- И что мне делать? - весело спросил невысокий полный мужчина лет семидесяти. - Ложиться не надо? Я…
- Что с ним?! - рванулась к застывшему мужу Валентина.
- Не трогайте его! - повысила голос Ольга, закрепляя слова внушением. - Ничего с ним страшного нет. Это нужно для лечения. Закончу, и все пройдет. Это всего на десять минут.
Она поставила один из стульев напротив дивана, на котором сидел пациент, села и взяла безвольные мужские руки в свои.
- Что‑то мне это не нравится, Катя! - тихо сказала директор Катерине. - Если честно, мне страшно. Когда она тебя лечила, ты тоже была такая, как Коля?
- Нет, - так же тихо ответила Замятина, - я была в сознании. Но у меня был совсем другой случай, и я должна была сообщать о том, когда появится боль. Она вылечила меня, и я уверена, что поможет и Николаю. Потерпи, это недолго.
- Странное ощущение… - сказал пришедший в себя Николай. - Как будто все тело журчит и чешется. Никогда такого не чувствовал.
- Вас почешет Валентина Ивановна, - улыбнулась ему Ольга. - У вас запущена чистка сосудов. После нее они станут эластичней, и уменьшится сопротивление кровотоку. Вашему сердцу будет намного легче работать, и давление постепенно понизится без всяких лекарств. Улучшение состояния будет продолжаться дня три, потом потребуется еще один сеанс. Только вы эти три дня поберегитесь, а то навредите себе сами, а Валентина Ивановна припишет это результатам моего лечения. Тогда хоть из школы уходи.
Она улыбнулась, показав, что шутит, поднялась и поставила на место стул.
- Уже все, - сказала она растерянной хозяйке. - Если вы не станете возражать, я через три дня приду еще раз. Тогда поговорим и о моем деле.
Завуч, в отличие от директора, жила одна и приняла ее более приветливо.
- Заходите, - посторонилась она, пропуская в квартиру Катерину с Ольгой. - Ковалева? Извини, совсем плохо вижу. Сейчас возьму очки… Да, Ольга. Мне кажется, или ты на самом деле какая‑то другая? Пойдемте на кухню, попьем чая с пирожными. Я к вашему приходу взяла заварные.
- И чаю попьем, Надежда Игоревна, - улыбнулась Ольга, - и ваши пирожные съедим, но сначала давайте займемся лечением. Должно хватить одного сеанса, но вам нужно спокойно сидеть двадцать минут. Где это удобней сделать? Вы можете даже лечь.
- Тогда я сяду в кресло, - сказала завуч. - Ты действительно сможешь хоть что‑то сделать? Мне говорили об операции, но для меня это слишком дорого, и никто не дает гарантии, что зрение изменится к лучшему. Я не скупердяйка, просто приходится помогать детям. И мне говорили, что в моем случае в результате операции можно совсем ослепнуть. Не врачи говорили, но ведь ты знаешь, какие они сейчас. Им лишь бы платили деньги… Мне так плохо, что скоро придется бросать работу, а я просто не представляю жизни без школы…
- Я не буду врать, - сказала ей Ольга. - Вряд ли я вас полностью вылечу, но зрение существенно улучшу. Этого лечения должно хватить лет на десять.
- Ну и какое у тебя впечатление? - спросил Ольгу Сергей, когда после окончания работы вез ее домой. - Получилось твое лечение?
- Кто его знает? - пожала плечами девушка. - Вроде все сделала так, как было нужно. Но опыта лечения мало, да и знаний по медицине - кот наплакал. Нужно подождать хотя бы два–три дня, тогда станет ясно. Лишь бы сдержали слово и не болтали. Дядя Сережа, вы ничего не узнали по нашим новым соседям?
- По Фроловым ничего нет, - ответил он. - Похоже, что ваш сосед - какая‑то крутая шишка в мире бизнеса. Такому прятаться в наших краях удобнее, чем за границей. Только я на его месте сначала озаботился бы документами на другую фамилию. Нужно иметь веские основания, для того чтобы купить особняк в медвежьем углу и переехать в него со всей семьей. Видел я его машину. Такая держит очередь из Калаша и стоит… очень дорого. А вот охрану он с собой не взял. Скорее всего, не было достаточно надежных людей, которым можно довериться на несколько лет. А, может быть, он на мели, с ними это тоже бывает.
- Значит, он не Фролов, - задумалась Ольга. - Тогда с его стороны большая неосторожность - оставить детям телефоны. Сыну еще ладно, но дочери…
- Он знает их лучше, чем ты, - возразил Сергей, - и наверняка не стал скрывать, чем для них чревата болтовня. А без связи очень плохо, особенно в их положении. Обычно в таких случаях старые телефоны уничтожают и покупают новые. Не звони, кому не нужно, и не будет неприятностей. Все, приехали. Беги, а я сразу же возвращаюсь. Похоже, что скоро пойдет дождь.
Дома ее первым встретил отец.
- Ну как лечение? - спросил он. - Я понимаю, что ты сразу не вылечишь, но хоть что‑то можешь сказать?
- Кое‑что сказать могу, - кивнула она. - Например, что скоро пойдет дождь.
- Понятно, - сказал он. - Кимоно себе заказала?
- Я купила готовое, - ответила дочь. - У них были моего размера. Были и большие размеры, но на Нора нельзя брать без примерки.
- Примерит, - сказал отец. - Уже начало августа, и через две недели начнет холодать, а у него все только летнее. Так что придется тряхнуть мошной и приобретать на него все на осень и зиму. Да и тебе кое‑что нужно. Поэтому на следующей неделе поедем в Алейск и сразу все купим, в том числе и то, что вам нужно для школы.
- Пап.
- Что, малыш?
- Ты не беспокойся. Пройдет несколько лет, и мы заработаем много денег. Если у меня получится с лечением, денег будет много. Есть и другие способы заработать.
- Например, цирк, - улыбнулся он.
- Как вариант, - согласилась дочь. - Или ограбление банка. Не нужно меняться в лице, я просто пошутила!
- Ну тебя с такими шутками! - сердито сказал он. - Я выполнил обещание и привез вам дуб. Нор уже начал строгать ваши мечи. Слышишь? Пошел дождь. Давно пора: лес пересох, недолго и до пожара. Иди, Нор тебя уже заждался.
- Что с тобой, золотко? - спросил Виктор дочь. - Сама на себя стала непохожа. Неужели из‑за этого Нора?
- Нет, папа, - ответила она. - Нор - это прошлое, дело не в нем.
- А в ком? Ты была веселой и беззаботной девочкой, а сейчас целыми днями ходишь задумчивая и печальная, как "Мировая скорбь". Кто в этом виноват?
- Почему мы здесь? - спросила Людмила. - Только не нужно мне повторять про происки твоих врагов, я это уже слышала несколько раз. Враги у тебя были всегда, но мы от них никуда не бегали. Что ты натворил?
- Ничего особенного, - сказал Виктор и, как в детстве, пригладил дочери волосы. - Ты уже достаточно взрослая, чтобы понять, что в бизнесе никто не может застыть и долго стоять на одном месте. Возможно только движение. Или вверх, или вниз. Причем новые богатства создаются медленно, чаще происходит перераспределение старых. И даже если ты играешь по правилам и не нарушаешь никаких законов, часто проигравшие не склонны смириться со своим проигрышем. А в России в бизнес пришло слишком много людей, которым плевать на все, кроме собственных интересов. Пока ты плаваешь на поверхности и питаешься мошками, ты не слишком интересуешь крупных хищников, которые обитают в глубине. Но стоит тебе немного отъесться и увеличиться в размерах, как ты попадаешь в разряд их пищи. А если ты, не дай бог, перехватил их добычу или укусил самих…
- Может быть, ты перестанешь говорить метафорами и скажешь, что сделал?
- Я запустил одну схему, которая через два года выведет нас в разряд тех, кого у нас называют олигархами. Как часто бывает в таких случаях, появится много недовольных, чьи ноги я оттоптал. На недовольство некоторых можно наплевать, на других не хватит слюны, а есть такие, которые на нас самих могут плюнуть, и нас после этого не будет. Когда я войду в силу, это будет уже не так страшно. И мои возможности увеличатся, и правила игры уже будут немного другие. Но до этого времени нужно дожить.
- А почему мы не уехали за границу?
- Потому что нас в первую очередь будут искать там. Мир не так велик, как кажется, а русскому за границей укрыться труднее, чем здесь, тем более когда он с семьей и был там всего несколько раз. Я сделал так, что наш след ушел за границу, но мы туда не поехали.
- А почему тогда не взяли охрану?
- Я не знаю, сколько здесь придется прожить, но думаю, что не меньше двух лет. Как ты себе представляешь наше совместное проживание с охраной? На несколько месяцев я бы их взял, а кто же поедет на несколько лет? А отпускать никого нельзя. Не настолько я им верю, чтобы так рисковать. Наша безопасность не в охране, а в том, что никто не знает, где мы обосновались.
- Мы все равно бросаемся в глаза. Ольга так и сказала, что мы здесь прячемся, и что у нас куча секретов…
- И о чем же у вас был разговор, когда речь зашла о нас?
- Мы поинтересовались ее секретами, а она меня с Олегом обломала. Сказала, что у нас свои секреты, а у нее свои. И раз мы держимся за свои секреты, то и в ее лучше не лезть.
- А у нее есть секреты?
- Навалом! Я прекрасно помню, как она убила бешеного пса. Захотела, чтобы он сдох, он так и сделал. Вороны делают все, что она прикажет, а наша собака? Она ведь тогда вернулась с ее запиской на ошейнике, а Умница не подпускает к себе чужих. Мы кормили ее пять дней, пока она перестала на нас рычать и бросаться! И ты видел когда‑нибудь, чтобы девчонки из захолустья учили латынь? А она учит! А как она танцевала с закрытыми глазами! Своего Силаева помнишь? Я как‑то зашла в вашу службу безопасности, а он в зале так же танцевал. Называется бой с тенью. Так вот она двигалась быстрее твоего Силаева и била так, что любо–дорого было посмотреть. Олег на нее смотрел и облизывался. Так бы и стоял, если бы ее не предупредили вороны. И прежние владельцы отсюда убрались из‑за них, ты это сам говорил. Сблизился бы ты с ними? Я узнала, что Нор прекрасно стреляет, и у них есть еще ружье. Два ствола и ведьма - чем не охрана? И живут совсем рядом. Пообещать им по–настоящему большие деньги, и можно жить спокойно. Они будут заинтересованы в том, чтобы мы уцелели, а перекупать их никто не станет, просто не примут в расчет.
- Ты повзрослела, дочь, - сказал Виктор, с удивлением глядя на Людмилу. - В том, что ты сказала, есть смысл. Я не верю ни в каких ведьм, но двое вооруженных сильных мужчин - это сила, особенно если их не принимать в расчет. Я подумаю над тем, что им предложить. Только все это не к спеху. Раньше чем через полгода мы никого не заинтересуем, а за это время много чего может поменяться. Постарайся ближе сойтись с Нором и Ольгой. С началом учебы у тебя для этого будет больше возможностей. И о нашем разговоре остальным членам семьи знать необязательно.
Телефон издал трель сразу после того, как все позавтракали и Ольга собралась мыть посуду.
- Здравствуй, Оленька! - услышала она голос Катерины. - Вы не хотите сегодня к нам приехать? Сергей бы сейчас подъехал. Я думаю, что вы могли бы сразу решить все вопросы с Нором.
- Получилось? - спросила Ольга.
- Не то слово, - ответила Катерина. - Надежда уже неплохо видит, и зрение улучшается с каждым днем, а у Николая давление, как у космонавта! Говорит, что уже не помнит, когда себя так хорошо чувствовал. Валентина помнит, что ты говорила о втором сеансе, и жаждет тебя увидеть. Они обе уже вполне созрели для разговора. Для школы день выходной, но вам‑то нужно все решить с руководством. Потом как‑нибудь подъедете и сдадите документы.
- Я сейчас поговорю с отцом, а потом перезвоню, - сказала Ольга. - Скорее всего, поедем.
Отца она нашла во дворе.
- Папа, звонила Катерина. Лечение прошло прекрасно, и она предлагает, чтобы Сергей нас сейчас отвез к ним решить вопрос со школой для Нора, а я заодно закончу лечение. Да и покупки нужно сделать, о которых ты говорил.
- Вообще‑то, у меня были немного другие планы, - сказал Егор, - но раз такое дело, давайте все с вами закончим. Иди отрывать своего Нора от учебников, а я сейчас буду готов. Сергею еще не звонила? Тогда не звони, я это сделаю сам.
- Нор, быстро наводи марафет! - вбежала в его комнату Ольга. - Едем в город к школьному начальству и за барахлом. Позвонила Катерина и передала, что оба пациента почти здоровы. Это меня не только обрадовало, но и удивило: я рассчитывала на более скромные результаты. Ладно, потом разберемся, сейчас это только на руку. Давай быстрее, а я тоже побегу одеваться!
В квартире директора их встретили с тортом. Закрепив лечение, Ольга рассказала "историю" Нора.
- Последний месяц он повторял все предметы за девятый класс, так что сможет сдать по ним экзамены.
- Зря вы это делали, молодой человек, - глядя на Нора с симпатией, сказала Валентина. - Можно было просто восстановить аттестат. Никто не станет вас экзаменовать, просто сами все оформим. Учение, конечно, полезно, но летом вы должны отдыхать. И с медицинской картой поможем. Приходите в школу в любой будний день, вас оформят в десятый "А".
- Валентина Ивановна, у нас появились соседи, - сказала Ольга. - И у них есть сын, который тоже перешел в десятый класс. Как бы его тоже к нам? Вы же знаете, что у нас иногда творится зимой. В одном классе нам было бы легче учиться.
- Он тоже что‑то потерял? - улыбнулась Валентина.
- У него все должно быть в порядке, - ответила Оля. - Его фамилия Фролов.
"А ведь Олегу, да и Люде, наверняка пришлось переделывать школьные документы на другую фамилию, - подумала она. - Хотя с деньгами их папаши это было нетрудно".
У завуча торта не было, но при виде Ольги она ее обняла и заплакала. Понятно, что и здесь у Нора не возникло никаких сложностей.
- Надо будет Катерине поставить магарыч за идею, - сказала Ольга своим мужчинам, когда они, нагруженные свертками и сумками с покупками, возвращались из центра Алейска в квартиру Замятиных. - И врать почти не пришлось, и вообще все получилось намного лучше, чем мы планировали.
Глава 9
- Посмотри, какие получились красавцы! - сказал Нор, протягивая Ольге два тренировочных меча. - Перепортил три десятка веток, пока сделал нам две пары.
- И не видно, что обжигал, - сказала она, любуясь работой. - Не хочешь стать резчиком по дереву? У тебя получится.
- Делал толще стальных, но все равно получились немного легче, - продолжил он. - Теперь можно начать тренировки. Только учти, что такие мечи - это тоже оружие. Ими очень легко покалечить или убить человека.
- С ними можем начать тренировки хоть сейчас, - вздохнула Ольга, - а вот где нам заниматься борьбой? С воображаемым противником я могу драться и во дворе. Он не станет возить меня носом по земле. И на луг не пойдешь, прежде нужно красить кимоно в зеленый цвет. А в доме мало места.
- Делать уроки будем в "кабинете"? - спросил Нор. - А едим мы на кухне. И для чего мне тогда стол? Чтобы на нем лежали мохнатые вредины? Так они себе место найдут. Уберем его, и уже можно заниматься. Хотя ты права: будет тесновато. Когда начнем?
- Давай подождем еще два дня? - предложила девушка. - Я тогда обрадовалась, что все легко вспоминается, и перетанцевала. Минут сорок прыгала по двору, а теперь все… побаливает.
- Сделать бы тебе массаж, - вздохнул Нор, - но боюсь, не получится.
- Точно, - тоже вздохнула она. - После твоего массажа мы будем заниматься уже не борьбой. Так что подождем. Буду пока вспоминать работу с мечами. Нор, ты ведь освободился от своих занятий? Займись передачей мыслей, а то у меня ничего не получается, уперлась, как в стену. Через две недели уже школа, и было бы неплохо, если бы мы там могли обмениваться мыслями. Образами много не передашь. Да и трудно сконцентрироваться в толпе.
- Займусь. Как твоя латынь?
- Нормально латынь. После шестого усиления памяти языки для меня не проблема. Говорю, наверное, ужасное, а читаю нормально. Ничего, в школу приходит врачиха, так я с ее помощью подправлю произношение.
- По–моему, ты уже перестала меняться. - Нор подошел к Ольге, взял ее за плечи и уставился в лицо. - Веснушки ушли, а глаза стали на треть больше. Не глаза, а глазища. И носик опустился. Жаль, мне и тот вздернутый нравился. А волос на голове стало вдвое больше. Не тяжело таскать такое богатство? Может, подстричь короче? При борьбе и фехтовании эта грива будет мешать.
- Ничего, потерплю! - она отстранилась от Нора. - Жизнь не ограничивается этими двумя занятиями.
- А вообще, ты из милой превратилась в красивую. Такими изображают эльфиек на обложках книг твоего отца. Еще бы острые ушки…
- Тебе смешно, а я как подумаю о школе, так сразу становится неуютно. Директор меня едва узнала, а это было две недели назад. С тех пор я изменилась еще больше. Наверное, весь класс решит, что пришли не два новичка, а три. И мальчишки наверняка станут ухлестывать. Без магии не отвадишь. А бить всем морды… Если этим займешься ты, нас и расположение директора не спасет. Сам должен помнить, чьи сынки у нас учатся.
- Если бы не магия, почистил бы физиономии и Бортникову, и Васильеву, - возразил Нор. - Нетрудно такое сделать при свидетелях и вынудить их начать первыми. Но с магией не придется махать кулаками.
- Не знаю, - с сомнением сказала подруга. - Главный недостаток нашей магии в недолговечности ее действия. Ну отвадил ты их раз, другой, ну пятый. А в шестой раз магия уже не подействует. Можно, конечно, напугать, но этим ты покажешь свои возможности.
- Не надо себя накручивать раньше времени, - улыбнулся Нор. - Законченных придурков среди ваших мальчишек нет, поэтому все будет зависеть от тебя. Пошлешь их на фиг и не станешь крутить хвостом, не будет и неприятностей. Какой смысл бить морду сопернику, если ты безразличен девушке? Такое сплошь и рядом не от большого ума практикуется в младших классах, а в десятых делают только от врожденной подлости.
- Нор, вот я второй день думаю…
- Уже второй, а я об этом до сих пор ничего не знаю?
- Не смейся, лучше послушай. Существует передача мыслей, и рано или поздно мы с тобой ее добьем. А почему ни у кого так и не получилось читать чужие мысли? Если я тебе послала мысль, то ты услышал, а просто заглянуть в голову? Можно подключаться к чужим органам чувств, можно вообще слиться с человеком, а прочесть мысли нельзя. Почему? Ведь если бы такое получилось…
- Не одна ты такая умная, - сказал Нор. - Многие пробовали, и все без толку. Ты должна знать, что по этому поводу говорят жрецы.
- Я им не верю, - отмахнулась Ольга. - Как же, запрет богов! В чужую любовь влезать можно, а слушать мысли запрещено. Кто‑то мне будет нагло врать, а я…