На половине короля было темнее - это было подземное царство, и стена пещеры представляла собой словно бы единый срез всех ее богатств. У самого пола шли полосы разнообразных руд, выше тянулись в своей естественной красоте жилы более светлой породы - белой, желтоватой, зеленоватой - из которой, как особые каменные цветы подземелья, вырастали кристаллы всех форм, размеров и цветов: то округлые, то вытянутые, как торчащие пальцы, то лучами звезды, а то полуразвернутым веером. Здесь были представлены все оттенки красного, желтого, зеленого; лиловые, фиолетовые, черные, нежно-розовые, они сияли в искусной подсветке, и при виде этих богатств дух захватывало от изумления и восхищения. И, словно истинное солнце этого мира, сияли крупные неограненные алмазы в короне короля Лаурина - белый, желтый, голубой, розовый и дымчато-коричневый.
Но если король Лаурин был обычным двергом, только с особой важностью во взоре и особо пышно одетым, то королева выделялась среди толпы придворных, как лань в овечьем стаде.
Только увидев ее, Вирта перестала замечать окружающее и не слышала, какими словам обменивались Хеардин, король и даже изредка Бага. Она видела только стройную, высокую женщину - она была выше своего мужа не менее чем на две головы. Тонкой талией, покатыми плечами, небольшой изящной головкой королева так разительно отличалась от приземистых, коренастых двергов, что сразу становилось ясно - это существо совсем иной, высшей природы. Кожа у нее была белой и сияющей, толстые золотистые косы были не опущены по плечам, как на монете, а обкручены вокруг головы, и на них сидела широкая корона с изящными зубцами, с которых ослепительно сверкали сапфиры и алмазы. Лицо ее было очень красиво и приветливо.
- Подойди ко мне, не бойся! - ласково сказала она Вирте. - Как тебя зовут, милая?
- Вир…та… - едва смогла выговорить гостья.
Бага бросил на полуэльфу быстрый взгляд. Вид у той был совершенно ошарашенный и ничуть не радостный. Королева двергов выглядела моложе нее, а значит, быть ее матерью никак не могла! Так и есть - обознались. Зря тащились в такую даль, потому что если ты и попадешь в сказку, еще не значит, что тебе там найдется место…
- Не она, да? - шепнул Бага и дернул полуэльфу за руку, чтобы немного опомнилась.
- Не… не знаю… - пробормотала она.
- Не похожа?
- Не зна… Я не помню! - чуть не плача, созналась Вирта. - Я не помню, какой она была. Я думала - увижу ее и узнаю.
- Н-да, положеньице! - согласился Бага.
Трехлетняя девочка не запомнила внешность матери, а мать, даже если это она, едва ли узнает бывшую трехлетнюю дочь в двадцатитрехлетней взрослой девушке. И особого сходства между ними Бага не замечал. Правда, блеск золота и драгоценных камней слепил глаза, сбивал с толку и мешал разглядеть настоящие черты королевы.
- Расскажи мне, дорогая, что привело тебя к нам? - ласково спросила королева. - Ты проделала такой долгий путь, и мы надеемся, что он не окажется напрасным. Если у тебя есть какие-то просьбы, то мы постараемся их исполнить.
- Ваше Величество! - Вирта сжала руки перед грудью. - Признаюсь вам, что в этот путь меня повела надежда, которой, конечно, не суждено осуществиться. Она, боюсь, покажется вам дерзкой, но простите меня - меня толкнуло к ней одиночество и желание найти близкого человека. Я сирота, моего отца я никогда не знала, но говорили, что он эльф…
- Да, несомненно, это так! - Королева благожелательно кивнула и улыбнулась. - Я вижу в твоей внешности эльфийские черты. Это мне тем более приятно, что и сама я происхожу из народа эльфов.
На лице обоих гостей отразилось изумление, и королева продолжала:
- Мой отец, Элидир Риабарх Ферен, много лет правит Восточным эльфийским королевством Хир Туам, и при заключении мирного договора между ним и королевством Прочного Свода было также достигнуто соглашение о моем браке с королем Лаурином! - Она повернулась к своему малорослому супругу, улыбнулась и вложила свою узкую белую ручку в его широкую коричневую лапищу, которой он нежно сжал изящные пальчики супруги, самодовольно при этом усмехаясь.
- Да, несомненно… - с убитым видом отозвалась Вирта, едва ли понимая, что говорит… - Да, Ваше Величество…
- Наши гости утомлены долгой дорогой! - сказал король Лаурин. - Мы приглашаем их разделить с нами трапезу, а вечером пусть музыканты услаждают наш слух своей игрой, и мы проведем время с удовольствием отдохновения и с пользой от приятной и познавательной беседы!
- Вы совершенно правы, мой драгоценный супруг, Опора Прочного Свода! - Королева снова посмотрела на седого коротышку с обожанием, которое гостям казалось нелепым и даже в чем-то отталкивающим.
Под звуки труб и скрипок гостей проводили в соседний зал и усадили за столы. Ни Вирте, ни Баге никогда в жизни не случалось присутствовать на таком пышном застолье и даже видеть нечто подобное издалека. И убранство зала, и золотая посуда, и кубки, вырезанные из цельных кристаллов горного хрусталя, украшенная тонкой резьбой, чеканкой, инкрустацией и драгоценными камнями, и скатерти, и салфетки, и мебель из драгоценных пород дерева, и многочисленная прислуга, и бесчисленные тонкие блюда, и вина, о которых подмастерье и швея раньше только слышали, но даже не нюхали - все это заставило бы заплакать от зависти не только надменного сэра Уолмара, герцога Клохского, но, возможно, и самого мерсийского короля Алуина. Бага опять впал в обалдение, хотя уже думал, что попривык к чудесам. А Вирта едва ли замечала хотя бы половину, потому что не сводила глаз с королевы. В зале было немало придворных дам из знатнейший родов Прочного Свода, и отличие от них королевы резко бросалось в глаза. Рядом с их приземистыми, широкоплечими и широкобедрыми фигурами она казалась еще выше и стройнее, рядом с их грубыми темными лицами ее лицо сияло белизной и изяществом тонких черт, как луна в ночи. Все дамы были богато одеты, но только на ней легкий тонкий шелк и шитая золотом парча, сияние жемчужных нитей и алмазных слезок, вшитых в тесьму передника, казались живым продолжением ее собственной красоты. Было ясно, почему король Лаурин именно ее избрал своей Драгоценной Супругой и Звездой Прочного Свода, кем бы она ни была на самом деле.
И заметно было, что королева несколько не от мира сего. Вид у нее был ласковый, приветливый, и при том мечтательный и немного отстраненный, как будто сквозь окружающие ее чудеса она видит нечто другое, еще более прекрасное - такое прекрасное, чего обычное сознание человек или даже дверга и выдержать-то не могло бы.
- Она эльфийка, точно, - шептал Бага Вирте.
Он никогда не видел ни одной настоящей эльфийки, но был уверен, что они должны выглядеть именно так. Вот только приветливой королева была не по-эльфийски. Эльфы выглядят надменными и замкнутыми, а королева была настолько переполнена своим счастьем, что охотно делилась со всеми вокруг. Она часто обращалась к Вирте, расспрашивала ее о том мире, из которого гостья пришла. Вирта отвечала, с каждым словом погружаясь во все большее отчаяние: королева слушала ее с искренним любопытством и сочувствием, но видно было, что и название города Клоха, и имена мастера Альберика для нее совершенная новость.
По окончании вечера двум пришельцам выделили по комнате неподалеку от королевских покоев: король и королева пожелали сами оказать им гостеприимство. Бага сразу завалился спать, прикрыв светящийся шар с жуком специально для этого предназначенным плотным черным чехлом. Но поспал он не долго. Через какое-то время его тронули за плечо. Мигом открыв глаза и сев, он увидел рядом с собой Вирту. Полуэльфа была одета только в рубашку, с плащом на плечах, а в руке держала маленький шар-светильник с особо мелкой породой жуков. Вид у нее был потрясенный, на щеках блестели дорожки от слез.
- Что с тобой? - Бага быстро глянул на дверь. Несмотря на все оказанное им гостеприимство, он помнил, что они - в другом мире, а значит здесь никому нельзя доверять. - Что случилось?
- Она говорила со мной. - Вирта поставила светильник прямо на мраморный пол и села на край лежанки.
- Королева?
- Да. Теперь я все знаю. Это моя мать.
Вслед за этим полуэльфа закрыла лицо руками и зарыдала. Бага растерянно смотрел на нее: он понятия не имел, как утешать плачущих девушек, да и причины ее слез тоже не понимал. Так это все-таки ее мать? Но плачет она явно не от радости. Так в чем дело?
Немного поплакав, полуэльфа сама успокоилась, ушла к столу и села, опираясь лбом о сложенные руки. Бага натянул штаны: поспать ему сегодня явно не дадут. Потом полуэльфа начала рассказывать, бессвязно и сбивчиво, но через какое-то время Бага уже знал в общих чертах, что случилось.
Оказалось, что сама Вирта тоже легла спать, но еще не успела заснуть, как дверь ее комнаты бесшумно отворилась и вошла королева со светильником в руке. Не узнать ее было невозможно - только она одна во всей этой стране была так высока, стройна и бела, словно лунная богиня. Роскошного платья и короны на ней не было, она была одета в нечто белое, струящееся, с парчовым поясом, и ее перевитые жемчужными нитями косы теперь были распущены. Вирта не успела вскочить, как королева сама подошла и села на край ее кровати.
- Я хочу поговорить с тобой, милое дитя, - начала она, поставив светильник и взяв Вирту за руку. - Встреча с тобой взволновала мое сердце, хоть я и не пойму, какая тому причина. Твое лицо напомнило мне мой прежний дом, мой прекрасный Хир Туам, наш замок Тиндан-Тинголь, лица друзей, подруг и родственников. Мое сердце отзывается тебе, быть может, мы с тобой в родстве?
- Я не знаю о моем отце ничего, кроме того, что он вообще был эльфом! - с горечью ответила Вирта. - И это я знаю в основном потому, что так говорила моя мать. А меня она назвала Виртинсиль, как вас, потому что это имя ей нравилось.
- Удивительное совпадение! - заметила королева. - И как жаль, что ты ничего не знаешь о твоем отце. Ты пришла ко мне, чтобы разузнать о нем?
- Нет. Я думала… я надеялась… я думала, что вы - моя мать! - выпалила Вирта.
- Но почему? - Королева не разгневалась, а только удивилась.
- Потому что двадцать лет назад она пропала в том самом месте, в котором Бага недавно нашел проход в этот мир. Ее звали Флореана, она была очень красива и всегда знала, что уйдет в другой мир и станет там королевой. И когда я узнала, что королева в мире двергов пришла к ним из нашего мира, я подумала, что это и есть моя мать. Хотя теперь я понимаю, что мои надежды были глупыми и дерзкими, - закончила Вирта.
- Но… - Королева выглядела несколько растерянной. - Я - эльфийская принцесса, и меня зовут Виртинсиль Валаннар Аэссен, что означает "капля росы, сверкающая под солнцем на зеленом листе". Красивое имя, не правда ли?
- Моей матери всегда нравилось имя Виртинсиль…
- Но даже если бы… ты никак не можешь быть моей дочерью. Ведь ты уже совсем взрослая… Сколько тебе лет?
- Двадцать три.
- А мне - двадцать один… Или уже двадцать два… - Королева растерялась еще больше от того, что не могла точно вспомнить свой возраст. - Но я живу здесь совсем недавно. Со времени моей свадьбы с королем Лаурином не прошло и года, а я уехала из Хир Туама совсем недавно.
Вдруг королева опустила голову на руки и стала тереть лоб. Вирта смотрела на нее во все глаза: что-то случилось. Сияющая благость королевы куда-то исчезла, она по-прежнему была молода и прекрасна, но в ней появилась какая-то растерянность, неуверенность, какой-то надлом и сомнение.
- Нет, я же знаю… - бормотала она. - Я - принцесса Хир Туама, дочь короля Элидира и королевы Келвэн, и я жила во дворце Тиндан-Тинголь, пока ко мне не посватался король Лаурин…
Она как будто убеждала саму себя, но у нее не очень-то получалось. А Вирта вдруг заметила, что сложный узел на парчовом поясе королевы сколот длинной бронзовой булавкой. Странно было видеть пояс с узлом на ночном одеянии, и странно было видеть эту грубую, неизящную, позеленевшую от старости бронзу в наряде королевы.
Вирта сама не поняла, что ее толкнуло, но она вдруг протянула руку и выдернула булавку из узла. Королева сильно вздрогнула и отняла руки от лица. На Вирту смотрели изумленные, испуганные глаза существа, которое только что проснулось в совершенно незнакомом месте и ничего не понимает.
- Кто ты? - прошептала она, глядя прямо на Вирту.
- Я - Вирта, Виртинсиль, из города Клоха, я дочь швеи Флореаны из мастерской Альберика, с Замковой удицы. Отцом моим был эльф, а моя мать пропала, когда мне было всего три года, - ответила Вирта, мигом догадавшись, что теперь собеседница услышит ее совершенно по-новому. - Она исчезла в горах, неподалеку от хижины Джека-углежога, и никто не знал, куда она подевалась. А я осталась сидеть у скалы, пока меня не нашел Джек и не отнес обратно к мастеру Альберику. С тех пор прошло двадцать лет, а я все ищу мою мать.
Говоря это, она уже почти знала, что все-таки нашла.
Королева молча слушала ее, а потом вдруг застонала и спрятала лицо в ладонях.
- Клох… Альберик… Мастерская… - шептала она. - Да, да, я помню. Нет! Не помню! Этого не было! Я - Виртинсиль Валаннар Аэссен, принцесса… О! - Она опять застонала и спрятала лицо в ладонях.
Вирте была так жаль ее, что она уже жалела о своей затее. Это была ее мать, но она явно не хотела вспоминать об этом.
Королева подняла голову и огляделась, как будто впервые видела эти пещеры с выложенными мрамором стенами, эти стеклянные светильники с жуками, свою одежду и украшения.
- Но почему же… - начала она. - Я же помню Хир Туам… Или не помню? Или мне кто-то сказал, что я - принцесса Хир Туама? Король Лаурин… Он всегда говорит со мной о Хир Туаме как о моей родине. Выходит, он обманывал меня?
- Так ты помнишь Клох? - наконец решилась спросить Вирта.
- Я помню. Но лучше бы я не помнила! - Королева опять закрыла лицо руками, как будто хотела спрятаться от воспоминаний. - Но ты! - Она снова подняла голову. - Да, у меня была дочь, я теперь помню. Как же я могла забыть ее? - Королева смотрела на Вирту почти в ужасе. - Тебя? Но ты не можешь быть моей дочерью, ты для этого слишком взрослая! Мне был двадцать один год, когда я ушла… И с тех пор еще не прошло и года…
- Прошло двадцать лет, - тихо сказала Вирта. - Я выросла. И все это время я хотела найти тебя и верила, что ты вернешься, что мы с тобой будем вместе и будем счастливы.
Королева взяла ее руку и внимательно посмотрела ей в лицо. Она уже немного успокоилась, в ее глазах появился интерес.
- Ты такая красивая, ты похожа на меня… и на твоего отца-эльфа. Ты могла бы быть моей дочерью… Или моя дочь могла бы быть такой же, как ты, если бы успела вырасти… Да, я помню, я назвала ее Виртинсиль, мне всегда нравилось это имя. Но неужели действительно прошло двадцать лет? Я не замечаю времени, да и я сама не изменилась с тех пор…
- Это все колдовство двергов, - прошептала Вирта. - Они заколдовали тебя, чтобы ты забыла свое настоящее прошлое, они внушили тебе, что ты принцесса эльфов, выданная за Лаурина. Они колдовством заставили тебя забыть и Клох, и меня. Но теперь-то ты вспомнила?
- Да. Я вспомнила. Мне трудно поверить… - Королева еще выглядела неуверенной, но в глазах ее постепенно затеплилась радость. - Но я очень рада тебя видеть.
Она обняла Вирту, и полуэльфа боялась вздохнуть, чтобы не разрушить это невероятное и такое хрупкое счастье.
- Теперь мы вернемся домой и будем жить вместе, да? - сказала она.
- Домой? - Королева удивленно посмотрела на нее. - Но зачем? Здесь гораздо лучше. Хоть дверги, пожалуй, и впрямь заколдовали меня, я не в обиде на них за это. Король Лаурин подарил мне эту булавку, - она взяла в руки древнее изделие, лежавшее на одеяле, - и сказал, что я с самого рождения ношу ее, не снимая, что так велела норна , которая присутствовала при моем рождении, чтобы оберечь меня от злых чар. Я ношу эту булавку с поясом, никогда не снимая. Теперь я поняла, что в ней и было заключено колдовство Лаурина. А когда булавка была вынута, я вспомнила… Но теперь я охотно забыла бы все это снова!
- Ты не хочешь возвращаться?
- Конечно, нет! - воскликнула королева, как будто разговаривала с трехлетней девочкой. - Ну, чего хорошего меня там ждет, в этом Клохе? Неужели мне захочется опять работать в мастерской Альберика, если он еще примет меня назад? Опять просиживать дни и ночи за шитьем платьев, которые я никогда не надену, колоть пальцы иголкой и портить глаза? И чтобы надо мной опять все смеялись и называли Сумасшедшей Фло? Только потому, что я не соглашалась признать настоящей жизнью то болото, в котором все они вяло барахтаются? Сидят днем в мастерской, вечером в трактире, мужчины пьют пиво, а женщины собираются в кучку и сплетничают? А по праздникам надевают лучшие платья и прохаживаются по рыночной площади, донельзя довольные собой, и это самое лучшее развлечение, которое жизнь может им предложить? Нет, я не хотела так жить, никогда не хотела. Поэтому меня и считали сумасшедшей. А теперь у меня другая жизнь, и я с ней не расстанусь.
- Но это - колдовство и обман! Ты не принцесса эльфов, ты - моя мать! Ты должна быть со мной, ведь у меня больше никого нет!
- Я очень рада быть с тобой! - Королева снова обняла ее. - Я хочу, чтобы ты осталась со мной здесь. Подумай, что ждет тебя в Клохе - только работа и работа, больше ничего. Ты даже замуж не сможешь выйти, потому что у тебя нет никакого приданого и к тому же ты полукровка. А здесь я найду тебе почтенного жениха, богатого и знатного, у которого уже есть дети от первого брака. Очень многие будут счастливы породниться с королем Лаурином. Ты тоже не будешь стареть, навсегда останешься молода и прекрасна, как я, и мы проживем всю жизнь вместе, без забот и печалей, будем счастливы еще тысячу лет, как один день!
Голос королевы снова обрел звонкость и певучесть, глаза засверкали сапфирами, по лицу разлилось сияние. Колдовскую булавку она вертела в пальцах, забыв о ней, но это снова была та королева, которая впервые встретила их вчера - истинная Звезда Прочного Свода.
- Я должна идти, а не то король проснется, увидит, что меня нет рядом, и забеспокоится! - Королева опомнилась и встала, пытаясь вколоть волшебную булавку опять в пояс, как она была. - Мы еще поговорим об этом завтра. Но помни, дорогая, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты была со мной!
Она поцеловала Вирту, подхватила свой светильник и исчезла. А Вирта, полежав в оцепенении еще немного, тоже встала и пошла будить Багу. Ей было необходимо поговорить хоть с одним нормальным существом из своего собственного мира, пусть это всего лишь туповатый полуорк.