Здоровяк открыл рот, чтобы резко ответить, но последние слова сильно поубавили его пыл и даже смутили немного.
- Да будет тебе, Василий. Тоже умника нашел. Я же недоучился у Оха. Силы есть немного, это да, а…
- Гляньте! - воскликнула девушка, прерывая рассуждения Небабы, указывая в сторону близкого леса. - Что это там?
- Всадник! - для остроглазого, как орел Василия, верста не расстояние. - И судя по посадке, Галия, из твоих сородичей.
- Басурман?! Здесь? - Тарас, что раньше стоял к лесу спиной, развернулся и приложил ладонь козырьком ко лбу. - Мне это не нравится…
- И правильно, что не нравится, - подтвердил Василий. - Что-то у него поперек лошади лежит. Большое. На человека не похоже, но соразмерно. Догоним?
- Обязательно!
- Опять? - Небаба недовольно посмотрел на уздечку в руке Куницы. - Может, как сюда?
- А если опять мимо?
- Тогда, пусть Галлия, - не сдавался здоровяк. - А я лучше Василию помогу.
Пока они спорили, тот уже успел обернуться беркутом и, не теряя ни мгновения, рванулся ввысь.
Куница хотел возразить, - ну, не нравилось ему седлать девушку, - но Небаба уже тоже кувыркнулся через голову и следом за орлом в небо взлетел мощный ястреб-ягнятник.
- Не надо сомнений, атаман Тарас, - ласково и чуть просительно отозвалась Галлия. - Ты подарил мне жизнь и сохранил честь. Позволь же и мне, хоть что-то для тебя сделать.
- Но ты не рабыня! - отшатнулся Куница.
- Не важно, кем считают человека другие, - ответила шаманка, забирая у казака волшебную уздечку. - Важно, что он сам обо всем этом думает…
А в следующий миг рядом с Куницей призывно била копытом и выгибала шею породистая кобылка. Молодой ведун вздохнул, покраснел, но на спину ей запрыгнул. Правда сделал это так осторожно, словно кобылка была стеклянная. Куда скакать и с какой скоростью, Галлие приказывать нужды не было, она сама с места рванула таким галопом, словно ей в бока вонзили шпоры. Запорожцу, еще не ухватившему повод, чтоб не сжимать колени и удержаться, пришлось припасть к гриве и крепко обнять кобылку за горячую, шелковую шею.
Примерно в эту же минуту и татарин заметил погоню. Он что-то зло выкрикнул и круто свернул в сторону, торопясь укрыться в лесу, где у него было гораздо больше шансов уйти от преследователя.
Но басурманин не знал, что главная опасность для него сейчас не сзади, а сверху.
Беркут напал внезапно и зло. Превратившись в живую, но от этого не менее смертоносную стрелу. К тому же и татарин, пытаясь наддать ходу, нагнулся вперед, припадая к холке лошади, и тем самым подставляя затылок под удар клюва. Небаба только сдернул его с седла, уже неживого. Добивать не пришлось…
Разгоряченный конь татарина пробежал еще с полсотни шагов и остановился. Видимо, был приучен далеко не убегать от хозяина. Оглянулся, подождал немного но, не услышав призывного свиста или какого другого условного знака, - возвращаться не стал, а мотнул головой и потянулся к траве. Странный мешок, уложенный поперек хребта, свалился на землю, и оттуда послышался слабый стон.
- Ясырь брал, голомозый! - зло сверкнул глазами Куница, быстро спрыгнул со своего 'скакуна', приблизился и стал осторожно разворачивать дерюгу.
- Так и есть, девушка… И лицо знакомое.
Та открыла глаза и испуганно посмотрела на склонившихся над ней мужчин.
- Эй, живая? Ты, чья будешь, зорька, - спросил ласково Небаба. - Зовут тебя как?
Девушка разглядела казацкие чубы, одежду, дольше всего ее взгляд задержался на Кунице, после чего она явно успокоилась.
- Я из Михайловки, - ответила более уверенно. - А зовут меня Оксаной. Тарас! Куница! Неужто совсем не признаешь? Оксана я, Кожухова дочь…
- Петра Кожуха дочь? - удивился Куница, помнивший девушку еще малой егозой, а тут - совсем заневестилась.
Впрочем, последний год-два, после исчезновения отца, он никого кроме хозяйства и Ребекки не видел, а еще раньше - был все лето на Запорожье, а потом в казацком дозоре. Да, три года для юности, особенно в пору расцвета, срок огромный. Не удивительно, что не признал.
- Ну, да… - засмеялась девушка. - Неужели совсем не похожа?
Тарас хотел ответить шуткой, но оглянувшись, заметил, что басурман пошевелился.
- Подождите, братцы, добью голомозого. А то это такие живучие твари, что и с самой тяжелой раны вылизаться сможет, а после снова добрым людям пакостить станет.
Куница подошел к татарину и перевернул его ногой на спину. Тот, хоть лежал с закрытыми глазами и в луже собственной крови, но все еще дышал.
- Дай я.
Небаба вынул притороченную к седлу саблю татарина, хекнул, словно собирался расколоть полено и одним махом отсек обритую голову. Та, подпрыгнула словно мяч, немного откатилась, а потом… стала медленно придвигаться обратно к туловищу.
- Святой Боже, святой крепкий, - перекрестился Степан. - Василий! - позвал третьего товарища. - А поди-ка сюда, посмотришь на чудасию. Похоже, еще один из нечистого племени.
Пока Орлов подошел, голова басурмана уже доползла почти до самой шеи. Небаба снова отодвинул ее сапогом в сторону и показал опричнику:
- Глянь, сама на свое место лезет.
Тот посмотрел и кивнул.
- Да, не простой разбойник нам подвернулся, а настоящий оборотень.
- Оборотень, так оборотень… - пожал плечами Куница. - Делать что с ним будем? Говори, ты в этом больше нас смыслишь. Станем опять голову в болоте топить, или что попроще придумаешь?
- Приходилось слышать, - вспомнил Небаба, - что лучше свяченой воды ничего нет.
- Попробуем, - согласился Куница. - У меня как раз есть немножко. Прихватил из дому. В Иорданской полынье набрана.
- Годится, - поддержал предложение Степана Василий. - Тащи сюда…
Голова вновь приблизилась к туловищу и, когда Небаба попытался отпихнуть ее ногой, яростно оскалила зубы. Тот отпрянул от неожиданности, и она прижалась к телу так, что даже рубца не видно было.
- А теперь как быть? - озадачено посмотрел на опричника Небаба. - Еще раз рубить?
Ответить Василий не успел. В один миг, как-то со всех сторон сразу, задул сильный ветер, с реки набежал небольшой смерч и заплясал, закружился вокруг, с каждым оборотом разрастаясь вширь и ввысь, уплотняясь и набирая силы. Небо враз потемнело, загрохотало, сверкнула молния - одна, другая, и убитый харцыз стал медленно приподниматься.
Куница ругнулся, совсем не набожно, и так рубанул саблей, что располовинил нечисть поперек. Потом бросился к Галлие, которая все еще пребывала в лошадином теле, и выхватил из переметной сумы манерку со свяченой водой…
Ветер взвыл громче, загрохотало еще сильнее, а смерч, словно ребенок тряпичную куклу, подхватил тело оборотня, закрутил им и был таков. Исчез, словно померещился… И, сразу все угомонилось и просветлело.
- Вот так напасть, - дружно вытерли воины рукавами невесть от чего покрывшиеся испариной лица.
- Похоже, нам теперь на каждом шагу с нечистью воевать, - пробормотал Куница, бездумно открыл манерку и глотнул из горла. Потом передал побратиму… - Даже в горле пересохло. Оно, вообще-то, не страшнее татарвы будет, хотя - жутковато.
- Если мы с тобой, гм… встревожились, - произнес Небаба, попивая свяченую воду, - то что должна чувствовать Оксана?
Парни развернулись к девушке и ужаснулись. Лицо у той побледнело, губы посинели, а саму трясло, словно в приступе лихорадке.
- О Господи! - бросился к ней Небаба. - Василий, подсоби! Как бы с ней родимчик не случился!
Девушке с трудом разжали зубы и влили в рот глоток все той же освященной воды.
Оксана натужно закашлялась, видимо не в то горло пошло, но немножко порозовела.
- Что… что… что это было? - выстучала зубами, испуганно заглядывая казакам за спину.
- Ерунда, - успокоил ее Небаба, прижимая девушку к себе покрепче, чтоб унять дрожь. - Ничего не было. Тебе почудилось… Когда смерч налетит, и не такое узреть можно… Я вон помню, мы с Василием как-то…
Казаки в три голоса, перебивая друг друга, принялись морочить девушке голову, потом закутали в жупан, дали хлебнуть настоянной на меду горилки, усадили на лошадь и неторопливо двинулись в сторону брода возле села.
- Слышишь, Куница, - произнес Василий. - А тебе не кажется, что все это неспроста?
- Что именно?
- Оборотень, Михайловка, девица…
'Опричник прав, атаман Тарас, - мысленно присоединилась к их разговору Галия. - Это знак. И я не стала бы им пренебрегать. Боги не любят, когда люди не слушают предупреждения'.
- И что вы предлагаете? - помотал головой Куница. - Отказаться от поисков отца, и сидеть сиднем в деревне, опасаясь, как бы еще чего не приключилось? Простите, братцы, но все, что со мной… с нами, - поправился ведун, - происходит в последние дни, это одно сплошное предупреждение. А опасности ходят за нами гуськом, как утята за уткой.
- Сидеть не надо, - успокоительным жестом притронулся к его руке Василий. - Но и оставлять Михайловку без присмотра не стоит. Я предлагаю поручить это Небабе. Глянь, как у него хорошо с Оксаной получается.
- Опыт, - хмыкнул Тарас. - Мне кажется, что и с Аревик у него не хуже дела шли.
'А за это можно и подзатыльник схлопотать, - тоже мысленно отозвался Степан, не отходя от спасенной девушки. - Не смотря на чин и возраст'.
- Да шутим мы, медведь ты наш обидчивый… - засмеялся Василий. - Но, согласись, что идея неплохая. Тебе остаться - лучше всех. Меня тут попросту не знают, а о Галлие и разговора нет. Зато Тарас будет спокоен и, не отвлекаясь больше ни на что - займется поисками отца и реликвии.
- Ну, хорошо… - признал правоту опричника недоученный чародей. - Останусь. Только, чур, если наметится какая-то серьезная заварушка, обо мне не забывать. Уж в Михайловку-то Тарас откуда угодно перенесется - не промахнется… Так что без отговорок! А то - крепко обижусь. Очень крепко.
- Договорились.
Куница подошел к Небабе и обнял его слегка.
- Мы быстро. Ты и соскучиться не успеешь.
- Хотелось бы… - проворчал тот. - Ладно, с Богом. Увидимся, братцы… Делайте свое дело. Не в бирюльки играем.
* * *
- Ну, и где мы теперь очутились, пан атаман? - чуть насмешливо поинтересовался Василий Орлов у Куницы. - Похоже, что и на этот раз, друг Тарас, ты перенес нас не туда, куда хотел, а в те места, где и Макар телят не пас. И что примечательно, вокруг ни души, чтоб разузнать: куда нас запроторило! Правильно сказывают, что спешка нужна только при ловле блох и при поносе. А еще… - Василий поймал исполненный ехидного любопытства взгляд Галии и поперхнулся. - В общем, сам знаешь когда. Не маленький…
- Погоди, Василий, не шуми. Ты же тоже немножко чародей и должен знать, что перенестись можно только в ту местность, которую хорошо знаешь. Туда, где бывал раньше. Дай оглядеться… Что-то мне вон тот холм, где дымок, напоминает смутно… - ткнул пальцем в горизонт Куница.
- Неужто опять дозорные где-то тревогу подняли? - Василий посмотрел в указанном направлении. - Только вялый он какой-то. Даже не огонь догорает, а угли тлеют. Поди, казаки еще ночью фигуру зажгли? Или мы на прежнее место вернулись? Тогда, где-то тут, неподалеку, в ложбинке, должен твой 'журавль' с вином стоять. Сейчас, сверюсь с солнцем…
- Нет… - неожиданно отозвалась Галия. - Я хорошо помню винный колодезь посреди степи. Мы в другом месте. И воздух здесь сырой… большая вода должна быть совсем рядом…
'Нечего гадать, атаман, сейчас оглядимся… - и, оборотившись беркутом, сильно взмахивая крыльями, Василий стал медленно подниматься в небо. - Угу-угу… - забормотал вскоре. - Вижу широкую реку, два острова характерно расположенные поперек русла. Гм… Ага!.. Ну, что ж, если я не ошибаюсь, други мои, мы оказались у Тивильжанской переправы'.
- Бывал я тут пару раз, с отцом - вот и всплыло, наверное, в памяти, когда место выбирал, - пробормотал Куница. - И что теперь? Попробуем в третий раз?
'А что там за дым? - поинтересовался мысленно в опричника. - Ордынцы?'
'Они самые, атаман Тарас… - подтвердил Василий. - Но чамбул небольшой. Что-то около двух сотен… И уходят уже. Да так поспешно, словно гонится кто за ними. А я, кроме двоих всадников, - вероятно, уцелевший казацкий дозор, больше никого в округе не вижу'.
- Есть загадки, которые лучше и не разгадывать… - тихо промолвила шаманка.
- Волков бояться - с печи не слезать, - проворчал Тарас и повернулся к девушке. - Не уподобляйся Степану, Галлия. Хватит того, что он все время советовал быть осторожнее. Скажи лучше: это уже разведка или опять кто-то из молодых да ранних поперед батьки Хана в пекло спешит? Норовит самый лакомый кусок у войска изо рта выхватить?
- Разведка? Нет, не думаю… - отрицательно мотнула головой девушка, от чего ее толстая коса тут же переползла из-за спины на грудь. - Когда вся орда сдвинется с места, ей некого будет опасаться. Скорее всего добытчики… Либо чей-то младший сын личную удачливость и доблесть перед главным походом показать хочет. А может, кому-то не терпится стать названным братом Солнцеликого. Но второе предположение, о юном батыре, мне кажется, наиболее верное. Я не чувствую рядом проявления магической ауры. А ни один опытный ага не пустился бы на поиски священной реликвии с таким небольшим отрядом, без поддержки шамана. То же самое, и разведчики.
'Да нам-то какая разница? - влез в разговор Василий. - Или вы опять надумали с голомозыми догонялки затеять? Понравилось? И куда теперь басурман заманивать станем? К лешему или - водяному, водяницам да бродницам на потеху? Как дети малые, право слово. Все наиграться не могут. О важных делах думать надо, а не транжирить время попусту…'
- Что-то меня сегодня все от опрометчивых поступков уберечь норовят. Ты тоже не с той ноги встал, друг опричник? Гляди, в беззубую старуху обернешься. Даже семечки чем щелкать не останется.
'Те всадники, что я упоминал, повернули лошадей в нашу сторону. Похоже, запорожцы. Одеться, конечно, по-всякому можно, но у одного на голове точно казацкий оселедец. Рыжий, далеко видно'
- Неплохо было бы их перехватить, да расспросить… - оживился Тарас. - В общем-то, судьба, конечно, любит над человеком покуражиться, но порой и правильный путь указывает… Главное, суметь ее подсказку вовремя заметить. Может, и во второй раз нас сюда не просто так забросило? Не проморгаем указующий перст?
'Почему бы и нет? - подумав, согласился Василий. - С двумя, даже если они, против ожидания, харцызами окажутся, мы уж совладаем как-нибудь. Решайте: в каком облике им покажемся?'
Глава четвертая
- Если этот Рудый Панько когда-нибудь попадет в мои руки, - первым прервал угрюмое молчание Остап Байбуз. - Возьму, заразу, за одну ногу, наступлю на вторую и разорву пополам, как лягушку! Не иначе, как в сговоре с голомозыми был, гад ползучий! И ведь знал, чем пронять, чем отвести подозрение. Какой казак не возрадуется горемыке, сбежавшему с басурманского рабства.
- Чего теперь кулаками размахивать… - в который уже раз широко перекрестился Лис, оглядываясь на стелящийся над курганом дым, уже не такой густой и черный, как сразу, но все еще вполне заметный даже издали. - Жаль Максима, но главное - мы фигуру поджечь успели!.. Знак вовремя подали!.. Значит, селяне и живность попрячут и сами укрыться успеют. Не поживиться на сей раз людоловам, с пустыми руками восвояси вернуться. Выходит, Остап, не зря Гарбуз погиб, - вздохнул Максим и вдруг подпрыгнул в седле, да еще и присвистнул негромко.
- Ты, чего свистишь?.. Как дурень на Пасху возле плащаницы? - удивился Байбуз такому странному поведению старшего товарища.
- А вон, глянь, - худой и длинный, а значит, видящий в ровной, как стол степи, чуть дальше товарища Лис ткнул пальцем прямо перед собой. - Паныч какой-то к фигуре скачет. Заплутал, наверно, бедолага, - вот и хочет с пригорка оглядеться. Айда, заворотим его, от греха подальше… Ведь прямиком в петлю к басурманам лезет.
- Да ну, - отмахнулся Остап. - С панами только начни, потом уцепится так, что и с мясом не отдерешь. А с чего ты решил, что паныч?
- Ты не прав, хлопче. Не по-христиански это, людей в беде бросать… - неодобрительно проворчал Лис. - Гарбуз так никогда бы не сделал. А почему паныч?.. Ну, во-первых, кто в здравом уме станет по степи в одиночку разъезжать, разодевшись так пышно, что даже отсюда в глазах пестрит? Во-вторых, знаешь, сколько хорошо обученный беркут стоит? Вон, над головой у него кружит… Паныч - тут и гадать нечего. К тому ж, явно не из нашей голозадой, мелкопоместной шляхты. Поторопись. Спасем дурня от плена, а он нам за это пару злотых на магарыч подкинет. И… последние новости расскажет.
Поскольку Байбуз видел перед собой лишь расплывчатое темное пятнышко, то недоверчиво глянув на товарища, подстегнул коня и погнал вперед. Но вскоре, молодой запорожец убедился, что и на этот раз острота зрения не подвела Семена. В нескольких верстах от них, по направлению к реке, неторопливо двигался одинокий, живописно и пестро разодетый всадник. А рядом, не забирая в высоту, держался большой степной орел.
- А если это, какой-то мурза к своим поспешает? Или лазутчик ордынский… - предположил Байбуз. - Вот здорово было бы поймать.
- Лазутчик вряд ли стал бы так наряжаться, - помотал головой Лис. - А вот какой-нибудь иудушка, очень даже запросто. Среди богатеев предатели водятся… Разузнал что-то важное, вот и спешит к месту встречи. Басурманам помочь и мошну набить.
- Чего гадать? Сейчас переймем этого павыча и обо всем разузнаем от него самого. Погнали, пока басурмане его с холма не заметили. Опередить они нас не смогут, но поговорить по душам не дадут, это уж точно…
И как раз в этот момент странный всадник остановился, потом привстал в стременах и три раза, как положено по обычаю, громко прокричал:
- Пугу-пугу! Пугу-пугу! Пугу-пугу!
- Казак? - опешил Семен.
- Угу, сегодня ночью тоже один пугача изображал… - проворчал Остап.
- Э нет, так не годиться, - не поддержал товарища Лис. - Что ж нам теперь, из-за одного Нечистого, старинные казацкие обычаи нарушать? Да каждого встречного в подлости подозревать?
И приложив ладони ко рту, тоже трижды крикнул в ответ:
- Пугу-пугу! Пугу-пугу! Пугу-пугу!
- Кто здесь? - долетело издали.
- Казаки из Луга! А ты кто будешь?
Перекрикиваясь условными, издревле заведенными в Диком Поле, фразами всадники неторопливо сближались.
- Да такой же, как и вы человек Божий, обшитый кожей! - все еще достаточно громко, но уже не криком ответил незнакомец.
- Что-то наряд у тебя не шибко казацкий, сиромаха ты наш, горемычный.
- Наряд не важен, его и сбросить не долго. Главное, чтоб душа перед Богом была чистая…
- Тоже верно. Даже заяц шкурку меняет. А уж змея-то…
- Сами-то, чего полуголыми по степи разъезжаете? Просто жарко, или в одном месте припекло где-то? Шапки, гляжу, и то поснимали… Рыжий волос на солнце, как церковный купол отсвечивает. Видели, откуда я вас заприметил?
- Мы-то о себе сами все знаем, - проворчал уязвлено Лис. - А вот ты кто таков будешь? Обзовись, странник…