- Ну, ладно - одобрительно сказал Гольфондрэк - Ты хорошо поработал и теперь можешь отдохнуть, если ты понадобишься, я тебе сам сообщу.
Шпион, почтенно поклонившись, ловко вскочил на коня и в один миг ускакал прочь, оставив Гольфондрэка наедине с тяжелыми мыслями.
Маг понимал, то полотно, о котором говорил докладчик, и есть один из листов книги богов. Эльфы все равно не станут использовать его и это хорошо, однако, они столь высокомерны, что навряд ли отдадут лист Первому магу, несмотря на то, что Гольфондрэк главный представитель богов на земле.
Дела не так уж и хороши, наверно придется организовывать вооруженный захват листа, благо люди для подобного дела всегда найдутся.
- Решено - вслух произнес колдун - Надо отправляться в Шарголь, да и вообще пора уже бросать это передвижение простых смертных.
Он спешился и замер на месте. Внезапно контуры его тела начали быстро расплываться, маг, словно растворялся в воздухе, и через несколько мгновений он исчез. Растворился в воздухе, как облако дыма.
Четвертая глава.
Ледяной дождь безжалостно лил, омывая заключенных золотого прииска. Была тёмная ночь, и те возвращались в лагерь после трудного "рабочего" дня. Заключенных разбивали на небольшие отряды по сто человек. Выводили их на работу и заводили обратно в лагерь вооруженные до зубов солдаты гвардии почтенного господина Нирра Аркентона.
Само слово "почтенный" являлось чем-то вроде титула. Оно означало, что Нирр главный надзиратель за соблюдением законности. А гвардейцы были хорошо подготовленными войнами. Попасть в эту гвардию мечтали многие, потому что это сулило целую кучу привилегий и весьма приличные деньги. Однако отбор проводил лично Аркентон и, примерно из ста претендентов, его проходили лишь двое.
Аркентон эльф, а эльфам сами боги поручили следить за порядком по всему континенту, и разбираться с преступниками по своему усмотрению. Причем у каждого нарушителя "прав законных" имелось всего-навсего три варианта наказания:
Первый, за не очень тяжёлое преступление, отправляли на золотой прииск, принадлежащий эльфам, где заключенные работали чудовищно огромное время, по словам самого Нирра "что бы сил на побег не оставалось".
Второй вариант, за более тяжкие нарушения или же за мелкое, но повторное нарушения. В этом случае, преступника отправляли в Северную тюрьму, между собой все ее называли просто "Север". С этого места практически невозможно сбежать, так как тюрьма находиться на самом краю континента, на острове в океане Зимерзла.
Ну, а третий, самый последний вариант. Он, пожалуй, был самым зрелищным и всегда собирал большую толпу зевак. По нему заключенных прилюдно казнили, предварительно зачитав причину казни. Это, по мнению эльфов, должно было отбить желание других совершать подобные преступления.
И вот, обступив обессиленных от изнурительного труда заключенных, солдаты погнали их, словно стадо баранов, по специальным баракам. Не большие здания, построенные из тонкого дерева, на крыше кое-где зияли огромные дыры, что особенно ощущалось во время дождя. Однако чинить их никто не спешил, заключённым некогда, а тюремщикам оно и не надо.
"Стадо не мытых скотов" наконец-то добрело до своих сараев. Заключенным разрешали ходить от одного барака к другому, так как их поселение окружалось высокой насыпью, сооружённой самими заключёнными на котором через каждые сто метров стоял лучник-эльф, и каждый шаг преступника был виден ему.
Однако пользовались они этим разрешением крайне редко - на подобные мелочи обычно ни хватало сил. Единственное чего хотел каждый, это добраться до своих нар и завалиться спать. Однако перед сном предстояло еще поесть, что также можно считать еще одним сложным испытанием.
И вот разойдясь по баракам заключенные ели ту бурду, что готовил для них тюремный повар. Подаваемую еду, ласково именовали супом. В немытые миски, наливали жидкость темно-коричневого света, в которой редко плавали кусочки мяса.
Ходили слухи, что это мясо подохших от старости эльфийских сторожевых псов. В это никто не хотел верить, но мясо до такой степени было жестким, что невольно призадумаешься. В самом супе никогда не присутствовало ни крупицы соли, он был полностью пресен, да еще и жутко горчил
Как только заключенные не называли тюремного повара за завтраком, обедом и ужином. Но он, увы, не мог оценить красноречие тех, кого кормил, так как не слышал их слов.
Бараки разбивались на так называемые деревни находящиеся не очень далеко друг от друга, но расстояние между ними разделял ряд густой колючей проволоки.
В пять часов утра, не зависимо от погоды, трубился общий подъём и заключенные из всех деревень, позавтракав очередной стряпней, которая готовилась из остатков ужина, направлялись на золото добывающие работы.
Работали весьма усердно, когда рядом надзиратель с кнутом по-другому и нельзя. В час дня отправлялись на обед, а в три снова на работу до десяти часов.
Вот и сейчас, ели молча возле небольшого костерка, их разжигать, разрешалось тоже, взглянув на них со стороны можно подумать, что это и не люди вовсе, а какие-нибудь животные, которых до этого момента ещё ни кто не встречал. "Жителями" тюремных деревень были люди, гномы (им легче всего работать на золотом прииске), редко встречались тролли и ни одного эльфа на всём прииске.
- Надоело мне здесь - неизвестно для кого и зачем произнёс кто-то из заключённых - жрём невесть что, такое, наверно, и свиньи есть не стали бы, а мы, по их мнению, хуже свиней что ли.
- Такое ощущение, будто ты только, что сделал грандиозное открытие - послышался чей-то хриплый голос - если тебя это заинтересует, то влачить здесь своё существование надоело не только тебе, а всем и уже давно, даже мне, гному осточертело добывать это трижды проклятое золото.
- Тогда, какого гоблина мы здесь делаем, а? Может, соберёмся и устроим побег - предложил заключённый, звали его Влад, среднего роста мужчина с длинными растрепанными волосами. Когда-то, его тело бугрилось от мышц, но теперь из-за плохого питания мускулы одряблели, однако сила в них ещё осталось, не та, что прежде, но осталось.
- Ага - усмехнулся гном - рассуждаешь, как юнец. Наши лучники уже давно не тренировались прицельной стрельбе по движущейся мишени.
- Знаешь, если у тебя есть желание подохнуть здесь, то и сдыхай, а я ещё хочу пожить немного как человек - лицо заключенного побагровело от злости.
- Или умрёшь как последняя собака.
Гном спокойно встал и, не говоря больше ни слова, величественной походкой прошествовал на свои нары. Казалось, что разговор на этом исчерпан. В бараке вновь воцарилась гнетущая тишина.
Никто даже не обратил внимания на то, как Влад, молча, встал с места и, подняв с костра горящую лучину, подошел с ним к спящему гному. Схватив одной рукой его за волосы, он со всего маху ткнул ею в лицо гному. Дикий крик боли огласил окрестности. Если в бараке были бы окна, то они разбились на мелкие осколки. Все в один миг проснулись и кинулись разнимать дерущихся заключенных.
Когда они подбежали к ним, то гном уже успел нанести несколько сильных удара по голове Владу. Кровь обильным ручьем лилась из ран, но, тем не менее, гном получил более ощутимые потери, абсолютно весь волосяной покров, в том числе и гордость любого горного гнома, борода, была подчистую спалена. А гном без бороды не мыслим, и теперь, по их законам, утративший бороду должен любой ценой убить того, кто это сделал, пусть, даже, эта цена - собственная жизнь.
Оба, пытались вырваться из рук державших, что бы закончить начатое.
- Да, что это на них нашло? - удивился кто-то из удерживающих Влада. - Совсем обезумели что ли?
- Может обоих хряпнуть, чем нибудь тяжёлым? - предложил другой - гляди и полегчает.
Все прекрасно знали, что ни кто из охранников сейчас сюда не придет, не смотря на дикий рев и грязные ругательства, которые слышны по всему лагерю. Их подобные вещи просто не касаются. Тем временем гному все же удалось вырваться из цепких рук, не теряя ни минуты, он накинулся на Влада и принялся с жестоким остервенением бить его. Державшие спокойно отпустили человека.
- Да, ну их - произнес кто-то - надоели, пусть разбираются сами.
И все мирно расселись по своим местам, наблюдая за ходом битвы, а точнее за тем как гном избивал человека. Прижав его к стене, он наносил сокрушительные удары. Лицо Влада на глазах превращалось в кровавое месиво. Человек совершенно не оборонявшийся, не известно для чего резко вскинул правую руку вверх. На дощатый пол глухо упало грузное тело горца, в левом глазу, из которого пузырилась кровь, виднелся кусочек поржавевшей заточки.
- Успокоил навсегда.
Недавние зрители подбежали к гному, а точнее к его трупу. За такое Владу добавят лет десять, по меньшей мере, а то и вовсе увезут на Север. Однако сейчас это его совсем не волновало, избитый до полусмерти убийца рухнул рядом с жертвой и беспомощно распластался на полу. Его тут же подняли и уложили на нары. Деваться было некуда, такое происшествие не скроешь, особенно труп, и поэтому пришлось вызывать охрану.
Узнав о случившимся, в барак пришли четыре эльфа. Выслушав заключенных, они внимательно осмотрели место. После чего отошли в сторону и громко спорили друг с другом, при этом яростно жестикулирую руками. Должно быть, придя к общему согласию, они начали решать эту проблему.
- Значит так - произнес один из эльфов - вы скоты тупоголовые, за убийство сокамерника полагается Северная тюрьма, и не смотрите на меня так, словно тут не причем, вы тоже в какой-то мере виноваты и если узнает начальство, то туда поедите вместе, дружно и с песнями. Но и нас за подобное по головке не погладят, поэтому сейчас слушайте внимательно и постарайтесь запомнить, если ваши ничтожные умы способны на это.
Заключенные, молча, смотрели на эльфа. Нэкрост, начальник их тюремной деревни, грубый всегда насупленный и злой. Многие просидевшие здесь уже не один десяток лет, утверждали, что ни разу не видели, как он улыбается. Однако сегодня он был поистине вежлив по сравнению с обычными днями.
- Влада и кусок этой дохлятины, - сказал он - унесут завтра утром, и не вздумайте кому-нибудь рассказать о случившимся. Марион и Влад сильно заболели и их увезли в лазарет. Надеюсь, вам все понятно? Отвечать.
Заключенные дружно закивали головами, ведь мало кому хочется отплыть на Север, где, по слухам, преступники от холода замерзают в своих камерах, а их трупы находят лишь по пришествию нескольких дней, а то и недель. Везде твердят, что там шести разовое питание, это и вправду так. Но из уст в уста, между заключенными передавалось, что кормят там не шесть раз в день, а шесть раз в неделю. Четверг объявляется разгрузочным днем.
Итак, разложив свое предложение по полочкам, Перворожденный, постоял еще некоторое мгновение, желая убедиться насколько его словам, вняли заключенные. Похоже, слова эльфа сильно убедили обитателей барака и Нэкрост молча, развернулся и ушел восвояси. Не смотря на то, что он обещал убрать трупы завтра утром, почти сразу же пришли несколько человек с носилками и унесли убийцу и его жертву.
- Знаете - произнес один из заключенных - Я, конечно, понимаю, подрались, один другого отправил к Вирмаду, но кто-нибудь, сможет объяснить мне, из-за чего это они сцепились?
Ему, как говорится, ответило глухое молчание, потому что этот вопрос мучил ни одного его, а всех здесь присутствующих, но ответа, увы, не было.
- Наверно и от Влада избавятся, зачем им такие проблемы, - продолжил заключенный - так что эта тайна для нас теперь закрыта навсегда.
- Уж лучше пусть будет закрыта эта тайна, чем откроются ворота в северную тюрьму - заметил ему один из заключенных и многозначительно поднял указательный палец над головой.
Больше никто ни чего не сказал, и все спокойно, легли спать, вот только уснуть никто так и не смог.
* * *
- Ну, и что здесь опять - голос, напоминающий лязг железа принадлежал маленькому брюзгливому старикашке с морщинистым лицом. Одет он был в потрепанный серый халат, на лысой голове кое-как нахлобучивался повидавший виды медицинский колпак.
- Да, так мелочи - ответил ему высокий стройный эльф с орлиным взором - ничего особенного, просто вновь необходима твоя помощь.
Старик-лекарь косо взглянул на Нэкроста. По его виду было ясно, что этот Перворожденный ему уже порядком надоел. Так и было, эльф, в отличие от других начальников тюремных деревень, слишком часто обращался к лекарю за помощью.
Едва Нэкрост подошел к старику, как следом за ним в просторную комнату лазарета внесли носилки с трупом гнома и избитым человеком. Лекарь безразлично посмотрел на них.
- И вновь кровавые тела умирают от подагры - издевательски произнес он.
- Нет - так же спокойно ответил эльф - лучше пусть от простуды.
Старик подошел к "больным" поближе и внимательно осмотрел их, чтобы выявить симптомы.
- Ну, этот еще жив - он пренебрежительно ткнул Влада ногой, - а того, со штырем в глазу, хе-хе, извел кашель и сильный жар.
- Мне все равно, что ты напишешь в отчете, - отмахнулся от него Перворожденный - главное, не правду.
- Я смотрю Нэкрост, ты все еще никак не справляешься с трудовыми обязанностями, зачем нам, скажи, такой работник. Может мне написать правду, а? Тогда тебя отправят охранником на Север - язвил старик - Ты сам подумай, там не так уж и плохо как рассказывают. Постоянный, легкий морозец, земля вокруг припорошена светло-белым, и пушистым как вата снежком. Чудесная картина одним словом, не работа, а просто сказка.
Лекарь изобразил очень мечтательный вид. Перворожденный прекрасно знал, что он не успокоится пока не получит то чего ждет. Рука Нэкроста нырнула за пазуху, и в следующие мгновение на круглый стол лекаря с приятным, для каждого, звоном упал небольшой мешочек с золотом.
Старик деловито взглянул на него и задумчиво почесал бороду.
- Должно быть, хе-хе, ты у нас еще послужишь, а на Севере как нибудь и без тебя обойдутся, - проговорил старик - Ты, если что не стесняйся, приходи, я тебе гляди, еще пригожусь.
- Работай, надо будет, приду, только к тебе и не к кому другому - иронично произнес Нэкрост, ведь этот лекарь был единственным на весь золотой прииск.
Эльф, развернулся и спокойно отправился восвояси, носилки с гномом унесли следом. Лекарь сел за письменный стол и, достав чистый лист бумаги, принялся сочинять заключение о смерти.
Такая работа в его практике была не редкостью. Нэкрост, очень часто приходил к нему, с просьбой дать заключение о смерти узника, в связи с неизлечимой болезнью. Занимался этим начальник тюремной деревни, потому что за каждую драку со смертельным исходом, вполне можно было и должности лишиться. Господин Аркентон не любил происшествия в тюрьмах.
И вот лекарь написал заключения. Прочитав его, он покачал головой и, смяв бумагу в комок, выбросил ее в мусорную корзину. Так произошло и после написания второй версии смерти.
Когда же он переписал его уже в третий раз ему, наконец-то, понравилось, после чего заключение было положено в личное дело заключенного Мариона.
- Да уж - произнес старик - я, наверно, скоро стану профессиональным писателем с этим Нэкростом, или же разбогатею - лекарь открыл мешочек, доверху наполненный золотом, взвесив его на ладони, он заключил, что тут примерно на тысячу дуналов потянет.
* * *
Прошел месяц. Владу, после того как он вылечился от сильнейшей "простуды", сделали внушение и, как ни в чем не бывало, вернули обратно в лагерь. В бараке никто не решался задавать ему лишних вопросов, так как и им объяснили, что об этом происшествие стоит забыть, а вопросы, как известно, порождают интерес. В общем, от той далекой ночи осталось лишь бурое пятно крови на полу, которое упрямо не желало выводиться.
В душе Влад, после той ночи, в корне изменился. Он твердо задался идеей совершить побег. Вот только тут есть одно затруднение - бежать одному бессмысленно, а предлагать сокамерникам, дело гиблое. Они уже показали слабость, и Влад считал их безропотными овечками, не готовыми на решительное действие, и которые абсолютно безразличны к дальнейшей судьбе.
Он совершенно не такой. Душа морского волка не может долго находиться взаперти, а Влад томится здесь уже долгих восемь лет.
Пытаться сбежать одному бессмысленно, для побега необходим хороший план и как минимум две свежих головы. Поэтому пират был вынужден продолжать терпеть все "прелести" неволи и жить в ожидании чего-то. Чего именно, он и сам не знал.
Вечера в бараке обычные и однообразны на столько, что каждый вечер, до боли напоминал предыдущий. После ужина, все сидели на своих местах, и каждый занимался своим делом.
В основном, заключенные тихо разговаривали между собой. По большему счету, говорить было не о чем, так как многие сидели здесь уже давно и всё друг о друге знали, поэтому, как правило, разговор не содержал в себе ни какого смысла и заключался в обсуждении произошедшего за день. А их происходило не так уж и много.
Лишь Влад сидел в стороне от всех и не участвовал в их разговоре. Он был глубоко погружен в собственные мысли. Пират никак не мог расстаться с мечтой о свободе и смириться с этой жизнью.
Вдруг за стеной послышался неясный шум борьбы и громкие крики Разговор, в бараке разом стих, и заключенные внимательно вслушивались, пытаясь представить, что там может происходить.
- Да вы не достойны, быть эльфами! - кричал кто-то, искусно перемешивая свои слова с ругательствами.
Двери барака со скрипом открылись и внутрь втолкнули нового заключенного. Он, перелетев через порог, проехал на брюхе пару метров и растянулся прямо посередине барака.
Новый заключенный, поднялся на руках и брезгливо обвел взором барак. Он впервые попал в тюрьму, и здесь ему сразу же не понравилось.
Длинный грязный барак, забитый измученными, обросшими заключенными. Но узник, за свою жизнь побывал в разных местах и полностью уверился, что здесь тоже, как нибудь, обвыкнется.
Взгляды всех присутствующих с удивлением уставились на него. Голову только, что прибывшего украшали длинные, огненно рыжие волосы, в которых едва были заметны заостренные уши. Это был эльф, первый представитель этой расы, который умудрился попасть на золотой прииск.
- С новосельем - соблюдая тюремный обычай, произнес кто-то.
- Спасибо - ответил эльф.
- Надолго здесь? - последовал стандартный вопрос
- Да, нет, так решил заскочить на огонек погреться, годков этак на сто, сто пятьдесят.
- Ага, совсем чуть-чуть - послышался чей-то издевательский голос
- Для нас, длинноухих, - отряхиваясь, произнес эльф - это что капля в море, но, тем не менее, я здесь ненадолго, как-то не тянет больше века добывать это поганое золото.