- А может, и не стоит нам ни во что соваться? Пусть сами разбираются. Наше дело тут - сторона. Тем более не зря говорят: не делай добра…
Я прервала с возмущением:
- Если бы и я так рассуждала, до сих пор бы ты бродил на цепи вокруг дуба и сказочки сказывал.
Оборотень фыркнул:
- Вот именно. На цепи. А кто меня к тому дубу приковал? Впрочем, если и помогу, то только ради тебя. Для других и пальцем бы не шевельнул. - Он смерил меня угрюмым взглядом. - Ладно, переходим к делу. Где князь, я узнать не смог. Спрятали надежно, значит, понимают, на что он способен, и боятся. Царь Салтан тяжело болен. Говорят, никого не узнает, почти ничего не соображает. Скорее всего подмешивают ему что-то в еду. Увезли в летнее поместье, за город. Единственный наш выход - пробраться к нему и попытаться все объяснить, если сможем. Размышлял, как это сделать, и понял, что самый банальный вариант и будет самым легким - подкупим слуг, их при нем мало.
Я посмотрела на кота с удивлением. Только что сообразила: сколько помню, у этого оборотня в деньгах никогда недостатка не было. Откуда он их берет? И за какие грехи для него выбрали такое необычное наказание? Кийс до сих пор во многом оставался для меня загадкой.
- Хорошо, слуг подкупим. А дальше? Если царь в плохом состоянии, так не поймет и не услышит.
- Увезем Салтана к себе.
Я обежала взглядом комнату:
- Сюда?!
- Я не все еще сказал. Я снял для нас дом на окраине. С большим фруктовым садом и за высоким забором. Очень удобное место. Время терять не будем, утром туда переберемся.
- Хорошо, увозим царя - а потом?
- Попытаемся привести его в чувство и рассказать ему о детях. А дальше будет видно.
Я обдумала план Кийса. На первый взгляд он мне понравился, но потом посетила неприятная мысль:
- А если царь у нас и умрет? - От ужаса похолодели руки. - Ведь обвинят во всех смертных грехах.
Оборотень спокойно заметил:
- Я об этом тоже думал. Но другого шанса спасти твоих друзей нет.
На душе заскребли кошки. Что-то не нравится мне это…
- А может, надо прикончить самозванку?
Я выдала такое и сама поразилась своей кровожадности.
Кот ехидно поинтересовался:
- И как ты себе это представляешь? Непросто подобное дельце провернуть. К "царевне" и муха не подлетит. Девчонка оказалась весьма хитрой и осторожной особой. Я бы даже сказал - коварной. Разогнала верных царю бояр, окружила себя теми, кто хочет возвыситься с помощью новой государыни. Совсем не верится, что она была простой служанкой, уж слишком ловка.
Дом, арендованный оборотнем, и вправду оказался шикарным. Кийс сказал, чтобы я устраивалась в горнице, а сам отправился знакомиться со слугами Салтана. Я обняла его на прощанье:
- Умоляю, будь осторожен. Есть люди, которые пойдут ради денег на все, но встречаются ведь и честные.
- Уж поверь, первых от вторых я отличать умею, - хмыкнул кот-оборотень. Потом скосил на меня свои хитрые зеленые глаза. - Видел бы повелитель сейчас свою супругу, что бы подумал? А вот что бы сделал, угадать несложно.
Я на миг усомнилась, можно ли этому хитрецу полностью доверять. Не предаст ли, если почувствует, что это выгоднее?
Он будто понял мои сомнения:
- Не беспокойся. Ты мне как сестра. Чувствую себя за тебя в ответе.
Я смутилась и подтолкнула его в спину:
- Ладно уж, шагай.
Оборотни ушли, а я осталась метаться по терему и думать вовсе не радостные думы. Сможет ли Кийс подкупить слуг и выкрасть царя? Если сумеет сделать это, получится ли привести Салтана в норму? Убедим ли его встретиться с Саввой и Оленой?
Море вопросов и ни одного ответа. А ведь следует спешить. Еще несколько дней, и корона перейдет к самозванке. Вряд ли ей будут нужны живые свидетели ее прошлого.
Я ясно понимала, что вляпалась в очень опасную историю. Да еще с весьма высокопоставленными персонами. Не дай бог царь у нас тут умрет. Что станем делать? Я представила, как мы прячем тело. От этой картины потемнело в глазах. Но отступать уже поздно. Будь что будет.
Днем Локша вернулся. Немного повертелся в доме и исчез. Сказал только:
- Жди. Я нанял повозку.
Нервы были на пределе. Я безостановочно мерила шагами комнату и поглядывала в окно. Наконец сердце забилось - послышался стук копыт. Я пулей вылетела во двор.
С козел крытого возка спрыгнул Кийс. Вскоре появился и Локша. Он нес на руках кого-то, укутанного в покрывало, как я догадалась, царя-батюшку. Следом за ними семенил какой-то старичок.
Кийс скомандовал:
- Скорее в дом!
Я торопливо шагала рядом и сыпала вопросами:
- Как он? Почему без сознания?
Царя уложили на кровать в приготовленной для него горнице. Кот повернулся ко мне:
- Мы свое дело сделали. Дальнейшее - в твоих руках. - Он вытащил два пузырька из цветного стекла. - Вот настойки. Надо давать поочередно через равные промежутки времени. Приступай не мешкая. Чем раньше начнем, тем больше шансов.
Я торопливо накапала в ложку жидкости из первого пузырька и залила царю в рот. Почему-то вспомнила Кощея после бабкиной настойки. Надеюсь, эта не столь радикального действия. Перевернула песочные часы и наконец-то смогла рассмотреть царя повнимательнее. Выглядел Салтан как настоящий наркоман. Видно, давно его потчевали травками. Я занервничала - лечить такого придется долго, а у нас времени вовсе нет. Покосилась на кота:
- Думаешь, поможет?
Кийс укоризненно взглянул на меня:
- Любка, когда я что зря говорил? Главное, давай настойку вовремя и не пропускай.
Об этом мог бы и не предупреждать. Я согласна была сидеть с Салтаном и днем, и ночью, лишь бы выздоровел. Решительно придвинула лавку к кровати и только теперь обратила внимание на мужика, которого привезли вместе с царем.
Кот пояснил:
- Это дядька Салтана. Царь рос под его присмотром. Он мне помог выкрасть своего господина.
Под внимательными взглядами дядьки я продолжала отпаивать царя настойками. Одновременно разглядывала государя. Из-за густой бороды и изможденного вида возраст точно определить затруднялась, но вроде еще не стар. Не красавец, но вполне симпатичный. Однако я испытывала к нему полную антипатию. В голове не укладывалось, как можно засунуть в бочку и бросить в море жену и детей. Больной на всю голову, да и только.
С царем мы провозились всю ночь. Салтан иногда приходил в себя, вращал глазами, старался подняться с кровати. Иногда начинал хохотать, нести разную чушь. А порой вспоминал свою дочь и называл ее всяческими ласковыми именами.
Кийс покачал головой:
- Перестарались. Опоили царя зельем сверх всякой меры, даже сомневаюсь, что разум вернется. - И заорал на дядьку: - А ты куда смотрел? Не видел, что с твоим государем творят?
Старик лишь утирал рукавом слезы. Я уже почти без надежды продолжала следовать указаниям Кийса. Но на следующий день все-таки произошло чудо. Царь открыл глаза. В них появилось удивление:
- Где я?
Кот тут же притащил третий пузырек и влил царю в рот.
- Пусть полностью успокоится и придет в себя.
Царь захрапел. Я вздохнула с облегчением. Кажется, все обойдется. Дядька Прокоп пробормотал:
- Государь ты наш славный, только не умирай, не покидай неразумных слуг твоих!..
Кийс зло прищурился:
- Недолго бы ему осталось, если б не мы. Как ты-то допустил такое? Ведь олуху видно, что его старались разума лишить.
Дядька снова зарыдал:
- Приходило в голову подобное! Пытался довести до ушей царевны, так она и слушать не стала.
Мы переглянулись: с этой-то все ясно. Хотя царь и сам хорош. Я не выдержала:
- А мне вот нисколько не жаль этого женоубийцу. Сам не лучше, садист…
Прокоп прервал мой гневный монолог:
- Княгинюшка, не верь тому, что болтают, не виноват царь-батюшка. Не так все было.
Я пренебрежительно махнула рукой:
- Конечно. Поклеп возвели родные сестрицы царицы - повариха да ткачиха. А он и уши развесил. И разобраться даже не попробовал.
Впрочем, стоял бы на кону Федор с его коттеджем, мои родные сестры тоже подставили бы меня без сожаления.
Прокоп посмотрел с удивлением. Даже рот раскрыл.
- Какие ткачиха с поварихой? Царь был женат на боярышне знатного рода. И сестры царицы были тоже боярышнями.
Я широко распахнула глаза. Вот и верь сказкам. Уж кому-кому, а Пушкину-то я доверяла. Прокоп продолжил:
- Опоила его тогда родная матушка. Наверное, таким же зельем, как и сейчас. Невзлюбила невестку. Сколько времени государь ничего не соображал.
Я вздохнула:
- Ладно, не мне судить. Лишь бы спас моих друзей.
Неожиданно поняла, что царь стал как-то ближе и симпатичнее. Верно говорят, что общая беда сближает. Если наши пленники сидят все вместе, так, наверное, и они сдружились. Тут подленькая мыслишка мелькнула в моей голове: может, и хорошо, что князя держат отдельно? Флора ему и так проходу не давала.
Салтан зашевелился и открыл глаза. Было видно, что не понимает, где он и что с ним. Еще бы! Меня он явно видел в первый раз, как и Локшу. Кийса не было, он недавно ушел по каким-то делам. Наконец взгляд царя остановился на Прокопе и потеплел. Салтан тихо вымолвил:
- Где я? - и сделал попытку приподняться.
Я поручила царя заботам слуги - пусть придет в себя. А сама поспешила на кухню разогреть бульон и вскоре вернулась:
- Государь, сначала нужно подкрепиться, потом я вам все расскажу. Думаю, разговор выйдет долгим.
Салтан подозрительно поглядел на мой бульон, но пить не отказался. Насытившись, отодвинул ложку.
- Княгиня, мы не знакомились, но мой слуга сообщил, кто вы. А мое имя вы и так знаете.
- Вы все правильно поняли, государь. Теперь осталось только выслушать меня.
Он нахмурил брови:
- Если солжете мне, то умрете.
Я разозлилась:
- Смерть, к несчастью, грозит и нам, и вам. Вы пригрели на груди змею. Впрочем, выслушайте, а потом уж будете судить. Ваш родной сын и ваша дочь находятся под стражей в вашем тереме. Тот, кто приютил и вскормил их - боярин Свег, томится в темнице там же. Служанка вашей дочери случайно подслушала не предназначенный для ее ушей разговор, украла ваш подарок супруге и быстренько воспользовалась ситуацией, чуть не сгубив настоящих наследников. Впрочем, увидите их и сами все поймете. А теперь расскажу подробно с самого начала…
Я начала излагать историю в таком виде, в каком сама узнала ее от Свега. Салтан то краснел, то бледнел, рука сжимала одеяло.
- Хотелось бы верить. Но вдруг это очередной обман?
В это время в комнату вошел Кийс. Увидел очнувшегося царя и враз преобразился. Я в который уж раз подивилась аристократическим манерам оборотня. Он грациозно отвесил поклон, опустился на колено, витиевато представился. Я с завистью вздохнула: Кийсу не занимать воспитания, не то что нам с Локшей.
Кот поднялся и объявил:
- Самозванка завтра уезжает осматривать ваш заброшенный замок на берегу реки.
Салтан побледнел:
- Я запретил посещать его кому бы то ни было. Там я отдал приказ наказать царицу.
Кийс заметил:
- Ваше царское величество, не стоит ей мешать. Пусть едет. А вы в это время вернетесь во дворец и познакомитесь со своими детьми. Вряд ли самозванка позволит это сделать, если в этот момент будет в столице. Уж слишком большую власть она от вас получила. Увидите царевну и царевича и сами решите, что предпринять.
Царь подумал и кивнул:
- Хорошо, так и сделаем.
Вечером разошлись по своим комнатам. Спала я плохо, видно, нервы стали сдавать. Чем-то все закончится? Признает ли Салтан детей? Во сне видела то Федю, то князя, один раз и боярина Свега. Сердце болело обо всех.
По пути во дворец царь выглядел спокойным, лишь едва заметно подергивался его глаз. Когда из кареты появился государь, вся челядь опешила. Потом с криками "батюшка выздоровел!" слуги кинулись царю в ноги. Салтан быстрым шагом прошел в тронный зал, сделав нам знак следовать за ним. Отдал приказ:
- Привести пленников Савву, Олену и Свега.
Один из стражников замялся:
- Царевна не велела их выпускать.
Салтан грозно рявкнул:
- А кто тут государь, я или она? Ведите живо или вмиг без голов останетесь.
Пара охранников стремительно выскочила за дверь.
Вскоре моих друзей ввели в зал. Савва и Олена шли впереди, боярин за ними. Я в очередной раз поразилась красоте царских детей. Все уверяли, что они очень похожи на мать. Но увидит ли это Салтан? Я затаила дыхание: сейчас все решится.
Царь побледнел. Руки у него задрожали.
- Дети мои… - прошептал он и… потерял сознание.
Савва и Олена подхватили отца с двух сторон. У Олены по щекам потекли слезы. Она зарыдала:
- Батюшка, не умирай!
Я вздохнула. Говорят, от счастья не умирают. Хотя организм царя, наверное, ослаблен зельем.
Слуги засуетились, стараясь привести Салтана в чувство. Царь медленно распахнул глаза. Прошептал:
- Оленушка, ты вылитая матушка. Дети мои, какое счастье, что я вас нашел!
Хоть сцена встречи и тронула, но я скептически подумала: "Так бы ты их и нашел, если б не мы с оборотнями да князь".
Неожиданно почувствовала, как кто-то сжимает мою руку. Рядом стоял Свег.
- Все время думал о вас и надеялся, что с вами все в порядке.
Царь обнимал Савву и Олену. Глаза у всех троих сияли. Наверное, о таком подарке Салтан и мечтать не мог. Он взмахнул рукой:
- Подготовьте для царевича и царевны лучшие покои.
Кажется, ни о ком больше он думать не мог. Я не выдержала:
- Государь, а остальные пленники? Нужно освободить и их.
Царь отдал приказ. Я с облегчением вздохнула. Кажется, все плохое закончилось. Вскоре в зал ввели Настасью Вахромеевну, Флору, чуть позже - Алекса, наших бояр и служанок. Но вот Кощея среди них не было. Я повернулась к царю:
- А где же мой муж?
Царь мгновенно нахмурился. Отправил на поиски стражу. Вскоре слуги вернулись:
- В замке князя нет. Никто не знает, куда его отвезли.
Сердце будто сжали ледяной рукой. Я уже не слушала, как Салтан меня утешает и обещает отыскать моего супруга.
Федор
Не успев очухаться, мы оказались в плену. При виде гарцующей на коне бывшей служанки кулаки так и чесались. Хотелось свернуть ей шею, как куренку. Но приходилось сдерживать свою ярость.
Девка с таким высокомерием и презрением оглядела Олену, что стоявший рядом Алекс дернулся. Я положил руку ему на плечо:
- Уймись. Сейчас ничего не изменишь…
Заметив, как вздрогнул Алекс и с удивлением уставился на меня, мгновенно заткнулся. Фу, черт, чуть себя не выдал. Продолжил бы свою речь - вызвал бы явный интерес: некоторые слова и фразы парень привык слышать, пока был моим телохранителем.
Настасья Вахромеевна, кажется, поняла, в каком я затруднении, и поспешила вмешаться. Она зашептала:
- Алекс, не спеши погибнуть бессмысленно. Этим ты ее не спасешь. Надеюсь, выберемся.
Вскоре нас доставили в терем, разместили по комнатам. Я заметил, что бояр погнали куда-то в подвал, но женщин, среди которых вполне естественно оказался и я, устроили более-менее пристойно. Не пятизвездочный отель, белья на постелях и того нет, лишь сено и тряпки поверх. Но хоть тепло и сухо. Я готов был и к худшему. К тому же мне не привыкать, всякого навидался.
Олена, после того как ее разлучили с Алексом, совсем упала духом. Настасья Вахромеевна старалась ее подбодрить:
- Ничего, узнает царь-батюшка, как его "доченька" гостей привечает, устроит разгон.
Я хмыкнул:
- Боюсь, батюшка уже давно не при делах, - и развалился на постели.
Настасья устроилась рядом, положив голову на мое плечо.
- А мне и не важно, был бы ты… - она запнулась, - была бы ты вместе со мной, Флорушка.
Я быстро взглянул на боярышню: не заметила ли оговорки? Но той не было никакого дела до нас.
Время тянулось однообразно и тягостно. Что с нами собирается сделать самозванка и чем закончится наше заточение? Настасья Вахромеевна в одном была уверена точно: когда о происшествии узнает ее супруг Горыныч, бывшей служанке останется жить всего ничего, будь она хоть о трех головах. Красавица трактирщица сидела со мной рядом и шептала:
- Феденька, любимый, когда же мы по-настоящему будем вместе?
Я косил глазами на Олену, но девчонка замкнулась в себе и почти не обращала внимания на окружающих. Оживала лишь, если разговор заходил об ее ненаглядном Алексе. Однажды я чуть не выдал себя вновь. Как-то от скуки затянул любимое:
Гляжу я на небо и мыслям внимаю:
"Зачем я не сокол, зачем не летаю?.."
Реакция Олены удивила. Она вскочила и уставилась на меня:
- Флора, откуда ты знаешь эту песню? Ее часто поет Алекс, особенно с тех пор, как не стало боярина Федора.
Мы с Настасьюшкой даже перестали дышать. Но нашелся я быстро:
- Да от Алекса и слыхала. Уж очень слова мне понравились.
Боярышня вздохнула:
- У него все песни необычные.
Я мысленно обругал себя: женское обличье стало плохо действовать на умственные способности. Допускаю прокол за проколом. И может, все же следовало открыться моему телохранителю?
Дни заключения сдружили нас с Оленой. Мы с Настасьей взяли боярышню под свой патронаж. Девчонка все переживала об Алексе, брате и Свеге. Мне тоже не были безразличны их судьбы. Да и наши, честно сказать, весьма волновали. Я даже стал обдумывать план побега: бабы мы с Настасьюшкой нехилые, может, прорвемся? Однако сам себя осадил: в коридор-то, пожалуй, и вырвемся, а что дальше? Терем забором окружен, охраны полно, как я заметил, пока сюда вели. Во дворе и повяжут. Так что надо ждать какого-то более подходящего случая. В который уж раз помянул своего бесенка: куда он вечно пропадает, когда нужен? Надеюсь, при первой возможности появится и поможет. Да и Любка на воле. Не в ее характере бросать друзей в беде. Глядишь, что-нибудь да и придумает.
Ночи сменяли дни, но ничего не менялось. Я маялся от скуки и бесился от невозможности что-то изменить. Почему-то вдруг вспомнил Сеню. Это он втравил меня в эту сказочную историю. А где теперь сам? Не рассчитал сил и лежит в земле сырой. Хотя даже и не в земле, а в долбаном замке свихнувшегося Коляна. Да я и сам хорош. Размечтался получить все на халяву: белочку с золотыми орешками, витязей морских в качестве охранников да невесту с месяцем под косой. Но ни в жизни, ни в сказках ничего просто так не бывает. Чтобы жить красиво, надо для этого что-то сделать. Вспомнил я ласковым словом и Карлушу. При этом меня аж затрясло от злости. Ну, дорогой, дождусь ли минуты, когда полностью с тобой рассчитаюсь? Доберусь - небо с овчинку покажется.
Вырвал меня из нерадостных воспоминаний голос Настасьи Вахромеевны:
- Очнись, что с тобой?
- Да так, задумался, что с нами будет.
И вздохнул про себя: хороша Настасьюшка, словно лебедь белокрылая. Так почему же сердце мое стремится к Любке, теперь уж и чужой жене? Хотя подумаешь - жена! Была чужая, станет моя, только бы выбраться из этого места.