– Мы магическим образом собрали весь металл, скопившийся в камере за тысячелетия. Отлетевшая пуговица, выбитая палачами коронка, да мало ли что нашлось под слоем грязи в этой камере. Мы закончили проход час назад, и вашей помощи не требуется.
Хранитель почувствовал разочарование. Ему хотелось посоревноваться крепостью рук со скалой, почувствовать усталость натруженных мышц и удовлетворение от хорошо проделанной работы.
– Но почему же тогда вы еще здесь?
– Во-первых, ждем сообщения от самого крепкого из нас – мы послали его разведать пути отхода. Во-вторых, мы ожидали, когда вы придете в себя и сможете начать путь.
– А если бы сюда заявились святоши?
Ир`краг усмехнулся.
– Стражники нам кое-что рассказали. Думаю, в ближайшее время их в камеру к Хранителю и калачом не заманишь. Не удивлюсь, если сейчас решается вопрос – замуровать нас или уморить голодом. И если вы готовы, мы отправляемся в путь.
Элан встал.
– Еще не совсем. Есть одно дело, но нужно выйти за пределы кермалита – пора поговорить по душам с одним старым знакомым. В вашем туннеле можно стоять?
Ир`краг помедлил, оценивая фигуру Хранителя.
– Вам – да. Но только боком. Мы не рассчитывали на ширину плеч народа молотов.
Коридор действительно был тесноват. Приходилось идти боком, касаясь стен грудью и спиной, и проклинать вполголоса тщедушных людишек, готовых лазить и по кроличьим норам. Наконец Хранитель не выдержал. Он встал, положив ладони на потолок, создал упругую пленку, защищающую его действия от посторонних взоров, – вне стен кермалита любые магические действия легко могли быть обнаружены – и призвал Предел. Стены дрогнули, поддаваясь напору мощнейшей энергии – и стали медленно расходиться. Элан внимательно смотрел, как порода поддается давлению, не допуская напряжений камня и трещин, заодно выравнивая и полируя поверхности. Он увеличил сферу влияния, делая весь коридор более ровным и аккуратным, укрепляя его, не допуская даже малейшей возможности осыпания или раскола… Тут он опомнился и с сожалением остановился – все равно, когда проход обнаружат, его замуруют. Он усмехнулся про себя своему чисто гномьему стремлению к прочности – похоже, его новое тело оказывало влияние и на психику.
Оглядев творение своих рук, Элан остался доволен: места было много, и стены ниши, в которой он стоял, могли выдержать то, что он собирался сделать. Расслабившись и закрыв глаза, он мысленно вызвал Грааль – так он называл про себя образ энергии Предела. Запредельная мощь уже привычно хлынула в тело, омывая его, поддерживая, укрепляя.
– Так, хорошо… А теперь… Rozotm`ech Zari!
Тишина. Темная и густая, нарушаемая лишь шорохом осыпающихся где-то песчинок.
– Rozotm`ech Zari! Кристальный Пепел! Фиолетовый меч Предела, твой Хранитель вызывает тебя!
– Ну зачем же так высокопарно. Уже иду! – Земля зашуршала сильнее, и в разломе появился слабо светящийся клинок.
Элан подскочил, дернул посильнее, ощутив под пальцами знакомую рукоять – и Меч вспыхнул фиолетовым светом, представ перед Хранителем всеми гранями кристального клинка. Вдоволь налюбовавшись, Элан наклонил голову, и Rozotm`ech Zari скользнул вдоль позвоночника, обдав его огненно-медовым жаром.
– Блин! Ну больно же!
– Терпи. Сам сотворил новое тело, вместо того чтобы подлечить старое – так что не удивляйся – в первый раз всегда так. И почему гном? Или, как их называют в этом мире, народ Молотов? Ты теперь меньше на целую голову! Мне тесно!
– Старое восстановлению не подлежало. И не прибедняйся – спина у меня здоровая, поместишься легко. Если тебя, и правда, ковали гномы, то уж предусмотреть такой случай они явно могли.
Меч усмехнулся.
– Ковать мечи можно только из металла, я же – кристалл. А в остальном – ты прав, быстро схватываешь. Ну что, пошли, или возьмем с собой твоих магов?
– Конечно! Не думал, что ты предложишь оставить их тут!
– Тут, там, какая разница. Все равно через пару дней мы войдем в лес аллорнов, а людям туда хода нет.
– А ты откуда знаешь, куда я собрался идти и что меня ждет?
– В отличие от тебя, меня никто в камере не замуровывал – наоборот, положили на самое почетное место, так что возможности получить информацию о сегодняшней обстановке у меня было вдосталь. А что касается твоего маршрута – его только тупой не вычислит. Правда, благодаря вчерашнему переполоху, у нас есть пара дней форы.
– А кто это такие – аллорны?
Меч ухмыльнулся.
– Пусть для тебя это будет сюрпризом. Тебе понравится. А в целом – просто один из народов этого мира, который служители Триединого по каким-то своим соображениям не стали уничтожать и даже оставили автономию, обложив, правда, непомерными налогами. Аллорны всегда могут вырастить самые редкие и необходимые травы, составить сборы, щепоть которых на вес золота, – так каждый год телеги подобных сборов уезжают из их лесов. Представляешь, как святоши на этом наживаются? В остальном – не помогают ничем, зато и во внутренние дела не вмешиваются. Скорее всего, и в лес за тобой не полезут – хотя аллорны и признали главенство Триединого, но людям в их леса вход запрещен под страхом смерти, а лучники они отменные.
– А меня, значит, не продырявят?
– Так ты же теперь не человек! Глядишь, и помедлят. А там посмотрим, у кого тетива круче.
Обратно они шли, ничего не опасаясь. Грея, вся закутанная в тряпки, нечем не отличалась от обычных раконок, да и вообще – кто лишний раз посмотрит на женщину? Весь юг Змеиного материка был в огне, деревни полыхали одна за другой, беженцы – остатки клана Быстро стреляющих оставляли свои земли, боясь непонятной силы, уничтожающей их деревни, а правительство находилось в замешательстве. Кто-то ловкий и могущественный легко ломал тщательно отлаженные, выверенные годами рычаги воздействия на народ, причем делал это, не оставляя никаких следов. Как можно бороться с противником, не зная, кто стоит за ним? Чьи интересы он защищает? Торговцев рыбой? Водорослями? Может, стархи решили захватить власть на Змеином материке? Ну не сам же народ, это быдло, веками терпящее унижения и обман, решилось на активные действия?
У врага клана Пожирающих рыбу не было лица – и это пугало сильнее, чем сам факт необъявленной войны. Обычные методы – взять в заложники кого-то из близких, арестовать имущество, обвинить во всех грехах, наконец, если ничего не получится, предложить долю общего пирога, сделав из врага еще одного "друга-политика", методы безотказные и веками опробованные не срабатывали из-за одного простенького факта – враг не показывался. На всякий случай были арестованы несколько политиков, которые могли бы решиться на подобное, что лишь внесло дополнительную сумятицу в общую неразбериху, но не дало никаких результатов. А головная боль всей элиты Змеиного материка шла, кутаясь в тряпки, в толпе беженцев и мурлыкала себе под нос песню двухтысячелетней давности.
На берегу залива, среди высоких скал притаился замок. Он был примечателен тем, что ворота в него давно замуровали тройной кладкой – люди туда обычно попадали по воздуху, а продукты подвозили к стенам и поднимали сложным механизмом, состоящим из рычагов и хитроумных блоков. Именно здесь обычно собирались высшие советы служителей Триединого, именно отсюда верховный иерарх оглашал его волю. Простые люди стороной обходили черную громаду замка – редко кто из попавших туда мог рассчитывать вновь увидеть родные места. Если и не находилось повода казнить дерзкого, посмевшего увидеть запретное – всегда имелась нужда в слугах, стражниках или просто рабах; человек жил до старости в замке, да и после смерти его закапывали на небольшом кладбище за задней стеной. Поэтому окрестные жители старались лишний раз не то что не подходить – даже не смотреть в сторону опасной постройки, и группа путников, бредущих от замка, не вызывала ничего, кроме желания оказаться подальше. Рассматривать? Себе дороже. Да и не видно ничего – бредут себе, закутанные в тряпье, медленно и осторожно – то ли молитвы читают, то ли по сторонам оглядываются… Все торопливо уступали им дорогу, осеняя себя знаком Триединого – на всякий случай.
– Нужно было ночи дождаться, – говорил Элан. – Во всех книгах написано – побег нужно совершать бегом и ночью!
– Ну, если в книгах – то, оно, конечно, верно, – отвечал Ир`краг. – Весь день сидеть в камере, вздрагивая от малейшего шороха, а потом торопливо ковылять, вызывая вместо трепета подозрение. Соглядатаи святошей по ночам не ходят – они по ночам арестами заняты. А вот днем на идущих от страшного замка никто и не глянет, скорее в сторону уйдет и уж тем более за сбежавших заключенных не примет.
– Зато когда будут искать – все сразу укажут, куда мы пошли!
– Искать будут беглецов – а мы никуда не бежим, идем себе тихонько, да и робы наши пошиты из старых ряс служителей Триединого. Если не присматриваться, разницы не заметишь. Поверь мне, никто не поймет, что спрашивают о нас. Прятаться нужно не там, где темно – а там, где не ищут. Старое, но оттого не менее действенное правило.
Элан только помотал головой, с трудом поспевая за измученным, длинноногим магом – логика здешних жителей его порой ставила в тупик.
На вторую ночь беглые маги решили заночевать в придорожном трактире, старом и обшарпанном, но, тем не менее, полном посетителей. Здесь был самый обычный люд – крестьяне из окрестных сел, мастеровые, идущие на заработки, пара богатых путешественников, но они ели в отдельном зале, отделенном от общего дощатой перегородкой. Элан переживал насчет денег – ни у кого из беглецов не было ни гроша, зато Ир`краг лишь усмехнулся и, подойдя, к стойке, выписал пальцем в воздухе замысловатую дугу, оставив за собой светящийся след. Трактирщик засуетился и, оставив стойку на попечении жены – необъятной дамы неопределенного возраста, торопливо повел старого мага за собой. Остальные расселись в общем зале, отказавшись от приглашения расположиться со "знатными господами", и принялись уплетать хозяйкино угощение, стараясь не показать, насколько они голодны. Ир`краг появился через час, утирая пот со лба, подхватил кружку с местным пивом – жидким, разбавленным, однако позволяющим хоть немного расслабиться, и, отдуваясь, сообщил:
– Сын у него – потолще мамаши будет. Болеет, мол. А что болеет? Я ему отвращение к пище на пару недель сделал и велел в деревню отправить на все лето – там, на вольных хлебах, жирок и порастрясет. Еще пришлось изучить весь двор – клад, мол, там должен быть закопан. Нашли пару монет, больше ничего – да что толку, все одно теперь спать не будет, наверняка всю ночь двор перекапывать станет. По глазам было видно – не верит никому. Небось решил, что я сам хочу ночью деньги выкопать. Ладно, за ужин и комнату расплатился – и то хлеб.
Элан заинтересовался:
– У вас тут что, трактирщики клады ищут?
Один из магов помоложе рассмеялся:
– Да старая байка: когда трактир продаешь, говоришь, мол, где-то во дворе клад закопан, а где – никто найти не может. Сразу цена вырастает, да и решается все быстрее. Вот только искать потом тот схорон долго приходится.
Все засмеялись и отправились в отведенную им комнату – на боковую. Элан, отстав, спросил Ир`крага:
– А что за знак вы показали? Специальный, говорящий о том, что вы – маг?
Тот улыбнулся и стремительно нарисовал в воздухе одной плавной линией что-то, напоминающее пропеллер вертолета:
– Запоминайте, юноша, вдруг пригодится. Обычный знак Триединого, просто добавьте немного энергии в воздух, сделав его на несколько секунд вязким, чтобы появился след – и все сразу поймут, что вы маг и ищете работу. Вот только сможете ли вы оказать помощь… Опыта-то у вас никакого, только внимание ненужное привлечете.
Элан задумался.
– Верно… А монеты вы как нашли?
– Монеты? Это просто. Достаточно мысленно просканировать землю, ища уплотнения, – металл гораздо тяжелее, чем земля и даже камень, так что подозрительные места указать легко. А вы что, кладоискательством решили заняться? Гиблое это дело, юноша: в мире, где никто не знает, доживет ли до завтра, вряд ли кто-нибудь станет делать запасы на будущее столь экстравагантным способом. К тому же у святош тоже есть маги, которые при обыске не прочь реквизировать все ценности, до которых способны дотянуться.
Хранитель рассмеялся.
– Нет, я не буду уподобляться нашему хозяину и рыскать по дворам с лопатой; просто есть одна мысль – пойду, прогуляюсь перед сном.
Солнце уже закатилось, и дорога, освещаемая только молодой луной, была почти не видна. Элан отошел почти на сотню шагов от дороги, проверяя, не следит ли за ним кто-нибудь из постояльцев: среди посетителей трактира было несколько откровенно бандитских рож. Потом сосредоточился, представляя себе землю: вот она, комья грязи, перемешанной с листьями, остатки соломы, какие-то ветки, несколько камней у обочины. Ниже шли уже мощные напластования глины, сухие и твердые, как камень.
– Куда вглубь-то полез? – заворчал Меч, мигом понявший замысел Хранителя. – Лучше возьми пошире и иди по дороге, охватывай как можно более большую площадь, понял? Давай, шевелись, задумка хорошая, но таким темпом ты тут всю ночь провозишься.
– Посмотрите, кто заговорил! Это ты мне должен идеи подсказывать, направлять и учить, а ты молчишь, как обычная железка!
Меч заржал, вызвав щекотку в спине:
– Я должен… Если я за тебя думать буду, то на кой ты вообще тут нужен? Своим умом доходи, набивай свои синяки и шишки – а я буду тебе всячески помогать.
– Шишки набивать?
– И их тоже. Если иначе ты не узнаешь ничего нового, то почему нет. Ты неплохо начал, но пока ты еще не полноценный Хранитель, и я не могу быть уверен, что моя помощь не пойдет во вред.
– Это как?
Меч помолчал, потом буркнул:
– По-разному. Ты не отвлекайся.
Элан, увлекшись разговором, едва не пропустил монету. Маленький кругляк ощущался плотным сгустком непрозрачной тьмы, одиноко лежащей на дороге. Но стоило ему сунуться в липкую грязь в ее поисках, как неугомонный меч тут же вмешался:
– Ты же не крестьянин, ты маг Предела! Напрягись и вытащи ее мысленно, это не сложно.
Элан представил, как кусочек металла выскальзывает из земли и падает ему в руки. Это оказалось не так уж просто – проклятый кругляш никак не давался, пока Хранитель не догадался обернуть его энергией – после чего на земле проклюнулся бугорок, из которого появилась небольшая монета и спикировала в руки Элану.
Меч захохотал:
– Этого хватит только на стакан воды из канавы, дружок. Такими темпами ты будешь собирать приличную сумму целый месяц.
Хранитель стиснул зубы и, сунув первую находку в заранее приготовленный мешочек, вновь пошел по дороге.
– А чем плохо быть крестьянином?
– Ничем. Простая жизнь на свежем воздухе. Ты, в принципе, сам себе хозяин. Вот только, Элан, запомни: тебе много дано и с тебя много спросится. Жизнь, когда ты ни за что не отвечаешь, не для тебя. Скорее, наоборот.
– Как будто я просил столько ответственности!
– Ты на нее согласился! При нашем первом разговоре – помнишь?
– Если бы тогда я только знал, на что соглашаюсь!
– Что, отказался бы?
– Не знаю, наверное, нет… Опа!
Элан магическим зрением наткнулся на целую россыпь монет. Меч, довольный, что скользкая тема закрылась сама собой, наблюдал, как кругляши мелькают в воздухе.
– Ладно, молодец. Этого хватит, чтобы купить одежду всей вашей компании. Там у тебя есть одна золотая – ее достаточно, чтобы купить все, что есть в трактире. Пошли обратно – тебе нужно отдохнуть, завтра вы дойдете да леса аллорнов, и нужно быть в форме. Что останется от денег – раздай магам, лесовики денег не любят.
– Почему?
– Кто их знает. Другой менталитет, другие нравы. Они никогда ни с кем не торгуют, предпочитая натуральный обмен. Впрочем, их травы ценятся на вес золота, и даже выше, так что им прощают пренебрежение людскими законами.
Новая одежда сидела добротно, обувь не жала и не терла, спокойный сон и плотный завтрак подняли настроение Элана, и он бодро шел по тропинке. Ир`краг же, наоборот, хмурился и замедлял шаг, косясь на виднеющийся вдалеке лес.
– Может, не стоит вам туда идти? В конце концов, обойти его – задержка на пару недель пути, самое долгое, зато мы будем с вами и будем знать, что у вас все в порядке…
Элан удивленно остановился:
– Вы же сами говорили мне о целесообразности этого маршрута! И о том, что святоши туда не сунутся!
– Все верно, юноша, все верно. Но ведь лесовики – не люди! Нелюди, одним словом. Кто знает, что им в голову взбредет.
– Никто, – серьезно ответил Элан. – А нужно знать. Предстоит большая война, и жизненно необходимо узнать, на чьей стороне будет народ леса.
– Ну так пошлите меня! Я уже пожил, и с моей смертью мир не много потеряет.
– Вот у вас как раз никаких шансов. С людьми они вообще разговаривать не будут. А насчет пожил – давно пора кое-что подправить. Идемте в сторону!
Элан уверенно увел группу магов в небольшую рощу в стороне от дороги, накинул полог тишины – так он назвал собственное изобретение, частично позаимствованное у магов, частично выдуманное им самим, – звуков он не опасался, а вот следящей магии… И хотя Ир`краг и другие маги уверяли его, что невозможно отследить все возмущения магических полей, давать наблюдателям святош лишние шансы он не собирался – и так у его противников преимуществ было до безобразия много.
Тишина ватным колоколом ударила по ушам, давая понять – поле поставлено, и Элан, наклонив голову вперед, взялся за рукоять Меча. Маги как завороженные следили за происходящим. Все тело Хранителя окутало фиолетовое сияние, и в руке его рос, выходя из спины, огромный кристалл в форме меча, с сотнями играющих дымкой граней, кристалл, с удовольствием ловящий солнце и играющий его лучами, но светящийся своим собственным, неповторимым светом.
– На колени! – Элан поочередно подходил к каждому из магов – и фиолетовое пламя окутывало человека, пронизывая все тело, наполняя его новой, сверкающей и необыкновенной силой Предела. С каждым следующим магом Хранителю становилось все тяжелее, меч стал неподъемным, и последние движения он делал лишь на упрямстве, скорее присущем гному, чем человеку… Закончив ритуал, он, полностью обессиленный, упал – впрочем, и остальные выглядели не лучше. Процессы, происходящие в телах магов, требовали огромной затраты сил.
– Ну ты даешь! Посвятить Пределу сразу семерых магов – неплохо. Я был уверен, ты свалишься после третьего. Что ж, поздравляю – теперь у Предела есть семеро неофитов, а у тебя семеро помощников, каждый из которых чист душой; это я проверил во время церемонии. Каждый может, пусть только частично, но работать с Граалем – этого ты добился сам, и отныне они будут самыми рьяными из твоих сторонников. Неплохо! Вот только что ты с ними будешь делать?