Эшли пробежала взглядом по приборной доске, пытаясь разобраться во всех показателях. Альтиметр, скорость ветра… Ага! Джи-Пи-Эс! Она щелкнула тумблером и подождала, пока система определила ее местонахождение. Через несколько секунд в середине карты появился крохотный аэроплан. Пустив в ход контрольные клавиши, она определилась по карте - Дип-Крик-Лейк в западном Мэриленде. При их скорости снижения через несколько минут они окажутся на земле. Но как она может связаться с Ларри, не дав Самайзе понять, что она делает. Он уже предупредил ее, чтобы она не открывала рот.
Когда аэроплан, снизившись, пролетел над огромным озером, Эшли сдавленно пробормотала "Азбука Морзе" и закашлялась, чтобы заглушить эти слова.
Самолет тряхнуло, и он круто лег на правое крыло.
- Последнее предупреждение! Я знаю, ты что-то задумала!
Эшли зажала себе нос.
- Я шкажала, - прошепелявила она, - что ошень жябну. - Она принялась стучать зубами, делая долгие и короткие паузы, чтобы выстукивать точки и тире азбуки Морзе.
- Ты сама напросилась!
Мерлин II затрясло, как мешок с камушками в руках ребенка, его кидало и швыряло, как колоду. Инструменты на панели взорвались в клубах дыма и искр. Дверь грузового отсека резко распахнулась. Ящик с Уолтером опрокинулся набок, качнулся на комингсе открытых дверей и улетел вниз.
С порывом ветра улетел и вихрь бумаг.
Эшли попыталась вскрикнуть, но у нее язык примерз к нёбу. Когда самолет наконец приземлился, она перегнулась через ручку кресла и схватилась за живот, отчаянно стараясь подавить приступ рвоты. Глаза жгли едкие, горячие слезы. Она беззвучно всхлипнула:
- Уолтер! Ох, Уолтер!
Когда Билли отчаянно пробивался вперед, он чувствовал себя так, словно мозг его разлетелся на части и каждая часть летела в стремительном вихре. Еще несколько секунд назад он мог думать четко и ясно, но сейчас простейшая мысль давалась с огромным трудом. Стоило ему подумать о следующем шаге, как он забывал предыдущую мысль и был вынужден обдумывать все сначала. Он помнил только о своей миссии и то, что Бонни где-то рядом. В состоянии ли он поддерживать с ней связь? Или эта мозголомка постигла и ее тоже?
Он с силой заставил себя собраться и призвал на помощь всю энергию, чтобы сохранить рассудок и здравомыслие.
- Бонни! - мысленно обратился он к ней. - Ты здесь?
- Да!
Чувствовалось, что она взволнованна и испугана.
- О’кей, - сказал Билли, пытаясь ради Бонни успокоиться и привести мысли в порядок. - Будь готова… к изменению.
- Какому… изменению?
- Не знаю. - Каждое слово Билли не говорил, а выталкивал с невероятным усилием. - Большому… я так думаю.
- О’кей… Буду стараться изо всех сил.
Билли собрал последние остатки сил и твердо произнес про себя эти строки:
Нет, как у рыцаря, оружия на мне,
С надеждою иду спасать заблудших
Во тьме, ожить повелевая душам,
Стать белым красному и плотью - чешуе!
Все слышат уши, и глаза мои смотреть
Готовы, а любовь дала свободу,
О, помоги же, вещая природа,
Чтобы не просто видеть, а - узреть!
Когда Билли закончил, он стал стремительно осознавать самого себя - сначала вернулось ощущение пальцев на руках и ногах, а затем багровый поток закрыл зрение, но эта субстанция медленно изменялась, становилась более прозрачной.
Размяв пальцы и пошевелив руками, Билли убедился, что снова владеет телом, хотя еще не мог все ясно видеть сквозь красноватую пелену. До его слуха донесся чей-то голос, словно его окликал человек с далекого берега.
- Возьми это. Потом оно тебе понадобится.
Билли внезапно почувствовал в руке комок, словно кто-то вложил ему в ладонь маленький предмет и загнул пальцы вокруг него.
- Отдай его первому человеку, который упомянет королевское имя твоего отца, - продолжил голос. - Кольцо - это всего лишь билет в театр. Как только найдешь театр, ты должен войти в него. И лишь тогда ты поймешь, как спасти бессмертного.
Жидкость медленно превратилась в газ - красная пелена стала розовой, поблекла, и наконец белый дымок окончательно развеялся, словно туман от жары утреннего солнца. Билли внимательно рассматривал странный город - мощенная булыжником улица, на одной стороне которой привязана повозка, дощатая мостовая, заполненная людьми, витрины, мимо которых они проходят, - закусочные, лавка мясника.
Он открыл ладонь, на которой лежало кольцо с турмалином.
- Хочешь взглянуть? - повернулся он к Бонни. - У меня уже есть одно. Интересно, почему…
У Бонни перехватило дыхание.
- Билли! - вскрикнула она. - Мои крылья! Они исчезли!
Билли услышал грохот копыт. Он рванул Бонни себе за спину, успев увильнуть от упряжки лошадей в дилижансе, который едва не раздавил их.
- Фу! - Билли сунул кольцо в карман и вытер лоб. - Мы же посреди улицы. - Придерживая Бонни за плечо, он осторожно развернул ее и бросил взгляд ей за спину. - Крыльев в самом деле нет. Здорово!
Бонни повернулась и огорченно посмотрела на него:
- Здорово? Тебе так больше нравится?
- Да нет! Дело вовсе не в этом! Я просто подумал, что тут происходят странные вещи. Это удивительно. Вот в этом смысле здорово. - Он пожал плечами. - И вовсе не важно, больше мне это нравится или нет.
Плотно сжав губы, Бонни внимательно посмотрела на Билли.
Он снова пожал плечами:
- Просто удивительно. Вот и все.
Бонни отвернулась, понурив голову:
- Я знаю. Просто я взволнована. Я рада, что они исчезли, и буду огорчена, если они вернутся, когда мы покинем эти места. - Она вздохнула. - Мне стоило бы соображать получше.
- Да не переживай ты.
Мыском башмака Билли провел линию на песке. Ему хотелось развеселить ее, но что он мог сказать? Все, что приходило в голову, казалось то слишком глупым, то просто неуместным. Он решил, что лучше сказать правду, чем спрашивать себя, как она отнесется к его словам.
- Бонни, я люблю тебя, с крыльями и без крыльев. Ты так важна для меня, что совершенно не имеет значения, есть они у тебя или нет.
Бонни вскинула голову и просияла радостной улыбкой.
- Спасибо тебе, - прошептала она. - Знаешь, я в самом деле чувствую себя как-то странно, словно потеряла равновесие. Мне придется быть очень осторожной, чтобы не клюнуть носом, потому что я привыкла таскать за спиной груз.
- Я тоже изменился. - Билли положил руку на живот. - У меня там больше не печет, огонь в желудке прекратился.
- Значит, у нас больше нет свойств драконов?
- Сдается, что так.
Билли окинул взглядом магазины и вывески над ними. Из-за крыш пробивалось солнце, повисшее над розоватым горизонтом. В их лагере уже был поздний вечер, а здесь только начинали сгущаться сумерки. В окнах зажигались одинокие свечи и канделябры, люди расходились по домам и закрывали за собой двери, щелкая замками. Закрывались и магазины.
Прохожий приподнял черный котелок.
- Добрый вечер, мисс, - сказал он Бонни.
- Бат? - тихо спросила она.
Но мужчина не отозвался, он пристроил на голову котелок и двинулся дальше.
- Бат? - переспросил Билли. - Что за Бат?
- Бат Мастерсон.
Широко раскрыв глаза, Бонни раскинула руки. Лицо ее смертельно побледнело, и Билли вспомнил, как нес ее, мертвую, через мост в седьмом круге, сейчас она выглядела точно так же, как тогда. Она впилась ногтями ему в руку.
- Я вернулась!
- Вернулась? Куда?
- В шестой круг. Но сейчас… сейчас здесь все как-то по-другому. - Она показала на Бата. - Мы с Шайло были в этой деревне и видели именно этого человека. - Она, согнувшись, перешла улицу и упала на скамейку у внешней стены магазина. - Здесь мы сидели, когда он шел мимо. - Бонни провела пальцами по спинке скамейки. - Но отметок Шайло здесь нет.
Билли сел рядом.
- Каких отметок?
- Тех, которыми Шайло отмечала годы. - Бонни погладила темное от времени дерево сиденья. - Скамейка та же. Я в этом уверена.
Билли завел руки за голову, переплетя пальцы, и откинулся назад.
- Догадываюсь, кое-что изменилось. Ты рассказывала, люди вели себя так, словно вас тут нет… - Он кивнул на человека в котелке, который как раз поворачивал за угол. - Но этот-то обратился к тебе.
- Верно. Когда я раньше была здесь, Шайло дергала Бата за рукав и просила еды, но он даже не посмотрел на нее.
Билли резко подался вперед и подпер подбородок руками.
- Хм-м-м…
- Что ты мычишь?
Билли машинально пнул камешек.
- Этот город… Судя по истории в Fama Regis, он был гораздо старше, что-то вроде средневекового. Может быть, он как-то осовременился.
- И стал выглядеть, как дом для новых постояльцев?
- Можно и так сказать. Что бы ни значило слово "дом". - Билли помолчал.
Женщина в цветастом платье, колышущемся у нее на бедрах, бросила на них беглый взгляд и быстро отвернулась. Билли расстегнул куртку и вытянул рубашку - грязную, мятую и промокшую. Одежда Бонни выглядела немногим лучше. На спине ее растеклось черное вертикальное пятно, как раз в том месте, где прежде размещались крылья. О джинсах не стоило и говорить, такими они были грязными.
Когда женщина завернула за угол, Билли продолжил:
- Я знаю только то, что в этом месте полно драконов в человеческом облике. И здесь же находится жена Мерлина.
- Жена Мерлина? - На лбу Бонни пролегла глубокая морщина. - Я должна была бы знать о ней, потому что профессор - его потомок. - Она потянулась и зевнула. - Но раньше я об этом никогда не думала.
Билли встал, стянул куртку и, сложив, стал пристраивать на спинку скамейки под голову Бонни.
- У тебя очень усталый вид.
- Я и в самом деле ужасно устала. - Она опустилась на скамейку и легла на спину, положив куртку на подлокотник скамейки. Опустив веки, она подтянула колени, чтобы дать место Билли. - В последнее время я почти не спала.
- Чуть меньше, чем я, это точно.
Бонни тихонько хмыкнула.
- Что в этом смешного? - спросил Билли.
Она поерзала на скамейке.
- Какое-то странное чувство, крылья все время напоминают о себе.
Билли сел и положил руку на спинку скамейки:
- Устраивайся поудобнее, а я расскажу тебе целую историю.
Пока Билли рассказывал Бонни, что он прочел в Famа Regis, она с трудом сдерживала зевоту и моргала, изо всех сил стараясь не уснуть. Когда над ними сгустились сумерки, Билли приступил к той части, в которой Мерлин видит свою жену со свитком.
Бонни прервала его чтение зевком:
- То есть ты собираешься найти ее и своего отца и вывести их?
- Именно так. - Он тоже зевнул и прилег на скамейку. - Я думаю, что найти ее будет нетрудно. В этом городе человек со свитком бросится в глаза. Но теперь, когда городок так изменился, я не уверен, что знаю, где искать.
- А как насчет других? - спросила Бонни. - Их ты можешь вывести?
- Думаю, что попробую. После двух молитв в Fama Regis говорится: "Хотя ты вождь, не все последуют за тобой, потому что много званых, но немного призванных". Когда мы пойдем, я все учту, но вот одного я не знаю. Когда мы оказались здесь, я услышал голос, тот же голос, что слышал в кэндлстоне, когда Мерлин извлек меня. Он сказал, что я должен идти в театр.
Бонни снова зевнула и сказала умирающим голосом:
- Я помню театр… Это там… где я нашла Палина… - Ее бормотание перешло в ровное глубокое дыхание.
- Ну и ладно, - сказал он, расшнуровывая ботинок Бонни. - Утром мы первым делом и займемся поисками.
Он стащил и второй ботинок. Носки ее совершенно промокли. Вечерний воздух был сухим и теплым - как раз годился для просушки носков. Он стащил свою обувь и, устроившись на скамейке, закрыл глаза. На улице стояла тишина.
В воздухе висел приятный аромат древесного дыма. Легкий порыв ветерка принес нежные звуки скрипки, полные печали и одиночества.
Он позволил голове упасть на грудь и погрузился в приятное забытье сна. Далекий колокол ударил восемь раз, и с каждым ударом голова Билли чуть откидывалась назад, и с последним звуком он окончательно погрузился в сон. В нем он стоял перед алтарем, и рядом с ним была Бонни. Пока пастор произносил слова свадебного обряда, он краем глаза поглядывал на Бонни. Он отчетливо видел ее лицо, но почему-то ему хотелось заглянуть ей за спину, посмотреть, есть ли у нее крылья. Он должен был знать, остались ли у нее крылья. Что в этом такого? Он женится на ней, не так ли? Неужели у него нет права узнать, есть у нее крылья или нет? Но он никак не мог заглянуть ей за спину.
Пастор продолжал:
- В болезни и здравии, в богатстве и бедности, в бедах и радости…
Билли никак не мог сосредоточиться. Он все время думал: "С крыльями или без?"
Пастор, который внезапно обрел облик профессора Гамильтона, сказал:
- Уильям!
Билли внезапно очнулся. Пришло время сказать "Обещаю!". Он попытался вернуться к прежним мыслям, но спина Бонни оставалась вне поля его зрения. Он откашлялся и открыл рот.
Часы пробили снова, и Билли рывком вынырнул из сновидения. Все еще в полусне, он считал удары колокола, пока они не пробили двенадцать раз. Когда улетел отзвук последнего, направление ветра изменилось. Через несколько секунд колокола зазвучали снова, но теперь они отмеряли время в обратной последовательности. Одиннадцать ударов. Еще несколько секунд, и прозвучали десять ударов, а потом девять. На восьмом ударе сумрак стал рассеиваться, и город мгновенно залило светом восходящего дня.
Билли не мог понять, спит он или уже проснулся. Для сна все было слишком реально, но и слишком странно, чтобы быть реальностью. Через минуту-другую свет снова померк, быстро уступив место темноте. Часы продолжали отбивать время: четыре часа… три… два… один, а затем после долгой паузы ветер снова сменил направление и принес эхо одинокого колокола… Билли окончательно перестал что-либо понимать.
До него донеслись женские голоса:
- Бездомные бродяги?
- Да, скорее всего, брат и сестра. Похоже, они давно в пути.
- Бедняжки. Без дома. Без постели. Интересно, почему они здесь оказались.
- Ну, я не доверяю чужакам. Скорее всего, они несут в себе что-то плохое, верно, констебль?
- Возможно, они скрываются от закона.
Это был уже мужской голос. Билли попытался проснуться.
- Лучше я уберу их с улицы, - продолжил мужчина, - а то люди будут думать, что этот город - пристанище для бродяг.
Билли с трудом открыл глаза и поднял руку:
- Нет. Прошу вас, подождите, констебль. - Он зевнул, пытаясь обрести четкое зрение.
Перед ним стояли три женщины в старомодных платьях, возможно девятнадцатого века, - длинные рукава, подол до земли, тусклые цвета. У всех трех волосы были гладко зачесаны назад, отчего кожа на лице казалась натянутой. Одна была на голову ниже остальных. Ее платье подчеркивало фигуру, стройную и округлую. Молодое лицо и теплая улыбка этой женщины казались знакомыми.
Из-за спины женщин появился мужчина и уставился на Билли. Медные пуговицы до самого воротника украшали его синюю форменную рубашку с длинными рукавами, шею опоясывал узкий шнурок, а голова была украшена серой шляпой с загнутыми полями.
- Мы путешественники, - сказал Билли. - И просто хотели где-нибудь отдохнуть. - Он дернул Бонни за ногу. - Долго мы тут не пробудем.
Бонни проморгалась и села. Пригладив волосы, она улыбнулась:
- Доброе утро.
- Вам бы лучше умыться, - сказал констебль, - и обзавестись приличной одеждой, а то я лично выставлю вас из города.
- Извините. Мы тут недавно. - Билли встал и отряхнул пыльные джинсы. - Сейчас приведем себя в порядок. - Схватив ботинки, он принялся натягивать их.
Мужчина и две женщины отошли, а третья женщина помедлила.
- Меня зовут Констанс, - сказала она. - Милости прошу в мою гостиницу на горячий обед. Кроме того, на ночь у вас будет чистая постель. - Ее длинные черные волосы блестели на утреннем солнце. - Мои постели не так уж хороши, но все же лучше, чем жесткая скамейка. Опасно оставаться ночью под открытым небом. - Она отошла, улыбаясь при каждом шаге. - Гостиница "Камелот-Инн". В середине городской площади. Мимо вы не пройдете. - Повернувшись, она быстро пошла по дороге.
Какое-то мгновение Билли провожал взглядом Констанс.
В ней явно было что-то знакомое, и еще она обладала каким-то колдовским обаянием. От нее исходило несомненное дружелюбие. Нагнувшись, он окончательно затянул шнурки.
- Ты не знаешь, где тут магазин одежды? - Выпрямившись, он извлек бумажник.
- Кажется, знаю, - сказала Бонни, протирая глаза. - Помню, когда была здесь, видела вывеску швейной мастерской, так что она должна быть где-то рядом.
Билли посчитал пачку купюр в бумажнике.
- Надеюсь, они берут современные американские деньги.
Помахав ножками, Бонни встала и потянулась.
- Думаю, мы ее найдем. - Она одернула подол рубашки и попрыгала на носках. - А куда делись мои туфли?
Билли ногой подвинул их к ней:
- Мама никогда не разрешала мне спать в обуви.
Нагнувшись, Бонни сунула ноги в туфли и туго затянула шнурки. Взяв куртку Билли, она мотнула головой в сторону улицы справа от них:
- Идем.
Они ускорили шаг, минуя вереницу утренних пешеходов. Бонни повернула за угол направо и тут же нырнула под навес магазина. Билли последовал за ней, посматривая на людей, которые почему-то вызывали у него беспокойство.
Бонни толкнула дверь со звякнувшим колокольчиком, и Билли вошел вслед за ней. В магазине стояли яркие ряды манекенов в разноцветных одеждах - роскошные шелковые халаты, полосатые амазонки и длинные платья для гольфа.
Бонни подняла подол одного такого голубого платья и пощупала ткань.
- Ну, не прелестно ли? Просто и красиво, и цвет нравится.
Дама за стойкой с седыми волосами, собранными в пучок, посмотрела поверх пенсне, по лицу ее скользнула растерянная улыбка.
- Могу ли я… чем-то помочь вам?
Билли подошел к стойке:
- Да. Меня зовут Би… м-м-м, Уильям, а это Бонни.
Дама вышла из-за конторки и протянула руку:
- Мое имя Доркас.
Бонни прикрыла рот, оставив между пальцами узкую щелку. Билли посмотрел на нее и пожал руку дамы.
- Мы путешественники, но наш вид смешит людей, так что мы решили как-то заняться собой.
- Не могу не согласиться, - расплывшись в добродушной улыбке, сказала Доркас. - На вас довольно странная одежда. - Она смерила их взглядом с головы до ног. - Но, глядя на ваши кольца, я подумала, что вы местные.
Сжав пальцы в кулак, Билли поднял руку на уровень глаз. Камень в кольце был белым.
- Наши кольца?
- Да, конечно. - Доркас порылась в кармане халата. - Все в городе носят их. Но я вижу, что ваши отличаются.
Билли протянул руку женщине, чтобы она взглянула на кольцо.
- Потому что они белые?
- Да. У местных камни красные и моргают, как воспаленный глаз, но причины никто не знает.
Билли хотелось задать кое-какие вопросы, но он чувствовал, что надо спешить.
- Нам бы не мешало обзавестись новой одеждой, тогда мы были бы в полном порядке.
Доркас похлопала Билли по руке: