- Почему глупо? Вовсе нет, - возразил отец. - Мерзко - это да, а в остальном, если бы вы были обычными подростками, все вышло бы, как они и задумали. Отвели бы вас подальше в лес и выполнили то, за чем приехали. Ольга после такого не сразу бы оклемалась, а тебе не только связали бы руки, еще и врезали бы по голове и отпинали ногами. Сколько вам после этого понадобилось бы времени, чтобы добраться до дома? Они не дураки и разбили бы ваши телефоны о первое попавшееся дерево. Пока вы пришли, а я дозвонился в полицию, и в ней приняли меры, эта компания давно была бы в городе. Шины сменить недолго, а других следов просто нет. Наверняка это опытные люди. Васильев в свое время не один раз наезжал на колхозы, а зацепить его так и не смогли. В итоге все повесили бы на сбежавших урок. Даже если потом поймают, какая вера их словам? Разве что после побега рванули не на запад, а на восток. Если бы меня не убили и не искалечили, все равно нам пришлось бы отсюда уезжать. И о тебе все узнали бы. Явно это с господином Бортниковым никто не свяжет, но кое–кого заставит задуматься, стоит ли гавкать и кочевряжиться. Скажешь, не так?
- Все так, - угрюмо согласилась Ольга. - Я ждала, что они предпримут, и дождалась. Что‑то нет у меня желания ждать, как они отреагируют на пропажу своих бандитов. Могут ведь и просто пальнуть из леса. Нам тогда никакая магия не поможет. Начну‑ка я раздавать им свои гостинцы! С печенью я разобралась, сейчас начну разбираться с сердцем. Когда у наших врагов все это начнет отказывать, сразу станет не до нас. А начну с паразита Вовочки. Почему у меня подопытным должен быть только Хитрец? Будет еще одна свинья в нашем классе. Только кабана я сразу же вылечиваю, а этого пусть лечат другие. Единственная трудность - это всех увидеть. Мы здесь, а они там, и я большую часть времени провожу в школе. А лезть к ним внаглую и светиться магией нельзя. Они хоть и мерзавцы, но не дураки: связать свои беды с моим визитом будет нетрудно.
- Можно позвонить Сергею, - предложил отец.
- Сегодня вторник, - сказала Ольга, - давайте подождем до воскресенья. Приедут ко мне на день рождения, заодно и поговорим. А мы будем осторожней. Не так уж трудно проверить магией, есть ли в лесу люди. А эту фотографию на всякий случай припрячем. Да, папа, Хитрецу от тебя морковка. Надо купить в Матвеевке. Он тебя действительно спас. Может, и не убили бы, но покалечили бы наверняка.
К утру на небе не осталось ни одного облака.
- Похоже, установилась хорошая погода, - сказал вставший раньше Ольги отец. - На улице прохладно, можно даже сказать, холодно, но день должен быть теплым. Схожу я, наверное, на охоту. Должны охотиться по лицензии на оленей, так я и охотников проконтролирую, и добуду своего оленя. Тогда поделимся мясом с Виктором и Сергеем, а тебе для разговора с ним не придется ждать воскресенья. Остальное заготовим впрок, как делали в прошлом году. Да, Хитреца я уже покормил, так что занимайтесь собой. И скажи своему коту, что передо мной ему необязательно ходить на задних лапах. Мне уже жалко на него смотреть. Сунуть ему в лапы шляпу, и получится вылитый кот из "Шрека", только черный. У него такая жалкая морда, что все не тобой будут восхищаться, а ему сочувствовать, а тебя назовут бессердечной.
- Я им обязательно займусь, - пообещала дочь. - Сегодня вечером начнем отрабатывать улыбку. Спасибо за Хитреца, но я бы справилась и сама, время еще есть.
- Сегодня на нас намечается наезд, - сказал отцу за завтраком Нор. - Есть у нас в школе одна мегера, которой мы сразу не приглянулись, а сегодня ее урок. Оль, уже придумала, что будешь делать?
- Наколдую ей сердечный приступ, - ответила Ольга. - У меня со вчерашнего вечера сильно поубавилось желания получать плюхи и молча их сносить. Если делаешь людям гадости, будь готов, что тебе отплатят тем же.
- Нормальный вариант, - кивнул Нор, - но с одним изъяном. У нее будет приступ, а у тебя - тройка в журнале. Оно нам надо? Поэтому предлагаю следующее. Моя "Моторола" может работать, как диктофон. Вот мы и запишем твой ответ и организуем шум в классе, чтобы не сказали, что запись сделана дома. А потом с записью и Таганцевой идем разбираться к директору. Выгнали ее один раз, выгонят и вторично. Пусть лучше чем‑нибудь торгует с лотка, чем преподает в школе.
- Может, тогда ограничиться записью? - предложил Егор. - Так ли обязательно отнимать у человека здоровье, если без этого можно обойтись?
- Посмотрим, - сказала Ольга. - Доели? Вот и нечего рассиживаться. Я все убираю и идем на выход. До приезда Виктора осталось только двадцать минут.
Когда они подошли к калитке, Ольга придержала Нора и проверила магией лес у дороги.
- Все чисто. И впредь будем так же проверять. А со стороны "Фазенды" приближаются трое. Вот и машина.
Они забрались в остановившийся "найт" и поздоровались с Фроловыми.
- Не сможешь подлечить мне горло? - спросила Люда. - Разболелось так, что трудно есть. Хотела даже остаться дома, но вспомнили о твоих способностях…
- Пока доедем до школы, будешь как огурчик, - пообещала Ольга. - А теперь еще установится теплая погода, так что о своей болячке можешь забыть.
- Все бы доктора так лечили, - вздохнул Виктор. - Ты даже руками не размахивала. Так все лечится?
- Многое, - ответила она. - Все, что может вылечить сильный и здоровый человек. Я ведь сама ничего не лечу, просто мобилизую на лечение ваш организм. В этом есть и минус: когда у больного не осталось сил, и организм сильно разрушен, я ему, в отличие от медиков, уже не помогу.
- Они тоже не помогут, - усмехнулся он, - хотя деньги за свою работу возьмут. Так, автобуса еще нет, значит, сидим. Об этом не принято спрашивать, но я спрошу. Вы будете отмечать твой день рождения?
- Если ничего не случится, то приглашаю вас всех в воскресенье к двум, - ответила Ольга. - Сама хотела сказать при возвращении. Все, едет автобус.
Сегодняшний день в школе поначалу ничем не отличался от остальных. Бортников никак не отреагировал на ее появление, дав тем самым понять, что его никто не посвящал в планы отца. По мере приближения третьего урока настроение ребят в классе начало портиться.
"Как кого‑то похоронили, - мысленно сказал Нор. - Все ждут крови".
"Сомневаюсь, что ее вытурят из‑за твоей записи, - ответила Ольга. - Нас она на какое‑то время оставит в покое, отыграется на остальных. К нам с тобой это любви не прибавит. Так что, если директор ограничится выговором, запускаю свою болячку".
На второй перемене не было слышно обычного трепа и шуточек, все сидели на своих местах, многие - за открытыми учебниками географии. Прозвенел звонок, и почти тотчас же вошла Таганцева. Она поздоровалась с классом, села за свой стол и раскрыла журнал.
- Прежде чем начать новую тему, я бы хотела выяснить, как вы усвоили предыдущую. К доске пойдет Ковалева. Ты у нас на прошлом уроке вертелась и не слушала мой рассказ. Обо мне ходят сплетни, что я занижаю ученикам оценки. Так вот, чтобы вы знали, это все ложь. Я вам ставлю только то, чего вы заслуживаете. Вот сейчас мы и посмотрим на то, как вы относитесь к занятиям. Как некоторые из вас относятся к учителям, я уже имела возможность убедиться. Ну, и чего ты ждешь? Начинай, я слушаю.
Глава 14
"Начинай, - мысленно сказал Нор Ольге. - Я пустил запись минуту назад".
Ольга почти дословно пересказала текст из учебника, показав нужное на карте. Нору не пришлось что‑то предпринимать, чтобы в рассказ вплетался шум класса, Ольга Алексеевна сама несколько раз сделала замечания тем, кто, по ее мнению, этого заслуживали.
- Садись, - сказала Ольге Таганцева. - Слава богу, хоть что‑то знаешь.
- Извините, Ольга Алексеевна, - сказала девушка. - Хотелось бы знать, во что вы оценили мое "что‑то"? Можете и в дневник поставить.
- Три с плюсом, - ответила учительница. - Перестали шуметь! Продолжаем занятие! Давай свой дневник.
Она опросила еще двоих и обоим поставив тройки. Один из отвечавших заработал свой трояк заслуженно, другому оценка была явна занижена. Потом Таганцева объясняла новую тему и закончила за минуту до звонка. Выждав, пока он прозвенит, она забрала журнал и вышла из класса.
- У нашей отличницы появился тройбан! - радостно закричал Валерка Васильев.
- Чему ты радуешься, придурок? - спросил Нор. - Незаслуженной оценке? Так у тебя этих заслуженных трояков навалом, а будет еще больше. А с Таганцевой разберемся.
- Ты следи за тем, что говоришь! - подскочил к их столу Валерка. - А не то…
- А не то что? - поднялся из‑за стола Нор. - Врежешь мне или, как некоторые, будешь пакостить чужими руками? Пошли, Оля. Перемена хоть и большая, но у нас и дело не на пять минут. Не забудь учебник.
Учительская, как и кабинет директора, была на первом этаже, но в другом коридоре. Сначала постучались к директору, но никто не отозвался. Приоткрыв дверь, Нор увидел, что в кабинете никого нет. Тогда постучали в учительскую и, не дожидаясь приглашения, зашли. Наверное, на большой перемене в учительской собрался весь педагогический коллектив, включая директора школы. При их появлении большинство разговоров стихло.
- Вам кого, ребята? - спросила директор.
- Мы хотим, Валентина Ивановна, подать жалобу на Ольгу Алексеевну Таганцеву, - сказал Нор, - за непрофессиональное и неэтичное поведение. Это нужно делать в письменном виде или достаточно устного заявления?
В учительской наступила гробовая тишина.
- Это очень серьезное заявление, - сказала завуч.
- Мы бы к вам с ним не пришли, Надежда Игоревна, если бы не было доказательств, - сказала Ольга. - Были основания предполагать, что на этом уроке Таганцева вызовет меня отвечать и специально занизит оценку, поэтому я наизусть выучила параграф и все рассказала слово в слово. Нам, кстати, материал тоже давался только по учебнику. Есть запись моего ответа с репликами Ольги Алексеевны, а это учебник. Кто хочет, может сейчас прослушать и сравнить.
- И что же тебе поставила Ольга Алексеевна? - спросила директор.
- Тройку с плюсом. Вот дневник. Отвечали еще двое, и одному из них тоже необоснованно поставлена тройка.
Все учителя повернулись к красной от злости Таганцевой.
- Я не собираюсь здесь отчитываться перед этими… - ее голос сорвался. - Все объяснения я дам лично директору!
- Нам не нужны ваши объяснения, - сказал ей Нор, - ваши тройки - тоже. В любом случае мы сохраним запись, и если вас оставят в школе и подобное повторится и необязательно только в отношении нас, мы пойдем с родителями в гороно… Как я и говорил, вряд ли ее выгонят, - сказал он Ольге, когда вышли из учительской, - но на время должна притихнуть. Я думаю, что нам ее вообще поменяют на Малашенко.
- Не скажешь, зачем связался с Васильевым? Нам мало одного Бортникова?
- Ради тебя, - ответил Нор. - И вообще пошли они все лесом! Ты еще Владимира не обрабатывала? Вот и займись. Что ты на нем опробуешь?
- Возьму поджелудочную железу. В ней только три зоны, так что это не займет много времени. Посмотрим, сколько он продержится. Я не собираюсь его гробить, но и лечить не буду. Пусть этим занимаются врачи.
- Заходи, - Бортников открыл входную дверь и впустил в квартиру Васильева. - Что‑нибудь есть?
- Глухо! - зло сказал друг. - Они не появлялись ни на одной из двух квартир, машины в гараже тоже нет. Я и через полицию пробовал узнавать. Есть у меня там один стукач. К ним с этим делом никто не обращался. Здорово ты меня подвел!
- Кто же мог знать, - раздраженно сказал Игорь Юрьевич. - Ты так расхваливал своих ребят, а дело несложное. Я сам ничего не понимаю. Недавно звонил сыну. Оба в школе, и непохоже, чтобы с ними что‑то случилось. Тебя не смогут связать с твоими орлами?
- Если им как‑то не развяжут языки, то не должны, - ответил Васильев. - Стволы числятся украденными, а машина записана на одного из них. Даже квартиры, в которых они жили, официально мне не принадлежат. А вот фотографию я у них зря не забрал! Но кто же мог знать! У них за десять лет не случилось еще ни одного прокола!
- Все когда‑нибудь случается в первый раз, - заметил Игорь Юрьевич.
- Тебе легко говорить! - еще больше разозлился Васильев. - Это были опытные, проверенные люди. Пусть я их в последнее время редко использовал, но они у меня были! А теперь, если понадобится, у меня никого не осталось! Да и я попадаю под удар… Надо срочно выяснить все, что можно, об этой семейке. Тебе Первухин так ничего не сказал?
- Он чем‑то сильно напуган и вообще не хочет иметь со мной никаких дел. Так и сказал, что разбирайтесь сами.
- Ладно, есть один человек, которого можно привлечь к этому делу. Он уже у меня не работает, но помочь не откажется. Но только съездить и узнать, ничем другим он заниматься не станет. А ты скажи своему оболтусу, чтобы он эту Ольгу не задирал. Я своего тоже предупрежу. Пока с ними не будет ясности, лучше сидеть тихо.
- Да я вроде не дергаюсь, - сказал Игорь Юрьевич. - Попробую узнать о Ковалевых все, что можно, через мэрию. Есть у меня такая возможность. И в их школе есть знакомая учительница, надо будет и ее поспрашивать. Извини, что так получилось с твоими людьми, но для меня это полная неожиданность.
- Сегодня, перед тем как ехать домой, заедем к вам, - сказал Виктор Ольге. - Твой отец привез с охоты оленя и хочет одарить нас мясом. Надо будет и мне купить лицензию и побегать по лесу за оленями, а то скоро сойду с ума от безделья. Купил на днях еще два компьютера, себе и детям. Теперь не будем мешать жене. Мне Интернет тоже позволяет кое–чем заниматься, но очень ограничено. Приехали, давайте на выход. Хоть у меня и броневик, я не буду загонять его к вам во двор из‑за кабана. Смотрите, еще машина. Мы у вас сегодня не единственные гости.
- Эта машина нашего друга, - сказала Ольга. - Он капитан полиции. Ребята, выбирайтесь из машины, я вас познакомлю с Хитрецом. Вы его еще не видели. Вон он бежит! Видите, как радуется?
- По–моему, ты ему рада не меньше, чем он тебе, - засмеялся Олег. - Здоровенный, черт!
- А его можно погладить? - спросила Люда. - Не укусит?
- Чеши, - разрешила Ольга. - Вот в этих местах чеши, ему будет приятно. Ладно, вы с ним возитесь, а я сейчас приду.
Она оставила прибалдевшего кабана, которого чесали в четыре руки, и вслед за Виктором вошла в дом. Отец уже познакомил его с Замятиным и показал свертки с мясом.
- Сейчас мы их перетаскаем, а дочь пусть пока говорит с Сергеем. Он тоже скоро уедет.
- Раз моя помощь не требуется, пойдем в комнату, - сказал Сергей Ольге. - Мне Егор все рассказал. Попробую натолкнуть наших на этих утопленников и остаться в стороне. Возьми распечатку. Здесь все, что можно было быстро и не привлекая внимания собрать в моей конторе по семье Бортниковых. Теперь нужно будет проделать то же самое и по Васильевым, но это я привезу в воскресенье. Я от них такого не ожидал. Но сейчас однозначно должны притихнуть, так что вам в ближайшее время ничего не грозит. А может быть, вообще решат с вами не связываться. Одно дело разобраться с теми, кого считаешь травой, и совсем другое, когда начинают есть тебя. Но в любом случае попытаются выяснить, что случилось с их людьми. Для Васильева это еще и вопрос безопасности. А выяснить можно только здесь. Усекла? Если в деревне или у вас появится новый человек, будьте с Нором осторожнее и поменьше светите своими возможностями. Об остальном поговорим в воскресенье.
- Зайди ко мне, - сказал Васильев сыну, когда тот пришел домой. - Садись, есть разговор. Какие у тебя отношения с Ковалевой?
- Нет у меня с ней никаких отношений! - буркнул сын. - Куда уж мне, если она отшила Вовку Бортникова! Сделала себе пластику в шестнадцать лет, заарканила Шварца и сама накачалась так, что по канату прыгает, как обезьяна. Теперь ей все пофиг! Сегодня из‑за нее у нас даже убрали Мымру.
- Ничего не понял, - потер лоб отец. - Какая пластика у десятиклассницы?
- А я знаю? Сама говорит, что ничего такого не делала. Врет! Можно вывести веснушки, но без пластики не поменяешь форму носа и размер глаз! Была… так себе, а стала… Ну ты видел ее фотку. Могу еще показать, у меня есть на мобильнике.
- Покажи. Да, эффектная девица, здесь она еще красивей, чем на другой фотографии. Но, может, она такой и была? Свела чем‑то свои веснушки…
- Да? - вскинулся сын. - Какие веснушки, если ее в школе никто не узнал! Классная ее посчитала новенькой! Потом ходила как пришибленная!
- Похоже на пластику, - согласился отец. - А что еще за юный Шварц?
- Ковалевым кто‑то отдал под опеку своего сына. Вроде родители надолго уехали куда‑то за границу. Он, мало того что красавчик, так еще накачан и тренирован так, что легко уложил нашего Зверя. А Зверь весит под сотню кило. У них теперь с Ольгой любовь. Куда мне…
- А что за история с мымрой?
- Это новая училка, которая у нас заменила географичку. Стервозная баба и оценки режет без зазрения совести. Ну, Ольга со своим парнем ее и поймала. Выучила весь параграф наизусть и выложила мымре, а Нор - это ее парень - все записал на мобильник. Мымра ей влепила тройку, а они с этой записью пошли к директору. Оценку ей исправили, а нам мымру поменяли на нашу Серафиму.
- Ловко, - оценил отец. - А что еще о ней говорят?
- Они занимаются борьбой и фехтованием. Вроде бы для ролевых игр, но откуда у нас здесь ролевики! По английскому она в прошлом году получала тройки, а сейчас чешет не хуже Александры. Больше ничего сказать не могу.
- Ты вот что… - отец замолчал, потом продолжил: - Не задирай Ольгу и ее парня. Если это начнет делать Бортников, не вздумай ему поддакивать.
- Ничего не понял! - удивился сын. - Неужели ты ее боишься?
- Я ее не боюсь, - сказал отец. - А вот для тебя это будет нелишним. Я не собираюсь тебе ничего объяснять. Я сказал - ты сделал! Вопросы есть? Вот и хорошо, что нет. Забирай свою сумку и иди отдыхать. И помни о том, что я тебе сказал.
В четверг Валера пришел в школу раньше Бортникова. Когда появился Володька, он отозвал его в почти пустой коридор.
- Слушай, отец говорил с тобой об Ольге?
- Был такой разговор, - ответил приятель. - Отец запретил трогать Ольгу и не стал объяснять почему. Сказал, что его дело думать, а мое - слушать.
- Мой сказал то же самое. Знаешь, мне показалось, что он за меня боится.
- Мой договорился с директором лесхоза о том, что отца Ольги уволят. А через несколько дней этот директор все переиграл, а отца обматерил. А мой к такому не привык. Тоже тогда расспрашивал об Ольге. Я ему рассказал, что у ее отца есть крыша в Москве. Она мне сама этим хвасталась. Ладно, пусть об этом болит голова у родителей. Мне Ковалева и на фиг не нужна, так что отец мог ничего не говорить, я с ней и так не общаюсь.
- Ты слишком много сидишь за компьютером, - сказал жене Виктор. - Глаза портятся и от такого экрана. Мы здесь живем всего ничего, а ты уже начала полнеть. И это в сорок два года. Набрать вес легко, потом замучаешься его сбрасывать. Только не говори мне, что тебе больше нечем заниматься. Хочешь, найду занятие?