На жертвеннике, прикованная цепями вместо обычных ремней, неподвижно покоилась тщедушная фигурка. Монахи глядели – и шепотом пересказывали друг другу, как "вот этот вчера едва не разорвал пополам чугунную плиту…" Незнающие верили и удивлялись, жадными глазами наблюдая за последними приготовлениями.
Элан, как зачарованный, сидел на узком, залитом подсохшей кровью сиденье. Неужели это происходит с ним? Неужели вся эта толпа с радостным улюлюканьем будет наблюдать, как рвут и поджаривают его тело, одобрительными возгласами подбадривая палачей? Утром старший из магов, словно предчувствуя что-то, долго теребил свой ус, потом нехотя обронил:
– Может, и правда… Давайте попробуем прорваться?
– Вы же сами говорили, что шансы есть, только если уйти незаметно.
Ир`краг вздохнул, нервно провел пальцами по земле, будто рисовал какую-то одному ему видимую картину.
– Старости свойственно осторожничать. Не мне идти завтра под пытки, не мне платить за спокойный уход. Я с удовольствием поменялся бы с вами, юноша, но завтра это никак не получится. Лучше попробовать прорваться!
– Нет! – Хранитель сам удивился рассудительности, прозвучавшей в его голосе. – Наверху собралось слишком много народа, чтобы такой план имел шансы на успех. Вам нужно положиться на меня – я не подведу. В крайнем случае, я и так прожил на несколько месяцев дольше, чем планировал, и у меня появилась цель в ранее пустой и безрадостной жизни. А значит, игра стоила свеч.
Теперь же, при свете дня, прикованный к магическому агрегату, созданному, чтобы уничтожать не тела – души людские, он испугался. Даже не боли, а того, что, не выдержав, сломается и сделает что-то мелкое и постыдное, чего потом, покинув свое измученное тело, будет стыдиться.
– Начинайте! – Кради`о`Лост величественно взмахнул рукой, и огромный хор монахов запел, вставая на колени.
Верховный иерарх улыбнулся своим послушникам, при этом его пальцы, сжимавшие посох, побелели от напряжения, а на лбу выступили капельки пота.
"Почему он так нервничает?" – додумать эту мысль Элан не успел. Тонкий визг ворвался в разум, заставив заскрежетать зубами от головной боли – и тут же над головой возник шар белесой мути, начавший свое бесконечное вращение. Из специальных пазов выдвинулись штыри и начали нарочито медленно приближаться к замершему в страхе человеку.
Один надрез на плече, другой… Струйка крови потекла по коже, но тут же впиталась в странную дымку, которая спустилась ниже, окутав тело человека, словно саваном.
"Странно, вчера ничего подобного не было…" И тут пришла боль. Древние мастера пытки знали свое дело. Как будто тысячи мельчайших игл вонзились в нервные окончания Хранителя, заставив его тело забиться в пароксизме мук, натягивая удерживающие его цепи. Боль превосходила все, что мог выдержать человек, и продолжала увеличиваться.
Глубоко под землей, в тесной камере белые маги остановились, бросив свою работу. Им всем послышался крик – тонкий и бессильный крик попавшего в ловушку существа.
– Что это, учитель?
– Ничего. Лучше копайте, – Ир`краг бессильно опустился у стены, лицо его стало белее мела.
– Сила Хранителя – в нем самом, а Дух его крепче тела… – Губы его шептали еще что-то, но тут голова старого мага запрокинулась, и он потерял сознание.
Волны боли накатывали на Элана одна за другой, порождая муки, которые он никогда раньше и представить себе не мог. Он стонал, рвался – но цепи удерживали крепко, и белесый туман стекал по телу тонкими струйками, облизывая свежие раны.
– Что-то не так, – Кради`о`Лост внимательно наблюдал за юношей, которого отправил на мучительную смерть. – Он не кричит – по крайне мере мы его не слышим – и не пытается сотворить заклинание! Даже для того, чтобы уменьшить собственную боль!
– Скорее всего, он не умеет. Сила и знания – это разные вещи. Не стоит полагаться на него в этом вопросе, лучше утройте усилия. Когда начнется инициация, все станет на свои места.
Верховный иерарх вздрогнул и поклонился фигуре в сером балахоне, неслышно возникшей сзади. Торопливый взмах руки – и…
Огонь! Внезапно каждая, даже самая мелкая ранка словно зажглась, заставляя кипеть кровь. Боль превысила все мыслимые пределы, но сознание и не думало оставлять Хранителя – строители станка пыток предусмотрели и это. Разум, запертый внутри корчившегося от судорог тела, безуспешно метался в поисках выхода.
День клонился к закату, бросая кровавые тени на плиты церковного двора. Хор давно охрип, и служители Триединого сгрудились в кучу, бросая робкие взгляды то на хмурящихся иерархов, то на алтарь, за которым ярился голодный бог. Реже кто-нибудь смелый решался посмотреть на пыточный стол, где умирал и никак не мог умереть странный юноша, так ни разу и не крикнувший.
– Это бесполезно, – хмуро заключил верховный иерарх. – Давно нужно было догадаться – ради себя он и пальцем не шевельнет, только ради других. У вас есть дети для жертвоприношений?
Серая фигура отделилась от стены:
– Конечно, высочайший. Мы всегда держим несколько на случай…
– Увольте от ваших случаев. Остановите станок – все равно это бесполезно, только держите все наготове, и пусть кто-нибудь из палачей займется девчонкой посмазливее перед глазами этого выродка, который не хочет заботиться даже о собственной безопасности.
Океан боли схлынул, оставив лишь щемящие искры пришлых огней на воспаленных ранах, и Элан позволил себе поднять тяжелые веки и оглядеться. Ужас, написанный на лицах монахов, заставил его лицо растянуться в гримасе улыбки, от которой самые смелые из священнослужителей прижались к стене, а остальные начали торопливо покидать двор, просачиваясь сквозь узкие двери.
"Над чем ты смеешься, они ведь ужасаются твоему виду", – Хранитель вздрогнул от собственных мыслей. На кого он стал похож, если даже привыкшие и получающие удовольствие от вида пыток монахи предпочитают не смотреть?
– Несите!
Элан вздрогнул.
Прямо перед ним, около алтаря устанавливали еще один пыточный стол поменьше – а на нем в ужасе вырывалась из ремней девочка лет десяти, с огромными, полными отчаяния глазами. Хранитель дернулся, но сил уже не осталось – цепи даже не натянулись, лишь новая волна боли прокатилась по телу. Элан принялся ругаться – как ему казалось, громко и грозно, но на самом деле – еле слышным шепотом.
– Отлично! С этого и нужно было начинать! Давайте! – Приободрившийся иерарх, внимательно наблюдающий за Хранителем, махнул рукой – и тонкий детский крик завис над двором, а на алтарь Кавншуга брызнула алая кровь.
Палач взмахнул рукой еще раз – и крик взвился еще выше, поднимаясь над двором, но в диссонанс ему раздался еще один, низкий и гулкий рык пробудившегося ужаса. Древний, полный скрытого торжества крик зверя, готового рвать и крушить, разорвал станок, походя уничтожив белесую мглу, пытавшуюся остановить происходящее нитями вязкого тумана. Слишком поздно вспомнили служители Триединого, что Предел – это смесь добра и зла, тьмы и света. Слишком долго они измывались над светом. Будто сполох полоснул по двору, и тела монахов, оказавшихся на его пути, морщились и рассыпались прахом, не оставляя после себя ничего, кроме пепла. Алтарь Кавншуга посерел, рассыпался в песок, и налетевший непонятно откуда ветер разогнал песчинки по двору. Солнце окончательно село, и древняя тьма опустилась на монастырь.
Кради`о`Лост пытался бежать – но копье тьмы ударило ему в спину, и его собственное сердце, прорвав одежду, выскочило из груди. Он протянул руки в тщетной попытке его поймать – однако тело его уже рассыпалось прахом. Когда успевшие убежать монахи, возглавляемые странным незаметным человеком в неприметной серой рясе, осмелились выйти во двор, освещая себе путь фонарями, они не увидели никого и ничего – ни монахов, ни алтаря, лишь два тела неподвижно лежали на покрытом пеплом дворе: маленькой девочки и изуродованного парня, всего в запекшийся крови. В последнем еще теплилась жизнь.
Сухая фигура склонилась над бесчувственным Хранителем:
– Что, малыш, ты готов пойти темной стороной силы? Тогда ты ценнее, чем кажешься…
Замок камеры магов щелкнул, и показались фигуры стражников. Они аккуратно положили на пол бесчувственную массу, бывшую некогда Эланом.
– Высокочтимые! Велено передать – если приведете Хранителя в порядок, вас выпустят. Попробуйте, святоши так испуганы, что могут и сдержать слово.
Стражники давно ушли, оставив пару чадящих факелов, а маги потрясенно смотрели на бесформенное нечто, еще утром бывшее человеком.
Темнота… Мягкая и нежная, закрывающая собой весь мир, но дающая взамен уют и покой… Словно ты вновь оказался во чреве матери – тебе ничего не грозит и ты спокойно дремлешь в ожидании рождения… или смерти. Капйль тонких звуков стучит на краю сознания, звонко ударяя по прохладной пустоте. Что-то словно взламывается внутри тебя, как будто трещит схваченный первым морозом набирающий силу зимний лед. Капель будоражит сознание, мешая устроиться поудобнее и уснуть. Недовольный помехой, ты отвлекаешься от своих приготовлений – и слышишь голоса…
– Хранитель! Ты умираешь! То, что мы смогли достучаться до твоего сознания – уже чудо. Никто из нас не может помочь человеку в твоем состоянии, только маг Предела способен на подобное. И единственный маг Предела – это ты сам! Выйди из тела и попробуй привести его в порядок.
– Оставьте меня! Я слишком… устал.
– Элан! Это говорю я, Ир`краг, арестованный за то, что помог умирающей девочке, не получив на это лицензии служителей Триединого! Вспомни Эль`зага – неужели он умер напрасно! Ты позволишь и дальше мучить, калечить, убивать от твоего имени? Ты позволишь все это?
Темнота дала трещины, отозвавшиеся пробуждающейся болью во всем теле. Словно лопнули начавшие подживать раны и оттуда хлынула темная кровь. Боль едва не вышвырнула начавшее просыпаться сознание Хранителя обратно в беспамятство, но старый маг держал крепко.
– Ты уже выходил из тела, тебе это привычно. Сосредоточься! Вспомни, как ты делал это в прошлый раз…
"Так… дыхание очень редкое и мягкое, как ветерок от крыльев порхающей бабочки… Да я вообще почти не дышу… Убрать страхи и волнения, о чем беспокоиться шагнувшему одной ногой за грань? Очистить сознание… Оно и было пустым и спокойным. Да, тут разница! Смерть сознание не очищает, оставляя все суетные мысли как наказание за неправильно прожитую жизнь – поэтому и нет покоя душам людским. Успокоить разум, давая ему возможность для сотворения внутренней гармонии…"
Хранитель притих, ожидая грез наяву, и не заметил, как сознание его стало совершенно чистым, как будто кто-то провел по нему тряпкой, сметая неуклюжие и неловкие мысли, мешающие внутреннему состоянию покоя и какой-то странной, неземной белизны…. Удары сердца стали медленней… Еще медленней… Приходилось ждать, дожидаясь его очередного удара: стук… Тишина… Кажется прошла целая вечность, и тишина так и останется. Тишина, не нарушаемая уже ничем… Стук…
– Боже! Это мое тело! – Элан с ужасом смотрел на кровавое месиво под собой. – И я еще жив?
– У тебя сильная воля – и неоконченный долг. А сейчас займись собой, я сделал все, что мог.
Хранитель увидел призрачное тело Ир`крага. Поклонившись, он начал растворяться в воздухе, а маги внизу выпрямились над телом старшего из магов, в бессилии кусая губы. И вдруг раздался знакомый голос:
– Нет, он нам еще понадобится… Элан, что стоишь! Ты вполне в состоянии впрыснуть в его тело порцию энергии, не давая ему уйти, а лечением его займемся попозже, когда закончим наводить марафет на твоей шкуре. Вообще, и пару месяцев покемарить нельзя! Хранитель тут же оказывается черт знает в каком состоянии да еще безутешно смотрит, как его покидают самые преданные из сторонников. Что застыл? Действуй!
Элан машинально подлетел поближе к телу старого мага и направил на него поток энергии, пропуская его через собственный дух. Тот застонал, все тут же столпились вокруг него, что-то делая, помогая, поправляя…
– Ну а пока все заняты стариком, пора заняться собственными ножнами. В таком виде меня на улицах засмеют!
До Элана дошло, чей голос он слышит.
– Ты, железка ржавая! Где ты шлялся все это время?
– Что значит шлялся? И потом, разве ты видел на мне хоть пятнышко ржавчины? Мало ли что говорили эти лохи в рясах! Им глаза отвести – большого ума не надо. Слишком привыкли верить в сверхъестественное и не верить собственным глазам.
– Ты не мог объявиться раньше? И как ты со мной разговариваешь? Ты же не можешь этого делать, пока ты не во мне?
– В любом правиле есть исключения – например, смертельная опасность. Ладно, хватит болтать. Время слишком ценно, потому что его осталось мало. Пора тебе научиться подключаться непосредственно к Пределу. Можно сказать, для тебя это жизненная необходимость, – ухмыльнулся Меч.
– Я не знаю, что это такое!
– Узнаешь со временем. А сейчас – представь огромную чашу, полную священной манны, той энергии, которую можно было зачерпнуть лишь Граалем, той, которую называли амброзией сами боги, той…
Меч что-то еще монотонно бормотал, но Элан его уже не слушал. Внезапно перед ним появилось озеро, заполненное веселым, пузырящимся туманом, хмельным и озорным, кипучим, полным какой-то внутренней силы. Он осторожно опустил туда руки – странная дымка послушно устроилась на них, легко перетекая по ладоням. Хранитель поднял руки выше – и тонкие струйки, слегка покалывая, потекли вниз, напитывая астральное тело силой, открывая новые возможности…
– Отлично… – Голос Меча внезапно стал серьезным и спокойным, куда-то исчезли ерничанье и суетливость, казалось, суровый воин обнажил перед Хранителем истинное лицо, сняв иссеченный в боях шлем. – Теперь, когда сил вполне достаточно, пора заняться твоим телом. Нет, черпать больше не нужно, а то сгоришь. Того, что ты уже смог взять, хватит на гораздо большее. Для начала – посмотри на тела твоих сокамерников.
Элан опустился пониже. Все вокруг словно застыло – маги, капля воды, дрожащая на ладонях Ир`крага, даже пылинки в воздухе…
– Нет, со временем все в порядке – просто ты начал двигаться гораздо быстрее. Тебе нужно многое успеть сделать за несколько твоих последних ударов сердца, иначе ты больше никогда его не услышишь. Но все по порядку; вот твои друзья – изучай!
Элан присмотрелся и с изумлением увидел, что маги стали словно полупрозрачными – или что-то произошло с ним самим? Он видел, как работает сердце, как кровь струится по жилам, как натягиваются и набухают мышцы, посылая усилие костям. Самого движения не было, однако импульсы сил показывали, какое оно должно быть. Хранитель, как зачарованный, ходил от человека к человеку, рассматривая, изучая, пытаясь понять.
– Нет, этого мне так быстро не освоить, – виновато сказал он, чувствуя, как сложен и гибок человеческий организм, как необычайно просто и одновременно мудро устроены все органы…
– А все и не нужно. Общее представление получил – и то неплохо. Тебе, слава богу, не нужно создавать все с нуля, подобно Богу-Творцу. Твой организм пока еще жив – а значит, ты должен просто восстановить его, используя первоначальную матрицу, насыщая ее силой и восстанавливая старые потоки – но с учетом того, что ты видел. Действуй!
Элан нерешительно приблизился к собственному телу. Легко сказать – восстанавливай! Он начал накачивать тело энергией, чувствуя, как искры мини-разрядов бегут по искореженной массе там, внизу, что-то пробуя, примериваясь… Наконец он нырнул вглубь – и принялся что-то менять, ворочая части собственного тела, ставшие огромными и неподъемными, потеряв представление о картине в целом, руководствуясь скорее предчувствием и интуицией, чем разумом и здравым смыслом. Это было тяжело. Силы кончались, энергия своевольно капризничала, меняя что-то по своему усмотрению – и приходилось начинать сначала, работая уже на одних инстинктах, плохо понимая, что происходит; но действуя, изменяя, восстанавливая, где-то на грани сознания понимая – пока все правильно.
И когда основной каркас восстановленного тела был сформирован, он вновь потянулся к Пределу, напитался его энергией – и нырнул в глубь собственного творения.
Жар. Огромный жар растопленного меда, что-то меняющий, растекающийся по всему его телу, заставляющий кипеть кровь и плавиться кости. Боль. Тягучая и уверенная боль созидания – та, которую встречаешь, скрипя зубами, но с радостью, понимая, что она уйдет, а созданное ею – останется. На какой-то миг все вокруг растянулось, стало зыбким, грезоподобным, стены закачались, словно живые, по ним пробежала рябь, огромный всплеск агонии омыл все тело Хранителя, пробежавшись по каждой косточке, размяв все мышцы, – и все кончилось.
Элан потянулся, с удовольствием ощущая здоровое тело, полное сил и энергии, готовое служить ему не годы – века, и наткнулся на изумленные взгляды своих сокамерников. Их глаза стали одинаково круглыми, большими – еще немного, и все маги попадают на колени в изумлении перед новоявленным чудом.
Элан подмигнул им, легко вскочил, потянулся:
– Ну, все в порядке! – И остановился.
Его голос изменился, стал более низким и глухим. Да и сам он стал пониже – фигуры магов выглядели выше минимум на голову. Хранитель поднес руки к глазам: они стали толще, массивнее – но не за счет жира. В них, перекрученная жгутами мышц, притаилась сила, способная справиться и с камнем.
– Что со мной?
Один из потрясенных магов взмахнул рукой – и на противоположной стене заколыхалось зеркало, сотканное из мельчайших капелек воды. Элан неуверенно подошел к нему – и обессиленно опустился на пол. С другой стороны водной глади на него смотрел… гном.
Глава 11
– Возможно, дело в вашем мече, который, по слухам, ковал народ Молотов, храрги. – Ир`краг был, как всегда, рассудителен. – А может быть, дело в вашем внутреннем желании быть похожим на кого-то из народа Молотов. Во всяком случае, переживать особо не стоит – после объединения с Драконом вы будете вольны принимать любую форму, которая вам подойдет, и вполне сможете вернуть себе первоначальный облик, не прибегая к столь, гм, радикальным мерам.
– Ковали храрги? А я думал, что сам Творец…
– Встал к наковальне? – Старый маг улыбнулся. – Он сотворил этот мир и возвращаться сюда не собирался. Увидев, что его детищу грозит опасность, он отдал приказ – остальное сделали младшие боги перед своим уходом. Но уже и это поразительно – насколько Творец любил свое детище, если смог оторваться от процесса творчества, изучить обстановку и дать распоряжение. И даже если у него на все это ушел один миг – кто знает, возможно, его не хватило на что-то гораздо более важное. Мы должны быть благодарны и за это. А младшие… огорченные необходимостью ухода, они особо не утруждались и поручили самой искусной из рас создать требуемое. Те, понимая, что порученное им превосходит по сложности все, что они делали раньше, приложили все старания, вложив в свои творения душу подземного народа – и одним из побочных результатов могло стать твое нынешнее тело. Насколько хорошо ты сейчас себя чувствуешь?
– Достаточно крепким, чтобы помочь вам в прокладке тоннеля, причем не заморачиваясь с дополнительными мышцами. – Элан встал. – Где ваши инструменты? Кстати, из чего вы их сделали?