Милиан улыбнулся скептически. Пай просиял. Так они и покинули кабинет Эйнара Шарлу, каждый со своим впечатлением. Но в библиотеку отправились оба. Там Пай сразу обложился книжками по теории трансволо, наконец дорвавшись до настоящей магии, раньше всегда запретной для него. А Милиан долго бродил меж книжных шкафов, ожидая знакомого предчувствия, всегда подсказывавшего ему нужную книгу. И оно не подвело.
"Теория Ничейной Земли" издательства "Северо-Юг". Странный образчик научной мысли. Сложнейшие главы, и каждая снабжена до идиотизма примитивным резюме. Резюме Милиан читать побрезговал, а хитросплетений научного текста он никогда не боялся и с латынью дружил. Сквозь скучные описания и замысловатые выводы он ВИДЕЛ саму Ничейную Землю. И обжитую, и дикую. В этом и состоит искусство чтения - в том чтобы видеть... Толстенный фолиант кучерявый мальчишка освоил за четыре с половиной часа. И спокойно вернул на полку, зная, что уже не забудет того, что прочитал.
Сквозь узкое окошко на паркетный пол падали алые лучи вечереющего неба; и Милиан пошел возвращать к реальности Пая, уединившегося в уголке читального зала с двумя стопками книг. Он уже занес руку, чтобы потрясти юного мага за плечо - и замер: впервые Милиан увидел, как читает Пай...
Со стороны могло показаться, что он просто вдумчиво листает книгу, изредка останавливая взгляд на некоторых страницах, но Милиан Ворон, будучи амбасиатом, прямо-таки почувствовал, как горячо и бешено пульсирует в это время мысль Пая Приора. За то время, что Милиан изучил одну книгу, пусть и довольно объемную, Пай прочел и отложил в сторону шесть.
Это открытие поразило Ворона настолько, что пришлось тряхнуть головой, чтобы очнуться и прийти в себя. Осмотревшись, Милиан заметил, что за Паем с любопытством наблюдают сидящие за соседним столом два младших магистра, да и библиотекарь как-то нервничает... Маг Гердон Лориан, царство ему небесное, всегда смеялся над амбасиатами и посмеялся бы еще раз, ибо ни один амбасиат не смог бы пройти сквозь людное место незамеченным, настолько талант, подпитанный амбассой, выдает себя... Кажется, их просили не привлекать внимания... но теперь уже поздно...
- Пойдем, Пай, - устало вздохнул Милиан. - Вечер. Если не доберемся до жилья к ночи, проведем ее с Алыми в ближайшем участке. Тут с этим строго: твари всякие, комендантский час...
- Ага... - Пай послушно кивнул и отложил книгу. - Вид у него был отрешенный и счастливый. - Я тут столько всего прочел... Не до конца составил картину, правда... Можно поделиться с тобой сомнениями?
- Можно, можно, - поторопил его Милиан, собирая книги. - Пошли, расскажешь по дороге...
Пай рассказывал о трансволо с таким восторгом, что потерял всякую осторожность. Милиану пришлось продираться сквозь спешащую по домам толпу, таща Приора за рукав, и одновременно вникать в вопросы высшей магии. Хотя - нельзя не признать - в устах Пая колдовство звучало столь заманчиво, что твердые амбасиатские установки Милиана несколько поколебались: в какой-то момент он мечтательно представил, что тоже мог бы... но какой-то громила, спешивший в противоположную сторону, походя заехал ему плечом в висок, разом вернув с небес на землю. Было адски больно; перед глазами мелькнуло что-то похожее на искры. И синяк обещал остаться.
До гостиницы они добрались вовремя и с радостью захлопнули тяжелую дверь перед носом у подступающей ночи. Видимо, их ждали, очень уж в большой комнате было тихо. Ближе всех к двери сидел Орион, мирно чистивший шелковой тряпочкой меч Оазиса.
- Рассказывай, что узнал, - обратился Джуэл к Паю как к ответственному за данную миссию.
- Уф... - тот перевел дух и устало опустился на пушистый ковер с узором из танцующих тигров. Рядом присел и Милиан. - Старших магистров, которые владеют трансволо, в колледже в данный момент нет. И не будет еще очень долго... - Пай отчего-то оглянулся на Ориона, тот встретился с ним взглядом, потом вернулся к чистке меча. - За это время я сам изучу трансволо, - решительно сказал Пай.
И никто не засмеялся над ним.
- Сколько тебе потребуется времени? - спросил Джуэл.
- Месяц... может быть, два...
- Слишком долго, - файзул отрицательно покачал головой.
Орион вложил в ножны начищенный до зеркального блеска меч и кашлянул, прочищая горло.
- Насколько я помню, - деликатно заметил он, - Сайнар нас во времени не ограничивал.
- Трансволо может еще пригодиться, - вступил Бала.
- И не хотел бы я идти в Ничейную Землю без подготовки, - сказал последнее слово Лайнувер.
- У нас не хватит денег на месяц, а тем более два, - непреклонным тоном возразил всем троим Джуэл. - Мы не сможем платить за гостиницу так долго...
В дверь постучали. Судя по всему, ногой.
- А вот и тот, кто поможет нам решить проблемы с жильем, - Орион прицокнул языком и пошел открывать.
Орион угадал: в дверь ввалился разгоряченный и пыхтящий Оазис, который был невероятно зол, что его долго не впускали. На правой скуле у него багровел синяк, рукав плаща был оборван и жалко болтался. Но вид городской дикарь имел довольный: видимо, в бою победил все-таки он.
- Привет, дружище! - весело сказал ему Орион. - Я тут твой меч почистил. Не запускай его так.
- Кто тебя? - взволнованно спросил Джармин.
- Э... - Оазис махнул рукой с самым брезгливым видом. - Местные сопляки... Не на того напали! Пятерых я положил, четверо удрали. Подлые уроды. Количеством хотели взять.
Вот и еще один амбасиат засветился... Нет, тихо всей компанией по Омнису никак не пройти...
- Надеюсь, ты не убил никого? - мрачно осведомился Джуэл.
- Нет, - заверил его Оазис и с наслаждением вытянулся на ковре. - Хотя, когда они за камни взялись, я начал думать о ноже. Но все обошлось... даже слишком просто обошлось... Давно я в уличной драке не был, уже забыл, что это такое. А ведь до того, как меня взял к себе учитель, девять ровесников показались бы мне целым войском!.. - несколько недоуменно сказал юный воин и, смутившись, поспешил сменить тему: - Кстати, а я, между прочим, дешевое жилье нашел. Без ковров, конечно, зато платить будем медью, а не золотом.
Джуэл и Орион многозначительно переглянулись. Пай Приор с надеждой посмотрел на них обоих.
- Хорошо, - уступил файзул, - мы задержимся. Узнаем больше о Ничейной Земле.
- Вот так! - Орион Джовиб подмигнул Паю. - Учи трансволо, маг...
...Момент был радостный, но Милиану отчего-то стало горько. Какое-то мрачное предчувствие тяжко повисло слева от сердца, там, где душа. На его фоне неимоверно уютной и светлой показалась чужая комната и веселой - фирасийская ночь. Ворон удивился себе: какой еще может быть впереди мрак? Сайнар обещал интересный и сложный, но не смертельно опасный поход. Кангасск Марини весело напутствовала ученика в дорогу и советовала не пренебрегать людными местами, где можно узнать много интересного... Нет, за этим не могло крыться ничего темного, ничего подлого. И Милиан не поверил себе. Он решил, что просто устал и начитался за день мрачных глав.
Глава четвертая. Дитя тьмы
Обычная пища для них безвкусна, она позволяет им не умереть, но не позволяет полноценно жить. Часто, чтобы сберечь силы, они впадают в глубокий сон, который может длиться века, но они просыпаются. Неизбежно. И идут охотиться. Лишь вкусив живой человечьей плоти, дети тьмы могут полноценно жить дальше...
Миродержцы в соавторстве, "Книга темных существ", отступление первое
Орден Горящего Обсидиана - понятие ускользающее. Его как бы нет. Есть отец - уважаемый всеми амбасиат, воин с мечом без гарды, в тайне распространяющий по Омнису еретические мысли под псевдонимом Хансай Донал; десять его взрослых детей и их ученики. Всего двадцать один человек. Когда-то был еще и двадцать второй - Гердон Лориан - сводный брат Сайнара, но его давным-давно нет на свете, и Сайнар не любит говорить об этом...
После долгих лет Орден снова был в полном сборе. Настроения царили самые разные, многие замечали, что отец в разговоре то и дело виновато прячет глаза и старается говорить об ушедших мальчишках как можно реже. Но восемь из десяти, не посвященные в тайну, не придали странному поведению Сайнара большой значимости, ибо вокруг была весна, окрашенная в нежно-фиолетовый лепестками цветущих диадем, а братья и сестры вновь, после стольких лет разлуки собрались вместе. Абадар и Орлайя, конечно, держались поодаль, но так было всегда, сколько младшие себя помнили, потому никого не беспокоило их угрюмое молчание.
...Рассветы до сих пор выдавались очень холодные - такие только поэта или мечтателя выманят утром из постели. Так или иначе, в багрянце восходящего солнца встретились на балконе всего двое: Евжения и Лар - самые младшие дети Сайнара, если не считать ребенка в пустынном городке Кулдагана, которого странный отец велел назвать Кангасском, а потом еще до рождения забыл о нем с легким сердцем... Евжении было двадцать три. Лару тридцать один. И они всегда оставались очень дружны, с тех пор, как Сайнар забрал трехлетнюю Евжению у матери и привез сюда, в Храм Жизни у леса Магров.
Тогда было яркое, солнечное лето, и диадемы уже роняли на землю спелые золотые плоды. Сайнар и Гердон для важной беседы поднялись на балкон храма, и маленькая Евжения осталась совсем одна. Некоторое время девочка растерянно озиралась по сторонам, а потом упала в траву и заплакала. Но успокоилась сразу, в тот самый момент, когда услышала добрый порывистый голос Лара... "Здравствуй! Я твой старший брат! - гордо приветствовал ее долговязый одиннадцатилетний мальчишка. - Кто тебя обидел? Я никому никогда не позволю тебя обижать!.." О Небо! Как давно это было!
- Доброе утро! - улыбнулся навстречу Лар.
- Доброе, - с тихой радостью кивнула Евжения.
- Ты чего не спишь, сестренка?
- Я говорила с торговцем из Фираски, он приехал только что. Узнала кое-что о наших мальчишках.
- По глазам вижу, что-то интересное! - Лар весело прищурился. - Давай поделись!
- У них, похоже, возникли проблемы с трансволо... или по какой-то другой причине они решили задержаться в городе... - начала Евжения. Заметив, что сестра зябко кутается в плащ, Лар обнял ее, чтобы согреть. - Ты такой заботливый, - сказала она с нежностью.
- Всегда был, - скромно согласился Лар. - Так что слыхать о наших балбесах?
- О, они уже подняли на уши половину Фираски! - засмеялась Евжения.
- Что ж! - артистично вскинул брови Лар. - Отец должен был осознавать, что ОТРЯД из десяти амбасиатов пройдет по Омнису с грохотом... Его самого в моем родном городе до сих пор как редкостного чудака вспоминают, хотя почти тридцать лет прошло. Хех, отец в людном месте, что слон в посудной лавке!..
Брат и сестра дружно рассмеялись. Смех, чистый, как перезвон колокольчиков, полетел вдаль, подобно невесомому лепестку диадемы... И вдруг Евжения замолкла и отстранилась от Лара.
- Отец очень хороший человек... - горько сказала она, глядя брату в глаза. - Зачем ему война?.. Зачем он тянет в это нас... и мальчишек?..
- Не знаю... - тут посерьезнел и Лар. Это ему совсем не шло, делало родное лицо каким-то чужим. - Я хотел бы верить, что он искренне желает Омнису лучшей жизни, а не просто мстит за Эрхабен...
- Ненависть отравила весь наш род... - обронила Евжения. - Зачем?..
Они долго стояли молча. Мир заливался рассветным багрянцем, густым и пряным, как диадемовое масло.
- Не падай духом, сестренка, - сказал наконец Лар. - Своего Ориона я учил, что он Ордену ничего не должен и волен сам выбрать, идти ему путем Сайнара или нет. И он выберет, сразу, как только закончится его обучение... то есть, в конце похода. Думаю, тебе следует поговорить об этом с Джармином, когда он вернется. Не смотри, что маленький: он поймет.
- Поговорю, - пообещала Евжения, и на душе у нее стало легче. - А пока, - она слабо улыбнулась, - будем надеяться, что наши мальчишки не выкинут чего-нибудь...
- ...Опасного, ты имеешь в виду? - хмыкнул Лар. - Не обманывайся, ты же сама амбасиат... И они имеют полное право на собственные опасности. Это жизнь...
Медь вместо золота устраивала в последние две недели всех - и странных постояльцев, и хозяйку дома. Сам дом лепился изнутри к городской стене, как вьёркино гнездо, балконы, все до единого, смотрели прямо в глухую стену соседнего дома. С этих балконов даже упасть было нельзя. Даже при большом желании. Так что, безбоязненно усаживаясь на железных перилах, маленький Джармин потихоньку рисовал на сером камне соседнего дома красочный фантастический пейзаж с высоким синим небом, расчерченным пушистыми белыми линиями, с невероятными стеклянными башнями, скребущими облака, и изящными металлическими птицами, парящими выше этих облаков. Рисовал он неторопливо, вдумчиво, как настоящий мастер. Краски он купил сам, на те деньги, которые выдала ему Кангасск Евжения, за что получил взбучку от Джуэла: тратить общие средства по своему усмотрению - да как щенок посмел!.. Но теперь даже суровый файзул, успев насмотреться на все серые стены Фираски, начал невольно радовался яркому пейзажу, расширяющемуся каждое утро. Хотя слов своих обратно не взял.
Краски были дорогие, и Джармин не зря заплатил за них золотом: их не сотрет ни дождь, ни ветер, не выбелит солнце, не пожрет пламя. Пока камень, из которого сложена стена, не рассыплется в пыль, пейзаж иного мира будет виден любому, кто захочет посмотреть. Неведомый мир будет как живой. И не надо удивляться, что его создал шестилетний мальчик - амбасса заставит сверкать любой талант, если он есть...
Время в городе шло медленно, и каждый старался найти себе занятие, пока Пай и Милиан корпят над трансволо. Оазис с головой погрузился в изучение фирасийских закоулков и привнес на их просторы немало собственных правил; в... неофициальных кругах его уже знали прекрасно и успели убедиться, что этого малого, по возможности, лучше обходить стороной. Убеждение усилилось, когда к мальчишке присоединился более опытный и сильный Лайнувер. Останься эти двое в городе на пару лет - стали бы неоспоримыми королями теней. Пока лишь заставляли местных с собой считаться.
Джуэл и Ирин посещали боевые тренировки Алых Стражников. Там на прославленную технику меча без гарды мечтал посмотреть каждый. В первую же неделю у Джуэла появились трое преданных "учеников", решительно снявших гарды с мечей. Это были мальчишки шестнадцати лет, и на своего нечаянного наставника они только не молились.
Ирин большую часть времени пропадал на стрельбище недалеко от Фираски. Юные Стражники так и ахали, глядя, как их ровесник неизменно поражает цель и в дождь с переменным, "мечущимся" ветром, и ночью, и в тумане. Но любить Ирина никто не любил; Стражники постарше за глаза называли его маленьким хмырем.
Вот, пожалуй, и все, кто нашел себе постоянное занятие. Остальные не отличались таким постоянством. К примеру, Орион запросто мог пойти к Стражникам пофехтовать и поделиться опытом - там ему, веселому и незлобливому, всегда были рады. Стоило Ориону переступить порог тренировочного зала, как его тут же окружала благодарная толпа, но "учеников", как Джуэл, Орион не завел - хорош же тот учитель, что появляется в зале от случая к случаю... Мог он и просидеть пару дней в библиотеке с Паем и Милианом или пойти улаживать очередное "дело" вместе с Оазисом и Лайнувером, всерьез интересовавшимися теневой жизнью Фираски. Впрочем, Оазиса Орион жаловал куда меньше, ибо "дела" у того были совсем непонятные.
Так или иначе, "болтались" туда-сюда все. Порой на тренировках Алых Стражников можно было увидеть Пая с Милианом и даже Джармина, а в библиотеку, пользуясь добрым расположением магистра Шарлу, порой заходили и Джуэл с Лайнувером (правда, сидели неизменно в разных концах читального зала).
По-другому обстояли дела у Балы и Косты. Бала с головой окунулся в жизнь рынка и таверны, куда стекались самые невероятные истории со всех уголков мира; где встречались интересные, а иногда и опасные люди. Общительного Мараскарана все это притягивало, как магнит. Он, хоть и не пил, но всегда брал кружку темного эля и числился добрым завсегдатаем. Многие специально приходили поглядеть на чернокожего воина с мечом без гарды и порасспросить его о Пути Сохраняющих Жизнь, а заодно и о Черных Островах.
Что касается Косты, то первую неделю он пропадал вместе с Паем и Милианом в библиотеке, читая отчего-то особо мрачные фолианты, вроде "Книги темных существ", и одиноко упражнялся с деревянным мечом по утрам, пока его никто не видел. Но потом у него обострилась старая хронь, кашель из поверхностного превратился в мокрый и булькающий грудной и уже не помогал, а только переворачивал застоявшееся в легких болото.
Коста отнесся к этому стоически, отказавшись от помощи и заявив, что так у него бывает и что скоро должно пройти. Болезнь он пережидал безмолвно и терпеливо, как старый кот. Насколько же привычными должны стать подобные страдания, чтобы заставить двенадцатилетнего мальчишку относиться к ним так спокойно?!.
Коста в основном лежал, завернувшись в одеяло, и бесконечно смотрел, как рисует Джармин. Разговаривать Оллардиан младший вообще перестал - так, видимо, ему было тяжело.
Когда Бала привел к больному заезжего мага-лекаря, которого встретил в таверне на празднике весны, от лечения магией упрямый мальчишка отказался наотрез, но позволил себя осмотреть. Маг безмолвно наложил несколько исследующих заклинаний и только головой покачал: "Физически он здоров абсолютно. Очень похоже на обострение магической аддикции. Скажи, не ходил ли ты по Ничейной Земле с магическими предметами, не встречал ли аномалий?.. - Вопросов он задал много, но ответ на все был один: нет. Никаких видимых причин для возникновения и тем более обострения болезни не было. И лекарь сдался: - Прости, парень... что не сумел тебе помочь".
Магическая аддикция - диагноз страшный, ибо излечения от этого нет, но Коста принял его со спокойным кивком, будто уже знал. У седовласого мага при виде храброго умирающего мальчишки сердце болезненно сжалось... Он ушел, не взяв с Балы ни медяшки, даже за потраченное впустую драгоценное время.
Так продолжалось целую неделю. Коста, который и раньше-то был болезненно худ, теперь и вовсе таял на глазах. И помочь ему было нельзя. Даже вернись они в храм у леса Магров, весь Орден Горящего Обсидиана мог бы лишь наблюдать, как медленно умирает Коста... Перед неизведанным явлением магической аддикции разведут руками и миродержцы.