- Вы прекрасны и совершенны, и таким людям, как вы, это просто не нужно. Но для выявления истинной картины мира вам не помешает знать, что бывает с другими, не столь совершенными людьми.
- Да, я с таким встречался… – сказал Полицейский, - бывает, люди сами не знают, совершали они преступление или нет. Действительно не знают. Приму к сведению.
- Беретка, еще раз скажите, у вас действительно серьезный повод убить бабушку, - Волк сделал ударение на слове "серьезный".
- Действительно серьезный: я ее никогда не видела. Я так думаю теперь.
- Но вы не отнеслись к делу серьезно, - сказал Волк, - это касается и Красной Беретки, и Полицейского. Вот вы, Красная Беретка. Вы идете убивать бабушку. Вы взяли автомат. Взяли и пошли. Вы не подумали, что бабушка может ждать вас с пулеметом. Причем не в домике, а в засаде. Вы не взяли бронежилет. Вы не взяли бинокль.
- А почему я не отнесся к делу серьезно? – спросил Полицейский.
- А вы не заметили у Беретки отсутствия этих весьма необходимых вещей.
Полицейский перестал жевать пирожное и приоткрыл рот.
- Я долго искал свою сущность. Моя сущность – это Волк. Я всегда хотел иметь свой мир. И мой мир требует, чтобы я был очень внимателен и осторожен. Я вижу простые вещи, которых почему‑то никто почти не замечает. У людей есть такое свойство – видеть, видеть всегда, видеть в упор и не замечать. Беретка, вы действительно идете убивать бабушку? Я в это не особо верю.
- Я действительно иду убивать бабушку… – медленно сказала Беретка, после чего немного задумалась, - Но я в это… действительно… не особо верю.
- Потому я и подумал, что у вашей миссии есть иной, какой‑то особый смысл, - сказал Волк, - смысл, ради которого, если бабушка попадется, ее будет просто не жалко.
- Может, вернемся, и получше подготовимся? - скромно сказал Полицейский.
- Я ничего не буду советовать, - сказал Волк, - я уже все высказал.
- Похоже, бабушке не повезло, - сказал Полицейский. Потом грустно улыбнулся и откусил пирожное.
Возникла пауза. По лицу Полицейского было видно, насколько трудный мысленный процесс он переживал. Он собрался с силами и выдал:
- Процесс обретения сущности может привести к замене одной ложной памяти на другую ложную память.
- Может, - просто сказала Беретка, - если процесс обретения сущности пойдет не в ту сторону. А именно, – мимо обретения сущности.
Полицейский вздохнул и безнадежно махнул рукой.
- Людям свойственно считать себя кем‑то, кем они не являются. Это касается и прошлого, и настоящего, и будущего. Невежество переходит в иллюзии. Пребывание в иллюзиях есть невежество. А про то, что людям свойственно считать других людей кем‑то, кем эти люди не являются – это уже общее место, - сказал Волк.
- Мы говорили об иллюзиях с Полицейским, пока сюда шли – сказала Беретка, - и мы решили, что иллюзии разные, бывают нужные, а бывают не нужные. Иллюзии бывают прекрасными. Тогда, наверно, лучше сказать, что иллюзии бывают невежественными и …. и какими еще, наоборот?
- Невежеству вроде бы можно противопоставить просветление… – медленно сказал Полицейский, - монахи рассказывали.
- Тогда уж просветленность, - сказал Волк.
- А обретение сущности, Волк, о которой ты говорил – это тоже просветленность? - спросила Беретка.
- Тогда уж это просветление, или путь просветления… да, путем просветления существа идут к обретению своей истинной сущности. А вот куда дальше… я не знаю, мне и не столь интересно, мне хватает обретения сущности и того мира, который выстроился вокруг этого процесса.
- А все просто, - сказала Беретка, - дальше, если идти путем просветления, можно прийти к божественности.
- Может, и можно, - сказал Волк, - но я волк, божественностью я просто не интересовался. Да и раньше… не изучал, и не помню, чтобы когда‑то изучал божественность.
- Да, я придумала… – сказала Беретка, - иллюзии бывают божественными! Правильно?
- Наверно, это так, - сказал Полицейский.
- А иллюзия бабушки разве может быть божественной?
- Скорее, нет, - кивнул Полицейский.
- Значит, мы совершенно правильно идем убивать бабушку… или ее иллюзию.
- У меня сейчас голова треснет, - сказал Полицейский, - по–моему, есть разница. Бабушку… или иллюзию…
- Но значит надо идти, - сказала Беретка.
- Да, - сказал Полицейский, - лучше все‑таки пойти. Пока не стало хуже.
---
Они все шли. Полицейский становился все грустнее.
- Могу я вам привести последний аргумент?
- Конечно, - Беретка была сосредоточена, но все равно улыбнулась.
- Вы знаете, шанс очень мал, но вас может арестовать полиция из Управления.
- Ах, господин Полицейский. Это ни чем, совершенно ни чем не грозит. Вы знаете, как у нас относятся к разного рода меньшинствам?
- Да, конечно, им многое прощается, но не все.
- А я трижды отношусь к меньшинствам. Я отношусь к меньшинствам как красавица, я отношусь к меньшинствам как умница, и я отношусь к меньшинствам как здоровая девушка. А ведь есть еще и характеристики. На работе меня прекрасно характеризуют. А вы выдадите мне прекрасную характеристику по месту жительства.
- Всегда к вашим услугам… Вы божественны…
Они давно перестали болтать. Лес стал гуще, стало больше кустов. Они приближались к цели. Красная черепичная крыша мелькнула среди деревьев.
- Я вижу, - шепотом сказал Полицейский.
- Я пойду вперед, вы не вмешивайтесь.
Они стояли в нескольких метрах от останков железного забора на кирпичных столбах, и столбы были покрыты мхом сверху донизу. Тишина стояла гробовая. Птицы перестали щебетать.
- Через вход не пойдем. Есть дыра в заборе, - сказала Беретка.
- Тут все так запущено… Так зловеще. Не к добру все это.
- Автомат, - сквозь зубы сказала Беретка.
Полицейский снял с плеча автомат и протянул Красной Беретке. Беретка взяла из корзинки гранату, на секунду замерла - "надо купить ремешок, носить гранаты", - и сунула гранату в карман платья. "Ремешок… только вот красный под беретку или зеленый под платье?". Она встряхнула головой, разгоняя эти мысли. "Красный. Мрак." Потом взяла автомат за рукоятку.
- Корзинку оставим тут… Я, конечно, не одобряю вашей идеи, - Полицейский достал небольшой пистолет, - но я подстрахую вас со стороны.
- Хорошо, мы идем.
- Но стрелять я буду только в крайнем случае, последняя просьба, - Полицейский уже шептал, - не причините бабушке лишних страданий…
Тихо, как только могла, Красная Беретка подкрадывалась к домику. Сомнительно, что ее могли видеть из достаточно высокого окна. Но в окне не было стекла. "Граната", - подумала Беретка, и тут же поймала себя. "Я заигралась в иллюзии". Она прыгнула через крыльцо и толкнула дверь, прижавшись к стене в дверном проеме… Дверь открылась. Пола не было. Вернее, были его остатки. Осенние лучи пробивались сквозь щели в крыше. Беретка улыбнулась. Опустила автомат и медленно, стараясь не проломить рассохшиеся доски крыльца, вышла из домика.
- Полицейский, выходите! Полицейский, ау!
Красная Беретка сидела на пороге… вернее, на боковой доске, которая от порога осталась. Автомат она прислонила к стене.
- Как может этот мир быть одной большой иллюзией, когда в нем столько самых разных иллюзий? Зачем так городить… творения богов могут пугать, но они должны быть совершенными. Можно думать, что мы живем внутри чьего‑то больного воображения… но это было бы слишком больным воображением. Чьим‑то личным больным воображением.
- К счастью, вы никого не убили…
- Я убила иллюзию… Да, чтобы убить иллюзию, пришлось тащиться в такую даль.
Беретка подумала и добавила:
- А вы знаете… – продолжила Беретка, - я ведь не собиралась убивать бабушку.
- Но мы видим результат: бабушки больше нет. И мы не можем в данный момент выяснить, убили вы бабушку или нет. И, следовательно, мы не можем сказать – была бабушка когда‑то или нет.
Беретка задумалась, потом недовольно посмотрела на Полицейского:
- Это месть?
После чего широко улыбнулась и твердо сказала:
- Была ли бабушка – это не важно. Главное – что сейчас ее нет. И ее иллюзии тоже больше нет.
---
Красная Беретка поставила корзинку сразу у входа, прошла через гостиную, поставив автомат чуть поодаль от камина, потом села в кресло и запрокинула голову назад.
- Я так рад вас видеть, - с искренним восторгом сказал скелет.
- Да, славная была мясорубка, - устало ответила Красная Беретка, - пришлось немного повозиться. Был позиционный бой. К счастью, хватило патронов, - Красная Беретка зевнула, - отрезанная голова бабушки в корзинке под тряпочкой.
- Но… зачем?
- Ты так интересовался этим вопросом… Глянь, это та бабушка?
Скелет медлил. Потом он медленно снял очки.
- Посмотри, посмотри, может, снова идти придется.
Скелет боком, маленькими шагами подошел к корзинке… Потом, возможно по старой привычке расправился, будто хотел вдохнуть воздуха… И быстро сдернул тряпочку с корзинки.
- А–а-а–а!!! – вскрикнул Скелет.
- Что! – Красная Беретка вскочила, в два прыжка перелетела гостиную и заглянула в корзинку. Там лежала одинокая граната.
- Мне показалось, - ответил Скелет.
- Сделай чай, - сказала Беретка и глубоко вздохнула, - только без иллюзий, пожалуйста.
Красная Беретка ловит маньяка
Беретка как всегда сидела с чашечкой кофе, а скелет стоял сбоку чуть поодаль.
- Да, нам не удалось убить бабушку. У меня есть идея. – сказал Скелет.
- Надеюсь, у меня нет дедушки?! Сразу говорю - никаких дедушек!
- У меня идея. Я слышал, по округе ходит маньяк. Давайте его поймаем.
- Скелет ловит маньяка! Мне трудно представить сюжет глупее, - рассмеялась Красная Беретка. – Нет, идея, конечно, интересная, но как? Он потому и маньяк, что его никто поймать не может.
- Я не думаю, что это просто какой‑то псих, что это просто маньяк. Более того, я думаю, что этот маньяк послужит вам ключом. Через него будет открыто что‑то интересное. И через то же самое интересное, что в нем есть, он может быть пойман.
- Ключом? Интересное? Да его сначала поймать надо. Скелет, иногда ты меня пугаешь. Может ты расскажешь, что ты задумал? Нет, ты наверно что‑то знаешь? Скелеты ведь не выпадают из шкафов просто так – кто говорил? – Беретка обернулась и посмотрела на Скелета как могла пристально.
- Я не скрываю. Я задумал поймать маньяка. Нет, вы задумали поймать маньяка. Нет… Зачем… не знаю. Но думаю, он определенно связан с бабушкой. Он – один из ключей.
- Маньяк связан с бабушкой, которой не было. И он один из ключей – к чему именно?
- Я не могу точно сказать. Но я могу подозревать. Может быть, к вам.
- Ключи ко мне? Как можно представить ключи ко мне?
- Ключ может быть железным, а может быть просто дырой в стене.
- Но ключи ко мне… я должна найти ключи к себе самой и ими воспользоваться – я правильно поняла? Что во мне можно найти?
- Когда у вас будут все ключи, я думаю, вы мне расскажете, что найдете.
- Ладно. И что нам для этого понадобится? – Беретка выразила удивленное равнодушие.
- Для начала расскажите, что знаете вы.
Беретка слегка задумалась, еще раз удивилась и начала:
- Что мне известно… кроме того, что говорил Полицейский. Это было весной. Мне известно место преступления. Мне известно, что после преступления сюда приехало несколько человек из Управления, и они показали мне фотографии убитого. Я его не знала, что я им и сказала. Но я помню, что персонаж с фотографии вызвал у меня какое‑то чувство неприязни. Я знаю, что убитого нашел Фермер – над телом собрались вороны. Потом прибыл какой‑то замаскированный спецотряд, они попарно, без формы, ездили кругом на велосипедах и сидели на чердаке у Фермера.
- Пока это все? – спросил Скелет.
- А что может быть еще?
- Ведь убитый шел куда‑то. Полицейский про это говорил?
- Нет, не говорил.
- А куда он мог идти? Через поле… Из той точки можно было направляться или к вам, или к Фермеру.
- Почему? Дальше ведь лес? Можно и туда.
- А что делать в лесу? Там весной делать нечего.
Беретка задумалась, а скелет продолжил:
- Есть вы и Фермер. Фермер, который совершенно не склонен к мистике и арбалетам. Я бы заподозрил вас.
- Спасибо, Скелет, - Беретка улыбнулась.
- А с кем вы обычно болтаете о всякой мистике? О всяких иллюзиях?
- Полицейский? Да его проверили сто раз… те, из города.
- Если бы вы хотели убить этого типа, кому бы вы это доверили? Именно тому, кому доверяли бы другие… те, из города.
- А тогда я еще должна знать, кто и где будет находиться… Я назначаю жертве встречу, я говорю об этом полицейскому, и…
- Это не очень похоже на какой‑то сговор… Скорее на работу какой‑то отлаженной системы. Он как будто подорвался на какой‑то заранее поставленной мине… Вы не хотите видеть этого персонажа, вы направляете Полицейского, и он не может вам отказать в силу вашей божественности…
- Хорошо, Полицейский. И что дальше?
- А дальше вы придете к нему и зададите направляющие вопросы. И именно потому, что вопросы будете задавать вы, он все вам расскажет.
- Скелет, ты восхитителен. Я так и сделаю, - засмеялась Беретка.
- Верно. Вы же сделали все правильно в случае с бабушкой.
---
Дом Полицейского был одноэтажным, ничем не примечательным – почти все дома были такого типа. Полицейский был в форме.
- Здравствуйте, господин Полицейский! - Беретка была сама радость.
- Здравствуйте. Вот уж не думал, что вы заинтересуетесь этим вопросом. Ждал вас.
Они прошли в дом.
- Присаживайтесь, надеюсь, это кресло вам подойдет, - сказал Полицейский, и сам сел за письменный стол, - как я понял, у вас все‑таки есть опасения…
- Нет, скорее любопытство… Маньяк не найден.
- Пока он не совершит очередное преступление, я боюсь, мы его не поймаем. Да, на всех въездах в Городок и на всех автобусных остановках установлены скрытые камеры… Я приготовлю чай.
- Будет очень любезно с вашей стороны.
Полицейский вышел и через пять минут вернулся с подносом. Беретка взяла чашечку и сделала глоток.
- Знаете, господин Полицейский… Мне кажется, вы далеко не все рассказали о поисках маньяка
- Естественно, не все. Я не знаю, что именно вам интересно… Из того, что не рассказал… я не хотел, чтобы вы волновались… может, это самое главное – убитый шел в направлении вашего дома.
- А почему моего дома, а не дома Фермера?
- Я… я даже не подумал… конечно, и в направлении дома Фермера.
- Я знаю, как я вам дорога, я знаю, как вы цените разговоры со мной… Но почему после убийства вы не усилили патрулирование вокруг моего дома?
- Я ездил… И к вам заезжал. Вы забыли?
- Да–да, но мы сидели и болтали… Я не восприняла это как следственные действия.
- Спасибо. Я старался.
- Как мило с вашей стороны, господин Полицейский. А можно посмотреть ваш арбалет.
- Конечно, - полицейский сделал паузу, - а мы говорили про арбалет… когда шли?
- Конечно, вы рассказали, - соврала Беретка.
- Он висит на стене. Полиция все арбалеты пересмотрела. Кроме тех, у кого арбалеты были, но кто соврал, что арбалета у них нет, - Полицейский вышел из‑за стола и направился в соседнюю комнату. Раздался шум передвигаемой мебели, потом скрип, и Полицейский вернулся, держа арбалет в руках.
- Будьте осторожны, он в смазке… никогда не использовался, - Полицейский передал арбалет Беретке, а Беретка положила его на стол.
- У вас хороший вкус… очень красиво, - Беретка начала рассматривать.
- У меня чисто тот вкус, который возможен. К сожалению, в наш век стандартизации его не очень‑то можно выразить.
- Я не очень поняла, - Беретка продолжала рассматривать.
- На гербе города был арбалет. Когда‑то под этот герб здесь было создано производство этих арбалетов. Как сувениров, хотя они боевые. Они и сейчас еще используются, чтобы закинуть веревку в сложное место, или через трубу. Они все стандартные, и делаются по традиции, наверно, уже больше ста лет без изменений. Или больше.
- А вообще какой смысл использовать арбалет в наше время?
- Во–первых, тишина. Во–вторых, нельзя сопоставить пулю и ствол… ой.
- Он стреляет такой маленькой стрелой?
- Совершенно верно. Это называется болт. И определить, откуда выпущен болт, нельзя.
- А давно он у вас?
- Я достаточно давно его купил, в Полисе. Для меня он чисто эстетическая вещь. Хотя если желаете, можно выехать, попробовать из него пострелять. Но я не пробовал. Нужно будет только болты купить, у меня их нет.
Беретка осмотрела арбалет, погладила темное дерево приклада, потом положила его на стол. И улыбнулась.
- Вы попались, господин Полицейский. Руки на стол, без лишних движений. Я держу вас на мушке под столом.
- Что.. Я?.. – тихо и рассеянно спросил Полицейский.
- Вы все‑таки знали, что этого человека интересую я, а не Фермер. Это первое. У вас всегда был арбалет. Но арбалеты рассыхаются и перестают стрелять. Потому вы взяли натяжной механизм от нового арбалета, а от старого взяли спусковой механизм. В результате из старого арбалета никто не стрелял, потому что старый рассохся и сломался бы, а из нового – потому что он в смазке. Поэтому вы вытаскивали механизм из купленного арбалета – вот здесь снизу, а сам арбалет оставался в смазке. Я рассматривала царапинки на болтах. Это второе.
Возникла пауза.
- А почему арбалет, - Беретка улыбнулась краешком рта, - чтобы никому в голову не пришло. Потому что полицейский с арбалетом – это абсурд. Сами придумали?
- Я понимаю… Я позвоню… – Полицейский взял трубку
- Кому вы собираетесь звонить?
- Я позвоню в Управление, я не мог позвонить, я хотел позвонить, но не мог найти сил… пока вы не выяснили… Дело закрыто.
- Положите трубку. Давайте теперь подробнее. Зачем вы его убили?
- Я не знаю, - Полицейский помолчал и добавил, - правда, не знаю.
- Но вы признаетесь. А мотива у вас нет. Скажите мне мотив, чтобы я знала, что делать дальше.
- Я не могу сказать мотива. Потому что мне он не известен. Нужно звонить и сдаваться. Меня вылечат. И найдут мотив.
- Не надо звонить, потому что дело не закрыто. Нет заказчика. Да и дело это – мне кажется – слишком серьезно, чтобы доверять его полиции.
- Нет? Но я признался…
- Признания недостаточно. У нас есть мотив? У нас нет мотива. Вы не знаете, зачем вы это делали. И пока мы этого не узнаем, есть опасность, что это продолжит кто‑то другой. Другой, также не знающий, зачем он будет это делать. Кстати, вы же могли выкрутиться с арбалетом.
- Нет, не мог. А мог сказать, что не захотел… Вы понимаете, этот процесс продолжается. Сейчас я тоже чувствую власть и силу этого процесса – того процесса, что приказал мне это сделать. Реальный ужас таится внутри, а не в арбалете.
- И сдаться – это вариант выхода из состояния реального ужаса. Так?