- А ведь я сопротивлялся! - пораженно сказал он. - И что ты такого сделала, чтобы это в себе разбудить?
- Наверное, ничего. - Оля, разговаривая, нарезала хлеб. - Давай ешь, а то все остынет. Понимаешь, папа, все это разбудил Нор своим слиянием, а я только разобралась, как пользоваться. Можно ведь не только кого‑то заставлять чесать себе разные части тела. Там многое есть. У Нора мало сил, но он все равно изучал всю магию, теперь это может мне пригодиться. Ты спросил, не страшно ли, что он обо мне все узнает… Нет у меня страшных секретов, но, наверное, как и любому другому, было бы неприятно, если бы кто‑то узнал все. Кто‑то, но не он. И дело не в том, что Нор мне нравится, я сама о нем знаю не меньше, так что это будет только справедливо. Ты ешь и говори, а то я сейчас уйду, чтобы тебе не мешать.
- Хорошо, уже ем, - согласился отец. - А ты в двух словах расскажи про эту магию. Что с ее помощью можно сделать?
- Если в двух… - Оля ненадолго задумалась. - Почти все направлено на управление сознанием человека и его телом. Можно вылечить или наслать болезнь. Можно управлять напрямую или заставить во что‑то поверить. Последнее сложно и долго не держится, поэтому пользуются редко. Человек потом поймет, что действовал под принуждением, а такое мало кому понравится. Вот немного подтолкнуть в нужную сторону можно. Или сделать так, чтобы ты кому‑то понравился. В таком обычно никто не копается. Понравился и все, мало ли по каким причинам нравятся люди.
- Неужели можно лечить все болезни?
- Не все, но многие. И этому тоже нужно учиться. Я знаю лечение, но одних знаний мало, нужна практика. И сразу многих не вылечишь. Если перестараться, можно сдохнуть самому.
- А файерболлы, значит, делать не можете?
- Ни в одном человеке не хватит сил даже на самый маленький, но убивать магией можно.
- Спасибо, вкусный суп, - отец отставил пустую тарелку и взялся за второе. - Да, я помню, что Нор кого‑то убил. Остановил дыхание?
- Можно убить и так, - согласилась Оля, - только человек будет сопротивляться, и, чтобы сломить сопротивление, понадобится много сил и времени. Нора раньше всего утыкали бы стрелами, да и не хватило бы у него сил. Тут, папа, совсем другое. Когда не хватает своих сил, их можно у кого‑нибудь занять. Только это делают очень редко, чаще всего тогда, когда все равно умирать. Есть такие твари, у которых много сил, но нет тел.
- Совсем нет? - не поверил отец.
- Ну, не знаю… - замялась дочь. - О них почти ничего неизвестно. Может быть, там, где они обитают, тела есть, но в мире Нора точно не было. Они и плату за свою помощь брали телами тех, кому ее оказывали. Можно было отдать свое тело на время, но чаще всего забирали совсем. Для человека это та же смерть.
- И забрав тело на время, они его потом возвращали? - недоверчиво спросил Егор.
- Странно, правда? - сказала Оля. - Совсем не по–человечески. Мы бы послали все договоры далеко–далеко, а они всегда выполняют обещанное. По крайней мере, так о них написано во всех книгах, которые читал Нор. Вот он и попросил помочь.
- А почему тогда не забрали тело? Или забрали, и это уже кто‑то другой?
- Он это. А почему не забрали… Он думает, что они хотели забрать и даже успели запустить лечение, но все испортил перенос в наш мир. Наверное, им сюда просто нет хода. Но он боится проверять.
- Я бы на его месте тоже не стал этого делать, - сказал Егор. - Спасибо, вкусный обед. Озадачила ты меня, дочь. Эта твоя магия… С ней нужно быть осторожней, а еще лучше совсем не пользоваться без необходимости. Из‑за нее могут быть самые неприятные последствия. В лучшем случае просто назовут ведьмой и будут тебя обходить за версту, а о худшем не хочется даже думать. Магия, даже такая, как у вас, - это сила, а в нашем мире не бывает бесхозной силы. И на вашу найдутся желающие. И не факт, что они заставят лечить, а не отнимать жизнь, и станут с тобой считаться.
- Это не так просто, папа, - жестко сказала Ольга. - Ее ведь нетрудно отнять и у них!
- Ты сильно изменилась, Оля, - сказал отец. - То даже не могла зарезать курицу, а теперь готова отнимать человеческие жизни. А отнять чужую жизнь не так легко, даже если это нужно для защиты своей собственной. Я думаю, это из‑за того, что в тебе поселилась часть личности нашего гостя. Убить своих сестер, даже для того чтобы спасти их от мук и бесчестья, страшно тяжело, а он через это прошел. Сильно ли он будет колебаться, если посчитает нужным прервать жизнь постороннего человека? Подумай хорошенько над этим сама и поговори с ним. Я пойду заниматься делами, а ты займись с Нором. В сумке, помимо одежды, лежат учебники. И пусть еще посмотрит фильмы с твоего компа. Быстрее освоится с полученными знаниями. А если будет что‑то неясно, растолкуешь.
- Что сказал отец? - спросил Нор, увидев вошедшую Ольгу. - Почему ты такая невеселая? Это из‑за меня?
- Он сказал, что я изменилась, - ответила она, вываливая на стол содержимое отцовской сумки. - Раньше не хватало духа зарезать курицу, а после знакомства с тобой готова убивать людей. И тебя просил предупредить, что у нас с этим строго. Если кого‑нибудь убьешь, надолго сядешь в тюрьму.
- А если я буду защищаться? - спросил Нор. - Ведь кто‑то может напасть и на меня.
- Обороняться можно, - кивнула Оля. - Смотри, твоя одежда будет на этой полке и здесь на плечиках. А это учебники. Я сейчас добавлю к ним свои. Понимаешь, Нор, никто не может заставить человека подставить горло под нож. Вот только у тебя спросят, а не мог ли ты убедить противника тебя не резать. Не мог? А убежать? Тоже не получилось? Совсем плохо! А почему ты тогда поднял с земли палку и стукнул его по голове? Ну и что с того, что он гораздо сильнее, ведь он тебя душил голыми руками! Получается превышение пределов необходимой обороны! Примерно так нам об этом рассказывали в школе.
- Да, я вспомнил, - сказал он. - По–моему, глупо.
- По–моему, тоже, - согласилась Оля. - Поэтому лучше не прибегать к силе, а если без этого никак нельзя, то все делать так, чтобы с тобой не связали. Ты уже почти свободно говоришь. Много вспомнил?
- Достаточно, - улыбнулся Нор. - И ваш разговор со Светкой вспомнил. Ну тот, когда вы говорили о поцелуях. Помнишь, ты еще сказала, что если бы у тебя был парень…
- Мало ли о чем болтают девчонки? - сказала она, краснея и отводя взгляд. - Я теперь помню поцелуи твоей памятью. Да и нет у меня парня!
- А я? - возразил он, подходя к ней вплотную. - Я же тебе нравлюсь и сам от тебя без ума. Чем не твой парень? А память о поцелуях это как запах вчерашнего борща. Слюну вызывает, а сытости не будет, потому что мы его уже съели. Ну же, чего ты боишься? Мы с тобой не пойдем дальше поцелуев, я это обещал твоему отцу, а слово всегда держу.
- Нет! - сделав над собой усилие, отказалась Оля. - Мне и с твоей памятью нелегко, не хватало еще попробовать самой. Потом захочется еще и еще, и этого станет мало. Может быть, у тебя железная выдержка, а я в своей так не уверена. Поэтому давай это отложим на потом. Это ты сейчас от меня без ума, потому что я первая, кого ты увидел, и красивее ваших женщин. Попадешь в школу, и на тебя начнут вешаться наши девчонки. А некоторые из них красивее меня и не такие недотроги. С ними ты сможешь пойти дальше поцелуев. Да что я тебе говорю, сам уже должен помнить!
- И ты на это будешь спокойно смотреть? - серьезно спросил он, но глаза смеялись.
- Вот еще! - вздернула она подбородок. - Забыл, что я теперь ведьма? И кстати, намного сильнее тебя. Поэтому наколдую тебе импотенцию, а им - понос!
- Сам не гам и другому не дам?
- Примерно так, - согласилась Оля. - Ты теперь только мой, но с отсрочкой. Так что терпи. Отец сказал показать тебе фильмы и заняться учебниками. С чего начнем?
- С фильмов, конечно.
- Нет, фильмы подождут. Что‑нибудь посмотрим, когда устанем от занятий. Надо поговорить с отцом, кем ты у нас будешь. Тогда можно будет сбегать в соседнюю деревню искупаться в реке. А то ляпнем ребятам что‑нибудь не то, а потом в школе откроется.
- А кем ты меня хочешь видеть? - с любопытством спросил Нор. - Братом?
- Ага, троюродным, - ехидно сказала Ольга. - И зачем ты мне нужен в качестве брата? К тому же все знают, что у меня нет братьев. Меня устроит, если ты будешь сыном старых друзей, которые тебя по какой‑то причине на время оставили отцу.
- Он прав: ты сильно изменилась. Была скромная и застенчивая девушка, а как приняла мою личность, сразу стала вести себя… раскованно.
- Зато тебе от меня перепало застенчивости! - засмеялась Оля. - Когда это ты уговаривал девушек целоваться? Сразу же пускал в ход руки или магию. А мне нравится раскованность. Что хорошего ходить скромницей и лить слезы, если тебя обидел какой‑нибудь хам? Но в моем изменении виновата не твоя личность, а магия. Я, Нор, впервые почувствовала свою силу. И ведь это я еще, считай, не занималась. Отец призывает меня к осторожности, и он прав. Но уже сама возможность врезать кому угодно придает уверенность и немного кружит голову. У нас о магии только пишут книги или болтают всякие шарлатаны, поэтому в нее мало кто верит и никто не знает, как защититься. Я постараюсь быть очень осторожной и никому сильно не навредить, но совсем не использовать? Нет, не смогу. Это все равно что купить иномарку и не ездить на ней из опасения, что кого‑нибудь заляпаешь грязью или оштрафует полиция. Какой тогда смысл покупать?
- Смотри сама, - отозвался он. - Тебе виднее. Я вспоминаю с каждым часом все больше, но это не мой опыт, и ваш мир по–прежнему знаю плохо. Ладно, давай заниматься. Только у нас учебники начинаются со второго класса. А первый?
- Что за занятия у первоклашек, - пренебрежительно сказала Оля. - Так, ерунда. Начнем заниматься по программе второго класса, а все непонятное я тебе сразу же объясню.
Отец вернулся домой к шести вечера, когда они уже успели поужинать. Пока он возился с конем, Оля сделала кофе, разогрела оладьи и налила в блюдце сгущенное молоко.
- Ты стала баловать меня тестом, - заметил он, моя руки. - Смотри, растолстею так, что не смогу взобраться на коня. И кому нужен такой инспектор? Выгонят с работы, а мы с тобой еще не собрали денег на дом.
- Пусть выгоняют! - махнула она рукой. - Поедем к твоим родителям. Ты всегда найдешь работу, а мне у них намного лучше учиться, чем в этой дыре. Все равно мне, когда закончу школу, придется отсюда куда‑нибудь уехать.
- А как же твой Нор? - усмехнулся отец.
- Поедет с нами и тоже поступит в институт, - без тени сомнения сказала Оля. - Если старики ему не обрадуются, будет жить в общежитии.
- Да, насчет учебы. Как у вас дела? Чем‑нибудь занимались?
- Он прочитал все учебники за второй класс, а я объяснила кое‑что из непонятного. Такого было совсем немного.
- Прочитал?
- Папа, он уже вспомнил все, что известно мне, и помнит это лучше меня. Просто знать и понимать - это не одно и то же. Но это относится только к старшим классам, а в младших одна ерунда. С его умом там все на один зуб. Мы бы сегодня и третий класс прошли, если бы не письмо. Он знает, как все пишется, но выводит каракули. Сейчас сидит с ручкой и переводит бумагу. Ничего, еще день–два и научится. Пап, слушай, а кем он у нас будет? Я хотела завтра сбегать на пляж, а там наверняка будет кто‑нибудь из наших. Что им сказать, чтобы потом не прослыть врушкой? У тебя есть какие‑нибудь приятели, сыном которых его можно представить? Мне сейчас нужна фамилия и то, откуда и по какой причине он приехал.
- Я подумаю, - пообещал отец. - Утром скажу.
Утром, после завтрака, состоялся очередной разговор.
- Я сейчас уезжаю в лес, - сказал молодежи Егор. - Грызите гранит науки, смотрите фильмы и отдыхайте. Можете и на реку сбегать, погода сегодня хорошая. Как ты плаваешь?
- Еще не знаю, - ответил Нор. - Никогда не пробовал. В наших реках много всякой кусачей гадости, поэтому мылись только в замке очищенной водой. А плавают в море и в некоторых озерах, где почище. Я там еще ни разу не был. Но я знаю, как плавает Оля.
- Ладно, - сказал Егор. - Там нет ям и не слишком глубоко, а если что, деревенские спасут. Слушай, Нор. Фамилия у тебя будет Матвеев, а отчество - Владимирович. Ты сын моих друзей. Они геологи и завербовались на работу в Африку. Тебе, понятное дело, нужно учиться, а близких родственников у них нет. Вот и оставили своего отпрыска мне. Такая семья действительно есть, только у них не сын, а дочь, и за границу они вроде не собирались. Потом я тебе все по ним напишу, выучишь. Все ясно? Ну раз все, занимайтесь делом, а я поехал. Да, через три дня должен вернуться Сергей, тогда поедем в райцентр за покупками и насчет паспорта.
Он переоделся, взял ружьё и пошел седлать коня, а Оля перемыла посуду и присоединилась к севшему за учебники Нору. Вопросов за третий класс тоже было мало, поэтому она поставила свой ноутбук на стол, надела наушники и принялась пересматривать "Анжелику". Наконец Нор устал от чтения и присоединился к ней.
- Включи звук, - попросил он. - И лучше смотреть не эту ерунду, а что‑нибудь новенькое.
- Где я тебе возьму новенькое? - спросила она, остановив показ. - Электричество протянули из деревни, да и то не из‑за нас, а потому что линия пошла дальше на чью‑то крутую фазенду. А телефон только мобильный, да и тот из‑за слабого сигнала работает через раз, поэтому об интернете приходится только мечтать. Пойдем в школу, тогда возьмем новинки у ребят.
- А почему нет телевизора? - спросил Нор.
- Да, неважно ты еще освоился с моей памятью, - констатировала Оля. - В райцентре только кабельное телевидение, а сигнал из Барнаула слишком слабый. Показывает только черно–белое изображение, да и то с шумом. Кто сейчас будет такое смотреть? Ты уже начитался? Тогда показывай, как научился писать.
Проверив письмо Нора, она признала его удовлетворительным.
- Пока сойдет, а потом еще потренируешься. Тебе еще много читать?
- Даже трети не прочитал, надоело. Надо хоть немного отвлечься.
- Надевай плавки, - сказала Оля, - а я возьму купальник и полотенце. Солнце уже пригрело, поэтому самое время искупаться. Заодно отдохнешь от учебников.
До Матвеевки было два километра по идущей через лес проселочной дороге. Только возле самой деревни лес сменился старой вырубкой, за которой виднелись поля.
- За домами огороды, а за ними будет река, - сказала Оля. - Отсюда уже видно.
- Да я помню, - отозвался Нор. - Ты проводишь на этой реке пол–лета.
- Я не знаю, что ты помнишь, а что - нет, - пробурчала девушка. - Вроде бы у тебя не должно возникать вопросов, но постоянно задаешь. Сворачиваем на эту тропинку. По ней дойдем до берега, а уже по нему до того места, где все купаются. Сейчас там обязательно должен быть кто‑нибудь из нашего класса.
- Три девчонки и пять парней, - подсчитал Нор, - и ты девятая. Для чего каждый день гонять автобус с детьми, когда вас уже набирается на небольшой класс?
- Все старшеклассники не вместятся в начальную школу, - возразила Оля, - а в восьмом всего четыре ученика, какой из них класс? И попробуй сюда перевезти учителей, куда проще сгонять туда–сюда автобус. Сколько здесь той езды? Так, опять Вера купается вместе с Сергеем! А говорила, что между ними ничего нет. Но это и к лучшему.
- И чем же это так хорошо? - спросил Нор, уже зная, что она ему ответит.
- Не будет разевать рот на чужое, - тихо ответила Оля и громко поздоровалась с одноклассниками: - Привет! Как водичка?
- Привет, Ковалева, - отозвалась красивая девушка с изумительной фигурой, затянутой в сплошной купальник синего цвета. - А кто это с тобой?
- Это сын наших хороших знакомых, - пояснила Ольга, через голову снимая сарафан. - Зовут Нором. Будет учиться в десятом классе, только пока неизвестно, в нашем или параллельном. Раздевайся, чего стоишь?
- Очень приятно! - девушка подошла к Нору, с интересом рассматривая красивого накачанного юношу. - Я Вера, а это мой друг Сергей.
Сергею не понравился такой интерес подруги к Нору, но он тоже подошел и поздоровался за руку. Видя, что Ольга уже в воде, Нор тоже поспешил раздеться и побежал к ней.
- Ну как вода? - спросила девушка. - Ты в нее влетел, как лось. Перегрелся, что ли?
- На вас в этих купальниках нельзя смотреть! - недовольно ответил он. - Сил нет терпеть, и у меня все видно, а вы дикие и неправильно реагируете. Пришлось пробежаться в воду. Хорошо хоть прохладная.
- Ну и дурак.
- Это почему же? - не понял юноша. - Из‑за того, что тело реагирует на женскую красоту, или из‑за того, что я это не демонстрирую? Так я могу, мне это недолго.
- А магия для чего? - постучала себя по голове Оля. - Создал отток крови в нужном месте - и все дела! Думать надо. И поменьше смотри на фигуристых девчонок, тогда не придется охлаждаться.
- Этот Сергей почему‑то на вас не реагирует без всякой магии.
- Привычка, - пожала плечами Оля. - Скоро и ты не будешь так реагировать.
- А я почему‑то не сообразил, - виновато сказал Нор. - Наверное, потому, что магию используют для увеличения мужских сил, а не наоборот. У нас не принято скрывать то, что естественно, а женщинам нравится такая реакция.
- У нас ты пока мальчишка, - вздохнула Ольга. - Поплыли на ту сторону? Там не будет Верки, а я не в счет, так что полежим и позагораем. Только недолго: я в этом году еще не загорала, поэтому с непривычки обгорю. Да и дел у нас на сегодня еще много.
- Знаешь, без этой раскованности ты мне нравилась больше, - сказал Нор.
Он переплыл реку, как плавала Ольга, - по–собачьи, только гребки были такие сильные, что и этим не самым быстрым стилем юноша добрался до другого берега за несколько секунд. Выйдя из воды, выбрал песок почище и лег на него животом вниз. Оля плыла не спеша, а очутившись на другой стороне, подошла к Нору и легла рядом.
- Ответь, что тебе во мне не понравилось? - спросила девушка.
В отличие от него, она легла на спину, положила под голову руки и смотрела в небо на небольшое пушистое облако, которое проплывало в вышине, медленно меняя свои очертания.
- Мне не нравится, что ты ведешь себя так, будто я твоя собственность! - не поворачивая головы, сказал Нор. - Да, пока я от вас завишу, но ведь так будет не всегда! Я и сейчас уже мог бы уйти, хотя уходить не тянет. Пойми, ты была… не только красивой и из‑за этого желанной. Меня притягивала в тебе чистота, нежность и искренность. И даже твое смущение вызывало в душе восторг и ответную нежность! А сейчас ты ведешь себя уверенно, чуть цинично и очень расчетливо. Меня по–прежнему к тебе тянет, но уже не так сильно. И я не уверен, что эта тяга не исчезнет совсем. Раньше я видел перед собой юную девушку, только вступающую в зрелость, а сейчас ты будто сразу повзрослела на двадцать лет. Куда‑то делись нежность и нерешительность, а им на смену… Ладно, я уже начал повторяться. Думаю, что ты меня поняла. Магия - это только средство, которым не так уж часто пользуются. Моя сестра страшно рассердилась за то, что я вынудил ее магией подарить мне один поцелуй. Ей, как и мне, было приятно, и она знала, что я из‑за родственной связи никогда не позволю себе ничего лишнего, и все же буквально взбесилась из‑за того, что брат покусился на ее право распоряжаться собой! Тогда я ее не понял, сейчас понимаю.
- Хочешь, чтобы я не применяла магию?