- Зачем так сурово бороться с иллюзиями?
- Для того, чтобы обрести свою истинную сущность.
- Для чего нужно знать истинную сущность?
- Зная ее, проще освободить собственную божественность. А она есть и средство для высших смыслов, и смысл.
Кали нанесла удар, Светлая отбила, Кали снова ударила, Светлая отбила и отпрыгнула.
Светлая почувствовала, что по ребрам потекла струйка крови. Латы защищали от смертельного удара, но пропускали кончик оружия. "Не стоит отвлекаться".
Они разошлись в разные стороны от жертвенника.
Десятки самолетов прошли в стороне над ними.
Как молния, блеснула вспышка. Раздался отдаленный гром. Земля слегка вздрогнула и загудела. И над скалами, на горизонте медленно поднялись несколько черно–красных огненных грибов.
- Что это?
- Это бомбардировщики империи видят сны. Не обращай внимания.
- Что первично?
Кали опустила меч:
- Ничего. Есть кольца. Можно взять развитие жизни на Земле. Чтобы она развивалась, нужна любовь. Чтобы любовь была, нужно обретение сущности. Чтобы добиться обретения сущности, нужно понимание просветления. Чтобы получить понимание просветления, нужна свобода. Чтобы получить свободу, нужно понимание развития жизни на Земле. Чтобы ее понять, чтобы было понимание, нужно собственно развитие жизни. Таких колец можно построить сколько угодно. Главного кольца нет. Все детали многократно взаимосвязаны – как в автомате. Автомат не будет стрелять без самой маленькой детали, - Кали снова подняла меч и прыгнула, ударив с места.
Светлая отбила удар. Но Кали внезапно присела и ударила мечом снизу, зацепив светлую по ноге. Светлая наклонилась, отпрыгнула и бешено посмотрела себе на ногу. Кровь стекала на пол через сандалию.
- Что бывает с душами после смерти? – весело спросила Светлая.
- Абсолют, возможно, что‑то с ними делает. Но мне трудно представить, кому могут понадобиться их убогие мечты, надежды и сексуальные фантазии. Они в массе не нужны целиком и при жизни. И они думают, что кому‑то понадобятся оставшиеся от них запчасти и после смерти. Пусть думают. А то будут страдать, а лишние страдания не нужны. Незачем толкать их за предел восприятия. Вообще это не компетенция богов. Да и какая нам разница?
Меч–серп Кали зацепился за украшения каски и сорвал ее с головы. Но каска не упала, она так и повисла на мече. Светлая тут же нанесла удар правым мечом по руке Кали. Кали отпрыгнула, как обожженная, и в прыжке ударила мечом по жертвеннику – каска сорвалась с меча и с жестяным грохотом упала на каменный, забрызганный кровью пол. Кали носком сандалии откинула ее в сторону. С левой руки Кали струйкой текла кровь. Кали удивленно посмотрела себе на руку и покачала головой.
- В чем суть смерти? – Светлая попыталась сделать выпад.
- Для людей смерть – это конец. – Кали легко отбила удар. - Для богов смерть – это процесс. У богини смерти смерть – это очищение. У богини жизни смерть – это эстетика.
- А у божественной личности?
- У нее свобода в выборе. Но обычно - эстетика.
- Смерть может быть божественной?
- Право обреченных – право на божественную смерть.
- "Да, жизнь", или "да, смерть"? Смыслы?
- Правильно говорить "да, жизнь". Но если так сказать нельзя, потому что, например, жизнь невозможна, тогда нужно говорить "Да, смерть". И в этом случае на первое место выступает эстетика. Да, эстетика всегда должна быть на первом месте, но когда жизнь как смысл невозможна, эстетика становится главным смыслом, - Кали снова присела и ударила по левой ноге Светлой.
- Почему я спрашиваю богов о том, что должна знать как богиня? Почему я не знаю всего, что я должна как богиня знать?
- Ты не совсем настоящая богиня.
- Как это? Почему? – Светлая удивилась и на мгновенье расслабилась.
- Кто‑то же спит в саркофаге из облаков? – Кали улыбнулась и нанесла удар сверху, Светлая снова отбила.
- Потому у тебя пока и нет имени. – продолжила Кали, присела и махнула мечом снизу.
Удар снова пришелся по ноге чуть–чуть выше защитного щитка. И этот удар был гораздо сильнее и болезненнее предыдущего. Светлая богиня попыталась удержаться, отбила очередной удар Кали, и еще удар, но непреодолимая слабость заставила покачнуться ее и встать на правое колено.
- Артерия, - сказала Кали, - последний вопрос.
Мир потемнел и слегка закружился. Богине пришлось упереться правой рукой в пол.
Она видела это. Кали широким замахом подняла свой меч–серп и снесла ей голову. Светлая увидела это будто со стороны.
Богиня была определенно мертва. Она была в темной пустоте. Она не знала, сколько прошло времени, но она присутствовала. "А я еще думаю…" Она собралась с усилиями и подумала: "Звезды". И вдруг вокруг зажглись, или они были, и она их только увидела – множество слабых звездочек.
- Не пытайся их прочитать, их никто прочитать не может.
Беретка увидела перед собой стену, исцарапанную остатками каких‑то значков. Келли стояла с другой стороны жертвенника. Беретка непроизвольно дотронулась до своей шеи. Голова была определенно на месте.
Анна Хейт
Беретка смотрела в иллюминатор. Но сейчас они летели в достаточно плотных, низких облаках, и землю было почти не видно.
- Келли! А о чем ты болтала с Королем?
- Обо всем… но в основном о власти.
- Да, определенно королевская тема, - Беретка улыбнулась.
- Меня больше интересовала власть как нечто божественное… хотя тут, наверно лучше подойдет слово "сакральное"
- Но это тоже самое божественное.
- Не совсем. Как я поняла, это божественно–ритуальное. Чуть пониже. Потому что десакрализация существует, а де… де–божественности нет. Понятно? Божественное нельзя разжаловать, а сакральное можно. Сначала мы болтали о коньяке, который я тебе предлагала… зря отказалась. А потом он задал несколько вопросов о том, как у нас в Европе устроено управление. С точки зрения божественной Келли. Я так бесхитростно сказала, что у нас убогие люди избирают во власть столь же убогих, что нашу власть и властью‑то назвать нельзя, потому что вся ответственность распределена между непонятно кем, что наша власть в сущности – унылая дрянь.
- А ты говорила про наши корпорации? У них ведь есть власть.
- Да какая у них власть… деньги какие‑то есть, а власти у них нет.
- Действительно, - Беретка говорила, не отрывая взгляда от иллюминатора, надеясь ничего не пропустить, - власть – это все‑таки повелевать. А когда говорится о нашей власти, это какая‑то пародия на слово.
- Да всё у нас пародии, а у Короля – настоящая власть.
- Настоящая власть может быть тогда, когда люди понимают, что люди не равны. Просветленные не равны невежественным. Когда говорится, что все люди равны, никакая живая богиня невозможна. А живая богиня – это не только великий шаг на пути к просветлению, она сама по себе смысл!
- Да, только когда не равны. Равенство – ложь. Власть для божественной личности – это удовольствие само по себе. А для невежественной личности власть – это инструмент для достижения столь же невежественных целей.
- И повод заполучить для себя кучу проблем. В иллюзии их решения.
- Беретка, а ты чувствовала власть?
- Не особо. Наверно, власть – это слишком человеческое.
- Божественное поклонение и власть. Они ведь должны соотноситься.
- Божественное поклонение, вообще‑то, есть демонстрация признания власти… – Беретка немного удивилась, - а ведь действительно. Признание власти богини, признание власти короля…
- Так дойдем до признания власти мужчины. Ха.
- Надо будет – дойдем. Но только через божественное поклонение, - Беретка сделала паузу и добавила, - Если мужчина не достоин божественного поклонения, то зачем вообще он нужен…
- А что же делать, если мужчина выше уровнем что‑то прикажет?
- А ничего не делать… исполнять… Придумаешь тоже. Его найти сначала надо. Прикажет… Ха. Ты не видела богов… Расскажи еще что‑нибудь.
- В разговоре было примерно такое:
- Всякие мерзкие политики… – это сказала я.
- Извините, всякие мерзкие демократические политики, - поправил Король.
- А разве король – политик? – так я удивилась.
- Так принято считать, что король – это политик. Но от этого надо как‑то уходить. Да, я согласен, что это вносит путаницу. Надо направить приказ в газеты, чтобы перестали так называть.
- Мы используем терминологию древних, а она не очень подходит для мира, который мы хотим видеть божественным.
- К счастью, терминология древних уходит вместе с древними. У вас ведь все‑таки королевство. Причем настоящее. Мы это сделали.
- А как вам удалось это сделать? Все‑таки демократия – это традиция, а традиции просто так не сдаются.
- Мы собрали всех людей, в которых… так скажем, была божественная искра… людей красивых и талантливых. И все отказались иметь дело с политиками. Тогда многие политики нас поддержали. А поскольку народу оказалось все равно – народ не выступил против. Хотя он избирал этих политиков, он их глубоко презирал… Невежество ведь на самом деле презирает и невежество тоже… Сначала мы сказали все, что о политиках думаем как таковых. О демократических, да. Мы не обвиняли их в каких‑то преступлениях. Мы говорили, что люди это серые, убогие, никчемные, бездарные, лезущие во власть, чтобы компенсировать свою дефективность… Это ведь была правда. Да, мы смешали их с грязью. Даже не то что смешали, а открыли их истинную сущность, с грязью они потом сами смешались. Потом мы устроили маленький кризис. Потом начались беспорядки. Потом нас поддержали все специалисты. Потом мы некоторых политиков купили на обещания – они же продажные. Мы обещания выполнили. Потом политики разбежались, и мы установили монархию.
- У вас абсолютная монархия?
- У нас не совсем монархия. У нас теократическая монархия.
- Как это? Кто у вас главный?
- Богиня, - и Король указал поворотом головы на тебя.
- Мы ей скажем? – спросила я.
- Если спросит – скажем, сказал Король и улыбнулся улыбкой заговорщика.
- А вы не боитесь ревности других богов?
- Не боимся. Ревность – не божественное чувство.
- А что было главным в этих планах?
- Главное – это то, что богиня протянула нам руку. Без этого ничего бы не вышло.
- А что удивительно? Боги, как и люди, предпочитают своих. А уж когда своих много…
- А что он еще говорил?
- Я всего сейчас не вспомню, буду по частям вспоминать. Он говорил, что теперь они могут начать отказываться от наследия древних. Находящаяся во тьме невежества масса больше не может препятствовать им.
Еще говорил, что без монархии назначение богини пришлось бы демократически согласовывать с разными общественными организациями. Ведь это бред. И еще – ведь если бы так было, богиня бы просто отказалась участвовать. Потому что состязаться за титул – это не божественно.
Еще он говорил, что у человека просветленного, находящегося во власти, процесс управления сам идет хорошо, и все вокруг становится к лучшему. Мир вокруг становится более упорядоченным и божественным.
- Это что‑то не наше. - сказала Беретка, - Когда старый мир умирает, не нужно с ним бороться. Нужно строить свой, новый. Если он нападает – да, ему нужно давать отпор. Но сомнительно, чтобы старый мир нападал – он старый. И если он действительно нападает – возможно, строители нового мира делают что‑то не так. И задевают старый мир раньше времени.
- А я вот только сейчас подумала… – Келли продолжала, - Ты знаешь, что такое атомная бомба? Не, не знаешь. Есть особый материал. Его можно спокойно хранить, он похож на металл. Да. Именно что похож. Из него в свое время даже делали наконечники снарядов. Но если из этого материала выбрать лучшее и сконцентрировать, произойдет взрыв. Суть именно в концентрации. Нужно 50 килограммов, но чистого. Рванет так, что остатки Полиса можно будет унести в чемодане.
- Ну уж и в чемодане… – Беретка даже оторвалась от иллюминатора.
- Хорошо, в двух… не отвлекайся, смотри. А Король сделал то же самое с людьми. С человеческим материалом. Он собрал самый качественный материал – и все сработало! Старую систему власти порвало.
- А нам то это зачем. Мы и без того божественны.
- Не знаю… может, такое где еще сработает. У кого‑нибудь.
- Ой, облака рассеялись… потом, потом расскажешь, сейчас я лечу!
---
Беретка полулежала, развалившись на диване в кабинете Келли. Ее голова была откинута. На Беретке была легкая белая комбинация, а на комбинацию был наброшен расстегнутый короткий халатик Келли – фиолетовый с красно–черным драконами. На столике рядом с ней лежали толстая книга и цветной журнал. Журнал она уже просмотрела, книгу пролистала. "Я ленюсь, - подумала Беретка, - как это здорово – лениться, когда осознаешь свою прекрасную сущность". Она услышала шум мотора. Потом шаги, потом звук ключа, потом Келли в своей манере влетела в офис. Она замерла и посмотрела на Беретку. Беретка не шевельнулась, глядя на нее.
- О, сейчас я угадаю, - сказала Келли, - ты ленишься.
- Да, ленюсь. – Лениво ответила Беретка. - Но моя лень – просветленная. Она просветленная, потому что я осознаю, зачем я это делаю и почему я это делаю. Когда все это синтезируется в моем сознании через ощущения моего тела, я получаю наслаждение процессом…
- Ты прекрасна, лень осознанная. Кофе пить будем? – вдруг Келли замолчала, и быстро заговорила, - Да, Беретка! Пока я не забыла. Мне ведь удалось выписать тебе несколько серебряных монет в корпорации за охрану моей драгоценной персоны. Когда мы летали. Ты мой милый охранничек. Да, по делу. Но ты невидима для финансовой системы! Тебя там нет! Они не могут найти твоего имени! Чтобы перечислить деньги.
- Ах… – потянулась Беретка, - нужно перечислять на настоящее имя. Запиши - Анна Хейт.
- Анна Хейт? – Келли всерьез удивилась.
- Неужели ты все это время думала, что родители назовут девочку Красной Береткой?
- А я и не думала, - сказала Келли, - я почему‑то решила, что ты – Красная Беретка. При первой встрече, у водопада.
- Меня этим именем – Анна Хейт - ни один человек в жизни не называл. Тем более оно не благозвучное – им всех принцев распугать можно. Забудь это имя.
- А ты знаешь, - Келли задумалась, - почему‑то мне кажется, что оно тебе как‑то соответствует… Оно выражает какую‑то из твоих тонких сущностей.
- Анна Хейт, она же Красная Беретка, она же Спящая Принцесса, она же Светлая Богиня, она же… ах, давай кофе пить.
---
Они сидели у Беретки. Окна были открыты, по гостиной гулял ветерок. А за окнами мир был зеленым снизу и голубым сверху.
- Знаешь, - сказала Беретка, - а ведь нам периодически ставилась одна и та же задача. Просто по–разному ставилась.
- У нас их множество. Какая именно?
- Смотрят и не видят… слушают и не слышат… Не только профессор… еще историк… этот вопрос задал еще жрец…
- А… – протянула Келли, - есть люди не любопытные… эта?
- Да, эта. Это первый уровень ограничения человека. Вспомни разницу, насколько проще изучить материал, когда он тебе интересен. А если не интересен – как ступор в мозгах включается. А ведь у кого‑то этот ступор включается на любое познание мира! А второй уровень – есть люди, способные видеть причинно–следственные связи. Не все их видят. Это ведь тоже блокировка. Есть люди, которые не выявляют причинно–следственные связи. Они могут их выявлять, если на них оказать давление. Но автоматически они этого не делают. Но если есть такие люди, возможны и другие градации, на более высоком уровне.
- И вИдению этих связей тоже нельзя научить. А то бы всех давно научили. И мир был бы другим. Помню.
- А дальше идет неспособность воспринимать мир целостно, то есть бывают люди с фрагментарным мышлением, которые не видят большей части мира, которые видят его куски, а думают, что видят все.
- Это опыт с чашкой, когда ты не смогла сосчитать цветочки. Но это не дальше, это скорее параллельно. Есть люди, которые видят только куски мира, а логикой владеют.
- Представляешь, большинство людей не сможет даже добраться до последнего вопроса! Никогда не сможет. Такой уровень просветления у них просто заблокирован. А жрец сказал следующее: "Есть люди, способные пройти порог восприятия целостности мира, и есть не способные. Научить переходу можно, но большинство людей на переходе будут разрушены". Я поняла, как происходит разрушение. И тот человек в брошенном городе, и Преподобный, - оба они стали жертвами одного процесса.
- Но Преподобному просто открыли его сущность. Какая связь с брошенным городом?
- Сущность может быть открыта только в истинной системе координат. А истинная система координат – это настоящая карта мира… не географического, а именно нашего материального мира. Настоящая карта мира одна. Мы случайно открыли Преподобному часть этой карты. Он сопоставил себя с этой картой, и был разрушен. Да, о таком разрушении говорил еще Психотерапевт.
- Он говорил, что может только успокаивать, но не может сказать правды.
- Любая правда о внутренней, то есть об отраженной в сознании вселенной сразу спроецируется на внешнюю вселенную. Можно открыть любую из вселенных, и вторая откроется сама. Мы открыли Преподобному внутреннюю вселенную. А сумасшедший из города сам открыл внешнюю вселенную, - Беретка гордо улыбнулась.
- И все это – переход порога предела восприятия.
- Если есть порог, есть блокировка этого порога. Та самая, которая ломалась. Чтобы доказать существование такой блокировки, нужно понять, зачем механизм этой блокировки существует. Я работаю с энергией. Этот механизм имеет смыслом энергетическую оптимизацию.
Осмысление некоторых вещей требует настолько большого количества энергии, что вводит человека в ступор. А человеку в некоторых ситуациях нельзя входить в ступор. Потому наличие блокировки у большинства столь же эволюционно эффективно, как отсутствие этого механизма у меньшинства. Представь, полководец дает команду идти в бой, а у его солдат – энергетический ступор. Этот механизм возник, чтобы люди нормально функционировали.
- Стоп, - сказала Келли, - но и все остальные блокировки могут иметь смыслом эту энергетическую оптимизацию.