– Не спеши с ответом, мальчик. Это опасное путешествие и под силу оно не каждому. Подумай, может лучше остаться здесь? Ахрон ведь не так и плох. Я с первого взгляда распознал в тебе прирожденного странника и любителя приключений. Этот мир словно создан для тебя! Здесь полно чудовищ и других ужасных созданий, которые-то и чудовищами назвать нельзя. Ты уже не чужак в нашей стране. У тебя много друзей, есть отличный корабль, на котором можно пуститься в плавание к неведомым землям. И потом… Артани. Девушка любит тебя. Каково ей будет остаться здесь в одиночестве? Ахрон создан для тебя, а ты – для Ахрона!
Оргор вздохнул.
– Ты умеешь цеплять за живое, Бонг, но мой ответ – нет. С чудовищами будут сражаться и побеждать их, сыны этого мира. Корабль будет в надежных руках Наула. И почему Артани останется в одиночестве? У нее ведь будете вы! В конце концов, девушка встретит хорошего парня и полюбит его. Эта первая половина причин. Вторая заключается в том, что и мой мир, находящийся в другом времени и пространстве тоже несовершенен. Вспомни! Я появился здесь, оставив на той стороне подло убитого друга и мерзавцев, готовых в угоду своей жажде власти уничтожить все и вся! Я гораздо нужнее там, Бонг!
– Что ж. Ты прав и я, пожалуй, начну. Я надеюсь, что мы скоро встретимся, но на всякий случай прощай.
С этими словами монах поджег сушеную лапу птицы ор поочередно поднес ее к плошкам.
Каждая из них вспыхнула пламенем своего оттенка. Ноздри защекотал запах дыма. Причем каждая плошка давала свой аромат. Один напоминал Оргору запах моря, другой – раскаленной пустыни, третий – бескрайних степей. Дым заполнял келью так быстро, что вскоре Оргор уже не видел лица Бонга. Когда он рассеялся, то келья Тиура уже успела исчезнуть.
11
Оргор оказался в помещении, не имевшем ни одного окна, но полном дверей. Таких высоких, что их верх терялся в темноте. Свет был, но источник его оставался неизвестным. При этом странном свете Оргор мог различить ручки дверей, сделанных в виде головы животного неизвестной породы. Эти монстры на дверях ухмылялись Оргору и, казалось провожали его взглядами неестественно выпученных глаз. Однако, когда молодой человек оборачивался, коридор выглядел так, как и прежде: пустым, безмолвным и зловещим. Поняв, что может иди по этому длинному коридору до бесконечности, Оргор остановился.
Пора было принимать какое-то решение и действовать. Например, открыть одну из дверей. Может быть за ней окажется тот, кого он ищет? Оргор ожидал, что Бафомет встретит его сразу, но Пожиратель Времени не спешил. Оргор посмотрел на дверь перед собой и взялся за ручку. В то же мгновение голова монстра ожила, пасть раскрылась и он вцепился в руку Оргора своими изогнутыми клыками. Молодого человека спасла лишь отменная реакция. Он вырвал руку, отпрянул к противоположной стене и погрозил монстру-ручке кулаком.
– Где твой хозяин, чудище? Разве его нет дома?
Ответа не последовало. Пришлось продолжить путешествие по коридору. В одном месте Оргор решил, что ему повезло: ручка на одной двери отсутствовала. Однако Оргор все равно коснулся полированной поверхности с опаской. Когда ответной реакции не последовало, надавил сильнее. Дверь распахнулась, открыв проход в новый коридор, как две капли воды похожий на первый.
– Эй, есть тут кто-нибудь?
Оргору пришлось пожалеть о том, что он задал этот вопрос. Из конца коридора на него с невероятной скоростью понеслась чья-то раскрытая пасть. Пасть с острыми зубами, зеленым языком и … ничего больше. Ужасное существо не имело ни туловища, ни ног. Оргор закрыл дверь. Пасть ударилась в нее с таким грохотом, что только чудом не пробило дыру. Новые удары были не такими сильными, но дверь долго не выдержала бы штурма. Оргор не стал дожидаться продолжения и побежал. Помчался так, что от мелькания дверей начало рябить в глазах. Он остановился только тогда, когда легкие начали гореть, а ноги налились свинцом. Терпеть все новые сюрпризы он больше не мог. Если Пожиратель Времени отказывался впустить его к себе, то почему не заявил об этом в открытую? Лучше уж настоящая смерть, чем это блуждание по неизвестности!
– Бафомет! Я – Оргор пришел к тебе по доброй воле! Впусти меня или я разнесу твое жилище на куски!
Раздался злобный хохот. Раскатистый и неимоверно громкий. От его силы все двери открылись и стали биться о косяки. Коридор начал наклоняться. Оргор цеплялся руками за гладкий пол, но все было напрасно. Когда коридор перевернулся, он упал на потолок, больно ударившись о него спиной. Лежа на потолке Оргор осмотрелся. Все стихло. Коридор выглядел так, будто и не переворачивался вверх тормашками. А исключением одной детали: на потолке, ставшим полом появился рисунок. Множество восьмиугольных, разукрашенных во все цвета радуги звезд.
– Я ждал тебя, смельчак, – прошептал тихий, вкрадчивый голос, доносившийся отовсюду и ниоткуда. – Просто решил испытать, каков ты на деле.
– Испытал?
– Многие, попав в мои коридоры времени сходили с ума, а ты держался неплохо. Чего же большего ждать от обычного человечишки?
– Ты Пожиратель Времени? – Оргор не доверял тому, кого не мог видеть собственными глазами. – Я говорю с Бафометом?
– Да. С Бафометом Трехликим, но это всего лишь одно из многих тысяч моих имен.
– Почему же не покажешься?
– А ты, смертный, уверен в том, что хочешь видеть меня?
– Я явился по делу и желаю видеть того, с кем буду договариваться.
– Исполнено!
Стены коридора потрескались, выгнулись и начали облетать клочьями. Двери рассыпались в пыль, а пол выполз из-под Оргора, как огромная плоская змея. Оргор увидел над собой молодого, светловолосого человека, одетого в до боли знакомый кафтан. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что смотрит на собственное отражение. Оргор встал. Теперь множество Оргоров смотрело на него с пола, потолка и стен. Он оказался в огромном зеркальном зале. По нему как птицы кружили восьмиугольные звезды. В центре парил большой шар.
– Разрешаю тебе приблизиться, смертный!
Голос Бафомета изменился. Если раньше в нем чувствовался интерес, то теперь явственно звучала угроза. Звезды-птицы расступились, пропуская Оргора к шару и он увидел, что это вовсе не шар, а сросшиеся в единое целое три лица. Медленно вращаясь, они бесстрастно разглядывали Оргора, а тот видел то ангельский лик ребенка, то сморщенную харю безобразного старика, то лицо мужчины средних лет, с правильными, будто выбитыми на античной монете чертами.
– Прошлое, будущее и настоящее, – сообщил Бафомет, явно прочитав вопрос Оргора у него в голове. – Страшно не везет тому, к кому я поворачиваюсь прошлым.
– У него не ни настоящего, ни будущего, – прошептал Оргор.
– Но не за этим же открытием ты пришел сюда?
– Да. Я должен назвать тебе одно имя – Яхав-Чан-Мувана!
Как только Оргор назвал имя древнего царя, шар с лицами завертелся с такой скоростью, что все они слились в единое целое. Когда он остановился, то все три лица скалились в улыбках.
– Если ты от него, то будешь долго мучиться, прежде чем я размажу тебя по времени!
– Нет, наоборот. Яхав-Чан-Мувана – причина всех моих бед.
– Тогда продолжай и может быть мы договоримся, – шар повернулся к Оргору лицом красивого мужчины.
– Я знаю очень мало, Бафомет, и прежде чем начну, хотел бы знать, кто такой этот Яхав-Чан-Мувана.
– Смельчак, ты нравишься мне все больше. Со мной давно так никто не разговаривал. Так слушай же! У меня был сын Янус. Очень своенравный, властолюбивый и талантливый. Он потребовал от меня, Пожирателя Времени, всей полноты власти, а когда ему было отказано, сбежал на Землю и унес с собой собственноручно изготовленное в моих коридорах Око Василиска. Внешне это вместилище временных изменений напоминает обычный камень черного цвета. Однако сила Ока Василиска неисчерпаема. Око способно превращать пустыни в цветущие сады, сравнивать горы с землей и заставлять вулканы извергаться. Янус свел короткое знакомство с одним очень древним шукальнахским царьком. Янусу очень нравилось, когда ему приносили кровавые жертвы, а тот царек не жалел для моего сына своих подданных. Царь умер, но его потомки, в том числе и самый последний по имени Яхав-Чан-Мувана продолжали быть жрецами Януса. Я смотрел на все эти детские забавы сквозь пальцы до тех пор, пока Янус не поместил в одной из временных ям свою сокровищницу, а в ней – Око Василиска. В гневе мне пришлось превратить собственного сына в звезды, которые ты видишь. Они вечно стремятся соединится в единое целое, но всегда остаются порознь. Таким образом, Янус навеки со мной, но он успел запереть свою сокровищницу и запечатать ее своим последним жрецом Яхав-Чан-Мувана. Те врата, в укор мне, могут отпереть только простые смертные. И как все-таки талантлив был мой сын!
Оргор выслушал рассказ Бафомета, а затем рассказал историю, произошедшую в подземелье акрополя.
– Значит Око Василиска все-таки выкрадено! – печально сказал Бафомет. – Чего ты хочешь, Оргор?
– Спасти друга и вернуться в свой мир!
– Сложная, но выполнимая задача. Тебе придется подвергнуться небольшому испытанию. Мне просто хочется убедиться в том, достоин ли ты той награды, о которой просишь.
– Ты хочешь вернуть Око Василиска?
– Само собой разумеется, но для этого тебе придется пройти сквозь время и пространство, а на такое способен не каждый.
– Так что же мне делать?! – Оргор начал терять терпение. – Бесконечно ходить по замкнутому кругу? До конца своих дней оставаться в этом мире?
– Все и везде взаимосвязано. В одном из миров мальчик выращивает собак, а в другом собака спасает тысячи людей. Среди них оказывается тот, кто очень сильно повлияет на будущее.
– Не понимаю.
– Все очень просто. Я не только занимаюсь интригами, но и поддерживаю временное равновесие. В горах Танвай есть отдаленный храм. Монахи там называют себя Псами Танвая. Они разводят породистых собак, а присматривает за ними мальчик по имени Тан.
Очень скоро случится извержение и Тан погибнет вместе с другими монахами. Сам по себе он не представляет для Пожирателя Времени никакой ценности, но в ином мире есть временно-пространственный вариант Тана – другой молодой человек. Он тоже занимается собаками. Смерть Тана приведет к гибели этого юноши. Если это случится, то погибнут еще тысячи людей, а вместе с ними – младенец. Он-то должен сыграть великую роль для времени в целом.
Оргор начал понимать сложную систему, за четкой работой которой следил Бафомет Трехликий.
– Я…
– Ты должен отыскать Тана и вывести его из храма до начала извержения. Все.
– Как все?!
– Ох, уж эти люди! Я тоже выполню свою часть сделки. К тому времени, как Тан окажется в безопасности, ты будешь знать, как вернуться в свой мир, спасти друга и уничтожить Око Василиска. Поможет монах-старик… Кажется Бонг?
– Я все понял! – Оргору казалось, что его задача предельно проста. – Как мне выбраться отсюда?
– Сделка еще не заключена, – Бафомет повернулся к Оргору лицом старика и противно захихикал. – Скрепи наш договор. Поймай одну из звезд!
Оргор поспешил выполнить приказ Пожирателя Времени. Он подпрыгнул и схватил звезду. Кожу тут же обожгло нестерпимым жаром. Все попытки отшвырнуть звезду ни к чему не привели. Теперь на ладони Оргора появился отпечаток раскаленной звезды. Трехглавый шар начал раздуваться, а громоподобный голос объявил:
– На тебе печать Пожирателя Времени! Если не выполнишь свою часть договора, я найду тебя в любом из миров и уничтожу!
Шар раздулся до невероятных размеров и лопнул. Мощный поток воздуха отшвырнул звезды к зеркальным стенам. Они раскололи зеркала и осколки посыпались на пол. На их месте Оргор увидел грубые каменные стены, освещаемые светом сальной свечи и склонившегося над свитком Бонга. Он поднял голову и с удивлением посмотрел на Оргора.
– Признаться не думал, что ты вернешься.
– Я тоже сначала не думал, что вернусь, – покачал головой Оргор. – Можно считать на том свете побывал.
– Его видел? – шепотом спросил Бонг. – Говорил?
Оргор кивнул и в точности передал то, что услышал в зеркальном зале. Затем показал выжженную на руке звезду. Бонг покачал головой.
– Тебе не позавидуешь, мой мальчик. Печать Пожирателя Времени – великое проклятие и день, когда ты от нее избавишься, станет самым счастливым днем в твоей жизни.
Оргор долго сидел, склонив голову. Однако желание действовать взяло верх над печальными размышлениями. Он посмотрел на Бонга просветленным взором.
– Ты знаешь, где находятся горы Танвай?
– Они не так далеко, но добраться до них осмеливаются немногие. Я слышал даже про храм Псов Танвая, – ответил монах. – Если мы не слишком-то любим общаться с внешним миром, то они и подавно.
– Со мной им придется поговорить! – воскликнул Оргор. – Любого пса сотру в порошок, если очень понадобится!
– Уже празднуешь победу? – с грустной улыбкой спросил Бонг. – А знаешь ли ты, что Псы Танвая поклоняются самому Сахнару?
– Что еще за Сахнар?
– Владыка вулкана и повелитель огненных духов!
– Значит все одни заодно! Все против того, чтобы я спас мальчишку Тана!
– А почему решил, что Псы Танвая за здорово живешь отдадут тебе Тана? К тому же пойдет ли он с тобой?
– Наверное, если расскажу про извержение…
Уверенность Оргора, раздутая до размеров шара, который он видел в зеркальном зале, начала стремительно уменьшаться.
– Что же делать, Бонг?
– Хорошенько подготовиться, – монах встал. – Самое время навестить старину Ранса и отблагодарить его за то, что он отправил меня к работорговцам.
– Зачем нам Ранс? – удивился Оргор.
– Затем, что он поддерживает отношения не только с монахами горы Синф, но знается также с Псами Танвая, – Бонг направился к выходу. – Попробую раздобыть у него требование на мальчишку Тана.
Оргор вскочил с места и пристегнул к поясу меч.
– Я с тобой!
– Не стоит. Я вполне готов к разговору со старым другом, – монах обнажил грудь и показал Оргору маленький амулет в виде черного скорпиона, висевший на простом шнурке. – Скорпиона-хранителя не смог отобрать у меня даже Шауран. Встретимся в портовой таверне.
– С нетерпением буду ждать тебя!
Оргор посмотрел вслед уходящему Бонгу и, от предчувствия неотвратимой беды у него защемило сердце.
12
Бонг же наоборот шел по знакомым улочкам Линдана в приподнятом настроении. Он был счастлив посмотреть в глаза предателя и увидеть в них страх за возмездие. Однако по мере приближения к большому и богатому дому Ранса настроение портилось. Монах вспомнил, как вошел в Линдан, свысока поглядывая на окружающих, как был с почестями принят в доме самого богатого купца и за накрытым столом рассказывал о процветании дел в своем монастыре, а наутро оказался в повозке, полураздетый и связанный по рукам и ногам. Отчетливо представилось, как брел через джунгли под кнутом Бурдана, питаясь кореньями и личинками муравьев, привыкая к новой роли – безрадостной, полной унижений жизни раба.
От этих воспоминаний кровь в венах вскипала и когда Бонг дошел до дома Ранса, то с трудом сумел взять себя в руки. Он поднялся по восьми широким ступеням к огражденной перилами террасе и был встречен толстым привратником, который с гордым видом выступил вперед.
– По какому делу?
– Я иду к твоему господину.
– Хозяин изволит почивать и даже если проснется, то вряд ли примет такого оборванца.
– Передай, дурак, что пришел Бонг! – со злостью сказал монах. – Думаю, мое имя подняло бы твоего господина даже если бы он лежал в гробу, а не в постели!
С привратника мигом слетела спесь и он исчез за двустворчатой, обитой стальными полосами дверью. К удивлению Бонга ждать пришлось довольно долго. Он уже начал терять терпение, когда дверь распахнулась и привратник с низким поклонам пригласил монаха в дом. Идя через ряд богато убранных комнат в покои Ранса, Бонг в который раз заметил, что хотя хозяин дома водил тесную дружбу с монахами, сам он вел далеко не аскетический образ жизни. Вокруг все бы в шелках и атласе, на многочисленных затейливо изготовленных столиках стояли золотые безделушки, а мимо то и дело проскальзывали рабыни-прислужницы в богатых нарядах.
Ранс дожидался Бонга в комнате, убранной значительно богаче остальных. Он полулежал на низком диване и курил кальян. Дородное, красное от излишеств лицо светилось блаженством, а толстый живот колыхался над устланным красивым ковром полом. При виде монаха толстяк даже не встал, а лишь широко улыбнулся.
– Приветствую тебя мудрый Бонг с гор Синф! Хороши ли дела в твоем монастыре Кун и не требуются ли моим собратьям, постигшим все тайны бытия, какой-либо помощи?
Сказав эту витиеватую речь, Ранс жестом указал монаху на стульчик, приставленный к щедро накрытому столу. Едва сдерживая клокочущую в нем ярость, Бонг сел.
– И я приветствую тебя славный Ранс! Не стану спрашивать о твоих делах. Достаточно было пройти по этому дому, чтобы понять, что они находятся в превосходном состоянии.
А вот о монастырских делах мне ничего не известно, ведь сразу после нашей последней встречи я оказался в гостях у работорговца Шаурана. Я был первым в новой партии рабов этого мерзавца и мне пришлось отправиться через море в джунгли, где Шауран набрал рабов, а затем вернуться обратно. Таким образом мне пришлось проделать двойной путь. И все это благодаря тебе, добрейший Ранс.
Купец удивленно вскинул брови.
– Для меня это большая новость, Бонг! Ты же знаешь, что работорговля один из самых доходных промыслов в Линдане. Почему уверен, что я, старый друг, отдал тебя негодяю?
Скорее всего прихвостни Шаурана захватили тебя в тот момент, когда ты вышел из моего дома. Такое часто случается с теми, кто шляется по Линдану ночью и в подпитии. А ты сильно подгулял в тот вечер. Опустошил большую часть запасов, ха-ха, моего доброго вина.
Бонг понял, что застать Ранса врасплох ему не удалось. Купец был предупрежден и подготовлен, а значит, вести с ним переговоры прямолинейно не следовало. Монах взял с подноса сочный плод, надкусил его и положил обратно. За эти короткие секунды он успел продумать план дальнейшей беседы.
– Может быть ты и прав, Ранс. В тот памятный вечер мы хорошенько погуляли.
– Я рад, что все разъяснилось, а теперь станем беседовать, как старые друзья. Ты пришел по делу или просто решил проведать старину Ранса?
– Вся наша жизнь – сплошные хлопоты, – Бонг воздел руки к потолку. – И рад бы навестить тебя просто так, да не могу. В горном храме Танвай живет мальчонка. Некий Тан. Следует отметить – очень смышленый. Нельзя ли устроить так, чтобы ты выкупил его к себе в дом, как переписчика древних свитков? Знаю, что ты в хороших отношениях с Псами Танвая.
– Псы, они и есть псы, мудрый Бонг, – покачал головой Ранс. – Я давно не имею с ними никаких дел, да и влияние мое в Линдане уже не такое, как в старые добрые времена. Тебе придется обратиться к кому-нибудь другому.
Бонгу надоело играть в кошки-мышки и обмениваться любезностями. Он вскочил, опрокинув ногой стол. Изысканные яства рассыпались по полу.