Несколько шагов, и я замер перед столом, стараясь не обращать внимания на вытаращенные глаза окружающих.
- Зетай Унзури, дворянин из Балезии, - сухо сообщил чиновнику, внимательно наблюдая, как его рука выводит на всех трех экземплярах отметку о присутствии.
- Ты едва не опоздал… - недовольно процедил чиновник, и я уже почти открыл рот для опровержения этого заявления, но вовремя вспомнил, что моя кличка теперь - Молчун.
Полуденный звон колокола возвестил о начале состязаний, и к этому времени все кресла на террасе были заняты. Герцог, по-прежнему облаченный в зеленый балахон, выглядел, однако, далеко не обычным монахом. И причиной тому явилась длинная витая золотая цепь, висящая на его шее. Мне было трудно отсюда оценить размер украшающих ее драгоценных камней, но их яркий зеленый блеск подтвердил мою догадку о значительно более высоком статусе Гийома в монастыре, чем он пытался мне показать. Дуна нигде не было видно, но искать его и выяснять, успел ли он предупредить хозяина, у меня не было ни времени, ни возможности.
Первый кандидат уже рванулся к чучелу и, легко помахивая мощным полуторником, в хлам порубил не только манекен, но и дубовую подставку. Хотел было перейти ко второму, но его остановил звон серебряного колокольчика.
- Сколько времени ты учился так виртуозно владеть мечом? - с притворным восхищением поинтересовался Гийом, и простодушный верзила хвастливо сообщил, что занимается с пяти лет.
- Извини, но нам это не подходит, - сделал скорбное лицо монах и дал знак второму претенденту.
Почти два часа я сидел на длинной скамье для кандидатов и вовсю развлекался, наблюдая, как Гийом находит все новые причины для отказа очередным бойцам.
За это время я успел сравнить виртуозный бой парными клинками с несокрушимой мощью битвы на цепных палицах, полюбоваться на замечательное владение кнутом и меткую стрельбу из лука.
И наконец мы остались вдвоем, белокурый Вандель и я.
Вандель вышел на середину площадки, усыпанной соломой и обломками манекенов, и выхватил из-за пояса кинжалы. Правильно я предположил, что он мастер своего дела. Еще и ветерок, очистивший над нами небо от тяжелых туч, внес свою лепту. Солнечные блики, игравшие на молниеносно вращающемся в его руках оружии, слепили глаза, создавая впечатление чего-то невероятно опасного и одновременно притягательного.
Мне нужно было срочно придумать нечто особенное, такое, что помогло бы убедить не только членов совета, но и многочисленных зрителей, проводивших Ванделя одобрительными выкриками.
- Зетай Унзури, дворянин из Балезии, - прочитал сидящий в центральном кресле седой пухленький лорд, и я, чуть прихрамывая, прошел на то самое место, где только что исполнил свой трюк блондин.
- Мне нужны помощники, - сообщил я распорядителю тусклым голосом, и в толпе послышался разочарованный гул.
- Зачем? - насмешливо скривился председатель, и я с показной скорбью вздохнул в ответ.
Сам того не зная, он задал именно тот вопрос, который я мечтал услышать.
- Я хочу показать, как можно отбиться, если на тебя нападают не один и не два злодея.
- Целых три, - печально поддакнул кто-то в толпе.
- Лучше четыре, - серьезно пробасил второй шутник.
- Сразу пятеро! - весело выкрикнул третий, и я решил, что пора останавливать этот аукцион.
- Как я понимаю, вы все добровольцы, - ласково кивнул я весельчаку, и его смех как-то резко потерял свою звонкость. - Мне нужно пять тонких сосудов с водой, и пусть добровольцы идут с разных сторон, - продолжал командовать я, пока никто из комиссии не начал протестовать.
- Да где мы тебе возьмем эти сосуды… - недовольно протянул было распорядитель, но его перебил голос Гийома:
- Вот у меня есть бутыль с элем, у лорда Эйгильда, у вас, уважаемый Гораник, все, достаточно, уже пять. Ну где там добровольцы? Забирайте бутыли.
Напиток, которым многие сдабривали необычное зрелище, был выставлен на край террасы, и несчастные добровольцы с кислыми лицами потянулись туда. Но их было всего трое, и требовалось найти еще двоих. После небольшой перепалки двое стражников, охранявших членов совета, отдали свои алебарды товарищам и присоединились к добровольцам.
- А если он промахнется и проткнет мне пузо? - мрачно поинтересовался один из них, нюхая заманчиво пахнущую бутыль.
- Если будешь прижимать бутылку к пузу, как родную жену, проткну обязательно, - серьезно пообещал я, и все мигом сообразили, как нужно правильно держать необычную мишень.
По команде распорядителя добровольцы, занявшие свои места, мерно зашагали ко мне с разных сторон, но я не спешил выхватывать дротики. Пусть подойдут на такое расстояние, когда даже самая ничтожная вероятность промаха будет исключена.
Вот до меня осталось двадцать шагов, восемнадцать, пятнадцать… двенадцать…
Пора. Привычным жестом выхватываю оружие из гнезд и, почти не глядя, рассылаю в разные стороны. А чего там особенно глядеть, если я заранее рассчитал каждое движение.
Звон разбитого стекла, громкая ругань ошалевших от неожиданности добровольцев и потрясенный выдох толпы - лучшие свидетельства произведенного впечатления. Сохраняя на лице все то же унылое выражение, спокойно иду собирать свое оружие. Ни одной целой бутыли, разумеется, не осталось, я же говорил, что меткость - это мое все?!
Спор среди членов комиссии по поводу того, кто из претендентов победил, тоже протекал довольно вяло. Правда, Гийом с кисловатым выражением лица посетовал, что хотел бы видеть в учителях человека с не столь уродливым лицом, но я подозреваю, что сделал он это лишь для того, чтобы убедить противников в собственной непричастности к моему появлению. А для них этот довод, очень предсказуемо, оказался решающим.
Как я начинал подозревать, все принцессы давно разыграны между членами банды, решившей во что бы то ни стало захватить власть в стране.
- Зетай Унзури, дворянин из Балезии, - объявил наконец председатель, - ты нанят к принцессам Шладберна учителем по защите от злоумышленников. Иди, тебя проводят в замок и объяснят правила.
Под конвоем двух стражников и обстрелом сотни прожигающих взглядов меня довели до узкой кованой дверцы и, втолкнув внутрь, с грохотом задвинули засов. На котором вовсе не для красоты висел огромный замок.
ГЛАВА 10
"Шикарненькая кутузка", - сердито ворчал я, скептически разглядывая раскинувшиеся передо мной клумбы, беседки и мраморный дворец.
И во всем этом идеально вычищенном и ухоженном великолепии не видно ни одной живой души. Несколько птичек, весело щебечущих в кустах, разумеется, не в счет, предполагается, что им душа не положена.
Куда мне следует сейчас топать, абсолютно ясно. Во дворец, куда же еще? А вот чем я там буду заниматься, представляется мне пока довольно смутно. Ну допустим, научить толпу взрослых девиц сносно бросать дротики за пару месяцев в принципе можно. Но вовсе не этого ждет от моего присутствия в замке их отец, как почему-то кажется мне. Хотя, если подумать, он и сам не очень четко представляет, чего можно ожидать от общения королевского ока Этавира с принцессами.
Мне было просто необходимо спокойно обмозговать произошедшие в последние дни события, и я не рванулся немедленно во дворец, как, несомненно, поступило бы в случае выигрыша большинство бывших соперников. Расслабленно заложил руки за спину и медленно побрел между клумбами, присматривая местечко поудобнее. Причем "поудобнее", в моем понимании, означало вовсе не мягкое кресло, хотя и от него я не отказался бы. Нога постепенно начинала напоминать о себе ноющей болью.
Однако в данном вопросе для меня удобство заключалось в несколько иных деталях. Нужно укромное место, где никто не сможет застать меня врасплох, и одновременно такое, чтобы сам я издалека заметил любого, кто решит подобраться поближе, - вот основные из них.
Беседка, стоявшая на перекрестке двух дорожек, обсаженных начинающим зеленеть коротко подстриженным кустарником, показалась самым подходящим местом, и я уверенно свернул туда.
Пара широких ступеней, шесть резных деревянных колонн, изящные перила и легкая крыша с ажурными наличниками вокруг створчатых проемов, просто и удобно. Войдя внутрь, понимаю, что далеко не первый оценил отличное стратегическое расположение этого прелестного строения. На широкой скамье лежит пушистый ковер, явно привезенный из Остана, а несколько небрежно разбросанных по нему вышитых подушечек и забытая ваза со сладостями яснее ясного говорят о том, что это убежище кого-то из женщин, скорее всего одной из гувернанток. Насколько я помню из торопливых пояснений Дуна, их у принцесс всего двое. На вопрос, куда делись остальные, капитан ответил нечто уклончивое, и я не стал настаивать, помня о том, что одна из оставшихся - его жена Кардилия.
- Девочки зовут ее тетушка Дили, - слегка смущенно признался Дун, и я не стал в тот момент ломать себе голову над простым вопросом, отсеялись ее коллеги после выяснения отношений между собой или чем-то не устроили герцога.
Решил, что все пойму сам, когда познакомлюсь со здешними обитателями поближе. Тогда, издалека, это знакомство казалось мне довольно простым и легким делом, и торжественная встреча нового учителя была в нем первым этапом.
И вот сейчас, рассматривая зеленоватый мрамор колонн и портиков, просвечивающий сквозь более темную на его фоне зелень распускающихся листьев, начал понимать: ничего простого тут меня не ждет. Да и вообще никого они не ждут, и не интересен им ни я, ни мои дротики. И хорошо еще, если ни одна из них не догадывается, что моя главная цель вовсе не работа учителем, а освобождение соотечественников.
А вот про это я даже думать не могу без отчаяния. Потому что абсолютно не представляю, что может сделать в том подвале еще один доброволец, если за долгие годы их перебывало великое множество.
Расстроенно выдохнув, я сунул в рот леденец и яростно размолол его зубами.
- Вкусно?
От неожиданности я едва не поперхнулся, и лишь тренированная выдержка не позволила выхватить дротик и бросить за спину, туда, откуда раздался вопрос.
Проследив взглядом за четкой тенью, упавшей на пол беседки, я неспешно повернулся к гостье здоровой половиной лица. Не стоит отвечать ее же методами и сразу пугать незнакомого человека.
- Не очень, - со вздохом сообщил я ей и бросил в рот еще конфетку.
- А раз не очень, зачем ешь?! - Несмотря на насмешливые интонации, голос у нее приятный, мягкий, без тени дешевого кокетства.
- Помогает думать, - признался я, точно зная: сейчас мне ни в коем случае нельзя соврать или перейти на официальный тон, восстанавливать утерянную в первом разговоре непринужденность придется по крохам.
- О чем? - Сквозь прежнюю насмешку прозвучала живая заинтересованность, и это замечательно.
Глядишь, и получится выудить у этой гувернантки сведения о характере ее подопечных.
- О принцессах, - пожав плечами, дал понять, что нахожу ее вопрос, по меньшей мере, странным.
А сам тем временем попытался исподтишка рассмотреть собеседницу. Серый кашемировый плащ с отброшенным назад капюшоном, отделанным пушистым мехом, не дает возможности оценить фигуру, но зато оставляет на виду очень миловидное личико. Если судить по лицу, ей около тридцати лет, но вполне может быть и на пять больше или меньше. Светлые волосы с серебристым отливом собраны в простой узел, в глазах застыла застарелая тоска. Ну все понятно, скоро ее безбедной жизни во дворце придет конец, и придется искать новую работу.
- Между прочим, это мое место. - Ее голос мгновенно стал сухим и официальным, и я огорченно вздохнул.
Разговор не удался. Зато стало предельно ясно: у этой дамы про принцесс ничего узнать не получится. По крайней мере, в ближайшее время. Видимо, она предана им по-настоящему, и я не могу не уважать такое чувство. Ну что ж, осталась ведь еще одна гувернантка, тетушка Дили. Может, она окажется посговорчивее.
- Садись, я подвинусь, - пробурчал расстроенно, - места тут хватит.
С этими словами я поднялся и, припадая на больную ногу, шагнул в сторону.
- Что у тебя с ногой? - Властная требовательность, зазвучавшая в ее голосе, разбудила во мне вредность.
Больше всего я не выношу, когда женщины с первых минут знакомства пытаются мной командовать.
- С ногой? Ничего особенного. - Беспечно махнув рукой, обернулся к собеседнице лицом, и сердце на краткий миг замерло от потрясения.
Ну вот с чего мне пригрезилось, что она гувернантка? Не иначе как сказались усталость и недосып последних дней. Да еще ввел в заблуждение мех широкого воротника, складки которого я принял за откинутый капюшон.
- Прошу извинить меня, ваше высочество, но я не ожидал… - Все последующие слова замерли на губах при виде пораженно расширенных глаз, уставившихся на мою искалеченную щеку.
Вот змейство, все ж таки мне удалось ее перепугать.
- Я пойду… с вашего разрешения, - неловко выбрался я из беседки и захромал в сторону дворца.
Можно не сомневаться, одного врага я уже успел нажить. Да что же за невезение такое! Всего за несколько дней я стал калекой, потерял кучу друзей и обрел не меньшее число врагов. И ни на шаг не продвинулся в своем деле.
Да еще и эту горбунью прозевал, как зеленый новичок. Я даже зубами скрипнул от огорчения, припомнив ее неожиданное появление, и только тут заметил спешащую мне навстречу женскую фигуру.
Среднего роста, довольно плотненькая, в темном чепце, положенном замужним дамам по местным обычаям, она не могла быть никем, кроме тетушки Дили, но я уже настолько не доверял к этому моменту собственному чутью, что предпочел подождать, пока она представится сама.
- Ох, Тай, прости меня, что не встретила, сам знаешь, завтра праздник, вот и закрутилась, платья, список блюд… а ты чего это так хромаешь? Мне сказали, уже поджило… - затараторила она, еще не дойдя до меня с десяток шагов.
- Какой праздник? - еще недоумевал я, а неожиданные подозрения уже прожигали в мозгу раскаленные дырочки.
- Ну как же, равноденствие, день открытия морского пути. - Женщина уже подхватила меня под руку и потянула за собой с таким напором, что сопротивляться просто не имело смысла.
- А… какое сегодня число? - боясь услышать ответ, будто невзначай спросил я и внезапно налетел на резко остановившуюся спутницу.
- Ох, я дура болтливая… предупреждали ведь… - всплеснув пухлыми ручками, пробормотала она несчастно и с таким страхом и участием заглянула в мое лицо, что сердиться на нее просто не позволила совесть.
- Так какое? - с мягкой настойчивостью повторил я вопрос.
- Четырнадцатое… - прошептала Дили обреченно, пряча от меня глаза.
Как это - четырнадцатое? Ах же змейство! Так, значит, я проспал почти три дня?! И с того момента, как покинул свой замок, прошло полторы декады? В свете этой новости бесследно растаяло мое сомнение насчет честности герцога, ведь я-то подозревал, что они втихую использовали портал, чтоб так быстро добраться до Кольдна. Правда, мне от осознания этого факта легче не стало, меня он все же обманул, вернее, умышленно умолчал о своих проделках, зато не нарушил ни один из законов Шладберна.
- Дили, - вздохнув примирительно, потянул я женщину дальше, как бы там ни было, а она не в ответе за интриги своего господина, - тебе дали какую-нибудь мазь для моей ноги?
А вот герцогу я теперь буду доверять намного меньше.
- Конечно, - обрадованно заторопилась гувернантка, - идем, твоя комната уже готова. Пока ты умываешься, я приведу лекаря.
- А сколько всего человек ночует во дворце? - осведомился, словно невзначай.
- Кроме принцесс? Да немного, я и Клата, еще две ночные горничные, старый лекарь и мажордом. Элессит все шутит, что нас как раз по одному на принцессу.
- А Элессит у нас кто?
- Так ты же с ней вроде познакомился?! - Изумленная Дили даже оглянулась в сторону беседки. - Это старшая принцесса.
И единственная, кто носит это звание вполне законно, мог бы добавить я, но снова вспомнил, что отныне моя кличка - Молчун. Хотя разве не может оттаять сердце увечного моряка в чисто женском обществе?
- Мы случайно столкнулись, - объяснил я гувернантке, стараясь говорить ровно, - и познакомиться не успели.
- Обидела, - не поверила моему объяснению Дили, - да ты не обращай внимания. Она со всеми чужими так, не хочет, чтоб смотрели жалостливо. А как привыкнет, еще и подружитесь.
- Кто из слуг служит тут больше двадцати лет? - незаметно хмыкнув, спросил я, проигнорировав это заявление, вряд ли принцессе нужна дружба простого моряка.
- Так, кроме горничных, все мы тут жили еще до того несчастья, - вздохнула гувернантка, неназойливо помогая мне преодолевать широкие мраморные ступени перед входом, явно рассчитанные на многолюдные торжественные церемонии по приему знатных гостей. Вот только, думаю, давненько не видели эти ступени ничего подобного.
- Дили! - оглушающе зазвенел девичий голосок, едва мы успели шагнуть в сумрачную прохладу просторного приемного зала. - Ну где же ты пропала? Она снова пришила кружева неправильно, можешь полюбоваться! Ой… а кто это?
- Я новый учитель по обороне, - вежливо и громко произношу в сторону выходящего в зал балкончика, на котором светлеет девичий силуэт.
Рассмотреть ее поподробнее не удается, глаза еще не привыкли к сумраку после гуляния под солнцем, хотя и наполовину закрытому низкими облаками, но все же по-весеннему яркому.
- Дили, и ты нам ничего не сказала! - обиженно выпалила девушка и вихрем умчалась прочь.
- Эни, Нила, Тина! Нам наняли учителя! И он уже пришел! - звенел где-то в глубине залов второго этажа ее ликующий голосок, пока Дили почти силой торопливо тащила меня в противоположную сторону.
- Пошли быстрее, в комнаты прислуги им заходить запрещено!
И только в этот момент я с оглушающей ясностью осознал, на что именно согласился.
Дверь в коридорчик, ведущий в комнаты для прислуги, находилась в тупичке за кухней, и, едва она захлопнулась за нами, тетушка Дили заметно успокоилась. Видимо, это и был рубеж, пересекать который не позволено принцессам.
Несколько ступенек вниз, и снова длинный коридор. С правой его стороны двери располагались со строгой размеренностью, а с левой как-то хаотично.
- Вот это женская умывальня, вот это мужская, а вначале были двери в кладовые и вход в винный подвал, запомнишь? - без устали выдавала пояснения Дили, бодро шагая впереди меня. - Спальни справа, твоя дверь седьмая по счету, в шестой живет горничная, восьмая пока свободна. Если не хочешь считать, попроси Макквина, это наш лекарь, он тебе нарисует что-нибудь на двери. Видишь ромашку? Это моя дверь.
- А почему именно лекарь этим занимается? - не удержался я от вполне закономерного вопроса.
- Так от скуки же! Девочки наши, хвала добрым духам, все здоровенькие, а он вообще рисовать любит. В хорошую погоду его только на морской лестнице и можно найти. Ну а вот и твоя комната, это постель, тут сундук для вещей, я тебе туда рубашек чистых положила, а в шкаф теплый плащ и камзол повесила. Вечерами бывает прохладно. Иди умываться, а я поищу Макквина, он в это время далеко не уходит.