Впрочем, одно другого стоит. Десять метров кермалита – это нечто. Ладно, за дело. Как получить энергию? Землянин задумался. Насколько он помнил из уроков физики, она разлита вокруг него, пронизывая весь мир. Но больше всего ее на солнце. Неосознанно он потянулся к светилу, посмеиваясь над своей попыткой – и был награжден сиянием мощи, вспыхнувшей в нем. Торопливо он принялся сбрасывать излишки энергии вдоль мысленной нити вниз, в камеру – а сам тем временем продолжал купаться в энергии и солнечном свете, изучая архитектуру замка. Пожалуй, пора было выбираться отсюда. Теперь он отвечал не только за себя – слишком многих нужно было спасти. К тому же у него появились единомышленники и могучие помощники. Он не знал, что, почувствовав энергию, пришедшую в камеру, маги застыли в изумлении и тут же принялись врачевать его тело, используя все, что получали, без остатка, одновременно делая искусственное дыхание и массаж сердца.
– Идиот чертов! – Грея шипела, молотя руками по земле, но на ее лице невольно появилась улыбка; похоже, ее Хранитель – тот еще тип и не боится рискованных экспериментов.
– Итак, на чем мы остановились? Ах да, мне нужны два копья – и куча зрителей.
Потрясенные в очередной раз раконцы лишь молча поклонились.
Спустился Элан довольно скоро – слишком хотелось по-настоящему оказаться на свободе, вновь пройтись по земле, ступая по ней своими ногами. В ущелье он оставил лишь нить мысленной энергии, справедливо рассудив, что, коль канал проложен, то энергия по нему потечет. Торопливо юркнув в свое тело, он тут же ощутил огромную тяжесть в груди.
– Что… Что случилось?
– Не двигайся! – К нему торопливо подошел высокий, величественного вида старик с острым взглядом темных глаз.
Похоже, это он был главным в камере. Но почему?
– Я… тебя вижу.
– Энергии у нас теперь много, и фаербол зажечь не проблема… – Старик махнул рукой в сторону потолка, где плавал миниатюрный шарик, создавая потоки света. – Но это мелочи. Слушай внимательно. После того как ты вышел из тела, остановилось сердце. Не замедлило ход, а остановилось совсем. Ты начал умирать. Мы делали что могли, но все было бесполезно. Когда пошла энергия и стало ясно, что твой Дух жив… я приказал вскрыть твою грудную клетку и делать прямой массаж. Иначе тебе было бы некуда возвращаться. Ты вернулся. Энергия у нас есть. Теперь дело за малым – восстановить твое тело. Это сложно для новичка, но у нас впереди как минимум вся ночь, будет время научиться.
Старик лукаво прищурился:
– А теперь слушай, словно от этого зависит твоя жизнь – тем более что так оно и есть!
Глава 9
Свежий шрам зудел, вызывая непреодолимое желание почесаться. Элан сидел, непрерывно позевывая – из-за большой потери крови его клонило в сон. Маги, сосредоточенные как никогда, упрямо пытались пробудить его способности. Старший из магов, сиятельный льер Ир`краг был непреклонен:
– Ты должен почувствовать магию Предела! Попытайся еще! Без пищи ты будешь слабеть с каждым днем, а значит, шансы выбраться отсюда лишь уменьшаются. Мы сделали что могли, но кермалит по-прежнему надежно блокирует любые наши попытки. Лишь маг Предела способен что-либо сделать!
– Я хочу спать!
– Это последствие потери крови. Ты уже проспал двенадцать часов. Твой организм отдохнул – просто сказывается недостаток пищи. Сосредоточься!
– Да я не против! Но как?
Ир`краг развел руками.
– Никто из нас не работал с магией Предела. Все наши техники – это в лучшем случае получение энергии из окружающего пространства. Где находится Предел, отделяющий земное от божественного, и как с ним работать – за гранью понимания обычных смертных. Но ты должен помнить – твой Дух знает. Ответ на все твои вопросы скрыт в тебе самом.
– Повторяю, вряд ли я на что-то способен до объединения с Драконом. Меч говорил…
– Забудь слова какой-то ржавой железки! Ты – сила сам по себе; вон, сколько всего уже натворил!
Самый пылкий из магов, Эль`заг, в нетерпении вышел вперед:
– Учитель, давайте попробуем пробиться. Энергии в избытке, подождем, пока откроют дверь – и вперед.
– Молодой ты еще. Энергии в нем много! Зато тело твое без пищи и сотни шагов не пройдет. Если хочешь героически умереть, подожди, пока не найдем способ вывести отсюда Хранителя – а потом действуй. Умник!
Элан поднял руку – и спор затих, не начавшись. Все повернулись к нему. Маги вообще относились к Хранителю с некоторым трепетом и сомнением, словно не веря в происходящее – скорее всего, они просто опасались, что это все – бред, вызванный недоеданием, и Хранитель сейчас исчезнет.
– Давайте прервем урок и просто поговорим. Почему вы не верили в Триединого?
Ир`краг развел руками.
– Последний раз Хранитель был у нас давно… очень давно. Те легенды, что повествуют о его деяниях, его силе и мощи, больше похожи на сказки, чем на реальные события. А уж о битве богов и их уходе из нашего мира неизвестно почти ничего. Как-то я наткнулся в очень старой хронике об упоминании вскользь: мол, были великие битвы, и воздух замерзал и тек, как вода, и испарялись целые горные цепи, и мир стоял на краю гибели. Обратил тогда свой взор на воинов Творец всего сущего и повелел богам и их противникам уйти из этого мира. Не посмели ослушаться бойцы, ушли туда, откуда нет возврата, и лишь посланник их приходит иногда проверить бывшую вотчину богов – все ли на ней ладно, и творит тогда суд по собственному разумению, каждый раз заново определяя границы добра и зла.
– Примерно так мне рассказывал и мой Меч, только не так высокопарно. Так почему вы не поверили?
Старый маг рассмеялся.
– Еще в тех свитках рассказывали о гигантской изумрудной лягушке с восемью ногами, о демонах-великанах, что по ночам воруют детей, и прочих чудесах, которые если и были, то давным-давно канули в небытие. Сейчас никто не верит в силы, способные уничтожить целый город, а потом создать нечто во сто крат лучшее одним движением руки. Нет на нашей земле таких сил. То есть уничтожить, конечно, можно, ломать не строить. А вот создать что-то огромное и прекрасное, не затратив бездны сил и времени… Нет, не осталось в нашем мире богов. А раз их нет сейчас – почему мы должны верить в сказки, что они были когда-то?
– Хорошо. А почему верите сейчас?
– Твои знания – они из другого мира. Значит, в этом ты не солгал. Это первое. Твой Дух – он гораздо сильнее твоего тела. Более того, наиболее эффективно ты действуешь именно в те моменты, когда твой Дух выходит из плоти. Это второе. И третье, – Ир`краг улыбнулся и развел руками, – ты слаб и неподготовлен, не имеешь представления о том, что обязан знать любой маг, который хочет добиться хоть каких-то результатов. Только то, что ты умудряешься проделывать, не под силу никому из нас.
Грея, ловко насвистывая какую-то песенку, спускалась по утрамбованной стене. Два копья, легкие и прочные, подобранные сообразно ее теперешнему росту и весу, лежали на слегка напружиненных руках. Немного смущали сотни глаз, разглядывающие ее со стен кратера – но лишь немного, не мешая и не отвлекая внимание. Когда-то восторженные толпы даже носили ее на руках, а другие, столь же экзальтированные, проклинали живших тогда богов. Восторги и проклятия были драконессе вдоль чешуи; она делала свое дело спокойно и собранно, как всегда. Правда, за прошедшие века она немного отвыкла от изучающих и изумленных глаз, но ее кожа была достаточно прочной; и в прямом, и в переносном смысле. Древний ящер не сводил с нее узких красных глаз. Он явно был голоден, однако к торжеству в его реве добавлялось смущение – еще никогда его жертвы не шли к нему так легко и открыто, не пытаясь удержаться на склоне или криком вымолить пощаду у зрителей на трибунах. Да и зрители смущали: не разряженная в торжественные одежды толпа, вопящая и улюлюкающая, а жалкие оборванцы, молча наблюдающие за предстоящим обедом.
Решив не рисковать, ящер нанес удар, едва Грея оказалась в пределах досягаемости, но не головой, как можно было предположить. Молниеносно, как все рептилии, умеющие за доли секунды переходить от полной неподвижности к мгновенным действиям, ящер развернулся и ударил хвостом. Мощный, бронированный, до этого мгновения прятавшийся под телом и потому практически невидимый, хвост пронесся словно гигантская покрытая броней и шипами коса, широким полукругом собирающая жатву смерти.
Девушка не стала рисковать. Самый обычный прыжок вперед и вверх – и вот уже хвост, набравший разгон и потому не опасный, продолжает свое движение, а Грея, так же легко и спокойно продолжает свое, но теперь на метр ближе. Люди не смогли бы понять этих движений, настолько быстрыми они были, но раконцы – не люди. Одобрительный шепот пронесся по трибунам – и затих в ожидании развязки.
Ящер занервничал еще больше. Он немного помедлил, и передние лапы оторвались от земли, тело согнулось, образуя классическую боксерскую стойку; длинная шея изогнулась почти кольцом, чтобы иметь пространство для маневра; хвост уперся в землю, служа дополнительной опорой и пружиной, посылающей тело вперед.
Грея остановилась, не дойдя до настороженного ящера на два выпада копья. Внимательно изучив стоящего перед ней противника, она заговорила на древнем, щелкающем и шипящем языке драконов:
– Кто научил тебя стилю атакующей змеи, ящерица?
Древний динозавр помедлил, внимательно глядя на хрупкую фигуру девушки, стоящей перед ним. Наконец огромная пасть открылась, и оттуда послышалось шипение:
– Где ты выучила древний язык, мясо? Впрочем, можешь не отвечать – тебя это не спасет. Я Рхыг, Рхыг великий, я ел подобных тебе тысячи лет, и ты должна гордиться честью закончить свои дни, служа закуской великому Рхыгу…
Грея кивнула, отвечая скорее своим мыслям, чем чужим словам:
– Достаточно. Образ твоих мыслей мне понятен, а твоя история не так уж и важна. Ты ведешь себя как животное, мыслишь, как животное, ты занят лишь удовлетворением собственных потребностей, а значит, не имеет никакого значения, умеешь ты говорить или нет – ты все равно умрешь, и больше никого не будут приносить тебе в жертву.
Из гигантской глотки донесся смех.
– Глупая маленькая самка! Если каким-то чудом тебе удастся убить меня – это ничего не изменит. Пока есть жрецы, есть и жертвы – я лишь инструмент в их руках, не более. Что бы они не приносили в жертву – тела или здоровье своих сограждан, затуманенные наркотиками мозги их детей, они остаются кровавыми языческими жрецами, покупающими собственное благополучие чужой кровью. Пока народ терпит их, всегда будут появляться подобные мне, в том или ином обличье. Жрецы редко любят марать свои благородные руки кровью…
Гигантская шея резко вытянулась вперед, целя туда, где только что стояла тонкая девичья фигурка; огромная пасть приоткрылась, и раздвоенный язык высунулся вперед, словно пробуя жертву на вкус.
Драконесса рухнула ничком, отбросив одно копье и крепко сжав второе, когда огромная голова оказалась над ней, приостановившись в поисках цели. Она резко ударила снизу вверх, соединив зазубренным наконечником обе челюсти ящера будто гигантской булавкой. Шея взвилась вверх, мотаясь из стороны в сторону. Грея поднялась на ноги и, легко подхватив второе копье, подытожила:
– Время разговоров кончилось. Ты больше говорить не можешь, я – не хочу. Пришло время умирать.
Ящер взревел диким буйволом – кровь заливала ему глаза. Рана, хоть и не опасная, была болезненной и унизительной, и древняя рептилия сделала то, что и ждала драконесса – она вслепую кинулась вперед, пытаясь ухватить верткого противника.
Ловко отскочив в сторону, Грея наконечником копья вспорола проплывающий мимо бок, пытаясь задеть важные органы. Ящер с удивительной прытью повернулся, не обращая внимания на гигантскую прореху в боку, и ударом тяжелой лапы сломал копье, как соломинку. Девушка, отбросив бесполезные обломки копья, отскочила назад, оценивая обстановку. Ящер, торопливо обломив торчащее из пасти лезвие, прохрипел:
– Все! Ты ловка, но у тебя не осталось оружия.
Грея, усмехнувшись, вытащила из рукава волнистый клинок и, подняв его вверх в приветственном салюте, кинулась вперед, взвиваясь в воздух в двойном прыжке. Рхыг, не успев даже презрительно усмехнуться тонкой палочке, которой его собирались напугать, почувствовал, как по его спине пробежали миниатюрные ножки. Он взревел и встал на дыбы, пытаясь сбросить коварного противника, но драконесса уже уверенно сидела в основании шеи, обхватив ее ногами, а волнистый клинок легко срезал целые пласты мяса, добираясь до кровеносных артерий.
Ящер торопливо кинулся на спину, пытаясь своей тушей размазать столь опасную и верткую противницу, но та, сделав изящное сальто, приземлилась на крутом склоне и принялась вытирать тонкий клинок пучком травы, хладнокровно наблюдая, как мечется в агонии древний зверь, избравший своей целью в жизни пожирание беззащитных жертв. Ящер ревел, и камни от его крика срывались со склона и падали вниз, щелкая по начинающей тускнеть шкуре. В этом диком крике полуразумного существа сквозь ненависть и ярость проступало отчаяние. Наконец хищник поднял голову и, глядя подернутыми смертельной дымкой глазами в сторону спокойно сидящей девушки, прохрипел:
– Ты не человек! Ни один из них не смог бы повторить то, что сделала ты!
Грея улыбнулась – печально и чуть нежно.
– Да, между нами не так уж много отличий. В определенных обстоятельствах мы даже могли бы подружиться, но ты сам, пойдя по пути наименьшего сопротивления, определил свою судьбу. Прощай, и на случай, если ты воскреснешь вновь: никогда не недооценивай людей. Объединившись, они справились бы с тобой так же легко, как и я.
Презрительная улыбка исказила пасть ящера, он попытался что-то сказать, но кровь хлынула горлом; древний боец дернулся – и начал остывать. Драконесса с сожалением посмотрела на гигантскую тушу своего дальнего сородича и, вздохнув, принялась подниматься наверх к зрителям.
– Вставай! – Тяжелое древко копья чувствительно двинуло Элана в бок, потревожив начавшие заживать раны и вызвав острую боль; он с трудом поднялся, глядя на вооруженных стражников, возвышающихся над ним, и магов, угрюмо сгрудившихся в углу камеры под направленными на них стрелами.
– Не беспокойтесь. Я вернусь. Пока не знаю как, но я это сделаю. Ну что, служивые, пошли? – Хранитель, раздвинув направленные на него копья, зашагал по коридору.
Хотелось шагать гордо и величественно, однако первое же движение отдалось тупой болью по всему телу. Пришлось идти, держась за стенку и отдыхая. Впрочем, конвоиры не торопили, угрюмо топчась сзади. Во время одного из таких отдыхов один из них, легко коснувшись локтя землянина, спросил равнодушным голосом, тщательно скрывая свою заинтересованность:
– Мы не священнослужители, многого не знаем… Правда ли, что ты – один из осколков Триединого?
Элан медленно повернулся, глядя на встревоженные лица стражников.
– А зачем вам правда?
– Ну… Это не дело – пытать возможного бога…
– Что ж, каждый вопрос, а тем более ответ, имеет свою цену. Пообещайте кормить магов в течение трех дней, и я вам отвечу. Идет?
Стражники замялись, наконец один, постарше, кивнул.
– Ладно. Небось не обеднеют монахи без нескольких мисок баланды. Говори.
– Я не бог и никогда им не буду. Но Дух Хранителя, возможно, живет во мне. Хотя об этом я буду еще долго думать. – И, подмигнув ошарашенным стражникам, он повернулся и с трудом зашагал по коридору.
Не успел он сделать и двух шагов, как бережные руки подхватили его и, посадив на чей-то щит, понесли по коридору.
– Вы же должны меня бояться? – слабо удивился Элан.
– Служба в монастыре имеет свои преимущества. Мы знаем, что Хранители никогда не уничтожали простых людей, если те не нападали первыми. А вам силы еще понадобятся. И не беспокойтесь – накормим мы магов, не дадим им раньше времени загнуться. Они вас подлечили немного, верно? Я знал старшего из них, сиятельного льера Ир`крага. Всех в округе лечил, никому не отказывал. Хороший человек… был.
– Почему был? Он вроде еще жив?
Пожилой стражник махнул рукой.
– Да можно сказать, что уже и нет. Еще никто из магов не выходил из застенков святых соборов. Простые люди – да, бывало, но маги – никогда.
– Итак, вы, юноша, забрали ради спасения своей жизни остатки энергии с обессиленных голодовкой магов. Похвально. Сильная воля, заставляющая идти напролом и вырывающая у жизни каждый шанс, – это мне знакомо. Я сам был таким когда-то. Эти жалкие недоучки еще живы?
Престарелый иерарх вновь походил на доброго дедушку. Даже глаза его спрятались за прищуром век, скрывая опасный блеск. Он явно был расположен поговорить – и Элан расслабился; возможно, потому что разговор проходил в кабинете, а не в пыточной. Впрочем, не стоило себя обманывать – декорации могли смениться так же легко и непринужденно, как сама тема разговора, а силы воли у дряхлого старикашки хватило бы и на десяток юнцов – недаром он занимал один из высоких постов в этой непонятной церкви-государстве. Тем не менее нужно было что-то отвечать, и, по возможности, правду. Наверняка этот старик и без всяких детекторов лжи сумеет распознать фальшь – вот как цепко смотрит…
– Живы. Они мне еще понадобятся.
Кради`о`Лост довольно кивнул головой.
– Я в вас не ошибся. К власти всегда рвутся люди одного типа – сильные хищники, готовые рвать глотки, едва почуяв запах крови жертвы, и способные стать мягкими и послушными, встретив кого-то сильнее себя. Другие просто не имеют шансов – их сомнут, уничтожат в самом начале.
– По-вашему, стать правителем можно только так?
Иерарх прищурился еще сильнее, напомнив готовую к броску змею.
– Хотите поговорить о природе власти? Извольте. Времени у меня вдосталь. Предположим, вы родились в мире, уже достаточно упорядоченном для того, чтобы вертикаль власти сформировалась, и вы не могли захватить ее силой, взойдя на трон с обнаженным мечом, залитым кровью непокорных. Какие тогда у вас шансы? Первый – заручиться высоким покровителем и ждать своего часа, потихоньку поднимаясь по служебной лестнице, будучи всегда готовым предать и переметнуться к другому, более высокостоящему, собирая по возможности компромат на всех подряд, даже на высших лиц государства. Не сумеете предать – не поднимитесь выше своего покровителя, не сможете даже быть ему полезным. Он-то на все готов ради продвижения к вершинам власти. Не сумеете уничтожать непокорных или просто слабых, для устрашения – перейдете в разряд слабаков и очень скоро окажетесь очередной жертвой. Вы просто не сможете подняться по этой лестнице, если не станете ласковым хищником. Разве я не прав? И разве ваш дух в прошлом не поднимался к вершинам власти подобным же образом?
Элан помотал головой.
– Понятия не имею. Но думаю, вряд ли – слишком неуютно я чувствовал себя в кабинетах начальства. Наверняка я пошел бы другим путем…
Кради`о`Лост ухмыльнулся.