Бонни, оказавшись рядом с Реджинальдом, уставилась на газету, лежащую на титульной странице книги:
- Это газета вашего города? "Дейли геральд"?
- Это газета для местных. - Он ткнул пальцем в страницу. - Обратили внимание на дату?
Барабаня карандашом по столу, Билли изучил газету:
- М-м-м… нет. Я тут вообще не вижу даты.
- Верно. - Реджинальд перевернул страницу. - А теперь вы видите какое-то сходство между этими двумя номерами?
Билли взял в руки страницу и внимательно изучил первую и вторую.
- Да. Я могу сказать, они полностью идентичны.
- И опять-таки верно. - Он показал на заголовок. - Например, прочитайте эту статью о пикнике в День Основателя.
- Я видела ее на стойке у Сары, - сказала Бонни. Она медленно провела пальцем по статье сверху донизу. - Всем рекомендуется к часу быть готовыми к большому событию, так что лучше всего покупками заняться с самого утра. - Она добралась до последней строчки. - Будут закуски, развлечения и дружеские встречи, так что приходите и празднуйте со своими соседями.
Реджинальд перелистал страницы в папке:
- Я собираю их и складываю. Каждое издание точно такое же, как и предыдущее. Каждый день вся деревня собирается на общественный пикник, и они никогда не осознают, что все то же самое было вчера. И насколько я могу судить по своим наблюдениям за людьми, да и за собой, у меня складывается четкое впечатление, что пикник - не единственное повторяющееся событие. Каждый день все члены общины сталкиваются с той же рутиной. И похоже, меня единственного беспокоят эти повторения.
- Вы кому-нибудь показывали свою подшивку? - спросил Билли.
- Мэру и констеблю.
- И что они сказали?
Реджинальд хмыкнул и с треском захлопнул обложку.
- Они обвинили меня в ненужном коллекционировании вороха сегодняшних газет и придумали какую-то бредовую историю, чтобы привлечь внимание к моему душевному нездоровью.
Дверь между библиотекой и книжной лавкой скрипнула. Билли понизил голос:
- Но не может быть, чтобы они при этом были серьезны. Чего ради они обвинили вас во лжи?
Реджинальд не счел нужным понижать голос.
- Они были серьезны и отнеслись ко мне с материнской заботой. Они не имеют представления, что сами крутятся как белка в колесе. И по мере того, как кончается день, я ловлю себя на том, что начинаю повторять собственные действия. Похоже, я забываю, что делал предыдущим днем, и вспоминаю вчерашние занятия только после того, как повторяю их сегодня. Таким образом, я убежден, что постепенно становлюсь одним из них, и день за днем образ моих действий не меняется, я лишь тупо принимаю тот факт, что топчусь на одном месте.
Взмахом руки Реджинальд показал на книги:
- Когда я провожу свои исследования о происхождении этого местечка, у меня возникает смутное ощущение, что я уже читал эти книги, анализировал те же самые мысли и приходил к тем же выводам - лишь для того, чтобы забыть их к утру. - Он швырнул папку через комнату, и газетные вырезки разлетелись по воздуху. - Ха! Скоро я и вас перестану узнавать!
Тяжело дыша, он взъерошил волосы.
- Я… я… извините меня. Как видите, меня с легкостью можно принять за сумасшедшего. Я думаю, что было бы куда лучше, если бы какой-нибудь робот, чуждый моим обстоятельствам, занимался моей ежедневной рутиной. - Внезапно он как-то странно посмотрел на Билли и нахмурился. - Но если вы один из них, то должны были приходить сюда вчера, а это означает, что я забыл ваш визит. - Он взял другую книгу и ударил ею по столу. - Надежды нет! Я обречен на судьбу хуже, чем в аду!
Билли больше ничем не мог помочь ему. Он обнял Реджинальда и с силой прижал его к себе.
- Нет! - вскричал он. - Вы не обречены. Я знаю, как выбраться отсюда!
Бонни с другой стороны тоже обняла Реджинальда:
- Бог прояснит вашу память. Я знаю, он это сделает.
Билли почувствовал, что сердце Реджинальда заколотилось, как дробь перепуганного дятла. Низкие, глухие звуки, почти шепот, сорвались с губ Реджинальда:
- "Бог"?.. Вы сказали… "Бог"?
- Да, - тихо ответила Бонни.
Он мягко отстранился от Билли, повернулся лицом к Бонни и положил ей руки на плечи; глаза его наполнились слезами.
- Это слово преследовало меня в ночных кошмарах, но я не мог вспомнить, что оно означает. Я пытался припомнить, и вроде на какую-то секунду я понимал его, но затем память покидала меня, и у меня осталось лишь слабое впечатление. Словно я голыми руками пытался ловить рыбу в стремительном потоке, но она вырывалась, и я чувствовал лишь, как ее хвост выскальзывает у меня из пальцев.
Реджинальд взял тонкую брошюру, которая называлась "Зал ожидания".
- Здесь есть и другие, такие как я. Я вижу это по их глазам. Когда я спрашивал их о Боге, то видел, как в глазах мелькала мгновенная искорка… - Он открыл первую страницу брошюры. - Вот. Это сочинение одной пожилой женщины, она принесла мне ее утром. - Он показал на стопку таких же брошюр на соседнем стуле. - У меня десятки таких, видимо, она приносит их мне каждый день. Во всяком случае, они гласят, что пророк предсказал появление короля и каждый, кто верит в это пророчество, должен идти в театр и дожидаться его. - Закрыв брошюру, он кинул ее на стол. - Когда я прочел эти страницы, я почувствовал ту же искру, которая блеснула во мне при вашем упоминании Бога. Я услышал песню сирены, которая звала меня присоединиться к тем сумасшедшим, что ждут в очереди. - Он снова запустил пальцы в волосы. - Все и так думают, что я сумасшедший, и я часто спрашивал себя: почему бы и мне не отправиться в театр? И кто же в самом деле сумасшедший - дурак, который сидит в темном театре, ожидая представления, которое никогда не начнется, или дурак, который совершенно счастлив, проводя день за днем в бесконечной монотонности, даже не замечая, что он переставляет коробку с болтами с полки на верстак - и проделывает это десятки тысяч раз за эти бесконечно повторяющиеся годы? - Он сел, закинув руки за голову, и сплел пальцы на затылке. - Какой бы путь я ни выбрал, все равно окажусь дураком.
Билли наклонился, чтобы посмотреть в глаза Реджинальду.
- Но вы будете величайшим дураком из всех, если король в самом деле придет, а вы так и будете сидеть здесь над старыми книгами и газетами.
Реджинальд развел руки:
- Но всей этой истории невозможно поверить! - Он снова взял брошюру и обратился к ее последней странице. - Видите ли, в соответствии со словами пророка - которого, должен заметить, слышали лишь несколько человек - этот король-спаситель откроет дверь в новый мир, и те, кто пройдут в нее, встретят величайшего короля, который и решит, обретут ли они вечный мир и покой. - Он ткнул в строчку на странице. - Но вот в этом-то и суть проблемы. Пророк говорит: "Каждый, кто последует за королем, должен отказаться от всех своих желаний и стать слугой короля". - Он снова отбросил брошюру, и она винтом пошла по столу. - Рабская зависимость - это не то спасение, которого я хотел, так почему я должен верить в историю, которая обещает возвращение цепей? Это просто бессмысленно.
Бонни взяла брошюру и открыла обложку:
- Служение - это не так плохо, если ваш хозяин честен и благороден.
- Совершенно верно, но… - Реджинальд прижал кулак к ладони и вжал его, словно загоняя ядро в ствол. - Я должен быть чем-то большим, чем зерном меж жерновов. Я не могу поверить, что у меня только два выхода - ежедневно страдать в этой крупорушке или подчиниться королю, который тоже будет молоть меня, как ему вздумается. В самом деле, чем такая подчиненность лучше, чем тянуть лямку в этом городишке? По крайней мере, у меня есть хоть тень надежды, что я могу… - Он сжал пальцами подбородок. - Но как мне этого добиться?
- Тем, что вы можете разрушить жернова, - сказал Билли. - Что вы сможете управлять ими.
- Вот именно! - Его лицо покраснело. - Что вы сказали?
- Я сказал: "Вы сможете управлять ими". Вы же не хотите, чтобы кто-то другой решал вашу судьбу.
Глаза Реджинальда сузились, а на скулах выступили багровые пятна.
- Но заслуживаю ли я ту же судьбу, что и все безмозглые роботы в этом городке? Если мне дано видеть сквозь завесу отчаяния, должен ли я стоять в той же очереди, что и те, которые не способны видеть дальше своего носа, - только для того, чтобы в конце очереди получить кольцо в этот самый нос? - Он хлопнул ладонью по столу. - Я не лемминг, который прыгает в пропасть только потому, что его собратья сделали то же самое. Что они найдут на дне? Ничего, кроме мертвых леммингов.
Он открыл другую книгу, толстый том с пожелтевшими страницами плотного пергамента.
- Посмотрите. Это труд, который помогает мне сохранять здравомыслие и доказывает, что я не отсюда. - Он пролистал пергаментные страницы к самому началу. - Как видите, здесь есть несколько древних рун.
Упираясь руками в стол, Билли склонился над книгой:
- Мне доводилось видеть такие письмена. Это староанглийский, не так ли?
- Что-то вроде. Прикидывая, где разместить эту книгу, я открыл первую страницу. Она была пуста, и я предположил, что это какой-то журнал, путевой дневник, которым никто не удосужился воспользоваться, но внезапно, словно чудом, появились эти буквы. В глубине души я понимал, что они новые, что вчера я не делал ничего подобного. - Он перевернул страницу. - Я немедленно перевел эти слова на современный английский, веря, что этот текст на чистой странице - явный знак: я делаю что-то новое.
Приковавшись взглядом к пергаменту, Билли молча прочел эти слова:
Воитель верует в святую помощь света,
чей щедр источник. Но крепки запоры.
И ждут глаза - лучей, замки - ключей,
чтобы проникнуть сквозь покровы мрака.
Драконовым ключом откроются врата
великой истины, и белым станет око,
спасая силой света, обретая
утраченное, одаряя мудростью.
И свет пронзит сердца, воспламеняя души,
и жаркою волной целебного огня
сожжет отбросы грязи с чистой плоти
драконов, рыцарей и дам.
Коварным злом сильны чертоги тьмы.
Томятся пленники, нагие и слепые.
Их укрепит прозреньем и согреет
свет правды, отворив глухие двери.
У Билли заколотилось сердце. Это была та же самая поэма, что появилась в пещере, где он спасался от гибели в потоке. Каким образом слова с переводом одновременно появились в двух местах? Неужели его отец как-то обеспечил ему перевод? Это было бы слишком большим совпадением. Как это вообще могло случиться? Но какое иное может быть объяснение?
Он вытер лоб рукавом рубашки и еще раз тщательно вчитался в эти строки. Когда он в первый раз видел их, они означали не больше чем путь к спасению, но теперь в них звучала новая правда. Теперь они значили гораздо больше.
Он снова прочел второй катрен. Он знал, что турмалин в кулоне и был тем самым ключом, потому что он проложил путь к Приюту Драконов. Тем не менее поэма называлась "Ключ дракона", а не "Ключ этого дракона". Каждый ли турмалин действует подобным образом? Он сжал руку в кулак и посмотрел на свое кольцо. Как он должен пустить его в ход?
Он громко прочел последнюю строфу:
Но свет, что приносит слово правды,
откроет двери, что закрыты и спутаны петлями.
Он ткнул карандашным ластиком в страницу.
- Мы должны найти этот свет, если не хотим оставаться здесь в ловушке.
Реджинальд, сделав длинный выдох, кивнул:
- Согласен. Но как мы найдем его? Я уже обыскал все и вся.
Бонни закрыла брошюру и положила ее на стол.
- А в театре искали?
- Нет, - признал Реджинальд. - Мне сказали, что в театре темно. С чего бы я стал искать там свет?
- Порой свет дает о себе знать в довольно странных местах, - ответил Билли. Он положил ладонь на стол и раздвинул пальцы. - Я слышал, что почти у каждого в городе есть такое кольцо. Почему его нет у вас?
Реджинальд презрительно отмахнулся при виде кольца:
- Глаз дракона - для суеверных людей, а не для ученых. Кроме того, ваш белый, так что он не может быть глазом дракона.
Билли сдернул кольцо, бросил его на стол и медленно отвел руку:
- А какого цвета он сейчас?
- Ну, это какой-то хитрый номер. Красный.
Билли стиснул зубы. Отец всегда был упрям и неуступчив, но сейчас он сопротивлялся, как тысячефунтовый марлин. Как же убедить его? Ум у его отца всегда был острый, как клинок, но, может быть, оказавшись в этих непростых условиях, он купится на блеф? Стоит попытаться.
Билли грохнул кулаком по столу, заставив кольцо подпрыгнуть.
- Вы безнадежны! - Развернувшись на пятках, он стремительно двинулся к выходу. - Идем, Бонни. Может, к нам прислушается кто-то другой!
Бонни кинулась за ним, безуспешно пытаясь его перехватить.
- Но, Билли…
Рванувшись, Реджинальд схватил Билли за руку и притянул его обратно:
- Нет. Вы мне нужны. Если вы уйдете, я… - Он внезапно выпустил его, выпрямился и пригладил свою одежду. - Мне ужасно стыдно. Я вел себя просто недопустимо. - Опустив голову, он снова принялся листать страницы. - Продолжайте. Можете сами выбирать свою судьбу.
Билли вздохнул. Розыгрыш не сработал, но даже в этот краткий момент в нем усилилось чувство, что он имеет дело со своим отцом, - на него нахлынули воспоминания о том решающем утре, которое, казалось, было века назад: сон, как он смотрел в турмалин и видел лицо дракона, тот завтрак из жареной кукурузы, тихая песенка его матери о прошлом и его горячий поцелуй в ее щеку. Почему он помнит так много, а память его отца опустела? Ведь эти образы должны где-то крыться в нем, разве не так?
Билли перехватил карандаш в другую руку и перевернул чистую страницу старой книги. Быстрыми штрихами он набросал лицо женщины, добавив короткие темные волосы и грустные глаза. Бонни села рядом, наблюдая за ним и кивая, потому что она отлично знала, что он делает.
Реджинальд поднял взгляд, и его лицо вспыхнуло.
- Что вы делаете с моей книгой? - Подскочив, он вырвал ее. - Как вы смеете? Это моя единственная надежда на здравомыслие!
Билли отнял ее, швырнул на стол и ткнул пальцем в рисунок. Его лицо залило жаром, и он заорал:
- Что вы тут видите, Джаред Баннистер?
Реджинальд, открыв рот, уставился на него.
- Как вы назвали меня?
- Джаред Баннистер! - Билли, схватив Реджинальда за плечи, развернул его лицом к странице. - Посмотрите на рисунок и скажите мне. Скажите, ни о чем не думая, - что вам пришло в голову? Говорите немедленно!
- Мэ… Мэ…
- Произнесите это! - заорал Билли.
У Реджинальда медленно расширились глаза.
- Мэрилин?
13
Братство страдальцев
- Мэрилин! - вскричал Билли. - Именно так зовут вашу жену.
Он отшвырнул карандаш, обхватил руками Реджинальда и попытался повалить его. Тот инстинктивно оттолкнул Билли в сторону и просунул свои руки между руками Билли, чтобы освободиться.
Они сотни раз боролись, и его отец всегда применял этот прием. Но теперь сын был куда сильнее, чем тот мальчик, с которым отец справлялся, гораздо сильнее. Они уткнулись головой друг в друга, чтобы занять более выгодное положение, и Билли выдавил из себя:
- Что… ты… сейчас… думаешь?
Реджинальд не ответил. Он попытался оттолкнуть Билли, но тот опрокинул соперника и прижал его плечи к земле, практически положив на лопатки.
- Еще… один… дюйм, - прохрипел Билли. По лицу его ручьями тек пот, он напряг все силы, словно одержать верх над отцом означало для него куда больше, чем простая победа в борцовской схватке. - Помнишь, я говорил, что когда-нибудь положу тебя на лопатки?
Глаза Реджинальда блеснули, словно в памяти всплыла какая-то новая мысль.
- Значит… ты хочешь… знать… что я думаю?
- Да. Скажи мне.
Толчком обеих рук Реджинальд откинул его на бок, вскочил на ноги и тяжело дыша склонился над столом, где лежала книга из пергамента. Лоб его был мокрый от пота, и он уставился в книгу, словно в поисках потерянных мыслей.
- Мне вспомнились слова "Ни в коем случае". Они что-то значат для тебя?
Билли тоже поднялся и присоединился к нему.
- Да! Так и было! Эти слова всегда говорил мой отец, когда я утверждал, что когда-нибудь положу его на лопатки.
Реджинальд снова посмотрел на изображение Мэрилин и открыл чистую страницу.
- Так говорил твой отец?
- Да, это был ты…
Реджинальд прижал ладонь к груди Билли.
- Смотри! Новые руны! - Он лихорадочно стал что-то искать на столе. - Где мой карандаш?
Билли нашел карандаш и протянул его:
- Вот он.
Реджинальд схватил его и стал на следующей странице набрасывать английский перевод возникающих рун, то и дело возвращаясь от одной страницы к другой. Через несколько минут он бросил карандаш на стол:
- Думаю, все сделано.
- И что тут говорится? - Бонни спрыгнула со стула и присоединилась к ним.
Реджинальд положил на ладони открытую книгу.
- "Клефспир, я нарекаю тебя Джаредом, сыном Артура. И этим решением я называю тебя своим сыном, поскольку истинно ты мне ближе, чем любой из моих отпрысков. - Повернувшись, он коснулся плеча женщины. - А тебя, дорогая Хартанна, я нарекаю Айрин, ибо твое присутствие дает мир и покой моей душе. Теперь ты моя дочь, дорогая принцесса, которая всегда обеспечит покой в стенах моего дворца. Для вашей защиты я внес вас в официальные бумаги под именами Реджинальд Баннистер и Табита Сильвер - как моих приемных сына и дочь. Тщательно скрывайте, кто вы на самом деле, ибо, если враги узнают вашу тайну, кровожадные псы веками будут преследовать вас. Со временем и я возьму себе другое имя, хотя вы можете снова стать Баннистер и Сильвер, чтобы, когда придет время, защитить свое наследие".
От лица Реджинальда отхлынула кровь.
- Джаред Баннистер, - пробормотал он. - Этим именем ты и назвал меня.
У Билли закружилась голова.
- Реджинальд… Это имя, данное тебе королем. - Он вынул из кармана кольцо. - Бонни, помнишь, я говорил тебе, как кто-то дал мне это кольцо, когда мы впервые очутились здесь?
Подойдя, Бонни внимательно рассмотрела кольцо.
- Да.
- И голос сказал - отдать его первому человеку, который назовет королевское имя моего отца.
- Первой произнесла имя Реджинальд Сара, - напомнила Бонни.
Он положил это кольцо на стол рядом со своим, и все втроем уставились на золотые обручи и красные камни. Билли пригнулся, всматриваясь в свечение.
- Ключ дракона, - тихо напомнил он, - находит потерянных.
Выпрямившись, Реджинальд стукнул по столу костяшками пальцев:
- Я понял, ты убедил меня, что я должен пуститься на новые поиски. Я пойду в театр.
Бонни обняла Реджинальда:
- И вы не пожалеете!
- Правда, есть одна проблема, - сказал Билли. - Мы выяснили, тебе нужно кольцо с глазом дракона, чтобы попасть внутрь.
- Которого у меня нет, - погрустнел Реджинальд. - Вы можете предложить какое-то решение?
Билли стянул свое кольцо, взял Реджинальда за руку и попытался надеть кольцо ему на палец.