решишь… – похоже, Агиэль был поглощён созерцанием хозяйки настолько, что не нуждался ни в какао, ни даже в пирожных.
– Потому что я её люблю, – произнёс Агиэль, не отводя от феи искрящегося взора. И сказано это было столь просто и откровенно, что всякая возможность шуток отпала сама собой.
Между тем глаза Марины уже слипались. Какой бесконечный день…
– А тут, считай, всегда день, – пояснил Йорген. – Ночи тут даже не белые, а золотые.
– Уууу, да ты поплыла, девушка… – волшебница озабоченно пощупала лоб подопечной. – Давайте-ка и правда спать. Время позднее.
Девушка покорно кивнула – голоса уже доносились, будто из бочки. Засыпаю… нет, сплю…
Дальнейшее запечатлелось фрагментами. Кровать возникла под сенью какого-то невероятного дерева-цветка, склонившегося на краю поляны. Марина обнаружила себя лежащей посередине, с одной стороны мощно и ровно дышал герр Йорген, с другой разместилась сама волшебница. Ну надо же…
– Придётся потерпеть. Даже здесь, в Готимне, – похоже, Элора тоже смертельно устала.
– А где Ага? – сонно ляпнула гражданка Кострова.
– Хм… не нужно им мешать… я его совсем загоняла, Агушку… им надо видеться чаще…
Марина вспомнила – увлечённо чмокающий эфирный посланец, придерживающий её грудь… мальчиш…
– Ну это ты отделалась так легко, – улыбнулась Элора, уже закрыв глаза. – Для Ианы наш Агиэль представляет куда более серьёзную угрозу…
Звуки уплывали, таяли…таяли… как тут тепло… и хорошо…
…
Нет, это была уже не беспросветная грязная серость, будто над миром растянули бескрайнее казённое одеяло. Это небо висело над головой, будто чудовищная свинцовая плита, потемневшая от времени. Все краски выцвели окончательно, и вместо хмурого осеннего вечера здесь стояли глубокие сумерки.
– Принимай, – шипящий голос Конвоира тоже будто бы стал глуше.
Местный страж Грани был похож на бред пьяного скульптора-абстракциониста. Металлический хребет-бронешланг толщиной в руку взрослого человека, приваренный к пузатой чугунной печке-буржуйке, изукрашенной художественным литьём и снабжённой кривыми ножками, горделиво нёс голову, явно отвинченную от памятника Ленину, и в довершение картины из ушей "скульптуры" свисали пучки бронешлангов потоньше – примерно такими снабжаются гибкие душевые рожки.
Страж, шевеля ушными щупальцами, обошёл кругом доставленного зэка.
– Любопытный экземпляр. Я принял, хорошо… Назад?
– Да. Там большой гаввах начинается, так что жди пополнение.
– Хорошо.
Конвоир нырнул в чёрную гладкую поверхность каменной плиты и исчез. Вдалеке послышался характерный вой мотора, и из-за поворота вывернул агрегат, явно имеющий сродство к автотранспорту. На ободранной раме грузовика покоилась ржавая бочка-цистерна, вроде тех, какими оснащают поливальные машины. Водитель этого транспортного средства, волгр-каракатица, был прикреплён к своему авто при помощи присоски, прямо к раме – поскольку никаких сидений конструкция аппарата не предусматривала. Вообще в облике сего адского транспорта явно прослеживалась голая функциональность, ибо всё, без чего машина могла перемещаться, было безжалостно снято.
– Ух какой сладенький, ух какой свеженький! – мерзкие щупальца заскользили по телу. – Неееежненький… и сердечко туки-туки…
– Сожрёшь – ответишь, – предупредил страж.
– Да не сожру! Пока… Полезай в бочку, красавчик!
В бочке оказалось без малого по пояс воды, что исключало возможность ехать сидя. Уцепившись за горловину люка, скорчившись под низким сводом цистерны, окатываемый волнами затхлой ледяной жижи при каждом толчке, Горчаков едва удерживался на ногах. Похоже, здесь гаввах уже не эпизод, а образ жизни…
Колымага наконец-то остановилась, напоследок сильно дёрнувшись, точно в агонии. Люк над головой с лязгом и скрежетом распахнулся.
– Вылезай!
Выбраться из проклятой бочки удалось с немалым трудом, так закостенело тело. С трудом распрямившись, Алексей разглядывал окрестные виды. Однако…
Заведение, куда его привезли, уже не напоминало производственные цеха. Скорее это было какое-то научное учреждение… Сомнения развеяла вывеска, золотом сиявшая на фасаде: "НИИ ФИГА"
– Этот? – золотой истукан на высоком крыльце был ещё более представителен, нежели тот "рамзес". Кто там был круче, вроде как Эхнатон? Ну вот так и будем звать для ясности, решил про себя Горчаков.
– Так точно! Беглец, господин Золотой Голем! – проурчал волгр-каракатица, сидя в пыли согласно этикету.
– Ничего, у меня не сбежит. Забирай! – кивнул "эхнатон" кому-то из свиты.
Железный голем нацепил на шею узнику ошейник и потащил, звеня цепью и топая, как сваезабивочная машина. А ведь зауважали, улыбнулся Алексей синими от холода губами. Уже не глиняшка бестолковый – господин металлолом-офицер провожают… Верным путём идём, стало быть. Ещё немного усилий, и сопровождать будет уже сам золотой истукан. Лично. А там и на руках носить придётся…
Мысль, вдруг возникшая в голове, была простой и ясной. Ведь это я им зачем-то нужен. А не они мне. Я бессмертен, они нет.
Алексей улыбнулся вновь. Небо над головой давило тяжестью миллиардов тонн свинца, вокруг сгущался угрюмый мрак и промозглый холод. Его самого, голого и мокрого, тащил на цепи железный истукан. А он шёл и улыбался.
Пора вводить свои правила игры.
Глава 14
Солнечный зайчик был игрив и настойчив, он старался проникнуть под закрытые веки, лез даже в нос, отчего хотелось чихнуть…
Марина чихнула и открыла глаза, заслоняясь ладошкой от нахального зайчика. Здоровенный цветок над ней укоризненно качал своей прелестной головкой – засоня, засоня…
– Доброе утро!
Девушка резко села. На широком ложе она пребывала в полном одиночестве, вся же компания стояла на поляне и улыбалась, наблюдая за засоней. Агиэль держал в руке зеркальце.
– Ну и здорова ты поспать, Марина свет Борисовна, – в глазах волшебницы плясали смешинки. – На первый раз твою побудку я доверила Агуше, но с завтрашнего дня при попытке проспать рассвет этим будет заниматься Йорген. Герр рыцарь, ваше слово!
– Подъём! Бегом марш! – рявкнул герр рыцарь голосом, от которого цветы на опушке вздрогнули и закачались. Марина внезапно для себя обнаружила, что уже встала и бежит, пристроившись в спину самой Элоре. Не исполнить такую команду может разве что глухонемой, всплыла очередная посторонняя мысль…
– Мама Элора, он меня мучает!..
– Р-разговорчики в строю!
– Я ангел!
– Ножками, ножками бежать! Разбаловался, летун!
Бежать, впрочем, пришлось недалеко. Тропинка вывела к изумительно прозрачному озерку, крохотному и круглому, словно чайное блюдце.
– У-ух! – и волшебница с разбегу рыбкой нырнула в хрустальную воду с невысокого бережка. Марина честно попыталась повторить прыжок наставницы, но "рыбки" не вышло – зато получилась масса брызг, сверкавших ярче всяких алмазов. Вода оказалась не холодной и не тёплой, а именно в самый раз. Да и вода ли это? Ух, здорово! Это же просто восторг! Сжиженный, наподобие воздуха…
– Ага, прекрати! – хрустальный голосок Ианы по идее должен был выражать возмущение, однако выглядело то возмущение крайне неубедительно.
– Не сразу!
Агиэль мощно лупил развёрнутыми крыльями, окатывая подружку целым водопадом брызг. В отличие от Элоры, Йоргена и Марины фея и ангел не стали нырять с обрывчика и сейчас резвились на мелководье, примыкающем к маленькому песчаному пляжу.
– Герр рыцарь, по-моему, девушку обижают, – волшебница гребла неторопливым кролем, явно наслаждаясь купанием. – Спасём и сохраним?
– Легко! – герр рыцарь отфыркивался после очередного дельфиньего нырка.
– Раз! Два! Делай!
Йорген и Элора разом вышли из воды, изогнув руки в каком-то колдовском жесте – точь-в-точь в синхронном плавании. Вода в озерце выгнулась горбом и устремилась на Агиэля, окатив его, точно из здоровенной опрокинутой бочки.
– Так нечестно!!
– Зато эффективно!
Они смеялись, и Марина смеялась вместе со всеми. Тело казалось звонким, как натянутая струна, а душа – наполненной вот этим искристым светом, что проникал до дна волшебного озерка. И весь тот мрак, и вся слякоть, что оставались на дне души, вымывались сейчас без остатка.
Всё у нас получится!
– Ладно, хватит, пожалуй, – Элора уже выходила из воды, точно сама Афродита, отжимая мокрые волосы. Провела ладонью, встряхнула головой – волосы рассыпались совершенно сухими волнистыми прядями. – Завтракать, и всем за работу!
…
Алексей повернул рукоять, вычислитель, похожий на кофемолку, заскрежетал, и в окошечках появились цифры. Результат следовало занести в специальный бланк и ввести следующие цифры, двигая рычажки "кофемолки".
Кругом склонили головы сотрудники НИИ ФИГА. На рабочих столах были разложены таблицы и бланки, от обилия коих рябило в глазах. Щёлкали счёты, скрежетали механические калькуляторы, шуршали перья по бумаге. Все трудились на совесть…