- Ужас какой-то рассказываешь. А что, малышня с палками это тоже будущие головорезы?
По правде говоря Леграду было не до смеха. Он угрюмо подумал, что может себя поздравить с личным рекордом по попаданию в неприятности. Неделю в городе, а уже убил нескольких человек и одного демона, оказался избит другим демоном, нажил себе врагов в лице целой банды тварей, попал под пристальное наблюдение к малиновым и пообещал спасти человека пропавшего при отвратительных обстоятельствах.
- Зря улыбаешься, - неправильно понял гримасу Леграда Мелгот. - Школа Трех Клыков это вообще скользкая шайка, не брезгующая убийствами по заказу. И руководимая небольшим кланом демонов. Её главарь… или как он себя называет - старший наставник, - Мелгот презрительно выплюнул последние два слова, - очень таинственная личность. Ходят слухи, что он командовал одной из когорт Преисподней.
- Не вижу в этом никаких проблем, - серьезно заметил Леград. - Если ты позабыл в Школе Героев тоже были наставники демоны. Не говоря уже о главе 'Героик Бренд'.
Мелгот перенес вес тела на носки и наклонился вперед, к лицу Леграда:
- Вообще, все к чему я клоню, так это к тому, что тебе приятель в скором времени грозит жаркое дело. И не помешает дружеская помощь. Мы прикроем, тем более, что эти подонки уже давно у нас перед глазами мелькают.
Предложение франта было крайне уместным. Настолько, что не очень умеющий принимать помощь и благодарить Леград даже не знал, что сказать.
- Не привык я прятаться за чужими спинами. Ты же знаешь, Мелг.
- Знаю, Лег. Но прятаться и не предлагаю. Знаю, что ты еще устроишь рогачам выволочку. Не напрашиваюсь в дуэлянты. Просто говорю. Если что мы всегда готовы выступить за тебя.
Леград не стал смеяться, мол, что ты за всех говоришь? А если не все, готовы за незнакомца головой рисковать. Помнил, что в былые времена герои всегда вставали горой друг за друга. Это было так же нормально, как и дорогое убранство кабинета, в котором они сидели.
- Спасибо, дружище. Только здесь я уж как-нибудь сам. Моя проблема, мне и разбираться. От тебя мне понадобилась бы другая услуга…
- Чем могу? - тут же заинтересовался Мелгот.
- Устроишь мне встречу с префектом Крессима? - тихо попросил мечник. Он ждал вытаращенных глаз, нелепых прыжков и сакраментального 'Зачем тебе?'.
Вместо этого Мелгот задумчиво обошел стол и присел в свое кресло. Положил ногу на ногу. Скрестил на груди руки.
- Рассказывай.
И Леград принялся рассказывать. Все, исключая лишь своего собственного диалога с госпожой Достиар. По мере рассказа Мелгот, подергивал носком башмака в такт словам мечника, медленно водя взглядом по комнате.
- Знаешь, дружище, - сказал он после того как рассказ окончился. - Твоя удача нисколько не изменилась со времен недалекой молодости. Те же ситуации, чаще всего имеющие свойство оборачиваться милыми могильными холмикам в безвестной рощице. Исчез Ренард, убит Хранитель? Да за один только вопрос заданный не в том месте можно загреметь в холодную.
- Я пообещал, - твердо сказал Леград. - Все что у меня есть это моё слово. И мой меч. Поэтому я и прошу помочь задать вопросы в правильном месте.
- А вот за это можно и головы лишиться, - предостерег его Мелгот, возбужденно прикусив губу. - Хранитель, говоришь, помер? Серьезно. Очень серьезно.
- Так что? Поможешь? - наклонил голову Леград. Он был готов к любому ответу. Заранее понимал и принимал любую реакцию приятеля.
- Эх, чует моя печень не стоит в это дело лезть, - Мелгот встряхнул свои волосы и глаза его сделались веселыми. Шальными. - Попробуем помочь.
Глава четвертая
РОДНАЯ КРОВЬ
Осенние ночи в старом добром Крессиме всегда были темны. Как и мысли тех, кто любил разгуливать по его старым улочкам по ночам. Начиная от фантазий молодого юнца, который находясь во власти похоти презирая законы морали крался в район красных фонарей, чтобы найти себе утеху. И заканчивая замыслами душегуба, коварно поджидающего неудачников в темноте за углом. В осенние ночи, на улицы старого доброго Крессима выползало все, что днем пряталось под маской порядочности и добродетели.
Ночью встречались между собой ученики противоборствующих школ, когда ясно было, что драка будет до смерти. Ночью, напившись горькой, новые друзья могли сбросить получившего заработок поденщика в канал, на радость утреннему патрулю. Ночью, примерная ученица школы Послушания, выходила на улицу преображенная силой поселившегося в её сердце суккуба, чтобы разыграть из себя продажную девку. Те кто хранил покой Крессима - маги, сыщики, солдаты - они прекрасно знали, насколько сумрачны помыслы обитателей ночных улиц. Но все же даже они не были всеведущими. Иначе нипочём не допустили бы того, что случится в Крессиме нынешней ночью.
- Значит опять ничего? - голос вопрошающего был безрадостен. За окнами длинного музейного зала горели, утопающие в сыром тумане латерны[9]. Их ровный свет размазывался в серых клубах, подкрашивая высокие проёмы в грязно-желтоватый цвет.
- Все обыскали, старший! - принялся торопливо рассказывать второй голос. Его обладатель стоял опустив руки на узорчатой ковровой дорожке в тени колоннады. - Никаких следов. Может его забрали в хранилище?
- По бумагам он должен быть здесь, - развенчал нелепые надежды Гилом, разглядывая чёрный картуш над входом в павильон. Выпуклый свиток растрескался от времени и теперь казалось, что его покрывает вязь, готовых сорваться на головы нечестивцев молний. Однако ж предводитель Волков Крессима - лихих отчаянных оторвиголов - не боялся древней магии. На его стороне были прогресс и благосклонность Великих.
- Его не могли забрать отсюда. Кому ещё мог понадобиться старый хлам, в котором нет ни капли магической энергии? Поторопились мы все-таки прирезать смотрителя, могли бы сейчас спросить, - сокрушился он.
Подчиненный соболезнующе пожал плечами, быстро глянув на противоположную стену музея. Расположенные в павильоне картины относились к серии 'Десять обличий Бездны' и действовали на нервы любому зрителю. Особенно сейчас, ночью, когда в павильоне залег полумрак, и заботливо расставленные лампадки маслянисто подсвечивали древних чудовищ и их жертв. Вилы, котлы, свежевание живьем - пугающая сторона искусства.
- Что нам делать? Холл и весь первый этаж уже осмотрели. Теперь парни возятся в подземном хранилище, но и там похоже ничего.
Гилом приподнял голову, словно бы ожидая увидеть искомый экспонат где-то на яшмовых кессонах[10] между перекрытий. Естественно там ничего не было, но красота музея поражала. Даже такого закоренелого в материализме типа как Гилом. Но там, где ценитель вечного замер бы с ущемленным сердцем, вспоминая кто из великих зодчих приложил руку к зеленому шедевру, Черствый (как называли его за сухость облика) лишь пожалел, что нельзя наведаться сюда с киркой, дабы выковырять красоту себе на память.
- Ищите, - упрямо приказал он, доставая из кармана зеленое яблоко. Гилом очень любил фрукты. - У нас есть время почти до рассвета. Хоть стены долбайте, хоть полы. Что хотите, делай, но браслет мне найдите.
Помощник сокрушенно вздохнул. Он, не понимал, что такого важного в этом самом браслете, до сегодняшней ночи мирно пылившегося в казенном ларце. А вот Гилом прекрасно понимал, что после неудачи с той девахой, из-за которой он потерял нескольких толковых парней, наниматели с него не слезут. С живого.
- Клэмми, - любовно позвал помощника Гилом, сначала подышав на гладкий бок яблока, а потом вытерев его довольно грязным рукавом. - А что наши… пассажиры хм.
Клэм поежился и невольно оглянулся на выход, хотя они были только вдвоем. Искусство было не в счет.
- Этот ходит где-то тут. Не знаю, никто из парней его до сих пор не видал. Думаю, прячется в каком-то темном углу у лестницы. Бр-р.
Он не манерничал. Господин, вызвавшийся проводить Волков на охоту был способен вызвать ужас у кого угодно. Его напарника - посредника между Волками и нанимателем - стоило бояться хотя бы потому как уверенно он держался с этим. Гилом в своей жизни насмотрелся на отвратительных тварей, но этот господин был пожалуй пострашнее иного демона.
- На пути в хранилище, поищи его. Попроси помочь с покойником. Допросить…
Подчиненный сглотнул. Наверное он с большим удовольствием прыгнул бы в яму со змеями.
- Давай скорее, - прикрикнул Гилом на Клэма, с аппетитным хрустом надкусывая яблоко, так что кисловатый, сводящий скулы сок закапал на воротник засаленного камзола.
Тот развернулся, четко по-военному и пошел прочь из павильона. В ночной тишине музейных покоев стук его сапог зазвучал набатом.
'Нужно отыскать эту хренову безделку. Браслет. Одного никак не возьму в толк - отчего его нельзя было добыть тише, без шума? В Крессиме сейчас все покупается и продается, почему нельзя было купить смотрителя? Старикашка сам бы с радостью избавился от рухляди'.
Не в первый раз за ночь Гилом задался этим риторическим вопросом. И неожиданно для себя подумал - а может для его влиятельного заказчика это было просто делом принципа? Совершить преступление и кровопролитие ради удовольствия? Кто их разберет этих…
Клэм тихо проскользнул за приоткрытую створку двери оставляя старшего наедине с колоннадами, желтоватым туманом, за потеющими окнами и 'Десятью ликами Бездны' на которые Гилом до сих пор не глянул принципиально. Побаивался кого-нибудь узнать.
… Со звуком выпущенного из пушки ядра, дверь хлопнула о стену. Пороховыми струйками посыпалась крошка с дрогнувшего картуша. В зал снарядом влетело человеческое тело. Гилом замерев с яблоком у рта узнал своего верного помощника. Со скользящим звуком проехавшись по гладкой поверхности пола тот уткнулся головой в ковровую дорожку, сминая и комкая её.
Рука Гилома уронив яблоко упала на корд. Пальцы второй, ушедшей за спину, нежно обняли изгибы рукоятки отравленного кинжала.
Не отрываясь он смотрел как в павильон входит Зло. Мощного сложения человек… да какой человек! С первого взгляда Гилом понял кто предстал пред ним. Воспоминание ударило по памяти с кинжальной остротой. Эти глаза! Эти глаза нельзя было спутать или позабыть!
Ощерившись он отошел от окна, вставая между колонных аркад. Аккурат напротив демона. Со стороны картин донесся какой-то звук, похожий на скулеж. Изображения на мгновение ожили, на разный лад зашептав какое-то исковерканное, похожее на ругательство имя.
- Привет тебе, капитан Гилом, - глубоким, исполненным садистского удовольствия сказал пришедший. - Твоя Рота заскучала в огне Преисподней и прислала меня, забрать тебя домой.
За его спиной музей ожил звуками бегущих ног. Волки смекнув, что дело неладно бросились на подмогу к старшему. Успеют ли? А нужна ли ему эта помощь?
- Ну-ну, - прохрипел, почти харкая слова Гилом, переминаясь с ноги на ногу в боевой стойке. - Пришелец из прошлого? Славно, славно! Давай подходи, выродок! Я закончу, то что не успел!
Недобрый гость склонил голову набок. И глумливо заметил:
- Низковато ты пал, капитан. Снятый с бродяги камзол, грязная морда, заплеванное оружие. И ты был героем? Даже неприятно убивать, честное слово. И-ех, если бы не нужда вернуть должок…
- Я выпущу тебе кишки! - яростно рявкнул Гилом. На этих словах демон отбросил вежливость. Прыгнул через зал, в лучших традициях своего племени, зависая над головой противника. С яшмового потолка коршуном обрушилась его тень, чьи крылья скользнув по колоннам и окнам затмили свет…
Сработала выучка. Гилом начал движение, которое могло показаться простой обманкой, одновременно с соперником. И кажется он попал. Во всяком случае клинок во что-то врезался. Во что-то неподатливое, быстрое. Капитан Геройской Роты Гилом Черствый не умел промахиваться. Просто не умел. Потому и бил всегда дважды. Наповал. Отравленный стилет должен был вонзиться в шею демона. Хотя бы оцарапать её. Этот прием, часто называемый бесчестным не менее часто спасал Гилому жизнь.
- Не сегодня, - констатировал кто-то, в тот момент когда Гилом закричал от боли в левой руке, еще не поняв, что её у него больше нет. Дрейк мстительно улыбнулся. Его пятерня ухватила воющего Волка за затылок и сровняла лицо того с каннелюрами ближайшей колонны. Нажимая на разрушающийся череп до дрожи. До судороги в мускулах. До треска костей. По мраморным желобкам вниз устремились змейки крови. Тело сползло следом оставляя на колонне кровавые потеки.
- Пятый, - напомнил Дрейк сам себе, вбирая душу Гилома. И повернулся встречая насмешливым взглядом молчащих Волков. Перед ним собрались все кто посетил сегодня музей. Восьмеро самых ловких, поднаторевших в ночных вылазках грабителей. Дрейк расплылся в усмешке, способной напугать здорового человека до потери сознания. Двое соображали чуть скорее остальных и потому бросились на Дрейка первыми, увлекая товарищей в хвосте. Обычная в таких случаях тактика - двое отвлекают, пока остальные окружают.
Сегодня эта тактика дала сбой. Уже на первом её этапе глупые люди стали умирать. Кровь, словно выдавленный из граната сок, брызнула в угол, оставляя темное пятно на кайме плинтуса. Плетью наискось прошлась по окну. Росой заблестела на колоннах, впитывая в себе слитный крик боли двоих Волков.
Перед 'Десятью Ликами Бездны' развернулся во всей своей извращенной красе одиннадцатый. Потому что Дрейк не бился с людьми, возомнившими себя волками. Он сам в сравнении с ними был серым хищником, оказавшимся среди тучных овец. Нет, он не бился с людьми. Он их вскрывал. Как опытный лекарь скальпелем вскрывает неподвижного пациента. Делая это голыми руками и их собственным оружием. Выдернуть одного к себе, вырывая горло. Сломать ребра другому. Подставить под предназначенные ему острия слабое тело третьего… вскрыть четвертого вынутым из тела его товарища ножом. Вбить окровавленное острие в темя пятого. Играючи встряхнуть второго за подбородок, ломая шею. И оказаться вплотную с шестым, вбирая в себя радующие эманации чужой истерики.
Дрейк собирался ударом оторвать ему голову, но в этот самый момент на его плечо легла, требовательно сжимаясь чья-то ладонь. Демон увидел как глаза последнего живого Волка превратились в два полных ужаса озера, среди которых буйком дергались точки зрачков. Отшвырнув человека от себя, он перехватил руку, стискивая её до хруста костей, а второй схватил нападавшего за шею, оказываясь с ним лицом к лицу.
Голова пробитая ножом бессильно мотнулась и на лицо Дрейка упали несколько капель крови. Покойный Волк скосил на него один глаз (второй был полностью залит кровью) и разинув рот с чернеющими на глазах зубами попытался укусить демона за руку. Мощный пинок в живот отбросил труп назад. Дрейк огляделся - мертвецы в павильоне поднимались на ноги. Все кроме Гилома.
Глаза ходячих трупов как по команде обратились на мягко отступающего между колоннами демона. И все девять покойников дружно пошли на него. Сначала медленно, совершая изгибающиеся, марионеточные движения. На подкашивающихся ногах, с болтающимися руками. Но с каждым мгновением их жесты обретали большую подвижность, становились быстрее, ловчее. Словно неведомый кукловод, быстро учился как следует дергать за ниточки.
- Ххххоррр, - пронесся по залу холодный не то призыв, не то имя, заставившее трепетать пламя.
- Никак не уйметесь? - вдруг развеселился Дрейк, подкатывая длинные рукава, уже запачканные в крови. На перевитых жилами руках красными нитками проступали линии порезов - он был крепок, но не неуязвим. Девять смертных теней бросились вперед слаженней чем любая человеческая команда. Их вела общая воля. Алое пламя загорелось в глазах демона.
Обладая силой двух десятков взрослых мужчин он выкручивал мертвые тела, как мокрые тряпки, швыряя их в разные стороны и оглашая павильон низким рыком. Вылетали из разинутых ртов черные зубы, оголялись сломанные в разных местах кости. Все окончилось тем, что девятеро поверженных извивались на залитом кровью полу. В помещении царил сильнейший запах стремительно разлагающейся мертвечины. Дрейк посмотрел в холл. На упитанного бородатого мужчину средних лет в длиннополой фетровой шляпе и плаще-накидке, из-под которой выглядывали блестя носами безвкусно дорогие туфли. Он как раз крутил в пухлых пальцах тонкий железный браслет. Короткий обмен удивленными взглядами заставил глаза демона разгореться алым пламенем:
- Кто ты?! - взревел Дрейк, чья тень трепетала, постепенно теряя очертания человеческой фигуры.
- Ниаз. У нас гость. Он таки пришел. Не заставляй себя ждать, - без тени беспокойства позвал толстяк кого-то невидимого в проходе. И отойдя на шаг назад слился с устремившимися из-за прикрытия стен облезлыми силуэтами. Мертвецы! Десятки их шатаясь и шаркая устремились разинув рты к Дрейку. Почти все они были уже не первой свежести, в выцветших от сырой земли саванах, с желтоватыми оскалами костей.
- Откуда…? - изумился Дрейк, прежде чем понял, что расторопные покойники зажимают его со всех сторон. В павильон вбегала все новая и новая нежить и, судя по шуму шагов, доносящемуся из холла, им просто не было конца и края.
Дрейк встретил набегавшего на него скелета ударом ноги, сломав тому кости и отправил череп куда-то в безликую массу, а сам крутясь скользнул между потоком врывающихся без числа и строя мертвяков. Вышиб кому-то локтем грудные кости, пригибаясь от синих пальцев. Подхватил оседающее тело под ногу да швырнул в толпу, ныряя следом. Сбил еще троих, встряхнул руками ломая кости и сочленения. Его закружило в калейдоскопе оскаленных рож и затхлых ртов, растопыренных пятерней и острых клыков, чье касание несло холеру, лихорадку и сепсис. Будучи подобным пожару он буквально обжигал своих врагов - прожигал трухлявые костяки насквозь.
Неловкие и медленные, они брали нечувствительностью к боли, числом и бесконечной целеустремленность. Будь на месте Дрейка человек, пускай и талантливейший маг или воин он бы уже проиграл. Был бы замедлен их руками, ослаблен их ядом и сожран подчистую.
Искры парящие над светильниками притянулись к его длани, складываясь огненным хлыстом, который тут же обвил Дрейка со всех сторон, превращая того в грозное огненное торнадо. Теперь его точно засекут малиновые… но плевать!
Толстяк, наблюдая за происходящим с перил лестницы холла, поверх взлохмаченных и лысых голов мертвяков удовлетворенно зацокал языком, видя как черная масса надвигается на огненное кольцо. Под потолком торопливо стелился дым горящих тряпок и праха.
- Ниаз, а ведь он им не уступает. Сделай что-нибудь.
Неожиданно прямо сквозь толпу прущих без разбору мертвых тел проплыл изменяющий очертания черный шар. Пламя хлыста и дыхание чумы столкнулись. Дрейк вскрикнул от боли, тряся охваченной тлением ладонью. Искры разлетелись в воздухе, поджигая несколько безмозглых трупов. Демон зарычал, сбивая со своего локтя ухмыляющийся опухший труп утопленника, в чьей расползающейся плоти вязли руки. И тут же клыки другого вцепились ему в плечо. Несколько ухватили за ноги, повисая настойчивее собак.
- Да-да-да! - довольно загнусавил толстяк. - То, что нужно! Еще! Еще разок Ниаз!