- Он лесной инспектор, - ответила девушка. - Подожди, дай я хоть попью. А почему ты спрашиваешь? Ты же и сам должен знать. Если я узнала всю твою жизнь, то и ты…
- Как это всю? - уставился он на нее. - Такого просто не бывает!
- Почти всю, - поправилась она. - То, что было раньше трех лет, помню только урывками. Остальное все вспоминается очень отчетливо. Я даже могу говорить на четырех ваших языках. А…
- О чем вспомнила сейчас? - спросил он красную и вконец смущенную девушку. - Не о тех двух служанках?
Она не сказала ни слова, только кивнула и отвернулась.
- Наверное, я тоже прочитал твою жизнь, - сказал ей Нор, - только пока не могу ее помнить так, как это получается у тебя. Но ты сказала о сентябре, и я вспомнил, что это за месяц, и обо всем, с ним связанном. Когда ты ответила о работе отца, я сразу понял, кто он и чем занимается. Чтобы узнать вашу жизнь и овладеть языком, мне нужно много с тобой говорить обо всем. И не на моем языке, а на твоем. А те две девушки… Я еще не знаю вашу жизнь, но уже понял, что она сильно отличается от нашей. Для нас то, что ты вспомнила, это обычное дело, а четырнадцать лет для девушки - это возраст совершеннолетия. Неужели у вас в шестнадцать лет никто не занимается любовью?
- Может, кто‑то и занимается! - почему‑то разозлилась она. - Только мне это не нужно! Я хочу закончить школу, получить специальность и отсюда уехать, а не подзалететь из‑за тебя или кого‑то другого! А все остальное… оно у меня еще будет!
- Тебе виднее, - примирительно сказал Нор. - Я к тебе с этим не пристаю.
- Ты думаешь! - опять краснея, сказала она. - И сразу вспоминаешь тех…
- Ты знаешь мои мысли? - поразился он.
- Нет, - мотнула она головой, - мысли я не слышу, а вот твои чувства доходят. Не всегда, а только тогда, когда ты думаешь обо мне. А я ведь тоже все это помню. Тебе хватит или налить еще? Ну если хватит, давай обедать, а поговорим потом.
Они доели борщ, когда пришел отец Ольги.
- Я вижу, наш больной уже совсем выздоровел, - сказал он, заходя на кухню. - Не скажешь, откуда взялся?
- Сможешь объяснить сама? - спросил Нор Олю. - Я понимаю все, но самому пока трудно говорить.
- Иди, я с ним поговорю сама, - ответила девушка на его языке, после чего обратилась к отцу: - Папа, будешь сейчас обедать?
- Я уже пообедал в райцентре, - ответил он, с удивлением глядя на дочь. - Поужинать не откажусь, но позже. А на каком это языке ты сейчас говорила? Я знанием языков не обременен, но это точно не твой английский.
- Сейчас объясню. Только скажи, ты уже разговаривал с кем‑нибудь о Норе?
- Врач ему уже и не нужен, - сказал отец, - а Сергей в отпуске. С другими в полиции говорить не стал - не горит. Я сначала хотел кое‑что выяснить у него самого, прежде чем с кем‑нибудь разговаривать. Сама знаешь почему.
- Ты у меня молодец! - она встала на цыпочки и чмокнула его в заросшую за день щеку. - Понимаешь… Я как‑то смогла узнать всю его жизнь и выучить целых четыре языка.
- Конечно, понимаю, - усмехнулся он. - Что там такого может случиться за шестнадцать лет? Узнать - раз плюнуть. И языки… Ты английский сколько учишь, пять лет? И до сих пор грамотно не скажешь пары фраз. Слышал я, как ты пыжилась с теми англичанами, когда были в Париже. А сейчас за один день и целых четыре языка! Может, ты и меня так научишь?
- Пап, послушай, что я тебе скажу, - Ольга отошла от отца и села на стул. - Садись, разговор будет не на пять минут, а ты за день устал. Только не спеши говорить, что я начиталась фантастики. Ты ее, кстати, покупал для себя и сам читал, а я только кое‑что посмотрела. Дело в том, что Нор не из нашего мира. У них там в ходу мечи и копья, и ранили его стрелой из лука. Он там был сыном князя, и на них напали. Отца убили, и часть дружины перешла на сторону нападавших. А своих сестер он убил сам.
- Это он тебе сам рассказал? - спросил отец.
- Он мне не успел ничего рассказать. - Оля обхватила плечи руками и сгорбилась. - Я все это видела сама. Даже не так, я их сама убивала. Младшая сестра - ей всего восемь лет - подошла и сама подставила горло, а старшая поцеловала, а до того кричала, что, мол, тряпка ты, а не воин. Убей, а то все равно используют и убьют! А своего главного врага он все‑таки убил, но не оружием, а магией. Что так смотришь? Есть у них какая‑то магия. Не такая сильная, как в твоих книгах о Конане, но тоже кое‑что могут. И все мои знания тоже из‑за нее. Нор руками объяснил, что ему нужно, чтобы я немного посидела рядом, а потом… Я тебе не смогу объяснить. Он ведь тоже узнал мою жизнь и русский язык, только почему‑то не так хорошо, как я. Я помню сразу все, а он вспоминает по кусочку. Твои слова он понял, но затрудняется ответить без практики.
- Как такое может быть? - растерянно спросил отец.
- Я не знаю, - сказала она. - И Нор не знает, почему так получилось. Он только хотел выучить язык, а мы полностью слились. В его памяти об этом кое‑что есть. Так слиться могут только люди, у которых родственные души. Это бывает очень редко и никогда с женщинами. Но у них женщины какие‑то не такие, как наши. И грубые, и вообще… Ты знаешь, что я не красавица, а самая обыкновенная. Фигура хорошая, а сама рыжая, нос кверху торчит, да еще веснушки. А Нор считает писаной красавицей и глаз не сводит. И при этом я почему‑то чувствую все то, что чувствует он. Представляешь?
- Не представляю, - покачал он головой, - но вижу, что говоришь то, во что веришь сама. Ладно, пойдем пообщаемся с нашим пришельцем, только вначале я кое‑что возьму.
Он на пару минут вышел с кухни и вернулся, держа в руке стрелу и цепочку, которую сняли с шеи Нора. После этого пошли в комнату, отведенную для гостя. Он сидел на кровати в ночной сорочке и ждал их прихода.
- Это правда, что ты сын князя? - спросил отец Ольги, усаживаясь на табурет. - Дочь, садись с ним рядом, а не стой посреди комнаты столбом.
- Да, - коротко ответил юноша, - сын и наследник. Слова начали вспоминаться. Вас понимаю хорошо, но если не смогу сам ответить, попрошу Олю.
- И появился у нас из другого мира?
- Я не знаю вашего мира, - ответил он, - поэтому пока не смогу ответить. Насчет другого мира это не я придумал, а сказала ваша дочь. Я ее жизнь только начал вспоминать. Почти все чужое, и много непонятного.
- Меня зовут Егор Николаевич, - представился отец Ольги. - Можешь звать просто Егором. Мы нашли тебя позавчера к вечеру. Точнее, ты нашелся сам. Наш дом стоит на большой поляне, мимо которой идет дорога в райцентр. Вот по этой дороге ты к нам и вышел. Я возился с конем и увидел. Ты брел, мотаясь из стороны в сторону, как дерево в бурю. Прошел с полсотни шагов и упал. Подбегаю, а у тебя из спины торчит эта стрела. Потом я посмотрел следы. Они начинались в сотне метров от того места, откуда тебя забрали, причем и следы ног, и капли крови. Стрелу я из тебя дома вытащил. Хорошо, что наконечник без зазубрин и крепко держался на древке. Если в ране была какая‑то гадость, все вышло с кровью, а рана вскоре затянулась сама. Повернись спиной и задери рубашку. И не стесняйся: Ольга тебя помогала раздевать и обмывать от крови, так что нет там ничего такого, чего бы она не видела.
- Отец! - возмущенно уставилась на него дочь.
- Я не смущаюсь, - сказал Нор, поднимая рубашку. - Она сама смущается. А чего, спрашивается?
- Опускай рубашку, - скомандовал Егор. - Шрама у тебя на спине не осталось. Можешь объяснить?
- Нет, - покачал головой Нор. - У владеющих даром все заживает намного быстрее, но не настолько. Может, это из‑за Ольги? Женщина с даром - это большая редкость, а о таких, как она, я вообще не слышал и не читал.
- Откуда у меня магия? - удивилась Ольга. - Ты долго думал?
- Ты не подчинилась внушению, - начал объяснять Нор, - но легко читаешь мои… чувства. И ты сразу восприняла всю мою жизнь и научилась говорить на четырех языках. Я о таком вообще не слышал. Для этого нужно время, а ты сразу же что‑то уловила. Посмотрела на меня, как на рогатого демона! Я долго учился развивать дар, и ты знаешь, как это делать. Попробуй сама, потом скажешь.
- Что это за цепочка? - спросил Егор, отдавая Нору цепь. - По–моему, это серебро.
- Да, - кивнул Нор, - это символ совершеннолетия. Я его получил на год раньше положенного, поэтому уже мог защищать свою честь, вступить в права наследства и взять жену.
- Жену в пятнадцать лет? - удивился Егор.
- А что в этом такого? - в свою очередь удивился Нор. - Жену может взять и несовершеннолетний, только в этом случае его отец имеет на нее право. А женщину ублажить легко, этому учат.
- Ладно, оставим эту тему, - проворчал Егор, бросив взгляд на покрасневшую дочь. - Смотри только, грамотей, не вздумай применять свои знания на практике. У нас здесь совсем другие порядки. Совершеннолетним ты будешь считаться только через два года. В связи с этим интересно узнать твои планы на будущее. Они у тебя вообще есть?
- Я вас не сильно стесню, если останусь здесь еще… неделю? Мне нужно освоить полученные знания и научиться нормально говорить.
- Тебе, помимо этого, еще много чего нужно, - сказал Егор. - Из одежды остались только кожаные штаны с завязками. Штаны, конечно, блеск, одна беда, что у нас такие никто не носит. А рубаха с дырой на спине так изгваздалась в крови, что Ольга не смогла отстирать.
- Там еще все запачкано сажей, - добавила девушка, - и продран рукав. Готовая половая тряпка.
- Одежды у тебя нет, - продолжил Егор. - Нижнего белья - тоже. Твою нижнюю рубашку выбросили вместе с верхней, а трусов на тебе не было. Но все это я тебе завтра куплю в райцентре. А вот обувь заочно не купишь. Пока походишь в своих сапогах, а потом съездим вдвоем и подберем по размеру. А вот как быть с документами? Насколько я понял, кроме этой цепи, у тебя ничего нет.
- Давай ему сделаем паспорт, - предложила Ольга. - Неужели дядя Сережа не поможет?
- Дядя Сережа - это офицер полиции, - объяснил Нору Егор. - Не поможет он, дочь. Он мне, конечно, друг, но это совсем не его дело. Есть один кадр, к которому можно подкатиться. Работает заместителем начальника нашего паспортного стола и иногда оказывает услуги такого рода. Только он дорого берет.
- Подумаешь! - сказала дочь. - Не съездим в следующем году в Египет, как собирались. Как‑нибудь обойдемся, а искупаться можно и в нашей речке.
- Даже так? - он пристально посмотрел на дочь, вогнав ее в краску. - Ну–ну. Я не против, но придется подождать, пока Сергей не вернется из отпуска. Я не буду обращаться к этому заму. Ну ладно, мы тебя оденем и обуем, выправим документы, а дальше‑то что? Человеку положено где‑то жить и зарабатывать на эту жизнь деньги. А в твоем возрасте нужно учиться. В каком объеме ты усвоишь те знания, которые получил от моей дочери?
- Отцу интересно, будешь ли ты знать все то, что я учила в школе последние девять лет, - объяснила слова отца Ольга. - Тогда мог бы пойти учиться вместе со мной в десятый класс.
- Наверное, - неуверенно ответил Нор. - В любом случае мне придется прочитать все те книги, по которым вы занимались, а если что‑то будет непонятно, еще разобрать это с тобой.
- У меня есть знакомые, у которых дети закончили третий и пятый классы, - сказал Егор. - И они не выбрасывали старые учебники. А за последние два года они есть у тебя. Начинайте заниматься, а недостающее я куплю. Когда люди заняты делом, меньше остается времени для дурных мыслей. Но сначала язык. Ты уже начал довольно сносно говорить и почти не запинаешься, но там еще есть письменность, а изучить все ее правила будет посложней, чем просто научиться разговору. Ладно, пока изучай язык и вспоминай все, что тебе досталось от дочери. И прикрывай, что ли, рубашку одеялом: она вся просвечивает. Оля, иди за мной, есть разговор.
Егор отвел дочь в их спальню и плотно прикрыл дверь.
- Вижу, что Нор тебе сильно понравился. Он красивый и крепкий парень, да еще князь. На неокрепшие женские мозги это должно действовать убойно. А он еще без ума от тебя, обучен обхаживанию девиц и, судя по всему, не видит ничего зазорного в том, чтобы задирать им юбки. Если он действительно из средневекового мира, то так и должно быть. В те времена и у нас подобное считалось в порядке вещей, особенно для дворян.
- Он не такой! - упрямо сказала Оля. - По крайней мере со мной. И в любом случае я не пойду у него на поводу. Можешь быть спокойным, папа, я не потеряю сейчас головы.
- Было бы хорошо, если бы ты ее не потеряла и потом, - вздохнул отец. - Нор умный парень, но еще неизвестно, как он впишется в наше общество. Его мир абсолютно другой, и будет нелегко привыкнуть к нашему и стать здесь своим. У него может быть очень трудная судьба, а ты в него, по–моему, уже влюбилась. А влюбленные женщины думают не головой, особенно такие молодые, как ты, у которых весь жизненный опыт книжный, да еще из книг Дюма и Голонов.
- Я читала и твои книги! - возразила Ольга.
- Моя фантастика в этом смысле ничуть не лучше, - взъерошил ей волосы Егор. - Читается увлекательно, а вот познавательность… Ладно, скажи мне лучше, что у тебя с этой магией. Действительно что‑то есть, или это его выдумки?
- Мне нужно проверить, - ответила она. - Я знаю все, что знает он, поэтому смогу и проверить, и развить, если он не ошибся.
- А что случилось с его матерью? Ты мне о ней ничего не говорила.
- Она умерла, когда ему было восемь лет. Был мор…
- Надо же! - покачал головой Егор. - И в этом у вас сходство. Хорошо, иди и постарайся не забыть то, о чем мы с тобой говорили. Ужин у нас есть, или приготовить?
- Ой, папа, я… проспала! Но помогать не надо, я его сделаю быстро. Будешь блины со сметаной?
Ольга не любила возиться с блинами. Времени на их приготовление тратишь много, а съедаются за один присест. Но отцу они нравились, а ей хотелось сделать ему приятное. Не всякий взрослый подберет израненного мальчишку и будет с ним возиться. Точнее, подберут все, а вот возиться, да еще тратить на него совсем немаленькие деньги - это вряд ли. А ее Нор сильно зацепил. И дело было не в том, что он княжеского рода, этого все равно никому не докажешь. Нет, Нор ее притягивал совсем другим. Она знала всю его жизнь, все его тайны и секреты. Знала, что его важность была напускной, а на самом деле он после смерти матери страдал от недостатка любви и ласки. Отец при общении с детьми никогда не опускался до нежностей, а друзей среди сверстников у них не было. Были знакомые у соседей–князей, но для дружбы они слишком редко виделись. Она знала, как тяжело ему было развивать свой невеликий дар, сколько времени он провел с учителем, оттачивая воинское мастерство, как сам себя истязал большими муравьями, приучая терпеть муку. Две сотни прочитанных книг и свитков - не всякий князь прочтет столько за всю жизнь. Нор делал все, чтобы быстрее уйти во взрослую жизнь из детства, в котором ему было так одиноко. И как он смотрел на нее! Она не была некрасивой, скорее, можно было назвать славной, но уж никак не красавицей. Но это для других, не для него. И что у него при этом творилось в голове! И это не фантазии мальчишек, он уже знал женщин. Как кричали те две служанки! Нет, об этом лучше не вспоминать, а то она опять вся покраснела! Так, отцу блинов достаточно, сейчас пяток пожарим Нору.
Когда она уже заканчивала с блинами, пришел Нор, привлеченный запахом ванили. Какой же он смешной в маминой рубашке. И она действительно просвечивает, поэтому лучше отвернуться.
- Чем так вкусно пахнет? - спросил юноша. - Это что‑то сладкое?
- А ты сладкоежка? - спросила она.
- А то ты не знаешь, - вздохнул он. - Вот как с тобой говорить, когда ты обо мне знаешь абсолютно все? Наверное, еще и лучше меня, я‑то сам многое подзабыл. Скажи, а почему вы живете только вдвоем? Где твоя мама?
- Мама умерла от рака, когда мне было девять, - грустно сказала Оля. - Нам с тобой одинаково не повезло.
- Она была хорошим человеком? Извини, что спрашиваю, но бывает по–разному.
- Для меня она была самой лучшей. Я поняла, почему ты спрашиваешь. Вспомнил свой разговор с учителем?
- Да, я был очень несчастен и спросил у него, почему из множества людей, которые у нас тогда переболели, боги забрали самого хорошего человека - мою мать? Ведь среди больных были и мерзавцы. Он мне сказал, что боги делали людей по своему образу, поэтому сами наделены не только добродетелями, но и пороками. В сущности, они ничем не отличаются от людей, кроме силы, и не могут следить за каждым. "Возьми себя, Нор, - говорил он мне. - Ты знаешь всех в дружине отца и, когда вырастешь, сможешь всеми ими управлять. А уже жителями небольшого города так управлять не получится. Нужно будет набирать помощников и действовать через них. Что уже говорить обо всех людях! Поэтому вряд ли боги смотрят на каждого из нас. И знаешь, я бы не хотел оказаться тем человеком, который обратит на себя их внимание". Тогда я его не понял, но молиться перестал. В храм, правда, ходить все равно пришлось.
- Да, я помню, - кивнула Оля. - У нас в семье никто не верил в бога. Ерунда это все. Если кто‑то и есть, мы ему не нужны. Раньше у нас было мало верующих, а теперь в церковь ходят многие. Лучше это их не делает. Так, разговором сыт не будешь, поэтому бери свои блины, макай в сметану и ешь, а я пойду звать отца.
Глава 2
- Полюбуйся на этого красавца! - сказал Егор вошедшей дочери. - Только не вздумай сразу же падать ему на руки, а то все опять поменяю на ночнушку. И ты сам смотри, зеркало на шкафу достаточно большое.
В голубых джинсах и футболке, обтягивавшей не по возрасту накачанные мышцы, Нор так и просился на глянцевую обложку журнала мод для подростков. Ему слегка укоротили длинные пышные волосы, подчеркнув мужественность и красоту лица.
- Все девушки будут твои, - пошутил Егор. - Дочь вон прямо растерялась. Кажется, я немного перестарался.
- Мне всех девушек не нужно, - сказал Нор, глядя на Ольгу, - достаточно одной.
- Ты еще при мне назначь ей свидание. - Егор бросил на стол сумку. - Дочь, разложи все его вещи в шкаф. Я решил, что трех рубашек, штанов и спортивного костюма пока достаточно. Ну и белье. Остальное докупим, когда поедем за обувью.
- Позже разложу, - ответила Оля. - Обедать будешь? Тогда пойдем на кухню. Мы с Нором уже поели.
- А чем вы еще занимались, кроме еды? - спросил Егор, следуя за дочерью на кухню.
- Он изучал жизнь замечательного человека, - ответила она, наливая ему еще не остывший суп, - а я пыталась разобраться в своих магических способностях.
- Ну и как успехи? Замечательный человек - это ты? Не страшно, что кто‑то узнает все твои секреты?
- Конечно, я, - согласилась дочь. - Вымой руки, сейчас наложу второе. - А успехи… Вот ты сейчас почесал рукой нос. Он у тебя чесался?
- Ты серьезно? - удивился Егор. - А ну попробуй еще раз.
- Когда ты знаешь и сопротивляешься, может не получиться, - предупредила Оля. - Ладно, попробуем. Сейчас ты почешешь затылок.
Правая рука отца дернулась к голове, ненадолго застыла, а потом медленно поднялась и коснулась затылка.