– А что имеет силу для прохода в Тайную Комнату? – каверзно спросил Свинятин.
– Личное разрешение Михал Михалыча.
– Братва! Менты закрыли Михал Михалыча! – выпалил мафиоза Андрюшкин.
– Не лепи!
– Звенишь!
– Спросите у ментов… – не очень уверенно саппелировал Нафаня.
Милицейские вволю потешились над тупорылостью братвы. Братва позволила над собой потеху, так как ничего другого ей не предложили.
Свинук достал бумагу и показал её мордоворотам:
– Прошу ознакомится с бумаженцией!
– Я прочту! – мафиоза Андрюшкин выхватил бумагу из пальцев Свинука, немного почитал и долгим расстроенным взглядом посмотрел на мордоворотов:
– Братва! Это ордер, разрешающий обыскать и опечатать Тайную Комнату!
– Ордер подписан прокурором Столицы. Вы обязаны ему подчиниться! – Свинук веско спрятал ордер назад – за пазуху.
Мордовороты озвучили вслух свои мысли:
– Что бум делать?
– Ордер – бумага серьёзная. Но… инструкция по охране Тайной Комнаты ничего про ордер не говорит!
– Вы всё слышали, менты! – передернул могутной шеей Трюфель. – Привезите разрешение от Михал Михалыча. Тогда и будем базарить.
– На крайняк доставьте чувака, которому надо отрезать яйцо. Раз Нафаня здесь, сойдёт и чувак, – показал лояльность Молоток. – А так не можем!
– Тогда мы вас оттолкнём! Отберём пушки и войдём силой! – взял на понт Свинук.
Мордовороты приняли понт за чистую монету: заткнули пистолеты в подмышки, и размяли ладони-лопаты.
– Если вы попробуете это сделать – мы вас изобьем до полусмерти!
– А может, до смерти!
Милицейские отказались от понтов: может, выявив их бесполезность, а может, дорожа то ли временем, то ли репутацией:
– Тогда мы вызовем спецназ со всеми вытекухами! – нетерпеливо рявкнул Свинук.
– Сейчас ляжете мордами в пол! – напутствовал Свинятин. – Или готовьтесь к экзекуции резиновыми дубинками!
Мордовороты раскидали мыслишки и так, и эдак.
– Мафии не справится со спецназом! – братва отдала милицейским парням пистолеты, убежденно опустилась на колени, а затем перевалилась на животы, сцепила кисти на затылках.
– Свинятин, надень на всех браслеты!
Свинятин прибрал пистолеты братвы и опорожнил Пакет цвета бирюзового фиолета. Со звуком брякающего железа на паркет вывалилась груда блестящих наручников. У мафиозы Андрюшкина самопроизвольно и широко открылся рот, а синячище под левым глазом вдохновенно зачесался.
– Нафаня! А ты чего выжидаешь? Пока в твоих услугах более не нуждаемся! – Свинук сделал мафиозе легкий подзатыльник в печень. Андрюшкин, не медля, повалил свое туловище между мордоворотами.
Свинятин занялся облачением братвы в наручники. А Свинук сжал решительные губы и с силой рванул на себя створку Двери. Створка со скрипом приоткрылась, а из Щели полился волшебно красивый, синий-синий свет. Милицейский, стоя в синем ореоле, благоговейно всунул голову в Щель и улетел в нирвану.
– Свинук! Эй, Свинук! – настойчиво позвал Свинятин, закончивший вязать братву. Милицейский пообещал нирване быть верным и возвратил ошарашенную голову в паркетный коридор.
– Что там, Свинук?
– Нужно позвонить генералу Вахромееву! – стряхнул синее наваждение Свинук, доставая мобильный телефон.
5. День пятый
– Доброе утро, мои любопытные лохи! С вами "Криминальные новости". Я – Маня Хохотова! И мой бессменный оператор Гей Забабахов! Сейчас мы вам покажем эксклюзив!
На Главной Столичной Помойке – среди долбанных груд мусора – находилась журналистка с микрофоном в руке. Маня ведет свои репортажи с чувством-толком-расстановкой, бесконечно мимикрируя веснушчатым лицом и задорно подмигивая в камеру.
Прямо перед Маней имел место быть долговязый чувак – её оператор Гей, с камерой на плече и в кепке-бейсболке.
Сзади Мани лежали носилки с покойниками, стояли милицейский УАЗ, труповозка и "Волга". Толклись парни в милицейских бушлатах и погрузчики трупов в зеленой униформе.
– Два часа назад поймали чувака, желавшего продать армейский автомат! Имя чувака – Леонид, он местный мусоровозчик. Покупателя поймали тоже! Однако его имя – неизвестно. На первый взгляд, купцы являлись обычными торговцами оружием. Но менты врезали по купеческим почкам и те сразу раскололись обо всем. Гей, за мной!
Маня прыгнула взад, Гей следом. В объективе камеры возникли Свинук и Свинятин. Микрофон сунулся к милицейским лицам и, немного поколебавшись между ртами, отдал предпочтение Свинуку. Его лицо заняло весь экран.
– Пожалуйста, представьтесь. И ответьте, что здесь случилось? – попросил голос Мани.
– Я – мент Свинук! Моя должность называется: старший опер столичной уголовки. То, что мы видим на Главной Помойке – фигня! По сравнению с тем, что я сделал вчера!
– А что вы сделали вчера?
– Я и мой напарник Свинятин арестовали Михал Михалыча.
– А ещё мы опечатали Тайную Комнату! – влез в объектив Свинятин.
– Тайную Комнату!? – пораженно воскликнул голос Мани. – Гей, покажи меня!
Когда оператор исполнил просьбу, то Маня сделала большие глаза и, гримасничая, громко прошептала в камеру:
– Тайная Комната! Эти менты, судя по фамилиям, родственники – типа братья. И у них был вчера богатый улов! Благодаря их оперативным действиям и отсутствию бздежа, прикрыта Тайная Комната Михал Михалыча, о которой в Столице ходили легенды! А сам Михал Михалыч освоил нары! Браво, менты! Гей!
Милицейские рожи вновь заняли кадр.
– Должен внести поправку. Мы не родственники, – поправил Свинятин.
– Мы просто работаем вместе, – подтвердил Свинук.
– Поправка не принимается! – изложил свое мнение голос Мани. – Что вы можете сказать по эпизоду на Главной Столичной Помойке? Я узнала, что здесь 4 трупа. Трупы связаны с Михал Михалычем?
– Три трупа до вчерашнего дня состояли в Мафии Михал Михалыча! – озвучил Свинук. – Имена трупов: Жора, Тима и Люсьен. А о четвертом трупе – в виде бомжа – мне ничего не известно.
– Четвертый труп воскрес? Исчез? Что-то-ещё? – недоумевал журналистский голос. – Впрочем, эфирное время дорого и есть более интересные вещи, чем судьба бомжеского трупа!
Милицейские посмотрели на Маню, как на дуру. В отместку Гей показал милицейских в неприглядном свете. Пакости остались Сторонами не замеченными.
– Кто именно грохнул братву Михал Михалыча из армейского автомата? – выспросил голос Мани.
– Валерий Клюев – дезертир.
– Ой, как интересно! А чуть подробней?
– Каждый день сюда приезжает мусоровозчик Леонид, – рассказал Свинук. – Он вываливает мусор и, по доброте душевной, кормит бомжей едой из дома. Бомжи обычно встречают Леонида и его еду криками радости, но вчера радость не явилась. Бомжи угрюмо сидели возле покойников. И даже не стали жрать домашнюю еду! Зато они хмуро поведали имя убийцы братвы. Леонид заметил, что их гражданский долг – прийти в ментуру и дать показания! Но бомжи испугались и убежали.
* * *
Орхидеи-люб и Олесия лежали в семейной постели, и – затаив дыхание – смотрели "Криминальные новости".
Профессор и Тома потихоньку занимались сексом в гостевой спальне, и им было не до телевизора.
Фёдор завтракал на кухне, где телевизора не было. Хотя в гостевой спальне телевизора не было тоже…
Клюев не любил телевизор как явление, и смотрел в потолок.
* * *
– …Леонид взял армейский автомат, что валялся вблизи трупов, и повёз его в ментуру, – рассказал Свинятин. – Но по дороге наткнулся на чувака, навравшего, что он – мент. Чувак забрал у мусоровозчика автомат и даже выдал премию по программе, объявленной МВД.
Манин язык непривычно застоялся, она впихнула физиономию в объектив и радостно крикнула:
– Все мы знаем об этой программе! Она называется: "Сдай пушку – получи бабки"! Спасибки, менты! Гей, за мной!
Маня, преследуемая Геем по пятам, припрыгала к "Волге", и постучала в заднее окно.
Стекло легонько опустилось, и из глубины салона выглянул красномордый генерал. Маня с иезуитской простотой спросила:
– Вы зачем здесь сидите? Разве вы не должны находиться на месте преступления?
– Я и так нахожусь на месте! Не вижу смысла болтаться возле трупов. К тому же здесь вонища!
Маня иезуитски подмигнула в камеру:
– Генерал Вахромеев – давний друг нашей программы!
– Маня, валяйте быстро ваши вопросы. Я не могу дышать этим дерьмом! – закашлялся генерал.
– Вопрос один! Фамилии купцов, совершавших сделку по армейскому автомату?
– Продавец армейского автомата – это мусоровозчик Леонид, его фамилия – Концов!
Маня иезуитски улыбнулась:
– Как?
– Концов! От слова "конец"! Имя покупателя – Ануфрий, фамилию не знаю. И мне по хрену и он, и Концов, и найденные трупы! Мерзостный запах! – генерал сердито прикрыл фортку.
Маня опасливо осмотрелась по сторонам и громко в камеру прошептала:
– Как мне только что стало известно из конфиденциального источника, фамилия Леонида – Концов! От слова "конец"!
Журналистка призывно махнула рукой оператору и зрителям, пропрыгала немного в сторону. Верный Гей верно не отстал.
– И, напоследок, финальный штрих! Я была бы не я, если б не доискалась! Я сейчас стою рядом с раскопанной могилой, – Маня топнула изящной ножкой о землю.
Гей опустил объектив и уткнул его в неглубокую прямоугольную яму. Рядом с ямой лежал крест, связанный из двух палок. На поперечине креста синела жирным маркером фраза: "Покойся с миром, дорогой Зверь!".
– Могила принадлежит собаке. Кобелю! – прокомментировал голос Мани. – На могильном кресте надпись: "Покойся с миром, дорогой Зверь!".
Гей тщательно изучил могилу и камерно взмыл на Маню.
– Наши доблестные менты, со свойственной им проницательностью, предположили: Зверь – это кличка кобеля. Причины смерти и похорон Зверя выясняются. Возможно, дело кобеля будет выделено в отдельное производство! А-ха-ха!.. Маня Хохотова, Гей Забабахов! Специально для программы "Криминальные новости"!
* * *
Маня пропала и на экране телевизора появилась красивая девушка-диктор:
– МВД объявило награду в сто тысяч за любую инфу, могущую привести к поимке Валерия Клюева! Смотрите на фотку, запоминайте характерные черты лица, звоните и получайте бабло!
Телевизионный экран преподнес Клюевскую фотографию и телефон МВД.
Орхидеи-люб резво вскочил с семейной постели – в семейных трусах, и шариковой ручкой вбил телефонный номер на ладонь руки.
– Какая прелесть, Олесия! Сейчас я звякну ментам, преступника бросят в узилище, а мы на свою награду накупим орхидей! И мир улыбнется, кутаясь в орхидеи!
– Сядь, мой нежный подлец! – Олесия привстала с семейной постели, а потом присела. Орхидеи-люб послушно лег рядом.
– Я – твоя жена, и дурного не молвлю. Так или не так?
Орхидеи-люб преданно ощупал добрые сиськи Олесии:
– Если б не ты, я бы никогда не полюбил орхидеи! И не знал бы, сколько б потерял, не зная этой любви! – муж содрал с жены семейную ночную сорочку и припал к ароматному телу.
Олесия раздвинула кривые ножки и возбужденно выдохнула:
– Прояви мужество до приезда ментов. И о твоем геройстве, а заодно о тебе, растрындят Средства Массовой Информации. И вот тогда мир улыбнется, закутавшись в орхидеи!
Спустя 22 минуты
– Угораздило Клюева сделать покойников на помойке! Теперь неделю будем говном вонять! – выплеснул раздражение Свинук, как только очутился в своем кабинете. Кабинет он делил на двоих с сами-знаете-кем.
– Только зашли в ментуру – стали шарахаться даже арестанты! – захныкал Свинятин.
Свинук огорченно закурил:
– Поставь чайник!
– Не вопрос! – Свинятин кинул в угол Пакет цвета бирюзового фиолета и вышел из кабинета с пустым чайником.
Зазвонил городской телефон. Свинук покосился красным глазом, и вяло снял трубку:
– Аллё. Свинук на проводе…
На другом конце провода милицейскому проехали по ушам первой хреновиной.
– Мне на орхидеи положить болт… – зевнул Свинук и тут же чуть не подавился зевком. – Где он, мать его так?! Где этот сукин кот?!
Другой конец провода начал пространно объяснять вторую хреновину.
– Слушай, стукач, мать твою так! Мне лично неизвестно ни о какой награде. Но если МВД пообещало, то ты её получишь! Я всячески поспособствую. Слово мента! Говори адрес! – Свинук вытащил из стаканчика ручку, подвинул листок бумаги.
Возвращение Свинятина с полным чайником прошло скучно и обыденно. Если не считать прилетевшего ему в нос, прямо на пороге кабинета, изжеванного окурка напарника. Но и это скучно до обыденности, так как окурок прилетел не со злостным умыслом, а в порыве Свинуковской обиды на стукача. Если кинуть изжеванный окурок в знакомого или незнакомого тебе человека – это не погасит твоей обиды, но когда мы обижаемся – мы об этом не думаем.
– Мне до фени, что ты будешь покупать на свою награду! Скажи мне адрес или не получишь ни хрена! – разводил многоопытный сыскарь Свинук. – То есть, получишь срок за укрывательство преступника! Имей в виду, стукач, тебя уже пишут! Скоро по звонку мы вычислим номер телефона и тогда… То-то! Так… так… ясно!
Свинук хлёстко шлёпнул адресом о стол:
– Свинятин, вызывай спецназ! Проявился Клюев!
6 Х 3
Клюев покоил свое тело на тюфяке и продолжал смотреть в потолок. Его покой нагло прервали орхидеи-любы, что вбежали в гостевую спальню с боевым кличем. Олесия укусила Клюева за нос с целью болевого шока, а потом прижала руки и ноги солдатика к матрасу. Муж Олесии просунул под Клюева бельевой шнур и дерзко начал вязать героя-дезертира. Или горе-дезертира? Или дезертира-плохиша? Как угодно, Читатель!
Профессор слез с Томы и удивленно посмотрел на ситуацию. Тома, как обычно, поддержала Профессора.
– Чуваки, орхидеи-любы спятили! – в благородном гневе заорал Клюев, шмыгая полуоткушенным носом.
Фёдор отбросил книгу об орхидеях, что читал, и убежал на кухню.
Олесия ловко прикрыла Клюевский ор своим кулачком и возгласила:
– Братья и Сестры! Клюев оказался беглым преступником! Сейчас приедут менты, дабы бросить его в узилище!
– Тоже мне новость! – поскучнел Профессор и занялся славной грудью Томы.
В гостевой спальне нарисовался Фёдор с тесаком для рубки мяса. Увесистой ручкой он стукнул по голове Олесии, а металлическим лезвием поковырялся в животе Орхидеи-люба.
Распятье с громким треском упало на пол со стены. Вдруг и внезапно.
– Я не хочу сидеть за убийство Наци! – сам себя успокоил Фёдор, помогая Клюеву освободиться от пут.
Орхидеи-люб потрогал свой дырявый живот и потерял сознание. Фёдор и Клюев сорвались на балкон. Тома и Профессор слезли с постели и переложили Орхидеи-люба с пола на тюфяк.
Олесия лежала на полу с шишкой на голове и непонимающе вглядывалась в поверженное распятье Дивной Орхидеи. Тон её шепота был рассудителен, а глаза сухи:
– Почему так? Мы только хотели заработать!
Спустя 6 секунд
Фёдор перелез через балконные перила второго этажа, и висел на руках в нескольких метрах от земли, цепляясь за балконную решетку. Набираясь духа, чтобы спрыгнуть.
Клюев собрался сделать то же самое, что сделал Фёдор, и вовремя не успел.
Во двор панельного дома влетел голубой микроавтобус. Не дожидаясь остановки, из автобуса выскочили Свинук и Свинятин, за ними два десятка парней в масках, в бронежилетах и с милицейскими автоматами.
– Вон Клюев! И с ним мужик! – ткнул в балкон пистолетом Свинук.
– Бойцы, за работу! – потряс Пакетом с наручниками Свинятин.
Спецназ рассредоточился по позиции согласно инструкции: часть бойцов оцепила пятиэтажку, часть проникла в подъезд орхидеи-любов. Свинук и Свинятин закурили на крылечке. У автобуса остался сердитый Сидор – его нехилую грудь крест-накрест перемотала связка из 32 гранат.
Фёдор сделал попытку подтянуться на руках, чтобы взобраться назад на балкон. Клюев сначала помог Фёдору в его попытке, а когда она провалилась – то стал растерянно бегать по балконной площади.
Пальцы Фёдора соскользнули с решётки и бомж упал на спецназ.