Дальше была череда сплошных неудач. Хоть символ и был похож на тот, другой, и точно так же отзывался на прикосновение, никакие мыслеобразы ничего не дали. Не было ни переноса, ни каких-либо других изменений. Попытки передать чувство голода и необходимость организма облегчиться тоже не принесли результатов. Я уже не говорю о поиске скрытых дверей в обеих комнатах, хоть бери и бейся головой об стену. Замурован, выхода нет. Игра возможна только по правилам хозяев. Что ж, к черту стыд, справил нужду в комнате с яйцом, на голод просто махнул рукой. Сказали еще один круг? Будет вам круг. Кладу руку на изваяние и в мгновение оказываюсь посреди пятна света, такого, каким помню его по последнему разу. Минуту просто осматриваюсь, нет, ничего не поменялась, вокруг все та же тьма. Дышу расслабленно, настраиваясь на очередной кошмар. Уже совсем привычно вхожу в нужное состояние, еще немного практики, и это будет получаться само собой, как дыхание или биение сердца. Я готов и жду. Но происходит совсем уж неожиданное.
Из мрака вышел человек в темно-сером балахоне с накинутым капюшоном, так что лица почти не было видно, и остановился на границе тьмы и света. Некоторое время просто молчим, он разглядывает меня, а я его.
- Ты на подготовительном курсе, каждый оборот будешь проходить по одному кругу, - сказав это, он начал отходить во мрак.
- Постойте, у меня есть еще вопросы! - воскликнул я, - Мне нужно знать!
Он почти скрылся во тьме, но, все же, ответил:
- Ты все еще чужак, наберись терпения, - и исчез. Да и был ли здесь кто-то кроме меня? Насколько понимаю, все это одна колоссальная иллюзия, что-то типа обучающего центра. Жаль, не захотел пообщаться, но он что-то говорил про курс и, словно это послужило сигналом, со всех сторон во мраке начали загораться маленькие, не больше ногтя мизинца, но от этого не менее яркие огоньки. Красно-оранжевые, они все множились и множились, выписывая замысловатые пируэты, то взмывая вверх и замирая на миг, то стремительно обрушиваясь вниз, будто падая без опоры, замедляясь у самого пола и снова начиная свое вознесение. Десятки, сотни, они все множились и множились, но совсем не давали света, тьма по-прежнему оставалась тьмой. Хоровод десятков тысяч огоньков завораживал, язык не поворачивался назвать это мельтешением, нет, все эти пируэты и мертвые петли были полностью скоординированы, а многие даже синхронны, здесь явно проглядывалась какая-то система.
А потом вся эта красота, бешено визжа, рухнула прямо на меня. Я только чудом умудрился отпрыгнуть, неудачно приземлившись и отбив себе бок, дыхание сбилось, но настрой остался боевой. Ускорившись, огоньки почти мгновенно взмыли ввысь, и теперь уже только часть из них пошла в атаку, но мне от этого не стало легче, их скорость возросла, а визг все также резал слух. Испытание на ловкость и скорость? Сомневаюсь, человеку просто не подвластен такой темп. И я бежал, прыгал, уклонялся, падал, ничего не видя во мраке, благо пространство вокруг было без препятствий и ровным. Но все это было тщетно, темп нарастал, и вот я уже лечу кубарем, сжав зубы от пульсирующей боли во всей спине. С десяток огней, визжа особо жутко, спикировали ближе всех и врезались с чудовищной силой. Меня подбросило и развернуло, а потом встретила земля - воздух моментом выбило из легких, носом пошла кровь, верх и низ менялись местами с завидным упорством. А в спине ворочались, пытаясь прорваться еще глубже, злые красные осы. Распластавшись на полу и рыча от боли, я уже не мог подняться, и с ужасом взирал на зависшие надо мной мириады огней, чьи близнецы сейчас проедали мне спину. И они упали. Всем скопом. В одну точку, в меня. Изломанное тело взорвалось ошметками, брызгами крови, рот кривился в немом крике, но легких не было, нечем нагнетать воздух. Осознание случившегося было настолько жутким, что страх потери себя затмил все иные чувства, и кусок окровавленного мяса провалился в беспамятство.
Пробуждение было тяжелым. Я болел, весь. Болел снаружи и изнутри. Боялся не то что бы встать, но даже пошевелиться. Дыхание и то отзывалось во всем теле ноющей болью. Просто лежал на полу у яйца и пялился в потолок, стараясь не стонать, сдерживаясь. Сколько я так провалялся, не знаю, но мозг потихоньку начал воспринимать действительность, а не канувшую иллюзию, и стало отпускать. А пока единственным моим приобретением от произошедшего была информация. Скудная, но хоть какая-то.
Каждый круг - урок, и если он пройден, круг света увеличивается. Количество уроков неизвестно, видно, все зависит от успехов. Яйца - это уровни уроков, их интенсивность, я пока на подготовительном курсе, то есть обучения, как такового, еще не было. Эта мысль просто вбивала гвоздь мне в мозг. Символ на стене - это знак власти, именно так я его теперь воспринимал. Походу, я получил какой-то доступ, так как знал, как перемещаться, запрашивать еду и прочее, по мелочи. Лежак - что-то вроде коммуникационного артефакта, корректирующего и разбирающего твои дневные действия. Про туалет не было ни грамма информации. Вот и все. Ни когда выпустят меня отсюда, ни чего ожидать дальше и что вообще от меня требуется, больше никакой информации мне не дали. Есть комната обучения, с яйцом, есть комната отдыха. Так что ничто не будет меня отвлекать от обучения, прямо казарменный режим какой-то. Сон, завтрак, обучение, обед, если жив, собственные занятия, ужин, сон. А что я хотел? Бассейн и массажистку? Получил как раз то, что нужно, и хватит об этом.
Легкая злость на себя придала решительности. Игнорируя болевые призывы тела остановиться, я медленно поднялся, постоял неподвижно пару минут и начал разминать мышцы. Ничего сложного, покрутил суставами, сделал несколько приседаний, отжался раз двадцать и все в таком духе. Стало заметно легче. Ну что же, пора и обед получить, вернее, поздний обед. Лежанка будит с восходом солнца, а уроки обычно длятся, где то от пяти до семи часов, все зависит от степени поврежденности учащегося и получаемой им информации. Оказывается яйцо, вернее, атрасс, это активный артефакт, могущий непосредственно влиять на учащегося, ну, иллюзии уроков, восстановление организма при травмах и прочее, в то время как лежак всего лишь собирает информацию и выдает корректировки. Просто, практично и аскетично.
Для взаимодействия с символом власти нет нужды прикасаться к нему, достаточно просто сконцентрировать на нем взгляд и выбрать одну из доступных команд. Я хотел обед. И получил его в миске под символом. Гм, ложка не полагается? Так, что там? Сероватая кашица неопределенной принадлежности, на вид то ли что-то просроченное, то ли просто помои. Ну, хоть запаха нет. Попробовал. И абсолютно безвкусная. Правильно, ничто не должно отвлекать, проглотил по-быстрому, и заниматься. Выхлебав содержимое через край, поставил миску под стену и мазнул взглядом по символу - миска исчезла.
Теперь самое легкое. Удобная поза, спина ни на что не облокачивается, ноги скрещены, руки на коленях, глаза закрыты. Мысли легкие, быстрые - сознание привычно рухнуло в отрешенность. А на дальнем плане крутилась всякая мелочевка: вспоминались занятия с Иргелем, походы с ним в лес, обучение языку. Даже провел аналогию со мной тем и теперешним, что то, безусловно, поменялось, но четче всего заметны успехи с медитацией. Если раньше мысли плавали, словно в киселе, неспешно шевеля плавниками, то теперь это были окуни, хищные и быстрые. Любая информация тут же разрывалась на составляющие, раскладывалась и анализировалась, складываясь потом в наиболее удобную для меня картину. Помню, он как-то обмолвился, что потратил почти год, учась достигать отрешенности, все время срываясь в маэр - там схожая система, но другой принцип, и победить старую привычку оказалось не так уж легко. Вот он на рефлексах все время на ней и стопорился. Я же проблем с этим у себя почти не помню.
Другая мысль была о грустном: не успел я ему тогда сказать, как обязан, и благодарен, только сейчас понимаю это. Эх, Иргель, Иргель, ну почему все так сложилось?
Отрешенность, словно со стороны взираю на все это роение воспоминаний, идей, с одной стороны осознаю - это все мое, это все я, но с другой как-то отгораживаюсь от всего, становлюсь наблюдателем, и поначалу удерживать это состояние было ох как не просто, особенно если долго или когда отвлекает что-то.
В голову пришло знание - время обеда, просто почувствовал, как будто сработала интуиция - все, пора, но чувства чувствами, а я именно знал. Каламбур, десять секунд назад не знал, а спустя - уже знал. Чушь, но все так и есть. Улыбнулся. Открыл глаза, посидел еще некоторое время, не меняя позы и не сбивая ритма дыхания. Кстати, как-то само пришло понимание, какую позу принять, где лучше не заниматься, как дышать - думаю, все это дала мне отрешенность, "all inclusive", так сказать, тело само знает, что ему нужно, следует только уметь прислушиваться.
Ужин ничем не отличался от обеда, проглотил не заметив. Встав у знака, активировал еще одну доступную мне теперь возможность - решил называть ее омовением. По телу прошелся легкий ветерок, игнорируя одежду и освежая кожу, все, теперь я чист. Местный аналог душа был бесподобен, десять секунд щекотки и свободен. Что ж, по графику остался только сон и я был рад этому, денек ничем не выделялся из продолжающейся череды кошмаров. Сон и медитации - единственное, что не приносили мне боль и мучения.
Да, черт! Внезапная злость, огонь и стужа. Я был зол на себя и прекрасно понимал это. Осознавал, что слаб, осознавал свою никчемность, ведь это был всего лишь подготовительный курс, а для меня он уже был кошмаром. Лед и пламя сцепились внутри, я разрывался надвое. Решение пришло неожиданно, все стало на свои места, стало четким и понятным. Корить и жалеть себя можно было дома. Не здесь. Тут нужно есть самому, или съедят тебя. Или забыл? Это всего лишь учебная машина. И в балахоне был не человек. Так пусть я сломаю ее или она меня, третьего не будет. Сразу же стало легко и спокойно. Будто камень с плеч свалился. Постоял минуту с закрытыми глазами, прислушиваясь к себе. И только сейчас заметил, что нахожусь в состоянии отрешенности. Уже на рефлексах, да? Ладно, пора спать.
Но поспать не удалось. Опять пятно света, вокруг мрак и давящая тишина. А, точно, лежак, сейчас будет разбор полетов. Но ни единого звука я так и не услышал. Странно, что-то явно не так.
- Есть здесь кто? Я думал, мне сейчас укажут на мои ошибки, - молчание.
- Зачем же тогда сюда вызвали, я там сплю, между прочим, - опять никакой реакции.
- Что ж, ладно, - сел на пол, медитировать во сне мне еще не доводилось. Ведь это сон, или нет? Вот так вопрос! Тело спит, а мозг работает - что-то не того, небылица какая-то.
- Ты нетерпелив, это плохо, - голос раздавался со всех сторон, - не знаешь азов, и это плохо, ты поздно начал, это тоже плохо, но у тебя есть потенциал - вот это плохо вдвойне, потому как, невзирая на все перечисленное, ставящиеся задачи ориентированы именно на потенциал, а его одного мало, - казалось, голос укорял и жалел одновременно.
- У меня нет выбора, я такой, какой есть, и выкладываюсь на полную. Я пришел за знаниями, и я их получу, или сдохну, - упрямо пялюсь во мрак.
- Ты настойчив, это хорошо. По моим подсчетам, если ты не начнешь прогрессировать в течение двадцати пяти - тридцати кругов, то умрешь, не выдержав нагрузки.
- Я уже сказал, или справлюсь, или сдохну.
- Ты упрям, это хуже настойчивости.
- Кто ты такой? - голос явно принадлежал человеку, но построение фраз и интонации... - Я могу задать интересующие меня вопросы?
- Ты любопытен, это хорошо, задавай. Я твой координатор, остальная информация закрыта.
- Почему закрыта?
- Недостаточный уровень звания.
- Звания? Это военная база?
- Закрыто.
- Как я могу понять, о чем я могу спрашивать, а о чем нет?
- Ты можешь спрашивать о чем угодно.
- Ясно, - ну, точно программа, - ты не живой?
- Закрыто.
- Ты можешь охарактеризовать рамки вопросов в пределах моего доступа?
- Конечно, ты можешь частично узнать о подготовительном этапе, вся остальная информация у тебя уже или есть, или закрыта, - не густо.
- Тогда расскажи мне все, что я могу еще узнать, - я приготовился к лекции, но голос разочаровал меня, уложившись в несколько предложений:
- Обучение уровня "Бирюза" способствует подготовке сознания, мышления и тела к базовому курсу обучения, продолжается до тех пор, пока координатором не будет вынесен вердикт об успешном окончании обучения. Как твой координатор, настоятельно рекомендую по всем вопросам обращаться ко мне, иногда даже мелочь бывает очень важна. Это все.
- Ты почти мне ничего и не рассказал. Постой, а фигура в сером балахоне, в предыдущем уроке, кто это был?
- Если у тебя был урок, то это мог быть только координатор урока, ты не думаешь, это плохо.
- Почему ты меня все время оцениваешь? Ты ведь программа, не живое существо, в тебя заложен такой стиль поведения, я прав?
- Принцип негативного оценивания должен стимулировать тебя улучшать себя. И я не программа, не сравнивай меня с дикарским машинным кодом, - мне показалось, или я явно слышал нотки обиды.
- Прости, не хотел тебя обидеть. Кстати, как мне положено к тебе обращаться, на ты, вы?
- Как хочешь, мне не принципиально.
- Я могу общаться с тобой в любое время или только во сне?
- Ты не корректен, и это плохо, но я понял тебя. Наши встречи возможны только в ночное время, и только когда ты лежишь на ссатум, нужно максимальное соприкосновение, - ясно, ссатум, он же лежак, он же пассивный артефакт-координатор.
- А пища, можно как то изменить ее внешний вид или получать другую? - я решил проверить собеседника.
- Закрыто, - мда, не обманул.
- Даже не знаю, что еще спросить и не получить твое "закрыто". Можешь мне посоветовать что-нибудь по обучению?
- Ты пока работаешь на пределе, советовать нечего. Продолжай выкладываться полностью и дальше, это твой единственный шанс выжить. Еще вопросы будут?
- Нет, спасибо, жаль, не обо всем можешь рассказать.
- Всему свое время, переживи эту ночь, - что за странное пожелание, только и успел подумать, как сознание провалилось во мрак.
Глава 6
Сутки сменялись одни за другими, принося каждый раз новые кошмары и новую боль, ни разу не повторившись и всегда привнося какие-то новые элементы. В общем, скучать не приходилось, рот был занят криком, а тело нередко били судороги, и корчиться в конвульсиях после завершения урока мне было уже не в новинку. Как и сказал координатор, становилось только сложнее и сложнее, и хотя атрасс так же занимался моим восстановлением, чувство надвигающейся катастрофы не покидало меня. Я прекрасно помнил выделенное мне время, почти месяц или меньше, в зависимости как пойдет.
И стал менять свой график. Координатор разрешил и даже одобрил более раннюю побудку. Два часа медитации перед завтраком. Сам завтрак. Омовение. Урок. Омовение. Потом обед. Послеобеденную медитацию я так же увеличил на два часа. Потом шли физически доступные мне упражнения. Отжимания, приседания, на гибкость, на выносливость, на растяжку. До полного изнеможения и обильного пота, выкладывался на все сто. Опять омовение. Ужин. И сон. В итоге спал я от силы четыре-шесть часов, и это при жутких нагрузках на уроках и после них. Спасался только медитациями, хоть как-то восполняя силы и сбрасывая усталость.
По заверениям координатора комнаты были полностью стерильны, так что ничего не опасаясь, я жил абсолютно голым, одеваясь только перед уроками. Не знаю состав съедаемой мною баланды, но утоляла голод она прекрасно, совсем не нагружая желудок. Кстати, заметил, что порции стали несколько больше, что это, поощрение? Или просто организму теперь требуется больше? Что еще вносило дискомфорт, так это то, что я зарос, как не знаю кто. Что на голове, что на лице, что... Но вариантов не было, так что просто махнул рукой и не акцентировал на этом внимание, при моих то загрузках.
Две недели прошли, вернее, проползли, оставив ощутимый шрам в душе. Не знаю, по каким критериям я сдавал урок, но круг все рос и рос, а я все также умирал и умирал, теперь еще чаще. Правда, вчера я бы уже не назвал себя безнадежным, так как почти добил противостоящую мне тварь, но не судьба. Выеденное нутро и обильная кровопотеря поставили жирную точку в намерении перегрызть ей горло, просто не хватило времени, челюсть отказывалась сжиматься, хотя выгрыз я достаточно. Я так и умер, с выпотрошенным животом, тварью, свивающей очередное кольцо вокруг меня и наполовину обескровленный. Если бы это была реальность, не думаю, что она пережила бы меня больше, чем на пару часов.
Были и другие монстры, некоторые настолько кошмарные, что одного взгляда было достаточно, что бы понять - я не жилец, спасался только бегством, и то недолго, другие просто обездвиживали и спокойно лакомились, не испытывая никакого дискомфорта с охотой, много кого было, но почти всех их объединяло одно - они все были сильнее меня. За все эти дни меня сжигали, вымораживали, переваривали в желудке, разрывали, разгрызали, высасывали. И все это было отнюдь не мгновенно, но я стал уже привыкать, а иного было и не дано. Или привыкнешь, или сойдешь с ума. Я прекрасно помню как горела, отваливаясь струпьями прямо на глазах правая рука, озаряя мрак и выхватывая морду жуткого насекомого, вторым плевком закончившим мое существование. Помню растение, проткнувшее меня одной из своих тычинок и я, опускаясь по ней и чувствуя, как она проходит рядом с позвоночником, не выдержал и отключился, а очнулся уже около самого основания, нанизанный по максимуму, и принялся раздирать и рвать все, до чего только мог дотянуться. Много чего было.
Я уже не говорю о боли. Кричал всегда, не мог не кричать. Но в какой-то момент понял, что вон там, дальше, лежит моя нога, а тело перемалывают жвалы очередной твари, а я молчу. Не потому что не больно. А просто, зачем? В течение всех этих уроков боль перестала быть новой, она стала старой, привычной. И еще, я наконец-то понял, для чего все это, к чему все эти кошмары и мучения. Все именно так, как и сказал когда-то координатор, с той лишь разницей, что сказано это было одними словами, а понял я это другими, через крики, вопли и стоны, заставившими смотреть меня на все это несколько по-другому, с другого угла.
Стойкость разума и тела, сосредоточенность и концентрация, четкость мысли и понимание картины в целом, а не отдельных ее частей. Вот и все, вся цель подготовительного курса. Просто, как дважды два. Но понимание этого отнюдь не уменьшало силу боли и не добавило мне каких-то новых качеств. Да, болевой порог повысился, однозначно, все-таки атрасс и постоянная практика творят чудеса, думаю, еще и в еде намешано что-то особое, потому как так и не разобрался из чего оно. И я теперь уже целенаправленно выискивал и старался поражать наименее защищенные места противника. Стал более выносливым, чуть сильнее, и только. Этого было мало, и уроки продолжались один за другим, выковывая из меня что-то, известное только координатору, если я не сломаюсь раньше.