– Я на эти деньги полгода мог жить.
– Свистишь, – не поверил я. – И вообще сам на револьвер глаз положил. Я бы дешевый "таурус" взял.
– Охренеть, какой он дешевый…
– А хочешь со мной мотануться? – предложил я тогда. – Как в старые добрые времена? В рейд, а?
Ермолов кисло поглядел на меня и спросил:
– Чего там тебе еще понадобится?
Я выставил перед собой руку и начал загибать пальцы.
– Алхимия. Снаряжение. Деньги.
– Что за снаряжение?
– Фуфайка, теплое белье, носки. Обогреватели, но это скорее алхимия уже. Спальников пару штук. Обеззараживающие таблетки, консервы, что-нибудь для розжига…
Ермолов остановился у машины и обернулся.
– Куда тебе это? Понимаю, зимой…
– Сань, снег в лесу еще не сошел! – напомнил я и вновь предложил: – Или со мной?
Шурик фыркнул и уселся за руль.
– Ладно, погнали…
2
Первым делом поехали на Торговый угол. Там Ермолов свернул с Красного проспекта к переливавшейся кислотными цветами витрине магазина "Алхимия & Жизнь" и остановился, но только мы выбрались из машины, к внедорожнику тут же подошел один из цеховиков.
– Проезжайте! – распорядился охранник в серой куртке и свободного покроя брюках. – Парковка дальше!
– Да иди ты на хер! – послал его пребывавший отнюдь не в лучшем расположении духа Шурик, захлопнул дверцу и запер ее на ключ.
Цеховик на миг опешил от неожиданности, потом махнул рукой напарнику, но сразу пронзительно свистнул куривший у служебной "газели" дружинник. Цеховики обернулись, и сержант покачал головой. То ли знал начальника погранслужбы в лицо, то ли успел пробить номера внедорожника по базе.
Шурик поднялся на крыльцо магазина, я двинулся следом и спросил:
– Как скоро все будут знать, что ты с каким-то чуваком по Форту катаешься?
– Плевать! Ты же завтра свалишь, так?
Ермолов распахнул дверь и первым прошел в магазин.
– До завтра еще дожить надо, – вздохнул я, проходя вслед за ним.
Охранник с эмблемой Цеха на куртке при нашем появлении и бровью не повел, хотя точно наблюдал перепалку в окно – изнутри витрина оказалась абсолютно прозрачной, расползавшиеся по ней цветные пятна были видны только с улицы.
– Что-то подсказать? – подошла продавец-консультант – худощавая тетенька средних лет.
Ермолов взглянул на меня и вздохнул.
– Давай сам, – предложил он и отошел к окну.
– С патронов начнем, – решил я. – Двенадцатый калибр интересует.
– Пройдемте в оружейный зал, – пригласила меня продавец. – Мы специализируемся на боеприпасах именно к гладкоствольному оружию…
Оружейный зал с моего последнего посещения заметно расширился, а вот непосредственно оружия в нем стало куда меньше. Лишь на одной из витрин были развешены вертикальные двустволки и помповые ружья, отличавшиеся в основном длиной стволов. Первые были богато отделаны резьбой и чеканкой, вторые раскрашивал зимний камуфляж. Там же выставили гладкоствольную "сайгу" и несколько блочных луков и арбалетов.
Все остальные стеллажи были отведены под боеприпасы. Зловещего вида наконечники для стрел и арбалетные болты меня не заинтересовали, но и от вида многочисленных патронов двенадцатого калибра просто зарябило в глазах.
– Вот каталог, – протянула продавец брошюру. – Или интересует что-то конкретное?
– Интересует, – подтвердил я, – но лучше для начала каталог посмотрю.
И оказался прав. В отличие от витрин, где многие патроны имели одинаковые алхимические свойствами и различались лишь навесками пороха и номерами дроби, в каталоге все оказалось структурировано предельно просто и понятно. Нужные боеприпасы я отыскал почти сразу.
Посеребренная картечь, зажигательная дробь, осветительные заряды.
Больше я покупать ничего не собирался, но очень быстро это свое мнение переменил.
Разъедающий плоть реагент разработали специально против нежити, кварцевая дробь разрушала энергетические структуры призраков, а хрустальная крошка хоть и была эффективна лишь на короткой дистанции, зато проходила через защитное поле отводящих пули амулетов. Свинцовая болванка в полсотни граммов тоже проходила, но после такой плюхи с человеком уже было не поговорить, а вот хрустальная крошка позиционировалась как боеприпас условно-нелетальный.
Памятуя о том, что боезапас придется тащить на собственном горбу, я старался ограничивать себя, но особо в этом не преуспел. За две сотни патронов получилось точно.
Под конец, когда уже собрался возвращаться к Ермолову, взгляд зацепился за стеклянный шкаф, где на полках стояли алюминиевые цилиндры размером чуть больше футляра для сигар. Каждый окольцовывали разноцветные пластиковые ленты, а на стекле красовалась наклейка: "Муляжи".
– А это что? – поинтересовался я.
– Одноразовые пусковые устройства, – сообщила продавец, протягивая новую брошюру. – В Форте оборот этих спецсредств запрещен, в случае покупки они доставляются в пункт выдачи заказов за городскими воротами.
– На Торговом пятаке?
– Да.
Я полистал каталог и решил, что Шурик меня точно убьет. Но все же не удержался и заказал четыре "Ультрафиолета", по два "Пульсара" и "Факела", а на самый крайний случай взял "Серпантин". Но зато оставил в заказе только пять патронов с кварцевой картечью – ракетница с "Ультрафиолетом" своим излучением поражала не только нечисть, но и большинство бестелесных тварей.
"Факел" просто долго и ярко горел, освещая все вокруг, а "Пульсар" ставил мощные помехи для ведьм и колдунов. Если верить рекламному буклету, вероятность провалить заклинание увеличивалась пропорционально требуемому для его наложения времени, но также были определенные шансы сбить короткие боевые чары. "Серпантин" же на какое-то время искажал внутреннее зрение; понадобится сделать ноги от ведьм – самое оно.
Заодно заказал четыре зажигательных гранаты и столько же осветительных зарядов. Просто так, на всякий случай.
В отделе с бытовой алхимией я взял рулон алхимического обогревателя и попросил заранее нарезать его на стандартные для пеноковриков размеры. Еще предложили наборы для походной сигнализации, но отказался – когда в компании сразу две ведьмы, незамеченным к лагерю никому не подобраться. Под конец набрал разных полезных мелочей и пошел сдаваться Шурику. Тот глянул на список, оценил строчку "Итого" и с обреченным вздохом полез за чековой книжкой.
Удивительная выдержка у человека – даже не сказал ничего. Я бы точно не смог промолчать. Впрочем, у меня уровень доходов все же немного иной.
Пока Шурик расплачивался, я встал у окна и выглянул на улицу. Перекресток с высокого первого этажа просматривался просто превосходно, ничего подозрительного заметить не удалось. Все как всегда.
– Держи, – протянул Ермолов мне квитанцию. – Тебе еще заказ получать.
Я убрал квиток в карман, взял пакет с патронами и последовал за приятелем на улицу.
– В "Сером Святом" надо что-нибудь? – указал Шурик на магазин напротив.
Это заведение специализировалось на всяческих амулетах и артефактах, поэтому я покачал головой.
– Нет, все есть.
Сколь бы хорошо ни были экранированы амулеты, определенную наводку они давали, а мне хотелось оставаться как можно более незаметным для внутреннего зрения колдунов. "Чешуя дракона", "хлопок" и "дырокол" – остальное будет уже лишним.
Мы погрузились в машину, и Ермолов спросил:
– Ну что, за снаряжением?
– Поехали, – кивнул я.
Подбирать снаряжение Шурик отвез меня в "Арсенал". Только не в городской арсенал, а в одноименный магазинчик неподалеку. Некогда его открыли отставные дружинники и сотрудники разорившегося "Булата", но чисто оружием они торговали недолго; очень быстро основной доход им начала приносить продажа амуниции и сопутствующих товаров.
Термос, три вместительных рюкзака и один поменьше – так называемый "трехдневный", термобелье, два спальника, пять пар носков, пеноковрики, обеззараживающие таблетки, большая аптечка и несколько индивидуальных пакетов, сапоги, котелок и много еще чего по мелочи, вроде алхимических запалов и сухого пайка, обошлись по сравнению с походом в "Алхимию & Жизнь" не так уж дорого, но Шурика это нисколько не утешило.
– Сплошное разорение! – проворчал он, выписывая очередной чек.
– Ну-ка, подожди! – заинтересовался я темно-серой фуфайкой с кожаными вставками на локтях.
– Куда она тебе? – охнул Ермолов. – Лето на дворе!
– Весна вообще-то, – ответил я, снимая фуфайку с вешалки. – Ты хоть представляешь, как по ночам в лесу от земли холодом тянет?
– Покупай что хочешь!
А вот продавец – невысокий дядька, пузатый и усатый, мой выбор поддержал.
– Отличная штука на межсезонье! – сообщил он. – И на лето такие тоже берут. Для зимы слишком легкая модель, а с мая по сентябрь – то, что надо!
– Модель! – покачал головой Ермолов. – Лед, тебе дизайнерскую фуфайку втюхивают! Бежим отсюда!
Пузан усмехнулся в усы и провел по рукаву.
– Нейтральная алхимическая пропитка, – начал перечислять он достоинства одежды, – не горит и не промокает. Эффект "псевдохамелеон". Внутри кроме утеплителя многослойный кевлар мелкого плетения. Ножом не проткнуть, если только шилом. Не прокусить, да и от когтей защитит. Дробь, пули из "макарова", нагана и ТТ уверенно держит. "Свинцовые осы" тоже. Люгеровскую девятку и картечь – только если не в упор. Что мощнее – уже разве что на излете.
– Ну да, – хмыкнул Шурик. – Пластин-то нет.
– Кстати, есть! – расплылся в улыбке продавец. – Стальные пластины в области сердца и левой лопатки. Вдоль позвоночника идет дополнительный жгут кевлара, смягчит удар, если дрыном по хребту протянут. Да и сабля не всякая возьмет.
– Пластины только у сердца? – уточнил я, снимая куртку.
– Иначе слишком вес большой будет. Мы ж, чай, не Братство какое, – пояснил пузан. – А если не в сердце прилетит, всегда есть шанс лекарство вколоть.
– Тоже верно, – согласился я и надел фуфайку, но та оказалась узковата в плечах. Пришлось взять на размер больше, эта пришлась впору.
Что интересно, фуфайка застегивалась с запахом, и, по сути, спереди защита была двойной, но при этом движений одежда особо не стесняла. Судя по всему, кевлар добавили вместо одного из слоев утеплителя.
– Ну как? – поинтересовался продавец.
– Берем! – решил я.
– Тьфу на тебя, – выругался Ермолов. – Ну и ходи как дурак летом в ватнике!
– Такое вот хреновое у нас лето! – немедленно припомнил пузан древний анекдот.
Я снял фуфайку, свернул ее и сунул под мышку. В свободную руку взял рюкзак, Ермолову пришлось брать два оставшихся.
– Будто в рейд на Север выдвигаешься, – проворчал он, запихивая их в машину.
– Геморрой обострился, что ли? – спросил я. – Чего ворчишь, как старый дед?
– Да сердце давит чего-то. Завтра к своим на недельку в Волчий лог рвану. Пережду.
– Имей в виду, ты меня завтра на Торговый пятак везешь.
– Да это понятно, – вздохнул Ермолов, заводя двигатель. – Сейчас какие планы?
– Никаких вроде. В начале девятого к стадиону подтягивайся. В кабак для уников. Напалм подойдет, дела обсудим.
Внедорожник тронулся с места, Ермолов покачал головой.
– Не станут ведьмы нас кидать. И даже если попытаются договор пересмотреть – они вот у нас где, – показал он мне стиснутый кулак. – Не смогут поставки товаров наладить. А тебя трогать – им вообще никакого резона нет при любом раскладе.
Аргументы Шурик привел железобетонные, но они меня не убедили.
– Одному по лесам шастать – так себе идея, не находишь? Сейчас с исчадиями Стужи проблем быть не должно, да только окна все больше в дурных местах расположены. Там и нечисти хватает и всяких тварей немало. Без нормальной огневой поддержки соваться – себе дороже выйдет. Напалм для ближнего боя, Верка со своей снайперской винтовкой среднюю и дальнюю дистанции закроет.
– А гимназист?
– Гимназиста с собой брать не собираюсь. Просто проконсультируюсь.
– На предмет?
– Если при блокировке окон окажутся перекрыты энергетические потоки, нам это потом аукнется. А мы на перспективу работаем, так?
– Какого черта ты вообще к этим потокам прицепился?
– Были прецеденты, – уклонился я от прямого ответа, не став посвящать Шурика в обстоятельства своего последнего провала в Приграничье.
– Накладно это все, – поморщился Ермолов. – Да и левых людей лучше не привлекать.
– Без колдуна никак не обойтись, – отрезал я.
– Хрен с тобой, – отмахнулся Шурик. – Ну что, обедать?
– Поехали.
3
К городскому стадиону я пришел в половине восьмого. Просто решил заранее оглядеться на месте. Ясно, что возможное наблюдение обнаружить практически нереально, слишком уж место оживленное, но мало ли. Вдруг лицо знакомое замечу.
Центр спортивной жизни Форта, как ни странно, совсем не выглядел ни заброшенным, ни даже обветшалым. С арены доносились крики и пронзительные свистки, а на парковке помимо десятка автомобилей дожидались клиентов несколько извозчиков.
С другой стороны, оно и понятно – ни Интернета, ни телевидения в Форте не было, поэтому на все мало-мальски значимые матчи собирались полные трибуны болельщиков. Билеты на финал первенства по хоккею, футболу, боксу или боям без правил продавались втридорога, а на ставках деньги и вовсе делались просто колоссальные. Заправлявшим тут букмекерам меньше всего требовались проблемы с Городским советом, вот они и не скупились на поддержание спортивного сооружения в надлежащем виде. Да и тренажерные залы и бойцовские секции давно работали на самоокупаемости.
Большую часть подтрибунных помещений занимали питейные заведения, где после состязаний спускали бар болельщики, но бар "Стадион" обычная публика обходила стороной. В нем собирались уники – люди, которые в результате неведомых мутаций получили узкоспециализированные сверхъестественные способности. Раньше прибежищем телепатов, пиромантов, ясновидящих и прочей экстрасенсорной братии был "Западный полюс" в "Кишке", но после смены собственника уникам там стали не рады.
Напалма я приметил издали. Долговязый пиромант шагал по тротуару в своем неизменном кожаном одеянии и дымил папиросой. Воздух вокруг него слегка дрожал и колыхался, словно над раскаленным летним зноем асфальтом.
Я подпустил его поближе и вышел из тени.
– Тьфу ты! – выругался Напалм. – Будто чертик из табакерки!
– Куда идем мы с Пятачком? – усмехнулся я.
– В кабак, конечно! – ответил пиромант.
Я не понял, процитировал он группу "Кино" намеренно или просто к слову пришлось, поэтому молча указал на стальную дверь бара, массивную и глухую. Ни ручки, ни звонка там не было. И вывески не было тоже. "Стадион" позиционировался как заведение исключительно для своих.
Напалм приложил к железному листу ладонь, и дверь плавно ушла в сторону. Пиромант первым шагнул через порог; я прошел следом и с интересом оглядел небольшую комнатушку, сплошь выкрашенную в черно-белую клетку. Квадраты расползались по стенам, полу и даже потолку, в одном из углов они растягивались в ромбы, что создавало ощущение искривленного пространства. У меня даже зарябило в глазах.
– Это ваш гость? – спросил встретивший нас вышибала, весь синий из-за татуировок. Впрочем – нет. Я пригляделся и понял, что синим цветом кожу красили кровеносные сосуды.
Пиромант замялся, глянув на меня с явственным сомнением.
– Это член клуба, – ответил тогда я, стягивая с лысины вязаную шапочку. – Я Лоцмана живым видел!
Напалм с тяжелым вздохом подтвердил:
– Он видел.
И то ли пиромант был здесь в авторитете, то ли охранник обладал неким хитрым паранормальным талантом, но препятствовать он нам не стал и указал на следующую дверь. Та была стилизована под люк подводной лодки, на месте иллюминатора располагался аквариум, там плавали мелкие серебристые рыбешки.
Казалось, только повернешь ручку – и тебя немедленно захлестнет бурный поток, но, разумеется, когда Напалм открыл дверь, ничего такого не произошло. Пиромант спокойно прошел в просторное полутемное помещение, а я обернулся и предупредил вышибалу:
– Сейчас Александр Ермолов подойдет, так вот он – гость.
– Для этого он должен быть в списке.
– Некоторые люди есть во всех списках, – усмехнулся я и поспешил вслед за Напалмом.
– Вот ты простой как три копейки! – возмутился пиромант, забираясь на высокий стул у стойки бара.
Я уселся рядом и спросил:
– Думаешь, лучше будет, если Ермолов поставит на уши Селина? Он может.
Напалм потер длинный тонкий нос и отвернулся. Я хмыкнул и с интересом огляделся по сторонам.
В "Западном полюсе" упор делали на игры с иллюзорным искривлением пространства, здесь же все было совсем по-другому. Дизайнеры постарались создать впечатление, будто мы находимся на затонувшей подводной лодке, только не реальной, с тесными отсеками и низкими потолками, а на роскошном подобии пассажирского лайнера. В свете люстр сверкала надраенная до блеска медь, всюду тянулись непонятные трубы и вентили, в стенах зияли рваные пробоины, а за ними плавали рыбы и скрывались среди ржавых обломков осьминоги. Откуда-то доносились отголоски музыки, но через двери проникали только басы, мелодию разобрать не удалось.
– Что будете заказывать? – подошел к нам бармен – молодой парень, весь в затейливом пирсинге. Между металлических бусин время от времени проскальзывали электрические разряды.
– Безалкогольный "Созерцатель", – ответил Напалм, снял кожаную кепку и положил рядом с собой.
– На коктейли подсел? – усмехнулся я, а когда бармен выставил пироманту высокий бокал с многослойным напитком, попросил: – Выморжень, будьте добры.
– Шот или лонг?
– Классический.
Бармен достал из холодильника непрозрачную бутылку, наполнил рубиновой жидкостью рюмку и передвинул мне.
Я опрокинул в себя холодный напиток, и в живот будто провалился кусок льда, но уже миг спустя вверх по позвоночнику пробежала волна огня, приятно заломило темечко. И все же со вкусом что-то было не так.
– На соке снежных ягод экономите? – предположил я, отодвигая рюмку обратно.
Бармен смутился и, понизив голос, сообщил:
– У нас нет лицензии на приготовление продуктов питания из снежных ягод.
– А у кого есть?
– У любой столовки в Черном квадрате, – усмехнулся Напалм.
– Логично. Уродам хуже точно не будет.
– Измененным, – поправил меня бармен.
– В политику не лезу, – отрезал я и попросил: – Еще рюмку.
– Возможно, в ближайшее время начнутся поставки спирта из снежной ягоды, и мы вернемся к оригинальному рецепту, а пока только так. Проверка за проверкой идет…
Я махнул рукой, прерывая оправдания, выпил вторую стопку и шумно выдохнул.
– Неплохо!
– Кто платит? – спросил Напалм, соскальзывая со стула с бокалом в руке.
– Ермолов, – объявил я. – Теперь понимаешь, почему так важно, чтобы его пропустили?